P. S. Во-первых, дико извиняюсь за размер, но первый же пост) А, во-вторых, на всякий случай уточняю: да, она вышла на улицу. Если чо - пинай в ЛС)

– Да здравствует двадцать седьмое декабря!
– Это, блять, шутка такая?
Дилан не нравились люди, которые радовались за нее сильнее, чем она радовалась за саму себя. Коллеги, некоторые родственники (в число коих входил отец), всякие случайные знакомые… они все хотели поздравить ее с наступающим праздником! Нахуя? Она их об этом просила?.. Долбанные дегенераты, на них недовольных взглядов не напасешься. Сейчас, мысленно желая сломать нос пареньку-коллеге, стоящему напротив, девушка изо всех сил старалась сдерживать боевой характер и отвечать в умеренно агрессивном тоне. Минут через пять собеседник понял, что свои поздравления может запихнуть в жопу, причем неважно в чью именно. И ушел. ДжейДи же решила провести испоганенный вечер с пользой: пройтись по магазинам, над кем-нибудь поиздеваться и вернуться домой, чтобы отгородить себя от веселых звонков. Сам по себе праздник не являлся бедой, но юная клептоманка воспылала к нему жгучей ненавистью лишь из-за того, что ее жизнь в последнее время напоминала нешуточный пиздец. Знаете, как бывает: на горизонте появляются серьезные проблемы, и ты, после муторной борьбы с ними, начинаешь с нервами относиться ко всему. Даже к тому, на что тебе было абсолютно насрать.
Дилан не высыпалась, постоянно чувствовала себя разбитой и очень сильно хотела жрать. Это еще полбеды! Она все никак не могла заставить себя сходить к врачу, хотя каждый день клялась, мол, следующий четверг – самый лучший день для такого важного дела. Мысли о собственном залете и беспокоили, и пугали, и делали с эмоциональным состоянием Двуликой другие печальные вещи. «Может, завтра…» – рассуждала она про себя. «Или через неделю... Куда спешить-то, епт», – если честно, она ждала чуда. Она ждала его, потому что не хотела идти к ненавистным долбанным врачам. Но чуда все не происходило и не происходило. Глумливое сознание иногда шептало: «и не произойдет».
В любом случае, прокрастинировать и волноваться юная смутьянка решила аж до следующих выходных, а потому беззаботно направилась в ближайший магазин, где продавались кожаные куртки. Настроение было хуевым – под стать внешнему виду. Интересно, сможет ли его поднять покупка крутой кожанки?.. Или его поднимут вон те придурки, желающие впарить клиенту вещь на размер меньше?
– Ну что ты, чувак, нельзя отказываться от любимых хобби, – бесцеременно вклинилась Дженнифер, простигосподи, Оакхарт, отвечая на последнюю реплику незнакомца раньше, чем продавцы. Те не могли этого сделать, потому что пребывали в небольшом шоке. – Проверить на прочность, говоришь? – обращение к пареньку вышло малость агрессивным. Дилан любила рвать, разбивать и ломать вещи больше, чем курить, пить и материться. Поверьте, она действительно ловила кайф от лицезрения разрушений. Особенно от тех, к которым была причастна. Вот почему она подошла. Благие намерения были абсолютно не причем. – А че, давай я попробую? Хули вы тут мужику лапшу на уши вешаете, – беззаботно продолжила девица, не обращая внимания на то, что присутствующие окидывают ее взглядом а-ля «откуда ЭТО вообще появилось?». И правда, откуда? Вы действительно хотите знать? – Вот если не смогу – хуй с вами, заливайте сироп в уши клиентов и дальше. Если же смогу… не знаю, давайте скидку по чесноку. Или куртку нормальную, – да насрать, что именно, ДжейДи вообще не собиралась помогать незнакомому мужику. У нее и свои цели имелись.
– Эм… – растерянно промычал паренек, протягивая хрупкой быдло-женщине еще одну куртку. Ту, что меньше размером?.. – Мы делаем качественные вещи, – шатенка, несмешливо улыбнувшись, кивнула и провела свободной рукой по гладкой кожаной поверхности. А потом, сжав край вещи двумя руками, с небольшим усилием и глухим треском разорвала ее напополам. Консультанты непонимающе уставились на торчащие ниточки, куски изуродованного материала и деформированную молнию. Оакхарт пожала плечами, ясно давая понять, что продукция у них – говно, качество обслуживания – тоже, но навык вранья находится на превосходном уровне.
– Как…
– Да я ж говорю, хуйня у вас куртки, – более весело, чем прежде, отозвалась бунтарка, вручая изувеченную ткань в руки охреневшего парнишки. «Да, Геркулес, круто мы их наебали». Настроение резко стало великолепным. Обрадовавшись и удачному розыгрышу, и исчезновению депрессняка, Двуликая повернулась к незнакомцу-клиенту и совершенно бесцеремонно отобрала у него сигарету. Прямо изо рта забрала, бессовестная. – Это типа поощрение за то, что я такая молодец, – и не нужно никаких вопросов. В такие моменты, когда собственная наглость удивляла даже ДжейДи, она чувствовала себя абсолютно нормальной. Такой, какой ее задумала природа, или мироздание, или генетика – называйте, как хотите. И жизнь становилась намного лучше даже в том случае, если медленно катилась к неминуемому пиздецу. Зачем печалиться? Она все еще сильна, она все еще может шокировать людей и… и у нее есть зажигалка.
А мнимая беременность и прочие дебильные запары – это полная фигня. Главное, что Дилан может делать такие вещи, какие обычным людям не снились. Да, незнакомец, она может порвать куртку, забрать у тебя сигарету и свалить на улицу. Именно так она и сделала, напоследок нахально улыбнувшись и помахав ручкой. Потому что она МОЖЕТ. Будет ли кто-то спорить?

Отредактировано J. D. Oakheart (23.02.2014 01:03:17)

«Ну, с днем рождения меня!» – сворованная сигарета вполне могла заменить собой самый дорогой в мире подарок, потому что обладала функциями, способными поднять настроение Оакхарт до седьмых небес. Шоу, которое отнюдь не собиралось go on и игнорировало модальный глагол must, завершилось как раз на той ноте, когда есть возможность свалить домой без увечий. Ох, какая прекрасная погода, какие замечательные ночные силуэты и какое потрясающее настроение. Интересно, с чего бы? Дилан, вытащив зажигалку из кармана толстовки, дала сама себе прикурить. Хорошо быть одиночкой. Даже прикуриваешь себе самостоятельно. И срать, что тебе, быть может, курить нельзя. На все срать. «Lucky Strike… а мне сегодня подфартило», – мысли о том, что Курт Кобейн тоже курил сигареты именно этой марки, скучковались на периферии сознания, чтобы перейти в бесконечные размышления, но не успели. ДжейДи жестоко обломали.
Она никогда бы в жизни не подумала, что слово «кириа» относится непосредственно к ней. Поэтому, оказавшись на асфальте, потеряв никотиновую палочку и приложившись лохматой каштановой башкой об твердую поверхность тротуара, Двуликая недовольно поморщилась и попыталась врубиться в ситуацию. Тот самый незнакомец, которого она спасла ранее от самого важного выбора в его жизни, имел честь возлежать прямо на ней. С одной стороны, и въебать-то не за что: у него явно не было намерений домогаться девчонки таким небанальным способом. Чувак просто упал. А с другой стороны… Дилан не нравилось, когда... эээ… сверху находились посторонние люди. «Ну хоть бы пожрать сначала пригласил», – шутка-самосмейка вышла не очень удачной, зато помогла шатенке прийти в себя и утопить гнев в недрах сознания. Нет, ну норм мужик, бородатый такой, высокий, прямо мечта для ванильных принцесс, желающих заполучить внушительного кавалера. Пожалуй, не стоит вымещать свою злобу именно на нем. Как только осознание данного факта устойчиво закрепилось в пустой голове Оакхарт, девица ухмыльнулась и раскрыла рот для очередной реплики. И вдруг!
Откуда у кириоса (слово-то какое смешное, гыгыгы) взялась крыса на шее – это одному Зевсу известно. ДжейДи не успела ни удивиться, ни задуматься – в общем, она не успела ничего полезного. Только поднялась на ноги, отряхнулась от пыли и двинулась за незнакомцем. О нет, она не собиралась бежать или ловить крысу. Делать ей больше нехуй?.. Но сам факт наличия грызуна на шее, блять, очень заинтересовал Двуликую. Любила она странных людей. А в ебанутых вообще души не чаяла.
– Бля… – поэтично откомментировала смерть зверя юная смутьянка, скользя серо-зеленым взглядом по тому, что еще совсем недавно напоминало живое существо. Вы знаете, можно было по-тихому свалить и продолжить вечер дома, однако Оакхарт решила, что недолгий диалог с бородатым чуваком развеселит куда больше. Запустив руки в карманы комбинезона, американка флегматично осмотрела место происшествия и многозначительно прокашлялась. – Эээ… мужик, слушай, – при этом обязательно шмыгнуть носом и почувствовать навалившуюся усталость, – ты чего хотел-то? – итак, представляем вашему вниманию рубрику «Вы не поверите!». Вы действительно не поверите, но Дилан умела разговаривать нормально. С друзьями там, коллегами, некоторыми родственниками. Иногда ей становилось лень претворяться сознательным гражданином и она врубала быдло-стайл. Вот и сейчас, искренне надеясь на то, что крысолов («А охуенное прозвище!») не станет отвешивать ей люлей за краденный Lucky Strike, Дилан полностью расслабилась. – И это... тебе на кой хрен крыса нужна? Ты не наркоман случаем? – любопытство – это не грех. А в случае с ДжейДи – тем более! Она являлась жутко вспыльчивой, невоспитанной и грубой девчонкой, но с любопытством боролась всегда успешно. Сейчас же у нее не было сил бороться с чем бы то ни было. От одного ответа на тупой вопрос от незнакомца не убудет.
А крыс везде полно. Хули так переживать-то…

Отредактировано J. D. Oakheart (24.02.2014 09:57:47)

Столь внезапная щедрость показалась Дилан подозрительной.
Она ожидала чего угодно: горьких мужицких слез, смачных люлей за кражу Lucky Strike’а или душещипательной истории о любви к мертвому крысу, но точно не предложения, от которого у нее не было сил отказаться. Заинтересованно окинув собеседника взглядом и приподняв одну бровь, девушка без колебаний достала сигарету из пачки и сунула себе в рот. Друзья с улицы учили так: «предлагают – не отказывайся». Умные были друзья. Вспомнив спокойную жизнь в родном городе, шатенка хмыкнула и достала из кармана комбинезона зажигалку. До того, как она узнала, что является Двуликой, этот мир казался ей не таким сложным и непостижимым. Боги, Хранители, Олимпийские игры… дерьмо-то какое. Не было  их – не было и проблем, а сейчас… количество оных возросло с молниеносной скоростью. Хоть плачь, хоть вешайся, хоть в Америку обратно улетай, честное слово…
– Да нет, куртка правда была говно, – смысл ей врать? И молния херовая, и кожа не лучшего качества, и внешний вид не являлся пределом мечтаний. Это вам не косуха призрака-гонщика с шипами и множеством карманов. – Вот прям ваще остойная, – зачем-то добавила шатенка, начиная догадываться, что крысолов свалил ее на асфальт отнюдь не из-за острой симпатии. И она специально реагировала на его реплики флегматично и незаинтересованно. Нет-нет, чувак, кожаные куртки не рвутся, Олимпийские Боги – миф, а тебе просто нужно поспать. Хотя за сигарету спасибо. – Слушай, – нахально улыбнулась девчонка и выпустила струю дыма изо рта, – вот мне че нужно тебе на это ответить? – ДжейДи привыкла к тому, что вокруг нее постоянно находятся всякие сверхъестественные существа и с удовольствием причисляла себя к оным, но не понимала, почему должна рассказывать о своих силах каждому, кого они заинтересуют. Если мужик напротив – Хранитель, то это же… это же просто прекрасно! Честь ему и хвала, барабан на шею и далее по тексту. Пусть мучается догадками и не спит ночами. Или?.. – Ну порвала куртку, ну бывает… че в этом вообще интересного? – с точки зрения Дилан даже голая стена в пустой квартире могла удивить сильнее, чем чья-либо мощь. Но она-то всегда была сильнее всех, поэтому у нее не имелось причин для удивления. Да, впечатлительность у Оакхарт отсутствовала напрочь. Еще раз затянувшись и почувствовав укол совести (вы этого не слышали), шатенка претворилась, будто верит каждому слову собеседника и не считает любовь к крысам странной. Нет, ну а что, прикольные штуки: мохнатые, умные и хвостатые, а еще могут заразить твоего врага какой-нибудь неприятной болезнью. Не звери – просто прелестные создания! Нужно пойти в магазин и закупиться десятком.
– Ммм, – вскинула брови, губы сжала, взглядом скользнула по лицу мужчины. Как вообще можно было откомментировать краткую инструкцию по содержанию крыс? Нелепое мычание – вот он, самый подходящий ответ. – Да тут недалеко есть один магаз, я там эту куртку купила, – шатенка подергала плечами, привлекая внимания к кожаной куртке, небрежно накинутой на покатые плечи. Странное дело, но юная смутьянка привыкла надевать ее даже тогда, когда на улице не было холодно. – Если очень надо – могу показать, но охренительных приключений по дороге не обещаю. Во-первых, день сегодня дерьмовый для них, во-вторых, я выгляжу так, будто ширнулась героином час назад, и меня наверняка захотят запихнуть в обезьянник даже за переход на другую сторону дороги в неположенном месте, а в-третьих… не очень я доверяю мужикам, которые так интересуются моими способностями, – высказалась Дилан, поворачивая голову в сторону и осматривая фонарный столб, находящийся неподалеку. – Меня ДжейДи зовут, – внезапно выдала Двуликая, переводя взгляд на владельца дохлого крыса. – Ну это так, – зачем-то уточняет, – чтобы меня гопотой не называл. Не люблю я этого.
А еще ее очень давно не называли по инициалам. И это огорчало. ДжейДи – не просто имя. ДжейДи – это целая история. И, знаете, эта история местами бывает интересной.

Отредактировано J. D. Oakheart (25.02.2014 02:07:44)

Прости и за дикую задержку, и за размер, и за... это))

В своих мыслях новый знакомый подошел практически к самой сути. Дилан не умела доверять людям, и вовсе не потому, что недоверие к ним стало важной частью ее бунтарского образа. Скорее, именно образ сформировался при помощи того самого «бесплатного сыра», который не единожды доставлял девчонке кучу проблем. Знаете, с чего все начиналось? С ее силы. Люди, случайно узрев демонстрацию мощи, реагировали по-разному: кто-то задавал вопросы, кто-то восклицал «чур меня, чур» и убегал как можно дальше, кто-то нарекал Двуликую «дьявольским отродьем» и советовал обратиться к священнику. Прибавьте к этому херовые отношения с техникой и видения из прошлой жизни… получите клеймо психопатки, дуры и изгоя. Геркулес мешал Дилан во всем. Он мешал ей доверять людям, мешал быть такой, как все. У нее были друзья, только все они рано или поздно оказывались теми еще тварями, которым однажды стало просто интересно, почему ДжейДи такая странная. Как можно доверять людям, если они такие уроды? Они дружат с тобой, потому что поспорили с кем-то, что смогут втереться к тебе в доверие. Они говорят тебе, что ты им нравишься, чтобы провести эксперимент и узнать каково это – общаться с человеком, у которого в голове творится всякая херня. Они клянутся, что им можно рассказать все свои секреты, а потом без сожаления их сливают посторонним. Люди – суки, им нельзя доверять. Оакхарт и не собиралась. Неизвестно почему, но жизнь не единожды ударила ее мордой об асфальт прежде, чем она поняла: все новые знакомые должны проходить тысячи проверок на вшивость, а не становиться с лету друзьями. Дилан – не тот человек, которым возможно искренне интересоваться. Она знала это и совершенно не огорчалась.
В конце концов, у каждого своя ноша.
– Придется тебе привыкнуть. Это же Афины, – девица якобы рассеянно пожала плечами и вскинула темные брови, – здесь всякая херня случается, – и ничего не было. Никто не рвал куртку, никто не ломал молнию и никто не жил вместе с Геркулесом двадцать два года (читай: «почти двадцать три»). Шатенка не собиралась рассказывать мужчине о своей прикольной расе ровно до тех пор, пока не придумает, зачем ей все это нужно. Она еще раз скользнула взглядом по бедному крысу, встретившему свой конец под колесами какой-то не слишком помпезной тачки. Что ж, каждому своя смерть. «But if this ever changin' world in which we live in makes you give in and cry… Say live and let die», – смерть никчемной зверюги настроила Дилан на лирические ноты, вот черт знает почему. Она, по своей старой привычке, про себя пропела несколько строк из той песни, которая больше ассоциировалась с ее эмоциональным состоянием на данный момент. Родной английский язык напомнил о старой жизни, об Америке и прочих близких сердцу вещах, так что настроение снова стало подозрительно хорошим. Точнее, они находилось в режиме «счастливой меланхолии». Вроде все круто, а чего-то не хватает. Оакхарт дернула головой, якобы стараясь убрать волосы с лица, но на самом деле она пыталась отогнать от себя странное состояние. Что вообще с ней происходит?
– Клей… – протянула Двуликая, склонив голову набок и выпустив струю дыму из легких, – клей, да. А я-то никак понять не могла на отходняк от какой наркоты смахивает мой внешний вид. Спасибо, чувак, – кивнула в знак шутливой благодарности, – прямо глаза мне открыл, – собиралась ли девочка рассказывать Рону (а так его звали) о том, что наркотики в ее крови уже не находятся очень давно? Взъерошенные волосы – классический элемент неопрятного стиля. Хотя… да, в последнее время они выглядели еще более лохматыми, чем обычно. Синяки под глазами – не «отпечаток интеллекта», а банальный признак недосыпа. Хриплый низкий голос – заслуга сигарет. В симбиозе всё это превращалось в подозрительный образ. Черт возьми, каким образом она успела довести себя до такого состояния? Оказывается, есть нечто большее, чем просто «ужасный ужас». Что-то на ступень выше. Или ниже. ДжейДи правда считала, что внешне будет напоминать наркоманку со стажем лет через семь, и тем не менее… Жизнь – это то, что происходит с нами, пока мы строим другие планы. Ну, вы знаете.
– Я никому не верю, как себе, Рон, – «… потому что все, кому я верю, почему-то оказываются редкостными мудаками», – продолжать фразу девушка не собиралась. Жаловаться незнакомому человеку на свою судьбу? Нет, подождите… просто жаловаться? Да всем насрать. И Дилан не любит ныть почем зря. – Пойдем, чо. Помогу, чем смогу, только… – выпустив пафосное дымовое колечко изо рта и довольно улыбнувшись, американка кинула окурок себе под ноги, – на твоем месте я бы не доверила такой, как я, даже выбор куртки, смекаешь? – но он может рискнуть. Не то что бы Оакхарт являлась сволочью во плоти и собиралась развести мужчину на заоблачные суммы. Она просто предупредила, чтобы потом не было никаких проблем. Как бы то ни было, девица бойко зашагала куда-то в сторону, ощущая всем своим нутром присутствие нового знакомого. Рон не вызывал у нее чувства отторжения, однако виделся ей не таким простым, каким он казался на первый взгляд. Было в нем что-то такое… наверное, спокойное и подозрительное. ДжейДи нравилось. Она не могла понять почему, и все же… «Ебанутый день», – сначала брат наорал непонятно за что, потом запах от стакана с бакарди начал казаться отвратительным, дальше позвонил отец и тоже наорал… Как хорошо, что двадцать шестое декабря почти закончилось. И как жаль, что за ним следует двадцать седьмое. Вздохнув, юная смутьянка еще раз прокрутила в голове падение от столкновения с Роном, смерть крыса и загадочные реплики и пришла к выводу, что жизнь – херня, все мы сдохнем, а от признания ей не убудет. Перед этим выводом она типично по-женски отвлеклась (по-женски… смешно, нет?) и подумала о чем-то другом. В частности о том, что у нее есть… грудь. Пятым размером здесь и не пахнет, о нет. Но и нулевым не пахнет тоже. Скользнув серым взглядом по собственному бюсту, шатенка затормозила и резко повернулась к Рону, выдавая неподходящий для данной ситуации пассаж:
– Блин, Рон, вот тебе не кажется, что у меня охренительные сиськи? – то ли с восторгом, то ли с беспокойством задала вопрос бунтарка, склонив голову вниз. Умный человек обязательно поймет, что Дилан хотела спросить нечто вроде: «тебе не кажется, что у меня грудь большевата для моей комплекции?». Но, увы, слово «комплекция» девчонка забыла. Еще у нее имелась дебильная привычка – говорить прежде, чем думать. После секундной паузы, последовавшей за ее гениальной репликой, Двуликая осознала всю неловкость ситуации. Жаль, этой самой неловкостью проникнуться не успела. Ей ведь редко бывало стыдно. – Ты расслабься, это не совращение, меня тут просто один вопрос мучает… – и тут вспомнила. О чем? О том первом вопросе, который хотела задать до того, как решила, что природа-мать наконец-то одарила ее не нулевым размером. – О, кстати! Точняк! – громко воскликнула Дилан, ни к кому конкретно не обращаясь. – Слушай, чувак, скажи честно: ты каким-то образом связан с Богами? – подопечная Геркулеса заинтересованно прищурилась. Такое возможно. Эти хранители – они, блять, на каждом шагу! – У меня так на районе было принято: ты мне секрет – я тебе секрет. Ну, это типа уличный кодекс, ты не внедряйся, – улицы научили ДжейДи многому. Тому, что  выжить можно в любой ситуации. Тому, что среди людей куда больше плохих, чем хороших. Тому, что секреты должны быть обоюдными.
Спасибо, улицы. Хоть чему-то вы научили.

Отредактировано J. D. Oakheart (25.03.2014 19:33:35)

ДжейДи так и не поняла, что Рон имел в виду под прилагательным «компанейская».
Она общительная? Это правда.
Она быстро сходится с людьми? Тоже верно.
Она проводит больше времени в компании с кем-то, а не в одиночестве? Да, всё так.
Только, знаете, ее открытость миру не приносила Оакхарт миллионы хороших друзей. Знакомые, случайные собутыльники, «я-тебя-кажется-где-то-видела»… и ни одного преданного, верного друга. Так было раньше, а вот сейчас… у Дилан появились друзья! Самые настоящие! Только она никогда в жизни не посмеет кому-либо признаться, что их наличие для нее – это важно. Спасибо Дафне за то, что она видит в ней что-то, чего она сама никогда не увидит. Спасибо Клинту. Но будут ли они всегда рядом? Люди ведь имеют привычку умирать, бросать и обходиться с тобой по-свински. Нет, возможно, другие живут весело и припеваючи, а вот у Ди никогда не складывались отношения с людьми. Она была им не нужна. Как и они ей. Именно потому, что человек – это единственное, что может навсегда исчезнуть безвозвратно. Лучше вообще не иметь, чем иметь и потерять. 
– Есть у меня друзья, есть, – решив не углубляться в дебри собственных рассуждений, тихо отозвалась шатенка и убрала прядь каштановых волос ха ухо. Почесала покрытый веснушками нос и вдобавок им шмыгнула, – а жизнь… да, дерьмо то еще, – увлекательное такое. С одной стороны, причин для грусти каждый день находилось больше, чем для радости. А с другой стороны, хорошего тоже имелось немало. ДжейДи умудрялась каким-то образом совмещать в себе любовь к этому миру и ненависть к нему. Она с юных лет приняла его правила и поняла, что секс – это культ, красота – это культ, деньги – культ, и жестокости здесь куда больше, чем показывают в фильмах. Либо ты это принимаешь и живешь с этим, либо не принимаешь и… и всё. Другого выбора не имеется.
Как бы то ни было, вечер выдался прекрасным, на улице стояла шикарная по меркам Афин погода, будущее казалось относительно безоблачным. Лишь бы пережить день рождения, новый год и собственные заебы. Кстати, о заебах. Мужчина отреагировала на странную реплику девицы с ноткой иронии, что Оакхарт, конечно же, подкупило. Вот он, пример адекватного человека. Он не назвал ее извращенкой, не послал в жопу и даже попробовал отшутиться. Очень зря, Рон, очень зря! Дилан относилась к подобным вещам слишком просто, чтобы не удовлетворить просьбу нового знакомого. Пожав плечами, юная смутьянка взяла его за руки и, собственно, положила ладони себе на бюст, прижав их посильнее для надежности.
– Да трогай на здоровье, – безразлично отозвалась бунтарка, – но странно же. У меня всю жизнь нулевой размер был. Ты не знаешь до какого возраста сиськи растут, не? – разговоры о высоком такие… высокие. Оакхарт всегда довольствовалась тем, что дала ей природа, ибо считала огромную грудь ненужной и неудобной. С такой и бегать трудно, и спать, и вообще… «доски» нравились ей больше. Так все аккуратненько и миленько, прямо душа радуется.
Хороший был вечер. Очень хороший. И даже Хранительство Рона его почти не испортило.  Девушка в задумчивости почесала затылок, мысленно стараясь пристыдить мироздание за его любовь к неслучайным встречам. Почему не обычный человек? Почему постоянно Хранители? Даже собственный брат оказался Хранителем, а он меньше всего подходил на роль того, кто способен управиться с Богом. Шатенка закусила губу и хмыкнула, мол, «вот оно как».
– Ой, да ладно, не такая уж я и страшная, – губы растянулись в дружелюбной улыбке, лицо чуть преобразилось, хотя глаза все еще оставались наркоманско-уставшими. – У вас на районе какие-то умные слова использовали, у нас люди тупее были, – миссия под кодовым названием «откомментировать каждую реплику собеседника» выполнима. Это же Дилан. Вы ей слово – она вам семнадцать. – И че? Откуда ты? Серебро, Огонь? – вы знаете, ДжейДи не заботил тот факт, что отсутствие упоминания Эгейнста нещадно ее палит. Она не видела Рона в особняке. Поверьте, такого высокого чувака с крысами на шее сложно не заметить. Был Клинт, был Макс, был Кевин… было много разных Хранителей. Был и Честер. А Рона… нет, его не было. – А, сорри, про «баш на баш» забыла, – не стоит обманывать возложенное на тебя доверие. На районе себе никто такого не позволял. – Двуликая я. Мой герой – Геркулес. Это типа Носителей, только мы не звереем при виде Хранителей, – кратко, лаконично, почти содержательно. Нет, ну не станет же она  рассказывать свою историю с самого начала? Дилан, высказавшись, легонько кивнула в сторону, давая Рону понять, что пора двигаться по направлению к магазину, а то его закроют, и станет обидно всем.

Отредактировано J. D. Oakheart (13.03.2014 04:55:23)

Рон вел себя слишком подозрительно.
И дело было вовсе не в том, что Дилан распознала в нем сущность маньяка или опасного перца, о нет… все куда сложнее и интереснее. До груди мужчина дотронулся не так, как остальные представители сильного пола. Те имели привычку превращать обычное прикосновение в нечто эротическое и многообещающее, что Оакхарт нередко бесило. Новый знакомый же задавал вопросы и вел себя катастрофически невозмутимо. Поверьте, такое поведение позволило юной смутьянке не только насторожиться, но и на всякий случай проникнуться симпатией. Не каждый день увидишь мужика, сдерживающего свои похотливые порывы. Оно и понятно: девушка одела толстовку, сквозь нее ничего не видно, и вообще внешний вид Дилан мало кого возбудит. И все же. «А если у меня нет такого желания?» – ДжейДи склонила голову набок, с интересом наблюдая за действиями Хранителя. Все это очень любопытно. Признаться, Рон так удивил Двуликую, что она не сразу возмутилась.
– И увеличивается, и болит с неделю. Или больше… То есть… – шатенка потрясла головой. Умеют же люди загипнотизировать! По сути, ничего такого мужчина не сделал. А девочка сразу почувствовала себя пациенткой и чисто автоматически начала отвечать на вопросы. – То есть… Бля, ты доктор? – перескакивать с одной темы на другую – это несомненный талант, которым обладали все люди, чья фамилия напоминала один ромовый напиток. Надо же! Рон – врач! Всех, кто был связан с медициной, юная американка презирала лишь по одной простой причине: однажды они разочаровали ее. Это долгая, полная душещипательных фактов история о равнодушии медсестер, хирургов и прочих к судьбе ее отца. К ее собственной судьбе тоже. – Не, никаких выяснений. Не надо, – довольно резко отозвалась девушка, покачав взлохмаченной головой. Быть может, резкий тон проклюнулся из-за того, что она вспомнила про свою ненависть к медицине и мысленно приплела нового знакомого к полчищу мудаков, работающих там. Несправедливо, да? Дилан лишь спустя несколько секунд смогла согласиться с этим. В каждой сфере полно уродов. Зачем сразу же идти на поводу у собственного стереотипа? – В смысле… просто не надо, я не хочу, – черт его знает, додумался ли мужчина, что, если даже потрясающие физические метаморфозы хоть как-то связаны с детьми, самое время придержать свои наблюдения при себе. Вот не надо. Пожалуйста.
– Значит, на Артурку работаешь, – лицо Дженнифер приняло какое-то неоднозначное выражение. Да, она мягко и дружелюбно улыбалась, чуть касаясь передними кроличьими зубами нижнюю губу, однако в ее глазах читалось то ли сожаление, то ли сочувствие. Что-то не очень веселое, хотя также и неагрессивное. – А если я скажу, ты ему не донесешь?.. – с ноткой иронии произнесла шатенка, спустя секунду тихо рассмеявшись. – Да не боись, срать мне на это. Хотя я не понимаю, как можно с таким мудаком вообще работать. Бедная Дафна… – последняя фраза резко стала на тон ниже и почти растворилась в шуме ночной улицы. Дилан прекрасно понимала, что сердцу не прикажешь. Полюбить можно и полного подонка. И как полюбить! Так, чтобы его существование стало единственным, о чем ты беспокоишься. А дю Морье… она такая мягкая, светлая и податливая. В этом нет ничего плохого, конечно. Даже наоборот. Но она видит слишком много хорошего в том, где его нет. Одно время Оакхарт желала научить ее собственному мировоззрению. Потом послала сию затею в задницу. Если ДжейДи с юных лет приходилось видеть недостатки, чтобы потом не остаться у разбитого корыта, то это не значит, что остальным нужно делать то же самое. – Мы ничего не делаем в вашем присутствии. Мы с вами общаемся наравне. И нас тоже ненавидят Носители, – все очень просто. Намного проще, чем дойти до магазина.
Тот был закрыт. До следующего утра точно. Ди заприметила красную табличку шагов за двадцать. И никакой интриги! Везет людям, у которых зрение ниже или выше отметки в ноль. Идут они, мучаются и думают: интересно, а что там, а где? Узнают только тогда, когда оказываются на месте. Подопечная Геркулеса, к счастью или к сожалению, обладала острым зрением и жила без лишних интриг. «Сколько времени-то?» – она хотела задать вопрос вслух, но не решилась. Вместо этого достала телефон (единственное техническое средство, которым умела пользоваться) и взглянула на экран. Почти одиннадцать. Ничего себе…
Но не сдаваться же просто так! В тюрьме ДжейДи все равно каждая собака знает. Как арестовали – так и выпустят, уж Ирвинг-то позаботится. Она настолько успела надоесть офицеру Стоуну, что тот решил отсылать ее из участка так быстро, как только может. Что ж так? Она не красотка, конечно, зато у нее охренительные сиськи и она умеет воровать еду. Чудо-женщина, разве нет?.. Нет, подождите, женщина-катастрофа – прозвище куда более удачное. Оакхарт присела и прошлась взглядом по замочной скважине, по-озонорму улыбнувшись и закусив нижнюю губу.
– Рон, – внезапно подала голос она, – у тебя случайно нет скрепки или что-то вроде того?
Он может попробовать ее отговорить. Может. А толку?
Это ведь ДжейДи. Она делает все, что хочет. И потом храбро получает за это пиздюли.

Отредактировано J. D. Oakheart (21.03.2014 00:07:33)

Сорри за задержку, но до сессии я почти не але) И да, Дилан много разговаривает)

Господи, прелесть-то какая. Он не доктор. Он – гинеколог!
Дилан не видела разницы между нейрохирургом и неврологом. Она считала, что онколог и рентгенолог – это два человека, которые занимаются абсолютно одинаковой деятельностью. Да что там! Эта девчонка умудрялась забывать об обязанностях стоматолога. Ну не наградила Вселенная человека мозгом, что тут поделаешь? ДжейДи и без него замечательно жилось. А вот кто такие гинекологи… ей это было известно. Такие пиздатые врачи. Причем «пиздатые» отнюдь не в переносном смысле.
– Как тебе, наверное, весело, – впрочем, по лицу юной смутьянки было понятно, что веселье для каждого свое. И если Тэрону нравится его профессия, то жизнь прекрасна и удивительна. И ДжейДи очень-очень рада за него, хотя не совсем уверена, что данная профессия безопасна для мужской психики. Но сама бы она ни за что не стала разбираться с интимными проблемами черт знает кого. И вовсе не потому, что мозга у нее отродясь не имелось. Просто ценности у каждого свои. Что Оакхарт считала оными для себя? Трудно сказать. Точно не бухло, не наркотики и не секс. Все вышеперечисленное являлось ее отдушиной и ее способом взять от жизни все, что она могла предложить. А ценила она другие вещи. Дружбу, наверное. Иногда любовь, – если эта любовь не вспыхивала за два дня между какими-нибудь сомнительными малолетками. Еще искренность вкупе с простотой. Ведь так приятно общаться с простыми и искренними людьми, не правда ли?..
– Ты тоже знаешь Даф? – разговор плавно переходил от одной темы к другой, не давая девочке зациклиться на чем-то конкретном. Она даже забыла о том, что всего минуту назад была в опасной близости от расстройства, вызванного собственными подозрениями. К черту любые заботы! Думать надо о том, что происходит в данный момент. Они ведут беседу… о Дафне? Че, блять, серьезно? – Ну как бы да, знакомы. Она моя… – Двуликая сжала губы и неловко почесала каштановую макушку, пытаясь придать своему ответу менее сентиментальное звучание. Ну не говорить же ей, девчонке-гопнице, с хриплым голосом и прущей из всех щелей невоспитанностью, дескать, Дафна – это мой личный идеал женщины. Она чем-то напоминает мне мать, которой у меня никогда не было. Тот образ, что засел у меня в голове с раннего детства… Так говорить нельзя! И дело даже не в образе, что вы! Просто… а с каких это пор Дилан рассказывает о чем-то для нее важном?.. – Она моя… очень далекая родственница, – неплохая ложь получилась. Особенно если учесть, что являлась таковой только наполовину. Их с Хранительницей, конечно, не связывали кровные узы, однако… а ну и что? Это совершенно не важно.
Оставшаяся часть вечера резко обрубилась закрытым магазином и самим Роном в частности. Оакхарт, будучи человеком, который нарушил законы практически по всем статьям, очень любила вспоминать о буйной молодости и заниматься мелкими грабежами. И никаких вам оправданий: она клептоманила не потому, что у нее не было выбора. Она клептоманила, потому что такой ее воспитали улицы и друзья со дворов. Просто нравилось. Просто хотелось. Иногда за месяц – ни одного воровства, а порою и на неделе по три-четыре раза выходило умыкнуть нечто полезное. Сейчас же, в ночной тишине и приятной компании, чем-то незаконным хотелось заняться лишь по одной единственной причине: когда кидаешься с головой в омут своего любимого хобби, ты уже не можешь думать о проблемах, стоящих у тебя за спиной. И тут – раз! – ДжейДи жестоко обломали! Но ведь в жизни всегда так и случается, верно?
– Че? Че ты там про поляков говорил? – видит Бог, Ди не обладала внушительным интеллектом. Да и внимание ей досталось так себе, поэтому слова нового знакомого утонули в веренице ее личных мыслей. Она была сосредоточена только на замке, который можно было с легкостью взломать. Прощай-прощай, милый! Видимо, сегодня нам не суждено пробудить криминальную жизнь Афин. – Ты не хочешь, чтобы у меня были проблемы… Вот оно как, – снова резкий перескок с одной темы на другую. Нет, девчонка не бросилась обратно к двери и не попыталась убрать свою ладонь подальше от конечностей Рона. Она медленно поднялась на ноги и, облизнув пересохшие губы, с иронией посмотрела собеседнику в глаза. – Ты посмотри на меня еще раз. Для меня проблемы с законом – это вся моя жизнь. Как посадят в тюрьму – так оттуда и выпустят, меня местный полицай ненавидит ваще, – старый добрый Ирвинг Стоун. Такая симпатичная, смазливая мордашка с зелеными глазами и охрененными рубашками. Вот чему-чему, а его рубашкам Дилан готова была поклоняться круглосуточно. Нет, вы их вообще видели?! Они же реально охуенные! Впрочем… нас понесло куда-то не туда. – Так что ты особо не заморчивайся, тебя ж в обезьянник не посадят. А меня… ну, как знать? – шатенка пожала плечами и проскользила серым взглядом по витрине. – У меня хуевое настроение. Так я хотя бы развеселюсь. А то через пару часов мне исполнится двадцать три года, и мои ебаные родственники внезапно обо мне вспомнят. Для меня воровство – это весело, – да, веселье для каждого своего. Оакхарт не видела другого способа поднять себе настроение. Разве что выпить… но от выпивки в последнее время становилось только хуже. Забавный факт: в других отраслях оакхартовской жизни все тоже было вообще не тип-топ.
– А что весело для тебя, Рон? – внезапно задала вопрос юная американка, смело шагая вперед и поднимая подбородок, чтобы смотреть прямо в глаза внезапному собеседнику. – Скоро полночь, самое время вспомнить об этом. Ночь – это… вообще охуительно забавное время суток.
Дилан знала это наверняка. Ночные клубы. Темные местечки. Нарушение закона.
Ночью все кажется таким опасным и заманчивым. Ночью происходит все самое интересное.
Да. Именно так. И Дилан знала это наверняка.

Отредактировано J. D. Oakheart (10.05.2014 02:41:04)

Всё было в ДжейДи прекрасно: и ее высокий пиздатый слог, и планы на жизнь, и прочие бонусы в виде нулевого размера сисек вкупе с отпечатком алкоголизма в усталых глазах. Она, наверное, и умной была по каким-то особенным дням, но именно сегодня тупила так, будто жизнь ее ничему не научила. Доброе утро, королева бензоколонки! Ты тут не со старым приятелем разговариваешь, поэтому попробуй включить мозги. Если они, конечно, вообще существуют. «Помешаю любому, кто захочет нанести ей вред… ебучий случай, звучит почти как угроза», – иронично заметила Двуликая, не сводя взгляда с нового знакомого на протяжении всей его речи. Иногда она умела слушать. Особенно тогда, когда понимала, что сама наговорила пиздецовую кучу лишнего. И с одной стороны, Оакхарта могла понять беспокойство мистера бороды: Даф – это же лакомый кусочек для психов из Эгейнста. Не для всей группировки в целом, а исключительно для сорвиголов, плюющих на временное перемирие между Кестлером, Беннингтоном и их шикарными няшами-Хранителями. Эти пацанчики считают себя самыми умными и постоянно начинают уничтожение Артура с беззащитной целительницы. Как будто кража слабого и беззащитного существа им дополнительные баллы для страшного суда набьет, не иначе! От таких умников Дилан и сама хотела уберечь свою почти что мать. Но с другой стороны… эгейнстовец она или где? Если эгейнстовец, то какой-то хуевый: информацию сливает без торгов и многообещающих сделок. Пора исправиться и повести себя, мать вашу, как сознательный гражданин и полноправный член группировки! Хотя какая в жопу разница? Об этом даже не расскажешь никому…
– Слуш, Рон, – тон в стиле «все гопники района парились над моими ораторскими навыками, и они достигли некоторого успеха». Шатенка кинула беглый взгляд через плечо, посылая несворованным безделушкам, томящимся взаперти, флюиды отчаяния и похеренного авантюризма. Простите, милые курточки, двадцать шестое декабря выдалось насыщенным глубокой моралью и наличие нравственности. Хотя… что за бред? Обычный день, просто Оакхарт остановили очень невовремя. – Ты только не обижайся, у тебя шикарная борода и охренительно загадочный взгляд, но я не очень люблю рассказывать подопечным Кестлера о состоянии своей группировки, understand? – вербально выебнуться легко, если у тебя в запасе имеется еще один язык, который ты знаешь в совершенстве. Девчонка скрестила руки на груди и рассеянно пожала плечами, мол, чувак, ничего личного. Бизнес есть бизнес, война есть война, а Честер вдарит ДжейДи знатных пиздюлей, если узнает о ее общительности. Он может. – Я сама не дам случиться чему-то страшному. Пока я есть в Эгейнсте – можешь не волноваться за ее здоровье, – последняя фраза вошла в разряд сознательных, серьезных и лишенных распиздяйского тона. В жизни юной американки имелись темы, которые у нее не получалось обсуждать так, как обсуждаются прочие. Мнимая беременность, смерть близких, разочарование в людях и проблемы из детства… с глаз долой, из сердца вон! Когда зайдет речь – обязательно кинуть многозначительную короткую реплику и свернуть разговор, чтобы не разволноваться еще сильнее. Забавно, но и Дилан бывало больно от разговоров. «Забыть свое прошлое? Слишком великие планы для одного дня рождения», – соскочив с лирично-серьезной ноты, Ди подняла одну бровь и насмешливо посмотрела на собеседника. Насмешливо не в смысле «что за херню он несет?», а насмешливо… как если бы наркоману, празднующему свой день рождения дозой героина, предложили «ширнуться» вкусным тортиком. Наркоман понимает, что наркотики – это его лучший подарок, однако лелеет надежду на то, что кондитерское изделие даст ему почувствовать новый, неизведанный кайф. Дилан подождала ответа на свой вопрос. И уже потом, хохотнув, решилась ответить.
– Фигня, потрахаться все любят, – покажите хотя бы одного ненормального, способного отказаться от греховного развратного дела! Этим никого уже не удивишь. Мужчины-то даже больше баб обожают секс и всякие эксперименты, поэтому ответ Рон можно было предвидеть. – Знаешь, чувак, твое предложение слишком охренительно, чтобы от него отказаться, – истинный идиотизм – поехать на окраину города с незнакомым тебе мужчиной и выпить бутылку-другую, когда подозреваешь о наличии жизни у себя в животе. Кто бы что ни говорил, а Дженнифер Дилан Оакхарт родилась идиоткой, выросла ею и не собиралась останавливаться на достигнутом. Она прекрасно понимала, что проводить время в компании с файеровцем – дело опасное. Но сознательно шла на это. Надеясь, видимо, отвлечься от проблем, одолевших ее распиздяйское сознание. Все мы спасаемся, как умеем. Наша бунтарка умела только так. – А ты на машине? А ты дашь мне сесть за руль? День рождения все-таки! О, кстати, за пиво же ты заплатишь, ну да? – словно ребенок, ожидающий волшебного праздника, шатенка завалила мужчину тупыми вопросами и осталась довольна собой. День рождения… все-таки.

Долбанная политика. Какое точное определение.
Вообще-то, Дилан до сих пор не могла понять, как получилось так, что однажды талисман с силой Зевса попал в руки самого бессердечного и омерзительного человека на всем белом свете. Почему его не нашел сердобольный парнишка, работающий на полставки в каком-нибудь сраном кафе? Почему его не нашла назойливая девица, которая открещивается от любого проявления ответственности? Почему его не нашел кто-то адекватный? Тогда бы не существовало Эгейнста, Огня и Серебра, а вместе с ними – и всепоглощающей ненависти, которой раз в жизни промышлял каждый из представиелей каждой группировки. Дафна бы встретила хорошего парня, родила детей и стала заботливой матерью, умеющей лечить расцарапанные коленки за неприлично короткое время. Макс… ну, с ним все просто: его путь – Голливуд, музыка, слава. В какой-то момент он бы окончательно  стал свиньей и никогда бы больше не изменился. Вариантов сюжета много, но не всегда фантазия на тему «Зевс выбрал себе в Покровители другого чувака» давала фору тому, что происходило сейчас. Все так, как должно быть, и огорчаться из-за этого уже нет никакого смысла.
– Сначала пиво, – многозначительно выдала шатенка, решив успокоить Рона хотя бы частично. Затея с машиной обломалась резко и неинтересно; ДжейДи прекрасно понимала, что ее собеседник всего лишь удачно отмазался или даже соврал. Посадить за руль девчонку сомнительного вида? Да вы что, никто и никогда не согласится на подобную авантюру, причем и в трезвом состоянии, и при алкогольном опьянении. Мистер Оакхарт, отец Дибилан и ее моральный компас, научил дочь нажимать на педальки, крутить руль и следить за бензином, а после этого покатался вместе с ней по городу, чтобы оценить приобретенные навыки. Конец поездки оказался немножечко предсказуем. Сбитый столб, штраф на энное количество американских долларов и тоскливый взгляд сенсея, направленный на совсем свеженькую вмятину… Ди сама не понимала, куда пропали все знания и умения. Ехала себе спокойно, радовалась, а тут – раз! – машина превратилась в этакий космолет, на борт которого она попала по чистой случайности. Двуликим нельзя водить авто, покупать электронные плиты и пользоваться феном. Даже в том случае, если им кажется, будто они начинают понимать, как это делается. К чему здесь данная информация? К тому, что Рон сделал правильный выбор. На ближайшем повороте его железный конь превратился бы в инвалида. «Сиськи не прокатили… бля, как же так…» – печальная печаль, только у нее бюст появился, а она уже узнала, что бонусы от его наличия слишком незначительны. Кому-то за него дарят яхты и огромные особняки, а такие люди, как Дилан, довольствуются пивом из ближайшего ларька, что, в общем-то, для них является оптимальным вариантом.
– Так вот, у нашего лидера, – кто-то ведь ждал продолжения банкета! Нельзя разворовывать людей,  ох нельзя. Юная американка, лениво перебирая ногами, сделала пару больших глотков, но особого удовольствия, как ни странно, не получила, – планов на ДюМорье нет. Я клянусь, – однажды ей придется понять, что планы на Кестлера и Огонь в целом – это и есть планы на Дафну. Одну не отделимо от другого, здесь уже ничего не поделаешь. Но сейчас, в данный момент, она свято верила: каким бы образом не закончилась вражда двух группировок – хорошие люди останутся жить, плохие же отправятся бухать вместе с Аидом. Интересно, куда отправили бы Дилан после смерти? Обратно на землю, чтоб мозги не трахала?
– С двадцатитрехлетием меня, бля, – реплика вышла не ироничной, не тоскливой и уж тем более не радостной. Скорее, несколько обреченной. Чему тут радоваться? Прошел еще один злоебучий год, оставивший после себя только тотальное разочарование. Почему-то дико захотелось домой, к отцу и к пыльному дивану, обивке которого можно выдать медаль за стойкость и храбрость. Какое только дерьмо на ней ни побывало… Папа иногда шутил, что она проспиртована всеми возможными напитками, испачкана всеми соусами и изгажена животным каждого вида, хотя удивительно: ни запаха, ни пятен девочка ни разу не видела. «Интересно, а Макс мне подарит что-нибудь? Я хочу какие-нибудь охуенные солнцезащитные очки или накладные сиськи. Чтоб еще больше были. Или… а, нет, хуйня затея, от этого нищеброда даже бутылки мартини не дождешься», – сколько раз за всю свою жизнь она получала что-нибудь от Макса, кроме бесплатного запаса сигарет? Майка с Че Геварой, какой-то старый термос, парочка дешевых браслетов из ближайшей лавки… и венец подарочной коллекции – плеер, проигрывающий исключительно кассеты. Интересно, в какой пыльной дыре он сейчас валяется? Впрочем, размышления размышлениями, а отвлекаться от Рона не особо-то вежливо. Тем более что у Дилан имелся один вопрос.
– Слуш, ты не думай, что я лезу не в свое дело, – шатенка запустила правую руку в густые волосы и слегка их взъерошила. В процессе она умудрилась сделать глоток пива и подавить рвотный позыв, – но… как ты ваще оказался в Огне? На кой хер? – зачем приходят к Артуру Кестлеру? Затем, чтобы получить силу, власть и дополнительные бонусы. А чем мотивировался этот прекраснейший бородач? Честное слово, ДжейДи не удивится, если он скажет, что просто любит убивать людей, так что Хранительство – всего лишь прикрытие. – Неужели ни один из вас не считает его полнейшим мудаком? – смекнув, что оскорбление лидера в присутствии члена его группировки, – это самая худшая идея из возможных, девушка выставила руки вперед. Мол, полегче, я не то имела в виду. – Не, я не говорю, что он мудак. Но не могут же его все любить, – и юная американка почему-то была уверена: ненавистников много везде. И в Эгейнсте, и в Сильвере…
И в Огне непосредственно.