Рон, я, по ходу, окончательно долбанулась: во мне засело убеждение, что я тебе ответила Оо Честно, больше тупить не буду. С меня водка и кокаин, ну.

Ой, вот зачем он про сочинения напомнил? Дилан аж передернуло.
На самом деле, времена бурной юности запомнились ей всякими непотребствами, в перечень которых входили такие вещи, как побег из дома, кража сникерса в местном ларьке, первая затяжка и потеря невинности с человеком, оказавшимся в итоге тем еще козлом. Однажды она честно пыталась красочно и сочно изложить свои приключения на бумаге, но почему-то миссис Сайкс после этого вызвала в школу отца. Мол, полюбуйтесь, чем занимается ваш ребенок на досуге, пока вы ремонтируете машины честных граждан! Складывалось такое ощущение, будто у них все ученики ходят целомудренными, трезвыми и никогда не нарушают закон. Это ж, мать вашу, Таллахасси! И район не самый благополучный, так что вы вообще от подростков-то хотите? Сами же каждый раз просите написать очередное сочинение о летних каникулах! Должны понимать, что детишки ночами не учебник по квантовой физике изучают. От волшебных школьных воспоминаний почему-то жутко захотелось какой-нибудь адовой наркоты. Ди устало прикрыла глаза, сжимая в руках ручки качелей и ощущая себя сущим ребенком. И в каком-то смысле – сущим пацаном.
– Ну действительно, нюхать кокс и трахать стриптизерш – это ж мейнстрим, – то ли иронично, то ли умеренно насмешливо произнесла шатенка, понимая, что до Рона ей еще расти и расти. Ее праздники проходили почти скромно: с одного года до четырнадцати лет – на кухне родного дома, где отец очень заботливо выкладывал на стол всякую съедобную дребедень. Даже тортик со свечками покупал, не поверите. С четырнадцати лет до семнадцати Оакхарт привыкла ходить в абсолютно любые ночные клубы и колбаситься под музыку, созданную явно каким-то эпилептиком. Впрочем, угостившись наркотой неизвестного происхождения, она всегда молниеносно абстрагировалась от шума. С семнадцати до двадцати трех лет, пожалуй, ей приходилось вообще забывать о собственном дне рождения и проводить его так же, как любой другой день ранее. Разве что привычная доза вечернего пива становилась немного больше, а так – никаких значительных изменений. Ну че, подведем итоги года? Собственный отец к херам собачьим выгнал Дженнифер Дилан Оакхарт из дома, вручив той бумажку с адресом ее тупого старшего братца. Она устроилась на работу к полному мудаку, мечтающему о том дне, когда он наконец-то сможет уволить эту идиотку. Бывший парень бросил ее ради блондинки с бюстом пятого размера и послал на все четыре стороны. Она оказалась Двуликой. И, как апофеоз всего дерьма, – ее избили и изнасиловали. И, возможно, обрюхатили, хотя Ди до сих пор надеялась выйти сухой из воды. Охуенный год, прямо событие на событии и событием погоняет. Не знала юная смутьянка, что пиздец только-только наступает на пятки. Ох, не знала. Но скоро узнает, конечно же.
– И че, в планетарии типа весело? – звездочки, хуездочки, всякие медведицы и прочие вещи, которые якобы способны развлечь. Несмотря на то, что девчонка обладала огромнейшим запасом хитрожопой смекалки и неадекватной фантазии, Рону она больше ничего не могла предложить. Предыдущие несколько минут показали: криминал – дело гиблое! Его пора бросать! Хранитель эту теорию, к слову, поддержал, поэтому сейчас юная смутьянка находилась в состоянии глубокой задумчивости, проявляющейся с ее стороны в полном молчании. С одной стороны, ей очень не хотелось прощаться с таким бородатым и клевым чуваком, а с другой стороны, она не могла потребовать никакого иного времяпрепровождения, кроме криминального. Это печалило. Такое ощущение, будто мозги через уши вытекли, и все нормальные идеи испарились в небытие. Праздники ведь должны быть веселыми, а не как обычно! Вечер начался смертью крысы, разве то не хороший знак? – Наркоты бы. Серьезно, – меланхолично отозвалась ДжейДи, обращаясь больше ко Вселенной, чем к своему загадочному собеседнику. Вселенная, в свою очередь, многозначительно промолчала, не собираясь снабжать кокаином свою глупую подопечную. Жизнь – боль, и все мы умрем, парни. В подобные истины начинаешь верить примерно в таких ситуациях. – О, а подари мне какой-нибудь дебильный подарок, – внезапно выдает девочка, поднимаясь на ноги и упираясь взглядом в щетинистое лицо. Улыбка – от края до края, и еще такая счастливая, прямо невольно зависть начинает брать. – Может, затея – херня, но на наркотики и автограф Фредди Меркьюри я не рассчитываю. Мы типа недавно познакомились и вряд ли увидим друг друга вновь после этого вечера, так что самое время как-нибудь символично это отметить, – пиво уже было, качели – тоже. Да, у ДжейДи долбоебические идеи, но иногда они вытекают во что-то веселое. – Слушай, а какая тебе куртка нужна была? Цвет? Всякие хуюшки металлические, не? – вот вам, пожалуйста. У Дилан созрел очередной гениальный план. Она прищурилась и отвела уголок губ в сторону, удивляясь тому, каким охренительно умным созданием ее создала природа. Хотя, в сущности, удивляться она должна была своей оакхартовской ебанутости. Хвала небесам, для этих целей созданы другие люди. И охреневать от Дилан – это их прямая обязанность. 

кстати, твои рассуждения про себя относительно Гекаты и прочего-прочего почти довели меня до литературного оргазма

С каждой секундой становилось все интереснее и интереснее. ДжейДи чуть слышно хмыкнула и внезапно расплылась в улыбке, пытаясь не опечалиться из-за того, что так бездарно просрала собственную жизнь. Как она могла не трахнуться в планетарии? Позор на ее каштановую голову! Столько острых ощущений потеряла, пока занималась тем же самым в прочих местах! Под звездами-то всяко романтичнее, согласитесь. Не то что какая-нибудь сраная тачка на окраине города, пропитанная запахом дешевых сигарет и алкогольных паров. Что тут сказать? В юношестве приходилось довольствоваться малым, да и Таллахасси – не тот город, где можно намутить романтичненький перепихон под белой медведицей.
– Ммм… нет, – абсолютно спокойно произнесла девчонка, не стирая странной улыбки с лица, и ребячески пожала плечами. – Зато я занималась сексом в кинотеатре. В зале, полном народу. Зачет? – или они тут не достижениями меряются? В любом случае, ДжейДи решила опустить тот факт, что их с молодым человеком позорно выгнали на улицу, как только пара подозрительных звуков смутила присутствующих ценителей кино. С тех пор Том, стабильная четырехгодовая пассия нашей дуры-американки, сторонился использовать общественные места в пользу удовлетворения всяких биологических потребностей. Очень и очень жаль. У Оакхарт имелись грандиозные планы, которые очень хотелось воплотить в жизнь вместе с бесстрашным человеком. Самая настоящая мечта – трахнуться в кабинке для переодевания. В магазине. Чтоб было неудобно и впопыхах, но… увы, чего не случилось – того не случилось. «Да ладно, впереди целая жизнь», – слишком уж уныло подумала Ди, совершенно забывая о своей придурковатой просьбе. Она никогда и ничего не произносила с определенной целью. Знаете, бывает, в голову какая-то идея придет – ты ее ляпнешь невпопад и забудешь о ней, а собеседник потом ворочается с бока на бок, приняв бездумную фразочку близко к сердцу. Дилан не хотелось подарков. Ну, в смысле, было бы неплохо получить на день рождения мотоцикл «Harley Davidson», въехать на нем в стену и пролежать со сломанной рукой месяцок-другой (если не помереть вовсе), но о таком она даже мечтать не смела. Да что там, она и упаковку сигарет «Camel» не надеялась получить! А тут, представьте себе, малознакомый чувак с крутой крысой, которую распидорасило по асфальту, очень щедро вручает ей самый настоящий презент. Девочка на секунду сдвинула брови к переносице и недоверчиво покосилась на пачку, содержание никотина в которой превышало суточную норму любителя здорового образа жизни. Примерно раз в семьдесят. Серьезно? Охренеть, ну спасибо тебе, добрый человек. Надеюсь, твой грызун-таки попадет в Рай для животных, хотя в Аду, конечно, ему было бы намного веселее. Бледная ладонь, задев кожу на руке Рона, по-матерински трогательно прижала к груди «Lucky Strike» и будто застыла на месте. Мелочь, а все равно приятно.
– Ээээ… спасибо, – как всегда возвышенно откликнулась Двуликая, припрятывая свалившийся с небес дар в свободный карман. Ох ты ж блин, теперь реально придется держать слово и дарить подарок в ответ. Быть может, Рону всё это нахер не сдалось, однако их несерьезная договоренность стала для нее делом чрезвычайной важности. – Вот прям серьезно? – удивительно выпалила девчонка, поднимая одну бровь и снова расплываясь в довольной, слегка нахальной улыбке. Ей было приятно разговаривать с человеком, который не требовал от нее соблюдения социальных норм. И который не ставил запрет на наркоту, курение и щупанье сисек малознакомых девиц, не сумевших спасти его своеобразного любимца. – Получить наркоту даром? Еще как хочу, чувак! Всю жизнь ждала подобного предложения, – интересно, какого рода наркота? И не подставит ли ее «огненный» парень? Слишком уж резко он появился в жизни ДжейДи и слишком уж щедрым он оказался. Бесплатный сыр можно найти только в мышеловке. Если это правда, то Оакхарт уже наполовину сунула свою любопытную мордаху в оную и рисковала остаться и без хвоста, и без усов, и без прочих жизненно важных деталей. – Не обманешь, не? – расслабленный шаг вперед, потом – такой же еще один. Руки в карманы комбинезона, на устах играет неоднозначная ухмылка, серо-зеленые глаза смотрят на мужчину с вызовом. Не таким вызовом, когда ты пытаешься невербально сказать собеседнику: «только попробуй меня подставить, падла», а таким… будто ты знаешь, что она замышляет (даже если это отнюдь не так), и не имеешь ничего против таких опасных игр. У юной смутьянки из Богом забытого городка появилось давно позабытое чувство – чувство азарта и опасности, хотя ничем подобным, казалось бы, на горизонте совершенно не пахло. Впрочем, вы должны знать: вести никчемные разговоры о погоде с членом противоборствующей группировки – это само по себе безумие. О более проникновенных и длинных диалогах просто говорить нечего.
– Окей, тогда я тебе тоже кое-что подарю, – выдает неожиданно и резко, слова срываются с губ вместе с хриплым выдохом. – Тут по пути квартира моего брата. Он рок-музыкант, у него дохера дорогих косух. Если доверишься бабе из Эгейнста – получишь самую клевую куртку в своей жизни.
Правда, Макс потом будет очень недоволен. Но он сейчас он бухает в баре и занимается откровенной херней. Поэтому ничего из происходящего в данную минуту его парить совсем не должно.

Если чо: это про деваху, которая с внешностью Скарлетт Йоханссон была, вроде ты с ней играл, а по умолчанию она у вас в группировке состоит, да)

Дезоксин. Нет, давайте произнесем правильно, чтобы прочувствовать эпичность и охренительность момента. Де-зок-син. И еще раз – де-зок-син! Вот так намного лучше!
ДжейДи едва заметно улыбнулась. Потому что она понимала, что ничего в этом мире не делается просто так. А уж если речь идет о наркотиках, то здесь всё предельно очевидно: за бесценные мгновения кайфа ей придется отплатить. Машину помыть, жучок на одного из представителей Эгейнста поставить, сиськи показать, – явно сделать что-то из этого. Девчонка податливо подняла подбородок вверх, всматриваясь в глаза Рона и стараясь не запутаться в карих нитях зрачка, ибо играть с людьми всегда нужно аккуратно. Ты должен быть готовым в любую секунду прекратить кошки-мышки и вернуться назад – туда, откуда ты пришел. Откуда пришла Дженнифер Дилан Оакхарт? Она всегда приходила из разных мест, в которых искала или успокоения, или всплеска эмоций, или запретных разговоров с запретными людьми. Знаете, это ведь удивительно, как при такой любви к опасностям и балансировании на острие ножа, она была способна не заходить дальше той черты, которую ей провела слишком уж добродетельная совесть. Предать Честера? Да никогда. Рассказать тайны Эгейнста? Пошел к черту. Переметнуться на вашу сторону и сеять хаос при помощи Артура Кестлера? Заманчиво, конечно, но нет. Спасибо.  Маленькой глупой девочке нравилось ходить рядом с обрывом, чтобы каждый раз понимать, насколько прекрасна земля, расстилающаяся пред ним. Шаг один, шаг второй… и вроде ты уже падаешь, чувствуешь, как сопротивляющийся воздух обволакивает твое тело… ан нет, шаг третий – он сделан назад; ощущения полета рассеиваются, грудь разъедает невероятный восторг. Я снова смог. Я снова вышел сухим из воды. Я неубиваемый.
– Я ничего не боюсь, – глухо отзывается Оакхарт, отвечая последней фразой, наверное, на любой вопрос, который может возникнуть в голове у Хранителя. Мне не страшны суровые бородатые парни, тяжелые наркотики и подопечные Артура Кестлера. И то, и другое, и третье может покалечить или убить, но проблема в том, что Дилан и смерти не боится. Какой страх? Откуда? У нее внутри живет великий герой, на его счету двенадцать самых известных подвигов. Двуликим не положено трястись в чулане или пасовать перед опасностью, потому что на их плечах лежит тяжкая ноша соответствия. Им нужно соответствовать людям, которые когда-то были храбрее них. В таком контексте Ди действительно можно было назвать бесстрашной, хотя правда состояла в том, что трусливее человека нельзя было сыскать. Трусость глупой девчонки из Таллахасси отпечаталась на ее жизни мерзким клеймом, которое она не хотела или не могла замечать. Или она просто не понимала, как ощущается настоящий испуг? – Не знаю, Рон. Все меня об этом спрашивают, – легко пожимает плечами чертовка, убирая прядь каштановых волос за  ухо и делая глубокий вдох. Известное дело – откуда. Геркулес был самым сильным и крутым чуваком в свое время, поэтому с самооценкой у него проблем никогда не возникало. Мы, цари, народ простой. ДжейДи не считала себя королевой Английской, совсем нет, но изредка ловила себя на мысли, мол, я любого ушатаю и над любым одержу победу! Имелись бы у вас такие способности – смогли бы понять. – То есть речь идет не о деньгах? И какой же ты вид оплаты принимаешь? Я могу побить того, кто тебе сильно не нравится, например, – почему нет? Обычные люди, как правило, остаются в восторге от такого предложения. С ними довольно просто иметь дело.
Девчонка кивает куда-то в сторону и, не дожидаясь ответной реакции от фаеровца, ныряет прямо в темноту. Через пару поворотов виднеется жилой дом с тысячами квартирок, в котором теперь живет Макс вместе со своими надеждами на лучшее будущее. Им нужно подняться по лестнице, Дилан нужно отыскать ключи, а Рону – немного подождать. Слышишь скрип?
В гостиной, на маленькой тумбочке, стоит глубокая тарелка с фруктами, пара чашек с недопитым чаем и фотка Оакхарта младшего. Точнее, на снимке присутствуют парни из убитой группы, сам братец и его блондинистая продюсерша Райли – тупоголовая блондинка с большими сиськами и смазливой рожей. ДжейДи кидает беглый взгляд на сие великолепие, морщится и берет рамку в руки.
– Располагайся, я сейчас ограблю шкаф брата и вернусь, – где-то с неделю назад Оакхарт слонялась рядом с особняком «Огня» и заметила светлую шевелюру, принадлежавшую, по всей видимости, знакомой Макса из прошлого. Юная американка подумала, что ей показалось. Не может быть Райли настолько плохой. – Слу-у-уш… – нерешительно выпаливает девчонка, поворачивая рамку в сторону Рона. – А ты вот эту бабу знаешь? Блондинку?
Ведь должны быть причины у их обоюдной нелюбви! Или ей просто хочется их отыскать?

понятия не имею, что Дилан делает, да и, чувствую, огребет она за это, но... наслаждайся))

Родные пенаты ведь не просто так называют родными.
Здесь люди смотрят глупые сериалы, слушают музыку в полную громкость, готовят незатейливые блюда на ужин, отскакивая от брызг кипятка, в который бросили пару пельмешек… в общем, выстраивают зону комфорта, чтобы после очередного неудачного дня оказаться среди стен, способных сгладить полученный со всех сторон стресс. Так описывали свои квартиры знакомые Дилан; и так никогда в жизни она не ощущала то место, где имела честь проживать. Скромная хибара братца не вызывала никакого трепета и не внушала желания когда-нибудь вернуться обратно. Здесь хотелось только бухать, лежать на кровати, пялясь в потолок, или оставлять нараспашку дверь, чтобы проверить, как много безумцев осмелится ограбить столь бесполезную хату. Уютной она становилась только благодаря редким рамкам с фотографиями из прошлого: от времен, когда они целым семейством Хэллоуин праздновали, до времен недельной давности. Улыбка Райли и ребяческие кривляния остальных парней, например, – это кадр с пятилетней неактуальностью.
– М-м-м… пациентка… – недоверчиво протягивает девчонка, проводя большим пальцем по глянцевой поверхности стекла и закрывая им смазливую мордашку блондинистой американки, чей голос вызывал у нее одно лишь желание – застрелить недалекую бабенцию из травмата. Причем желательно – в упор. – Да, неоднократно пересекались, – отвечает в идентичной манере, перемешивая правду и ложь до состояния однородной массы: вроде бы не солгала в открытую и даже своим тоном не вызвала подозрений, но ясно дала понять, что за вереницей фраз скрывается долгая и запутанная история отношений. Девочка невинно пожимает плечами, делает глубокий ненужный вдох и ставит фотографию на место, последний раз скользя взглядом по лицам ребят, которых когда-то знала и которым любила мешать во время репетиций. Такова истина: все мы когда-нибудь умрем. Однако самое печальное то, что лучшие из нас умирают раньше тех, кто смерти был не достоин.
– Ну… – хитро отводит уголок пухлых губ в сторону, на стыке «улыбательной» складочки формируются неглубокие морщинки, – ты почти прав. Кто-то из них – мой старший брат, – кто именно? Узнаешь сам, если тебе будет очень надо. Хотя Дилан была почти уверена, что он уже это знал. – Подожди секунду, – и хрупкое тельце, наделенное слишком внушительным размером груди для этаких габаритов, скрывается в тенях толстых стен. Оакхарт резво добирается до темного шкафа, не решаясь открывать ту часть, где обычно хранятся рубашки, джинсы и прочие предметы одежды, которые принято складывать: лицезреть бардак нет никакого желания. Она сразу отодвигает ту перегородку, за которой висит многочисленная коллекция косух. На любой вкус, любой возраст и любые цветовые предпочтения. Для Рона выбирает самую дорогую и, разумеется, самую стильную. Не только для того, чтобы поднять бородатому мужику настроение, но и отомстить брату за несправедливый выговор ранним утром. Не брала ДжейДи никаких сигарет! Не брала, черт возьми, понимаешь?
Поиски закончены. Ноги сами несут юную американку обратно, как вдруг…
Она останавливается рядом с дверью, ведущей на кухню.

– Ты что, блять, вообще делаешь? – вопит парень, хватаясь за голову и отшатываясь чуть назад – подальше от собеседницы с большими ножницами. Откуда, кстати, она их взяла?
– Успокойся, – заливисто смеется ДжейДи и миролюбиво откладывает орудие убийства. В руках у нее – только что отрезанная прядь коротких темных волос, которую она оттяпала у своего старого друга Брайана. Серо-зеленые глаза с интересом и задором осматривают полученный трофей. Тот оказывается под носом спустя секунду, тонкие волоски щекочут бледную кожу. А-а-ах, какой невероятный запах! На лице появляется счастливая улыбка.
– Ну и нахрена? – более спокойно вопрошает юноша. Обеспокоенного взгляда с затейницы, кстати, не сводит: боится очередной выходки.
Дилан не рассказывает о своем фетише на ароматы. Да и не имеют они какого-либо значения.
Просто в голову что-то ударило. Всё.

– Пойдем искупаемся.
На дворе – ночь, часа этак два или три. Машина стоит на мосту, а под ней находится река неизвестного происхождения. Или озеро. Или пруд. Или болото. ДжейДи никогда не разбиралась в отличиях географического характера.
– Да ну, – говорит очередной друг, – грязно.
– Как хочешь, – юная смутьянка стаскивает с себя надоевшие джинсы и майку с надписью «AC\DC», закидывая их на крышу авто. Паренек, сидя на капоте и попивая пивко, окидывает девицу недоуменным взглядом, мол, зайка моя, ты чем занимаешься? Легкая ухмылка, игривое пожимание плечами и глоток бухла напоследок. БУЛТЫХ! Оакхарт бомбочкой уходит под воду, рискнуя заработать пару синяков из-за того, что прыгнула прямиком с моста. Не так уж там и высоко, ребята, не делайте из мухи слона. Секунда, третья, пятая… каштановая голова поднимает над гладкой поверхностью темной воды, в которой отражается полумесяц. Боже, как ей хотелось сделать это! Без особой причины.
Просто в голову что-то ударило.

Она возвращается в гостиную и довольно небрежным движением вручает мужчине куртку, при этом сохраняя на лице какое-то странное выражение. Отдать подарок – разбежаться? Как бы не так.
Через несколько мгновений у горла Рона оказывается нож – серебристый такой, острый, сияющий в свете слабенького торшера. Его Дилан успела включить перед тем, как покинула комнату во имя поиска презентабельной косухи. Разница в росте – а это ни больше ни меньше – двадцать с лишним сантиметров, – отнюдь ее не смущает. Лезвие вонзается в кожу достаточно ощутимо, но без особой травмоопасности.
– Ты ко всем так быстро проникаешься доверием? – хотя, по сути, ему совсем необязательно отвечать. Он ничего Ди не должен. – А если бы я задумала тебя убить? – губы трогает то ли издевательская, то ли несерьезная улыбка; пальцы надавливают на нож чуть сильнее.
Лишать жизни Рона? Зачем? Да и вряд ли бы она смогла: нет ни желания, ни возможности, ни достаточных знаний о его козырях. Она это сделала не для того, чтобы запугать Хранителя из «Огня» или прикинуться реальной угрозой.
Просто в голову что-то ударило. Всё.

А знаете… Вседозволенность – это почти что наркотик. Но сейчас дело было не в ней.
И, наверное, даже не в желании выкинуть нечто эдакое до того, как ночь завершится одним из самых скучных сценариев. Привет, пока, меня зовут так-то,  через двенадцать дней после нашей встречи ты мое имя вспомнить не сможешь. Как думаешь, Рон, у тебя получится сломать систему? Или ДжейДи, она же просто Дилан, не слишком колоритна, чтоб ее запомнить навсегда?
Ей нравилось ставить людей в неловкое положение. Наблюдать за их реакцией, жадно впитывать каждую особенность новой жертвы  и мечтать о том, что когда-нибудь она познает до основ каждого: бедного и богатого, трусливого и смелого, мужчину и женщину… Станет своеобразный Хранителем химических и цепных реакций, накопит целую коллекцию наблюдений для создания полноценной энциклопедии. Жаль только, все мы слишком разные и непохожие. По нам нельзя написать книгу, на основе нас нельзя сотворить инструкцию. Но это не значит, что из-за этого Дилан должна прекратить ставить эксперименты и смущать собеседника странными выходками. Что она хотела доказать своим внезапным порывом? Да ничего. Абсолютно ничего. Ей всего лишь было интересно, каким образом поведет себя ее новый недодруг. Убьет ли, пощадит ли, начнет ли умолять? Как поступают те, кто входит в группировку «Огонь»? И правильный ли выбор сделала ДжейДи, когда решила бороться за «Эгейнст», не познав зла файеровцев по отношению к самой себе? Хороши вопросы, ничего не скажешь.
– Ты прав, – глухо смеется девчонка,  цепляясь взглядом за игривые блики на лезвии. Слишком много вы знаете, ребята. Нет толка вести диалог с человеком, которого искренне желаешь прикончить. – Ладно, прости, – она, не мешкая, убирает дурацкое оружие подальше от теплой кожи и выставляет одну руку вперед – ту, которая без ножа и не представляет особой опасности. Этой рукой она может, максимум, ему в челюсть дать, да и не факт, что после такого маневра Рон не поднимется на ноги. – Я никогда не встречалась с «вашими», кестлеровскими парнями. Хотелось проверить, как вы действуете в случае опасности. И правда ли то, что о вас говорят. Видимо, – Оакхарт легко пожимает плечами и поднимает одну бровь, рассматривая ночного гостья с уважением, к которому примешана озадаченность, – некоторые из вас не так плохи. Или я обманулась? – обманулась, милая, еще как. Ты постоянно позволяешь себя обвести вокруг пальца: и специально, во имя приключений; и совершенно случайно, надеясь найти в плохишах частички чего-то неплохого. Зачем? Дилан казалось, что, если она отыщет свет в самых отпетых негодяях, то и саму себя будет не столь стыдно называть хорошим человеком, у которого просто долбанутый во все щели характер.
– Чувак, не обижайся. Бери куртку, – доверительно произносит девушка,  тем самым намекая, что стильная вещица с железными заклепками попробует стереть из его памяти не только имя какой-то там оборванки с паршивым внешним видом, но и любую произошедшую сегодняшним вечером мелочь. Макс наверняка однажды заметит пропажу и начнет трахать мозг, угрожать и по-мужицки сурово реветь над поредевшим гардеробом, пока его заботливая сестра не утешит его, окончательно насытившись таким умилительным зрелищем. Не-не, я тут не причем. Куда косуха пропала – не знаю. Давай лучше выпьем, братец. – Знаешь... ты это... береги своих крыс лучше, а то как-то мне грустно думать, что все эти хвостатые бедняжки умирают, будучи распидорасенными по асфальту машиной, – не то что бы Дилан являлась большой любительницей зверюшек… вовсе нет, она даже ни разу не пускала слюни на плюшевых котят и щенят. Но человеческой смерти заслуживали и животные. Особенно в том случае, если они умирают ради Хранителя, который работает на того, кто хочет когда-нибудь подмять под себя весь мир.
Действительно, было очень приятно пообщаться. И все-таки друзьями они стать не смогли бы. По крайней мере, до того момента, как Артур Кестлер умрет.