Он был горячим и это чувствовалось через ткань одежды, в его прикосновениях, читалось в обжигающем дыхании и не удивляло Эйрин ни капли. Ее интерес вызывала другая его черта, которая с прошлого раза заметно выделяла его из толпы смертных. Приятно так выделяла, хотя и весьма не привычно. К сожалению, Рин не умела читать мысли, хотя порой весьма хотела научиться. Но его тело говорило наверно красноречивее. Как и любому хищнику, вынужденному охотиться в каменных джунглях, за годы Рин пришлось научиться доверять не только глазам. Собственно, именно это и спасло ее в прошлую встречу и именно это помогло и сейчас признать его. менада с каждым вздохом втягивала в себя пьянящий аромат мужчины с легкой ноткой его собственной крови. Это было приятным ощущением удовольствия. Рин была порядком сыта и могла бы остановиться, если бы хотела. А хотела ли? Сомнительный вопрос для самой менады, чтобы ждать на него ответ из ее подсознания. Легкая царапинка на шее давно уже затянулась и от потери крови мужчина бы точно не скончался, но это переставало ее провоцировать и давало чуть успокоиться. Как минимум она только каждую вторую минуту хотела вырвать ему сердце. Чем именно была занята каждая первая минута, создание умалчивало, перебирая варианты.  К слову сказать, фраза о жертвах была воспринята с иронией, хотя Эйрн, скорее, ожидала, что Рон огрызнется или поскучнее, но такая реакция ее радовала заметно больше. Менада тихонько рассмеялась, следуя приглашению мужчины на расстеленную куртку. Хотя за процессом она наблюдала с явным недоверием и скепсисом. Его поступки были какие то совсем не логичные, но менаде ли задумываться о логичности поступков, а тем более мужчин. Эйрин усмехнулась, кутаясь в его тепло и слушая дыхание. Немного сбивчивое и такое горячее, что невольно закрывала глаза, прислушиваясь. Словно его вновь не видела как ив первую ночь. Просто чувствовала всем телом тепло и прикосновение к коже. Она еще более довольно улыбнулась, услышав вопрос. Божественная?  Вот уж точно. Менада замурчала от удовольствия, приобняв мужчину.
- Значит понял кто я и не боишься кровью делиться? Хотя я даже не рассчитывала, что не догадаешься. - Голос был тихим и спокойным, в конце концов звучал он сейчас только для него. Хотя спокойным его сохранять было не так просто, сущность всегда пыталась брать свое даже тогда, когда Эйрин критично не нуждалась в крови. – Значит сделаешь то, что я прикажу, Рон? – Эйрин усмехнулась, выдыхая скопившийся горячий воздух, губы изогнулись в ухмылке. Было тепло и уютно. –  И на что же ты готов пойти? – Рука скользнула по его плечу, вновь зарываясь в волосы. Может даже чуть более свободно. И свободнее как то дышалось. – Ну кроме того, что бы порезать себе язык ради поцелуя со мной, это мы уже проверили.

Сложно не думать о розовых слониках, когда о них напоминают каждый твой вздох. Рин было столь же трудно не думать о голоде, поскольку мужчина пах кровью, в его горячем дыхании и натянутом взгляде читалась грань, которая была знакома ей. И Эйри с удовольствием бы сейчас толкнула его с утеса не задумываясь. Хотя нет, перед этим с удовольствием перегрызть мужчине горло. Он грациозно размахивал перед ней кровью, как балерина красной тряпкой перед быком. Вот только не самое мудрое решение. Этому быку, конечно, нравится балет, но рано или поздно инстинкт спустит курок. Грань была слишком тонкой, чтобы спакойненько так проверять ее на прочность и почему менада до сих пор балансировала, она и сама не знала. Наверно некоторые воспитательные моменты, так любезно втертые в ее кровь менадом, давали о себе знать. От осознания где то внутри взбунтовалась безумная кровь, заставляя ощутить всю силу сущности свиты Диониса. Не хватало только пары глотков вина. Его взгляд скользил по лицу, то и дело упираясь в ухмылку на ее губах, а она становилась все шире от его слов. В конце концов Эйри честно и откровенно не понимала, к чему он клонил осознавая кто она. Он был не такой, как другие. Как те что были до него. обычно, знающие осознающие ее природу, старались или убить или держаться подальше, а этот проявлял упорство в хождении по лезвию.
- Побриться? Везде? Или я могу выбирать где именно? – Усмехнулась менада все так же на грани слуха. Это было приятно и будоражаще одновременно. Он чуть отстранился, позволяя опуститься на землю всей спиной и скользя по ней взглядом. И от этого было особенно приятно. Знакомый взгляд. Она лишь наблюдала. Да. Именно так. Хотя его жар и передавался ей, но менада была до мозга костей безумной, с этим родилась и этим дышала. Ей было в новинку то, что происходило вторую встречу. Не в том смысле, что мужчина стал невидим в первую, а сейчас был более чем неадекватен. И второй раз от него пахло кровью до дрожи в пальцах, до неприятного скопления нервов где-то под языком, и навязчивое сосущее ощущение. Мужчина выглядел надменно, но это как раз ее забавляло. Легкий шлейф поцелуев и заведенные за голову руки. Ничуть не удивила и веревка, которая могла выдержать пару взрослых человек в подвешенном состоянии. Удивляло то, что он не пробовал накинуть ее на шею менады, а бывало и такое. Чего только не удалось испробовать менаде и не без наслаждения. Рин покорно вытянуло руки, давая спутать их веревкой и не имело значения, какими узлами мужчина пытался ее связать, проку от них не будет никакого, но оставалось предвкушение, которое стягивало всю ее сущность в один напряженный пучок внутри. Она смотрела на мужчину не отрываясь, замечая малейшее изменение в лице и то, что он сейчас оказался поверх, придавливая к земле, интриговало еще больше. Ехидная ухмылка и упрямо выгнувшаяся линия бровей, скрывающая тяжелое дыхание и весьма ощутимый жар от прикосновения. Она не была неосмотрительной, просто умело улавливала нужные моменты, иначе не дожила бы до своих лет. Вот и сейчас было интересно, любопытно и еще более желанно. Ноги уперлись в твердый грунт пятками, сгибая в коленях и весьма заметно подпирая задницу мужчины поверх ее паха.  – Сначала невидимость, теперь веревки, Рон? – Эйри усмехнулась, облизывая губы и почти не моргая. А потом столь же бесцеремонная ухмылка, как под копирку с его лица отразилась на ее собственном. Играть всегда приятнее вдвоем, тем более она не собиралась под ним безропотно лежать, не бревно же. – Ты определенно знаешь толк в создании иллюзии. – Рин усмехнулась, оставляя ему размышлять о каких иллюзиях идет речь. Сама же она чуть поерзала, устраиваясь удобнее. Менада определенно предпочла бы такое положение на более мягких поверхностях, но обстоятельства радовали куда больше. - И мне казалось, что великолепна я даже с утра, после ночи проведенной с тобой. Учитывая твое дыхание тогда. - Уголки губ изогнулись в едкой усмешке.

Вот уж на самом деле еще то утро выдалось у Рин. Она откровенно не понимала Рона, не понимала к чему он ведет потому что редко с кем встречалась более пары раз. И уж тем более не раздирая шею. Это было странно, но уж слишком заманчиво. Мужчина удобно устроился на Рин и мягко говоря это возбуждало. А воображение красочно дорисовало картинку мужчины, который бреется. Обычно этот процесс недооценивают по сексуальности, но для Рин дуэт мужской шеи и острого лезвия по собственному желанию – это самая занимательная картина, заставляющая ее облизнуться. Нервный пучок внутри девушки натянулся до боли, заставляя прикусывать край губы взирая на него снизу вверх. Он уже порезал себе язык ради безумного вкуса поцелуя. На что он готов еще пойти? И менада уже было собиралась высказать пожелание о том как и где хотела бы, но тут на нее высыпалась еще порция заманчивых предложений. Весьма даже интригующих, заставляющих задуматься, а потом так вообще мужчина поднялся и ее саму поднял на руки. Если бы ты знал, насколько сладок такой твой взгляд. Многое бы отдала, чтобы впитать его. Но мысли не мешали отловить пальцами веревку и намотать на кисть руки, пока мужчина рассматривал обрыв.
- Ты имеешь ввиду свою портативную подружку? Меня не возбуждают трупы, только теплые тела. – Рин облизнулась. Да, такие как ты, дорогой. Еще и добровольно жертвующие кровь от лезвия ножа. При мыслях об этом кровь в очередной раз забурлила внутри подталкивая совершенно безумные мысли. Но мысли не успели выскочить из едкой ухмылки, когда мужчина решился на просто безумный поступок и сиганул с ней с обрыва. Допустим с Рин бы мало что случилось, она то привязана к веревке, да и держится за эту самую веревку. А силенок у нее по более, чем у мужчины. Так что когда канат рванул вверх, стараясь оторвать руки от натяжения, менада сжала его в пальцах с такой силой, что, казалось, треснули веревки. Но они и на самом деле треснули на ее запястьях, оставляя ее держаться за намотанную на кисть руки. Второй она вполне вовремя обхватила мужчину за пояс, чтобы смягчить их остановку в нескольких метрах от земли. Мужчина что-то застонал, тихо ругаясь, ощущения же менады в этот момент было сложно передать словами. Она просто медленно сходила с ума от ударившего в голову адреналина. – Другое время суток – прозвучало заманчиво. – Усмехнулась Рин, прижимая к себе Рона. Боль в теле? Да ерунда, с ней бывало и похуже. - Но по утрам ты особо очаровательный. – Рин усмехнулась в очередной раз, но на этот раз получилось более безумно. Внутри все сжималось, разрывая сущность менады и проявляясь заострившимися клыками. Так близко от него, от этого запаха мужчины, приправленный ноткой боли и безумия. Как же это сладко для менады. Она жарко выдохнула в шею мужчины, ощущая, как по коже блуждали лавины мурашек. Ахррррр…. Менада стиснула зубы уже достаточно весомо ощущая свою жажду.

Картинка была заманчивой внизу, еще более заманчивой у нее под носом. Через кожу чувствовалось, как его сердце ускоренно колотится в груди, прогоняя подогретую кровь. Не стоило об этом думать, но это так сложно, когда между ними всего пара слоев тонкой ткани и его пах упирается в нее. Причем настолько крепко, что ее собственно дыхание сбивалось от возбуждения. И оно становилось только глубже от осознания желаний. И они были отнюдь не в романтическом ужине и теплой кровати. Сейчас ей больше хотелось разорвать его горло, пробить грудную клетку, вывернуть на изнанку всего хранителя. Смотреть в его глаза, когда ее зубы разорву кожу, видеть боль отчаяния и кровь на лице, когда тонкие пальчики сожмут сердце внутри его груди. Она сцепила зубы до боли, чуть слышно заскулив и прижимаясь к теплому телу. Становилось все жарче между ними, а его взгляд, урывками попадающий в пол зрения, радовал ее еще больше, раззодаривал. Подвешенное состояние явно ее ограничивало, но в этом были и свои плюсы, она не хотела его уронить, очень не хотела, но добраться до его тела тоже весьма сильно хотелось. Ахррррр…… Рин выдохнула, чуть усмехнувшись и приложившись губами к шее мужчины. Она казалась все более сладкой, особенно когда под губами пульсировала кровь настолько ощутимо, отдаваясь импульсами между ног, что голова шла кругом. А привкус его крови так и стоял на ее губах. Неужели так быстро можно стать зависимой от этой сладости? Запретный плод сладок и сущность Рин была ограничена близостью с ним и желанием продолжения. Она провела кончиком языка по артерии мужчины, а потом отстранилась, хоть запах и манил обратно.
- Целую тебя, или это так не заметно? – Эйри усмехнулась. – Она сама спрыгнула. Тебе нравится картинка? – Она вдавила кончики пальцев в его бок. Взгляд подернулся желанием. Таким весомым, сладким и тягучим. – Ты так заботлив, Рон. Не переживай, это просто несчастный случай. Не самые удачные обстоятельства для крошки. Или ты все еще дуешься за то, что я ее сломала? – Черные, подобные бездонной бездне, глаза встретились с его взглядом. Мужчина был привлекательным, весьма даже. Такой своеобразный смертельный комплимент. Хранитель ее радовал и удивлял, а такое не так уж часто происходило за ее век, хотелось  понять. Да и просто хотелось. И желание было более чем взаимным. – Ты же сказал, что не боишься меня и сам же играл на острие своего ножа, а теперь волнуешься об укусах? Ну и ну, Рон. Не думала, что ты все еще мне не доверяешь. – Рин отпустила руку, позволяя одному из витков соскользнуть с кисти и рывком уронить парочку еще на десяток сантиметров. Эйри вновь поймала веревку рукой, но при этом весьма пристально наблюдая за его взглядом, но еще более ощутимо воспринимая его тело. Не стоило же ему говорить, что она его не отпустит не за что. Бессмысленная трата бесценной крови.

Адреналин в крови перемешивался с безумием, сводя девушку с ума вполне определенно и уверена. Еще чуть и она будет готова отпустить эту веревку, что связывает ее руки и рухнуть в это пьянящие состояние с привкусом крови и ощущением смерти на кончиках клыков. Это ощущение затягивало и поглощало всецело. Рин слышала как в груди мужчины сердце время от времени пропускает удары, видела как ресницы подрагивают на закрытых глазах, когда дыхание касается его шеи и еще больше вскипала кровь от осознания этой пьянящей власти. Он знал кто перед ним и все равно рисковал раз за разом и это просто сводило с ума еще больше. Насколько тебя хватит, Хранитель? Как далеко ты готов зайти, доверяясь моему безумию? Наверно в первый раз за свое существование менада размышляла над гранью. Он был слишком занимательным экземпляром, чтобы его просто убить. Слишком просто для него. Он расслаблялся в ее руках и это было приятно, как то слишком особенно приятно. И он смотрел, говорил и целовал вновь ерзая по ее телу. Рука накрыла ее собственную не сказать, что это было просто, но силы пока были благодаря сытному завтраку во всех отношениях. Но это становилось уж слишком притягательно для менады. А слова были уж слишком соблазнительными на проверку и теперь, когда рука могла не удерживать весь вес, Рин довольно ухмыльнулась.
- Не дышать, но целовать более ощутимо и заметно? Рон, ты уверен? Я так не умею просто, но ты всегда можешь дать мне пару уроков. – Рин так же незатейливо пожала плечами, не сводя взгляда с мужчины. Он менялся как и в прошлый раз, но теперь более заметно. Скидывал пафосность и наигранность перед ней, начал называть вещи своими именами и это определенно расслабляло и ее саму. Она улыбнулась, обнажая клыки, а потом не долго думая провела носом по его шее, вдыхая спертый запах напряженного тела, и чуть облизнулась. Эйрин в принципе не была склонна к сопереживанию смертным, она даже никогда этим не заморачивалась настолько, чтобы это мешало бы ей питаться. Хотя, по сути сказать, все свои десятки лет она настолько поглощено выживала среди людей, наслаждаясь смертью, что она даже и не задумывалась о том, как именно она появилась в этом мире. Просто первым воспоминанием оставалась холодная земля в лесу на острове и не вопросов и не сомнений в своем голоде и своей сущности. Так было до сих пор. Рин никогда не сомневалась, вырывая жизнь из цепких рук смертных и не собиралась меняться. Хотя нет, она не задумывалась. Хотя с момента ее переезда в Афины очень многое в ее жизни изменилось. С того момента когда она встретила второго менада все пошло по слишком сложному для нее пути и ничего не собиралось становиться проще, если посмотреть, что она висит под обрывом на веревке со смертным и его держит, вместо того, чтобы всласть насладиться подставленной шеей и предоставленной возможностью его просто отпустить. Даже особенно не придётся мучатся, охотясь за ним. Добить  его будет проще простого. Хотя в охоте всегда были свои прелести. Менада чуть сжала зубами его кожу, давая ощутить клыки, но не прокусывая, а потом отпустила и вновь прошлась по артерии кончиком языка. – Так заметнее? – Выдохнула менада в шею мужчине, усмехнувшись. Ей нравился его запах крови. Да и от вкуса она бы не отказалась. В общей  вереницы выделялся только запах падали, в которую Рин превратила его подружу и который начал уже не особо приятно разноситься вокруг за эти пол часа скромных развлечений на верху. Но пока его запах все таки перебивал эту фееричную какофонию смерти.

Отредактировано Eirin Cufos (25.01.2014 22:53:00)

Если рассвет мог говорить, то он бы сейчас просто бился в истерике от опасности. Воздух вокруг пары давно стал слишком густым и разве что не трещал от напряжения, пробегающего между лопаток менады. Эта грань была такой тонкой, словно лезвие, которое резало точно и безжалостно. Сущность, она такая тонкая, один неосторожный вздох и все рухнет вниз, в пустоту и бесконечное безумие. Тихий голос иногда звучит в сотни раз громче крика, а мысли способны сбивать сердечный ритм.  Сказав о том, что чему-то стоит учить Рин даже не рассчитывала, что мужчина воспримет ее слова в серьез. Скорее как «поддевку» очередную, как он это обычно делал. Слишком менялся. Рука, скользнувшая на ее шею заставила замереть, не отводя взгляда. И, как и в прошлый раз, это было слишком приятно. Менада выдохнула спертый в легких воздух, который накалился до предела. Слова лились как музыка, заставляя чуть ли не жмуриться от удовольствия. Тесные оковы его тела ничуть не смущали, даже когда от давления на шее трудно становилось дышать.  С каждым вздохом его пальцы сжимали горло все сильнее, но Эйри не отводила взгляд, как не стиралась и ухмылка на ее лице. В конце концов, она была рождена чтобы убивать. Хотя сомневалась, что была рождена в привычном для смертных смысле этого слова. И когда голова начала изрядно кружиться от нехватки воздуха его вкус снова оказался на ее губах, давая ей дышать его же дыханием. Слабость подбирала под себя ее тело как и разум. Эйрин слышала как в ушах громогласно ухает сердце. Вот только чье именно его или ее собственное. Долгое дыхание в одном, казалось, не скончаемом поцелуе на высоте в пару метров над землей. И она его целовала столь же самозабвенно. Но при всем желании Рин не оставила даже ссадины на его коже. На его сладкой, безумно сладкой коже с этим безумным ароматом крови, которым был окружен мужчина. Сводящий с ума аромат и взгляд стеклянных глаз. Он в очередной раз потерялся в ее тепле, давая ей время. Его «да» взорвалось внутри миллионами осколков, разносясь по телу в доли секунд, заставляя каждый нерв напрягаться до безумия и боли, сводя тонкое и хрупкое тело. Чуть больше усилий и еще капля безумия и все будет кончено, оборвется сломанным под ее рукой позвоночником мужчин и порванной артерией, которая окрасит в столь прекрасный алый цвет кожу и одежду, но вместо этого она только сильнее вцепилась в его куртку пальцами. Скорее всего это было даже более чем ощутимо для мужчины даже сквозь все эти слои одежды, но такая уж ли разница сейчас, когда все так идеально безумно. Да и Рин не стоило просить дважды, она просто разжала пальцы, все так же держа мужчину второй рукой и увлекая его вниз с совершенно нескрываемой ликующей улыбкой. Она на этот раз и не собиралась скрывать клыки и совершенно безумный взгляд от Хранителя. И камни будут ему постелью. Эйрин не тратила времени, притягивая ее к себе с весьма ощутимой силой, касаясь губами тонкой кожи, обнажая клыки и царапая шею. Не прокусывая, а сохраняя ту самую болезненную грань между ними, когда  ее сущность пыталась вырваться от привкуса смерти.
- Кровь тебе слишком к лицу, Рон, почему же не хочешь примерить цвет своей собственной? Или только чужая нравится? – Вопрос был риторическим, потому что менада не собиралась ждать ответа, накрывая губы поцелуем. Царапая клыками губы, смешивая вкус мужчины и вкус крови. При свей массе даже упав с такой высоты Рин отлично уловила равновесие. В конце концов Крит никогда не был чистым полем, а игра в салочки с едой ради выживания учит разным премудростям. Как там говорится – «опыт хороший учитель. Берет дорого, но объясняет доходчиво.» Хочешь выжить, стирай руки и ноги в кровь, но охоться. Вот только что же было в этот раз? Ведь его шея слишком доступна, как и его жизнь.

Холодный ветер давно уже заблудился в ее мыслях и был безнадежно потерян в ее желаниях, которые буквально струились из легких с каждым вздохом.  Эйрин ощущала мужчину всем телом, слышала сбивчивое дыхание и безумный ритм его собственного сердца, которое с каждым ударом все больше сводило ее с ума. Какая же сладкая боль сейчас царила внутри. Предвкушение пира, когда горячая кровь вновь хлынет по губам даже не учитывая ее безумия. Вопреки ему. Она сейчас была скорее женщиной, чем безумной вакханкой, призванной в этот мир, чтобы сеять смерть, упиваться кровью и самозабвенными стонами жертв, прощающихся с жизнью. С их последним дыханием. Это ни с чем несравнимое чувство и, наверно, единственное, кроме безумия, которое было подвластно Эйрин. Которое могло завладеть ее разумом, заставляя испытывать все грани эйфории. В ушах стоял шум реки, которая наполняла воздух  холодом и влагой, пробираясь внутрь. А где то там внутри разрывался на осколки, заставляя чувствовать острее. Хотя куда уж острее чувствовать, стоя на грани безумия, адреналина, жизни и смерти сразу. И Эйри выдохнула довольный стон с дикой ухмылкой, когда его взгляд натолкнулся на бескрайную стену мрака ее безумия. Он пытался взывать к ней, но тишина была тоже неплохим ответом. Он все еще боялся ее и это чувство проходило электрическим зарядом по позвоночнику заставляя сжиматься, напрягаться до боли, спотыкаться о желания и лететь в пропасть с этим хранителем. Рука его скользила по лицу и менада лоснилась, но все так же не сводила взгляда с мужчины. Она понятия не имела, какой силой он владел, но ее это никогда не останавливало. И как же чертовски было приятно видеть в его взгляде сомнения, вопросы и потерянность, ту самую грань недоверия и безумия к ней. От этого перехватывало дыхание в довольном предвкушении. Мягкие но уверенные прикосновения к ее телу, чтобы уложить менаду на кромку камней и травы. Как это было символично, оказываться на грани во всех смыслах этого слова. Рин довольно выдыхала спертый горячий воздух из своих легкий, чувствуя, как ее собственная грудная клетка судорожно сжимает легкие, напоминая телу о дыхании. Эйрин продолжала его притягивать к себе, хотя заметно ослабила хватку от приятной слабости, касаясь плечей и шеи. Чувствуя под кончиками пальцев пульсирующую артерию, такую живую и горячую. Следуя к кромке волос и путаясь в них кончиками пальцев. Руки давно уже запомнили черты его лица. всего какая то пара встреч, а она уже помнит его тело в деталях. На удивление теплые руки заскользили по ее коже под майкой, стягивая ее через голову и оставляя менаду на холодной земле обнаженной спиной. Рон жадно хватал ее аромат, втягивая с шумом в легкие вместе с воздухом. Знакомый звук безумия, от которого голова шла кругом. Губы мужчины коснулись остывшей на воздухе кожи груди и отдался по телу приятной волной. Рин выдохнула, упираясь взглядом в небо.
- Если скажу – нет, ты же не поверишь, Рон.  – Эйрин усмехнулась чуть слышно, возвращая взгляд на темные волосы мужчины. Почему то ее в какой-то степени волновала его реакция. Но для этого  стоило видеть его взгляд, так что менада чуть сжав основание шеи мужчины, приподняла его взгляд и пододвигаясь ближе к нему. – Да, Рон, я могу вселить в существо безумие, подобное моему собственному. И вполне возможно, что это заставит убить. Но ты и без меня справляешься. – Рин широко улыбнулась. Она не врала, просто не договаривала всей правды и деталей.  - Ты же не боишься? – Эйри скользнула пальцами по шее мужчины, очерчивая легкие порезы от своих клыков.

Холодная земля под спиной. Было в этом что-то. Это было бесчеловечно и приятно, жестоко и увлекающе. Позвоночник впивался с холод природы, пока мужчины нависал сверху, но от этого улыбка менады становилось только более хищной. Ее заслуга? Ну естественно. В этом нет сомнений ни на минуту, но ему об этом знать не обязательно. Его холодный взгляд упирался в ее лицо. И она знала что боится, осторожничает, потому что что терять. Рин усмехнулась, когда руки мужчины вновь начали блуждать по телу, обжигая прикосновениями, добираясь до остатков одежды. Ветер забирался под одежду явно оперативнее мужчины. Но разве это помеха? Эйрин приподнялась, помогая стянуть остатки одежды. Было и без слов понятно, что  тут сейчас будет не фотографирование пейзажей, но менаду сложно смутить. Да и остановить ее еще сложнее, попробовать раз вкус крови Хранителя хотелось еще и еще. Чувствовать пульсирующую жизнь его тела. От этого каждый нерв по отдельности и все тело в целом просто сходило с ума. Главное, не убить его, когда она сорвется. Печально будет портить такую шикарную игрушку. Рин нравился его взгляд, ведь при всей его человечности в нем существовало чудовище, которое могло вырваться, желая крови. Менада давно это поняла. Еще в первую ночь вместе и это ее притягивало ее как магнитом. Его стремление быть как все. Она знала таких мужчин, но рано или поздно они ломались. Менада позволила завести руки за голову, но очередного силка на них не последовало, что вызвало еще больший интерес и улыбку. Просто лежать на холодной земле было скучно и не интересно, но ведь он не даст заскучать. Поцелую начинали сходить с ума вместе с самими телами, сначала робкие и нежный перетекли в тяжелое дыхание прорывающееся в ее тело резкими движениями. Ноги Рин оказались закинуты на плечи хранителя и скользили по влажной футболке. Было не то, чтобы не приятно, скорее ей просто не нравилось не чувствовать его. Вот тут вставал вопрос ее сущности – позволить ли ему вести? Как там у смертных – расслабься и получай удовольствие? Она и получала. Какую то его часть, но почему бы и нет. можно было бы попросить, но слова были как то не к стати сейчас. Они и без того слишком долго блуждали на грани своих чувств и желаний. Сейчас же, капля за каплей они склонялись в одну сторону. Оставался только один вопрос крохотной деталькой, которая никак не хотела давать ей покой. Ее бесило. Просто безумно бесило то, что она не чувствовала его сердце. Идеально бы было его вырвать, но избавиться от надоедливой и такой неудобной футболки она была просто обязана. Чувствительность тела зашкаливала и вещи сейчас казались наждачной бумагой, которые так бесцеремонно касались кожи. Вопиющая несправедливость по отношению к возбужденной женской груди. Не разрывая губ и безумного танца сплетенных языков, девушка скользнула тонкими холодными пальчиками под футболку мужчины. Столь же уверено и бесцеремонно, как и он расправился с ее бельем. И почему она не стала решать вопрос радикальнее? Избито. Теперь все было намного приятнее, теплее, уютнее. А от движения на спине появились ссадины, окружая ее легким шлейфом кровавого аромата. Но это лишь больше возбуждало. Теперь ноги весьма свободно охватывали мужчину, взгляд, подернутый безумием и наслаждением, упирался в холодный взгляд мужчины. Менада касалась его руками, притягивая в очередной танец поцелуев.

Насколько кощунственно было сейчас тратить тепло и горячее дыхание, но с этим ничего нельзя было поделать. Он ловил каждое ее желание, словно она слишком громко думала, слишком ярко чувствовала и слишком безумно желала. Хотя по поводу последнего всегда можно было усомниться, Рин до последней клеточки тела была менадой и была безумна в каждом ударе своего сердца, которое сейчас просто безумно барабанило в груди, отдаваясь в висках. Воздух был холодным, а ветер время от времени пытался настолько остро скользить по взгляду, что буквально чувствовался.  После того, как ткань с его тела соскользнула, менада стала чувствовать себя более уверенной, стало теплее и уютнее под его телом.  И похоже мужчину явно не устраивало то, что ее ноги сковывали его тело, потому как уж слишком оперативно он избавился от этих оков, вновь перебрасывая их на плечи. Рин даже задержала дыхание, пытаясь уловить его взгляд, мельчайшие изменения, но не могла заметить ничего, кроме безумного желания. Да и мужчина явно не собирался давать ей время на разгадывания шарад в его взгляде. Нетерпеливо, жадно и эгоистично. Это читалось в каждом жесте и вздохе. Менада отпустила его плечи, давая ему столь необходимую свободу, чувствуя прикосновения горячих ладоней и чуть усмехаясь, когда очередной камень упирался ему в какое-нибудь причинное место, заставляя нервно отвлекаться от ее тела, вышвыривая их подальше. Менада чувствовала камни под спиной, но это мелочи, которые лишь добавляли сладостного аромата крови. Была забавна суета с бельем, словно они робкие любовники и сейчас нежатся в кровати, словно нет ветра и трупа позади их. Легкий стон удовольствия. И губы мужчины вновь скользнули по щеке, упираясь у ушко и оставляя череду укусов по пути к губам. Рин жадно втянула воздух напрягаясь всем телом внутри. Руки опустились за головой, нервно подрагивая кончиками пальцев. Боль и наслаждение – безумный коктейль на двоих. А этой парочке он приходился особо по вкусу. Неистовый темп движений врезался в тело менады и она наслаждалась им, срывая дыхание. Тело покрылось испариной, но холод от этого не чувствовался острее, скорее Рин ярче чувствовала его прикосновения и поцелуи. Его дыхание, которое обжигало кожу. И еще более остро она чувствовала ту безумную жажду, которую он будил в ней каждым движением.  Его громкий вздох отдался в ней эхом, заставляя затаить ее собственное. Голова давно шла кругом. Она хотела его. Хотела его крови с такой силой, что сводило челюсти от предвкушения, а он столь неосторожно давал ей к этому поводу. Его обнаженная шея манила пульсирующей артерией, такой аппетитной. Как же хотелось окрасить его кровью. Клыки впились в губу, заставляя ее вскликнуть. Мужчину же это лишь больше подхлестнуло в его движениях. Боль в позвоночнике отошла на задний план, когда сладостная нега разлилась по телу. Дыхание все еще было слишком частым, но его довольная ухмылка как нельзя лучше отрезвляла. Прохладно? Рин не чувствовала ни холода ни боли. Ее тело сейчас желало лишь одного и когда Рон решил отдалиться, выпутываясь из объятий, менада поймала его руку.
- Рон…., - сладостно протянула шепотом менада, - позволишь мне себя укусить? – Что она делала? Она спрашивала разрешение? Маразм. Она притянула его руку к своим губам. Обжигая дыханием и чуть касаясь губами. – Пожалуйста. – Эйри посмотрела на мужчину. Естественно все могло быть как всегда, но почему то именно сейчас ей этого не хотелось. Маленький каприз на восполнение этого безумия, пока оно не переросло в жажду убить его на месте.

Как же это все было безумно. До безумие мило и идеально.  Внутри все просто снедалось сладостью от предвкушения момента торжества. А еще его кровь просто сводила с ума менаду.  Вроде бы ничего особого, обычный смертный и совершенно обычная кровь. Даже не монстр. Но от желания сводило каждую клетку ее тела и его взгляд. Рин не знала, что должна была видеть в нем, но то, что она видела, ее явно радовало. Раскрытая ладонь, чтобы помочь ей подняться и не скрываемое безумное удовольствие от сделанного предложения. Ее вовсе не смущало то, как нагло ее тело обнимал холодный утренний ветер. Собственно, ее бы и не смутило, если бы их кто-то увидел. Просто стало бы одним куском мяса в горах больше. От его руки пахло кровь и менада просто ликовала от этого запаха. Те минуты, которые разделяли вопрос и такой желанный ответ казались просто бесконечными, снедающими тело и нагнетающими возбуждение, такое характерное для хищника. Он сам поднес запястье к ее губам, одновременно распуская волосы, которые влажным покрывалось тяжело упали на ее кожу. Но теперь это было столь не значимо. Не стоило даже говорить об аккуратности. Она не собиралась терять ни капли крови мужчины. Хотела заполучить его всего и не убить окончательно. Так противоречиво, но разве не вся сущность бытия смертного в противоречиях и желании найти середину.  Он говорил мягко и спокойно, словно все происходящее было не более чем ребячеством, совершенно невинным и не имеющим значения. Вот только имело значение для самой менады. Да, обычно еда и сама соглашалась, но это Рон не относился к обычному. Не был обычным лично для нее. Приятно выделялся из общего стада. Да и она была для него совсем не обычной, а то сейчас красовалась бы на месте блондинки с его подачи. Словами сложно описать тот взрыв возбуждения и эйфории, когда она разорвала кожу запястья, выпуская теплую пульсирующую кровь. Кровь отданную по собственному желанию. Его голос отдавался в голове эхом, но был слишком незначим в том бедламе сердцебиения. Да. сейчас они бились вместе и ее собственное подстраивалось под каждый его удар, разносясь по наряженным нервам молниями. Рин стояла с закрытыми глазами, слушая всем телом. На его фоне она была столь хрупкой и маленькой, что даже мысли не возникало, что чуть сильнее сожми она его руку и лучевые кости просто сломаются, причиняя новую волну боли. Его дыхание лишь на секунду сбилось, но сразу же отдалось болезненным натяжением в позвоночнике. Не отпускать его – единственное желание. Но оно того стоило. Она чуть ослабила хватку и почувствовала натяжение. Он боялся, что она не остановится и совершенно безумная улыбка вновь скользнула по губам, но на этот раз специально. Менада сейчас вполне могла контролировать, но какой то ее безумной части хотелось посмотреть, испугается ли он, когда тело начнет холодеть от малокровия, а голова пойдет кругом от нехватки кислорода. Когда мозг степенно начнет умирать. И от этих мыслей внутри все ликовало, но опять вкралась втертая сущность, и менада выпустила руку из зубов. Кровь не так сильно уже струилась по руке, но все еще была чертовски привлекательной для женщины. Она провела кончиком языка по ранам, слизывая выступившие рубиновые капли и борясь с жестоким соблазном разорвать руку.  Надо было заканчивать с этим безумным утром. Как бы это трудно не было. Еще пара легких прикосновений к ране и менада прошлась языком по ране на ладони. Он пытался удержать их обоих, что было так нелепо и глупо. Она посмотрела на рану на запястье. А ведь и правда старалась быть осторожной. Хотя синяк все равно останется. Раньше ее это не заботило. Она поправила волосы, переводя взгляд с руки на лицо мужчины.
-  Думаешь, я так ужасно выгляжу, когда питаюсь? – Губы все еще отдавали оттенками крови. Его крови, но клыки были все такими же белоснежными. Эйри усмехнулась, отпуская его руку. Босые ноги бесшумно и уверено ступали по камням, собирая разбросанную одежду. Нелепость предположения ее стеснения была отринута, когда ворох одежды упал к его ногам, а сама Рин с легкой улыбкой взяла его руку, перевязывая раны красным платком. – Нелепо будет, если ты испачкаешь свою одежду в кровь. – Рин вновь улыбнулась мужчине обычной улыбкой. – Ты подбросишь меня в город? – Проговорила менада, натягивая белье, а затем и майку с джинсами. Сапоги пришлось поискать, но и они нашли достаточно быстро. А вот волосы она не убирала. Они так и падали на плечи. – Кстати, наши вещи наверху надо забрать. А то в поломанной кукле возникнут вопросы к тебе.  – Менада приблизилась к мужчине, глядя в его глаза.