Менада потянулась на небольшой и не шибко уютной кровати в каком то гостиничном домике. Рядом голую спину грело тело мужчины. Рин не особо вдавалась в подробности прошлого вечера и ночи, все красноречиво повествовала пара ранок на шее мужчины. А судя по тому, что мужчина даже не особо обратил внимание на момент опустения половины кровати, ночька прошла очень даже неплохо для менады. Немного обидно было, что он не умер, но раз они тут вдвоем, на то были свои причины. Рин натянула белье и майку. Сделала пару глотков сока и закинула в рот пару печенюшек. Джинсы с первого раза рьяно отказывались искаться в комнате, но в итоге были вытащены из-под кровати. Хорошо, что хоть джинсовка нашлась достаточно быстро, что позволило Рин выскользнуть из домика на прохладный воздух. Солнце еще только пыталось забраться на небосклон, проказливо подсматривая за звездами и луной, которые еще не успели укрыться от изучающего взгляда. Менада вздохнула всей грудью, с шумом выдыхая и опять потягиваясь. Прохладный утренний воздух забирался под одежду. Эйри поежилась, потормошив волосы пальцами, а потом и вовсе убирая их в хвост. Всякие идеи посещают не до конца проснувшуюся голову. Не всегда они хорошие, но в любом случае менада не собиралась откладывать все в долгий ящик. Так что уже минут через десять менада скрылась из виду за ближайшим пригорком, ориентируясь по своей интуиции охотника. И, собственно, интуиция ее не подвела, потому как уже через пол часа прогулки где то неподалеку замелькала белобрысая головушка.  В какой то момент Рин уже было обрадовалась, что наткнулась на свою старую знакомую и утро могло стать весомо краше, но разочарование в некотором смысле охолодило дружеский настрой. Хотя настрой на покушать у менады в принципе сложно отбить, особенно когда такая возможность и сама идет ей в руки. Не часто  попадается ведь девица в дикой местности. И вообще, они обычно по одной не попадаются, а тут такой подарок.
- Эй. Привет. – Рин улыбнулась, помахав девушке рукой. Похоже та пыталась сфотографировать горную речушку. Эйрин направилась к блондинке, рассматривая ту. Более-менее походная одежда, распущенные волосы, фотоаппарат. Птичек ищет? Или кого покрупнее? Ну так нашла же на свою голову. Улыбка Рин становилась все шире в процессе осознания, что блондиночка тут совершенно одна и можно было не ограничивать себя особо выпуская сущность на волю, что Рин и сделала. Выпуская потихоньку прекрасные перья своих безумных крыльев.
- Доброе утро.
- А вы тут работаете? Или отдыхаете? Просто тут редко встретишь одинокую девушку. – С каждым словом менада приближалась к девушки все крепче впутывая ее в свои сети. Финальным ударом оказалось невинное прикосновение к плечу, в попытке посмотреть через него в сторону повернутого объектива. И тяжело рухнул занавес, утягивая оставленный девчушкой фотоаппарат в сторону камне, потому как уже в следующий момент блондинка погрузилась в безумие менады, теряясь в нем. А клыки сомкнулись на светлой коже шеи, выпуская живительный нектар прямо в губы менады. Этот сводящий с ума вкус, который возбуждал каждую клеточку ее тела. Дыхание стало горячим, но ведь это не предел мечтаний. – Ты ведь одна. И не замужем. – Голос стал слишком бархатным. Рин говорила чуть слышно, блуждая руками по телу девушки. – Ищешь ответы на разбитую любовь, так они же впереди. – Эйрин поцеловала душку уха, подталкивая ее к краю обрыва. Один шаг, второй. И блондиночка полетела вниз по камням.  Рин вытерла тыльной стороной ладони губы, слизывая последние капли крови с совершенно безумным и равнодушным взглядом посмотрев на растерзанное тело в реке.

В этом мире так повелось, что у всего есть положительное и отрицательной. И не может быть иначе. Вот только Рин даже если и имела какие то отрицательные черты, то считала их большим таким бонусом к своему ангельскому характеру. Можно было начать с того, что в менаде человечности не было от рождения. Говорят, что какие то черты личности воспитываются в человеке с рождения, прививаются родственниками и друзьями, но ни тех ни других у Эйрин не было. То есть по умолчанию у нее не было недостатка в угрызении совести и прочей мишуре, как любовь до гроба. До чего именно гроба, кстати, тоже обычно не уточняется. Хотя нет, какие то подобия отношения до гроба менада всегда с удовольствием обеспечивает. Например душещипательную девичью дружбу и понимание вот с этим куском мяса, который украсил камни внизу и уже мерно стирался матушкой природой, которая и породила Рин. Хотя тут можно было усомниться. Но сомнение ведь тоже черта простых смертных. И то не всех. Современный мир стирал человечность с лиц людей без доли сожаления и менадам это было лишь на руку. Меньше мишуры отношений. Меньше кусков мяса сомневаются, попадаясь в сети и больше безумия можно создать вокруг себя. Больше крови и смерти. Больше жертв.
Вот только красавчик рядом явно не вписывался в картинку этого уже более прекрасного рассвета в багровых тонах. Рин как то смутно его помнила, но что-то было явно знакомое. Поразительным был факт, что он был живой. Обычно знакомства с менадой долго не продолжаются за редким исключением. Когда постоянно кем то питаешься лица стираются, а тела превращаются в одно сплошное кровавое месево. Из Афин менада помнила только пару лиц и это точно не относилось к той паре. Зато вот лицо ее помнило и судя по тому, что не бежало в ужасе, картинка ему было привычная. Эйрин немного удивленно посмотрела на букашку внизу.
- Так это была твоя кукла? Извини, она сломалась. Купишь себе новую. – Рин широко улыбнулась пожав плечами. А потом как ни в чем ни бывало посмотрела на пятно и опять на смертного. – Извини, мы знакомы?
Рин стояла на краю обрыва, все так же усиленно пытаясь вспомнить, почему кусок мяса так реагирует. Ну да. Хранитель. И чего из этого? У меня из было много за мой век. Выживший хранитель – это уже явно сужает круг. Но какого фига он выжил? С чего ему такая честь. Одно то, что он ее знал уже заставляло проявить интерес. А то, что Рин сломала его игрушку было как то особо приятно. И интересно.
- Согласись, ей так лучше. - Проговорила менада не без удовольствия. Хотя кровь блондинки потихоньку остывала в ее жилах, давно смешавшись с ее собственной, но тепло и удовольствие оставалось. - Как то ты не очень сильно убиваешься по этому поводу.

Отредактировано Eirin Cufos (07.01.2014 00:34:53)

Рассвет в кровавых тонах. Что может быть лучше? Разве только ночь с привкусом неповторимого метала на губах. Или кровавое зарево заката, когда прощаются не только с солнцем и днем, но отпускают и свою жизнь от ее рук и во имя ее бога. Сейчас менада была сыта и вполне держала соблазн в своих тонких пальчиках. Все таки один труп неуравновешенной девчушки это еще как то можно прикрыть, но вот в то, что мужчина сиганул с обрыва за ней – это уже совершенно на несчастный случай не тянет. В конце концов он не был похож на инфантильного подростка. А как хотелось. Хотелось бы прибрать его безумие к своим рукам, почувствовать вкус его жажды, заглянуть в глаза, когда он будет на грани своей приторной человечности. Все это слишком манило и возбуждало. А если учесть интерес Эйрин к мужчине как таковому из-за его не совсем адекватного поведения, а точнее реакции, на смерть его подружки. Менада в принципе не сильно любила ребусы, в ее мире все было просто до безобразия. Понятно Рин с самого рождения. Голодной оставаться не хотелось, а в присмерти тем более. Она пробовала и ей не понравилось. Так что за жертвами она смотрела особо аккуратно и исправно.
Так о чем он там говорил? Рин в принципе не сильно слушала слова, скорее улавливала мимику, интонацию, запах, который разливался в холодном утреннем воздухе словно сладкий нектар. За Эйри как то вообще не водилось слушать то, что ей говорят. Ну не считая тех моментов, когда она была на работе, а не на охоте. Хотя, если посмотреть с другой стороны, менада всегда охотилась. Вся ее сущность состоит в охоте. Рин получает от этого удовольствие. Кровь для всех жизнь, вот только для каждого по своему. Не говоря уж о том, что иметь дело с мужчинами всегда двойное удовольствие. Рин прищурилась, изучая мужчину, каждый его жест, не отрывая от него взгляда, да и куда уж, когда он каждым словом привлекал к себе внимания, причем намеренно. А это явно усугубляло его положение все больше приковывая к себе внимание, и сейчас она уже совершенно не скрывая смотрела на него своими темными глазами. И, естественно, не верила ни одному его слову. Да и с чего бы, когда на лице было написано совершенно не то. Он же узнал ее. Иначе давно бы бежал по склону сверкая пятками.
- Привык «не убиваться» или привык убивать? – Рин не смогла сдержать довольную улыбку на своем лице. Вот что-что, а кровь хищники чувствуют за версту и отмыться от этого не возможно просто сходив в душ. А от него пахло кровь. Может этой ночи, а может любой другой. Но разве это имело для менады значение. – Человека убила? Ее то? Она сама захотела. А ты хотел сам? – Эйри усмехнулась, чуть склонив голову на бок.

Отредактировано Eirin Cufos (07.01.2014 20:53:41)

Менада никогда и не собиралась относить себя к знатокам человеческих душ, но одно она знала точно, так это как нормальный человек реагирует на смерть даже малознакомого. Хранители, конечно, не то, чтобы совсем люди, но даже они боятся смерти до дрожи в коленях, не говоря уж о безумии, в которое окунувшись один раз вряд ли захотят добавки. Так вот именно этот Хранитель был какой то неправильный. Нет, у него было видимое сожаление, но сожалел о блондинке он скорее как о сломанной игрушке, примерно так же, как и сама Рин иногда сожалеет о своих игрушках. А еще он пятился, словно боялся ее. И это вызывало еще больший интерес. Ведь в том, что они уже встречались, теперь она была уверена примерно на девяносто девять процентов. То, что он выжил скорее всего было случайностью. Оставалось выяснить что это была за случайность и избежать ее повторения. Ведь чем больше по Афинам блуждает кусков мяса со знанием о ней, тем опаснее ей будет охотиться и тем сложнее находить жертв. Хотя идиотов, верящих в вампиров и лилеющих этот культ в своих душонках так много, что проблем быть особо то и не должно, просто это будет требовать больше времени и подготовки. А еще мужчину понесло в неведомые дебри, что заставляло Рин улыбаться еще более открыто. Она просто не могла сдержаться. Доминик рассказывал, что не так давно большинство из местной фауны перекинуло в Античность, но потом вернуло, а, судя по всему, эта самая Античность еще и надавала всем, до кого дотянулась. Саму менаду это удовольствие, к ее сожалению, обошло стороной. Хотя не совсем. На шее в особо веселые дни все еще болтался талисманчик с тела Горгоны, разорванной собственноручно с несколько недель назад. Вот это было удовольствие. Менада даже непроизвольно облизнулась, вспоминая ощущение разорванного тела под руками. От всего этого красочного возбуждения где то внутри вновь начало собираться напряжение, заставляя довольно улыбаться и все более открыто изучать мужчину. А он нервничал так, словно точно знал о ее желаниях и это притягивало взгляд к нервно пульсирующим жилкам. Где то там, под тонкой кожей и под столь предусмотрительно ослабленным воротничком сейчас с бешенной скоростью гоняла кровь. Такая горячая и ароматная, что во рту грозило пересохнуть окончательно настолько, что вся пустыня покажется аквапарком. Мужчина имел неосторожность потерять Рин из вида, оценивая масштабы своей подружки и Рин вполне уверенно приблизилась к нему на столько, что достаточно откровенно втянула его запах.
- Тебе понадобится совок и мешок, если ты хочешь ее соскребать. Одно хорошо, целых костей там почти не осталось скорее всего, так что она теперь очень компактная подружка…. – Эйрин усмехнулась, возвращая свой взгляд на мужчину, который все больше и больше всплывал в ее памяти. Она даже почти вспомнила время проведение вместе, но вот имя упрямо не хотело влезать в голову, хотя так и вертелось на кончике языка. Его запах был каким то уж слишком знакомым. Стоило только закрыть глаза и картинка вставала на свое место, как будь то именно само наблюдение за мужчиной и мешало вспомнить. – Ты все еще мне должен бутылку виски. – С усмешкой выдавила менада. Имени она пока вспомнить не могла, но вот факт знакомства вспомнился достаточно красочно.

Сожалеть? Эйрин не сожалела. Она могла размышлять, но это процесс не относился к охоте. А что сейчас происходит? Охота? Но она уже сыта. Встреча старых друзей? Вряд ли. Любовников? Еще менее вероятно. Ну да, они провели ночь вместе, но по сути ничего между ними не было. Кроме общего ощущения чего то странного. Все тогда было неправильно, да и сейчас это было уж очень напряженно. Менада не могла понять, мужчина ее боялся? Ах какое это сладкое ощущение было. Такое приторное и скапливающиеся под ложечкой языка вяжущим чувством. Особенно когда ухмылка скользнула по его губам. Менада чуть не замурлыкала от удовольствия. Естественно он помнил ее, менаду сложно забыть. И пусть она не видела его той ночью, зато он видел и чувствовал каждый изгиб ее тела, как и она его. И пусть лица стирались со временем, но ощущение вкуса на губах – нет. Запах дичи не теряется, такой сладкий. А когда он склонился настолько близко, что Эйрин могла чувствовать его дыхание, это было просто чудесно. И Рин расплылась в улыбке. Кусок мяса хотел играть и это чувство было взаимно. Он смотрел в глаза безумия и ему это нравилось, или же он давно сбежал.
- Только не говори, что ты собираешься… собирался ей предложение делать. И я на замену? Ну уж нет, я не перенесу такого счастья. – Менада усмехнулась, обнажая ровные ряды зубов. Белоснежных, как и у любого хищника, ведь кровь так красиво смотрится на белых клыках. - Ты все убиваешься по своей игрушке. В Афинах много кукол, которые с огромным удовольствием откажутся в твоих руках. – Эйрин выдыхала слова на грани слуха. Она точно знала, что он слышит и понимает. – Я что, похожа на эту куклу? Ты меня почти оскорбил, Хранитель. – Рин не моргала, просто не отрываясь смотрела в омут его глаз. Его пальцы лежали на ее шее будоража ту тонкую грань ее равновесия и страсти, которую она ни раз с огромным удовольствием переступала. Ее тонкие пальцы как и в прошлый раз скользнули по лицу, останавливаясь на его шее, упираясь большим пальцем под подбородком. – Виски чаще всего лучше этих кукол барби, Рон. Послевкусия хватает на дольше, не находишь. Редко встретишь девушку, от которой голова не болит к утру, и ты еще помнишь, как она выглядела вечером. – Рин усмехнулась, легонько дунув на его лицо, а потом втянув его запах и усмехнувшись. - Уже приятно, что я выделяюсь из той массы серых крыс, что ты держишь вокруг себя. – Эйри провела пару раз большим пальцем по линии подбородка. – Льстит. – Менада облизнулась, все так же не сводя взгляда в мужчины. Ей по сути то было плевать, что случится с трупом. Никто и не обратит внимание на пару ранок за минуту до смерти. И девица ей вовсе не знакома. Идеальное убийство. Мужчина сам притащил жертву в руки Эйрин.

Отредактировано Eirin Cufos (14.01.2014 02:39:41)

Менада пока слабо себя представляла владелицей Парадиза, но ее работа была ее единственной ответственностью, которую она тащила на своих совершенно безответственных плечах исключительно из-за уважения к наставнику. Эйрин понятия не имела, что может происходить с менадом, но ему было лучше знать, а пока ведомая совершенно странными для нее самой порывами. Она пыталась теперь питаться как можно дальше от города. Кто бы мог подумать, что вчерашняя охота обернется неплохим завтраком и еще более соблазнительным десертом? Уж точно не Эйрин.
Но сейчас речь шла не о том, а дело было совершенно в ином теле. И тельце то нервничало. Уж кому-кому как не менаде это почувствовать в участившемся и жарком дыхании мужчины, который становился все ближе. Вот только на этот раз она уже полагалась не только на ощущения, но и на зрение и оно радовало до невозможности. Расширенные зрачки, нервно вздымающаяся грудная клетка, чуть пересохшие губы. О да, Рин определенно нравилась эта картинка. И ей нравилось его мучать, потому что не надо быть гением, чтобы понять насколько эта картинка сходна с прошлым разом и от этого радовалось вся сущность. Она просто чувствовала Хранителя всем телом. Можно было бы перейти на более мирный разговор, но труп у подножья как то не очень располагал о беседе за чашечкой утреннего кофе в постель. Хотя, Эйрин бы даже не отказалась, тем более, ведь это уже было когда-то. Во всем есть свои бонусы, и перед лицом страха смертные очень плохо умеют врать. А он ведь ее побаивался. Но это если бы Эйрин задумывалась, но за ней особо такое не водилось, так что руки мужчины, которые блуждали по ее волосам и лицу, добавляли своей пикантности. Страсть касаться женской шеи была замечала еще в прошлый раз да и водилась это за всеми мужчинами. Своеобразное ощущение власти над женщиной. Не говоря уж о том, что данный участок очень даже чувствительный и если правильно обращаться, можно очень расположить к себе оппонента. Хотя сейчас она явно добивалась иного и даже смазанное прикосновение к ее губам вызвало саркастичную ухмылку. Клыков не было заметно, поскольку Рин была вполне сыта да и не хотела их показывать именно сейчас. Не в этот ход, так что Эйри не сводила с него взгляда.
- Это комплимент? Ты ожидал увидеть волчьи пожелтевшие клыки? –Рин обняла его за шею второй рукой. Грех был не воспользоваться так услужливо предоставленной возможностью. Рука с подбородка скользнула на шею, зарываясь в линии волос , но не теряя ощущение позвоночника под пальцами.  Менада щелкнула зубами у его носа. – Я же сказала еще в прошлый раз. Шерстью не порастаю и когтей не водится.  – Эйрин прищурилась и губы изогнула совершенно наглая ухмылка. – Такое интимное предложение. Я уже подумала, что ты не предложишь. – Выдохнула менада, почти касаясь его губ своими.

Рассвет уже как то совсем перестал казаться таким холодным и таким далеким. Да и вообще он с каждым ударом его сердца становился все менее значимым, как и здравый смысл в ее сознании. Хотя он и так там бывал редким гостем. Сложно описать поток хаотичных мыслей в голове Эйрин, но они все ей определенно нравились и, в принципе, все они заканчивались одним и тем же. Менада просто не приемлила другого исхода, не знала и не желала знать. Но было во всем этом что-то явно не правильно, что удерживалось в стороне от общей хаотичности ее сущности, от всеобъемлющего безумия менады Диониса. Остатки еще не поглощенного утром рассудка шептали, что один несчастный случай – это несчастный случай, а вот два несчастных случая – это уже совсем не несчастный. Но мужчина, который упрямо не желал склониться но при этом превращался в воск под ее взглядом явно вносил свои поправки в ее рацион сам того не желая. Довольная ухмылка, обжигающее дыхание и затуманенный негой взгляд. О, насколько это было знакомо менаде, как часто она окуналась в это чтобы вдохнуть полной грудью. Слома, они всегда были слишком не важными между ней и ее обедом. Да по сути менада не сильно задумывалась над ними, просто говорила то, что нравится мужчинам, чтобы заполучить новую игрушку с весьма ограниченной прочностью. Девушка втягивала его запах вместе с голодным воздухом гор и это было настолько сладко, что можно было мурлыкать от удовольствия. В конце концов его чуть холодные пальцы на уже порядком пылающей коже ее не сильно смутили. Бежать ему было особо некуда, а значит она получит то, что желает так или иначе. Хотя лучше именно так, когда его безумный взгляд пытается не смешаться с ее собственным безумием, когда он упрямо сопротивляется, мечтая сломаться и в конце концов ломается от чуть слышного дыхания и пары слов. Он заставлял менаду желать его, сам не отдавая себе отчет в тотальности этого влечения, как и бабочки. Прекрасен… единственная мысль, скользнувшая по раскаленным нервам при виде лезвия в его руках, при ощущении тяжелого дыхания в его груди и последняя капля. Она же первая и Рин жадно втянула столь пленяющий ее запах. Она была слишком близко от него, чтобы бороться с соблазном, да и барабанная дробь в его груди уж слишком сильно отпечатывалась на второй руке, отдаваясь в грудь Эйри. Она чуть прикусила край своей губы предчувствуя кровь, этот сводящий с ума оттенок предвкушения на кончике ее клыков, сводящий с ума и без того взведенное до предела тело. Нервы моментально натянулись и иллюзорная безопасность растаяла, уступая волю инстинкту как только его кровь коснулась губ.  И Рин не могла себе позволить большей роскоши чем терять эти крохотные крупинки столь весомой для ее существования жидкости, которой он играл слишком просто. Вот уж подарков она точно не ожидала. Нет, в принципе каждый мужчина был готов принадлежать ей с той или иной нотки в ее безумии, но такого она точно и желать не могла. Касаясь его языка своим, собирая кровь, которая жаром разбегалась по ее телу, тая в его руках сама, но не собираясь давать ему выскользнуть. Руки менады вновь скользнули в волосы и на шею, освежая воспоминания проведенной ночи. Страсть не подвластная менадам как часть их сущности, такая же как жажда смерти и крови. Пазл, который намертво рассыпался в сущности Эйрин с его появлением. Он был ошибкой, но уж слишком сладкой ошибкой. Во взгляде менады в какой-то момент не осталось ничего человечного, а пальцы в волосах уж слишком рьяно стянули их настолько, что по оголенным нервам было слышно как рвутся некоторые волоски. Где то вырвавшееся из глубины ее легких в поцелуи потонуло рычание или они просто обменялись вздохами прежде чем менада оторвалась от кровавых губ. Безумие такое коварное в женских руках, скользящих по шее на ключицу, сжимая с не присущей хрупким рукам силой. Попадая большим пальцем в ямку и, но почти сразу же отпуская и целуя следы ногтей. Выдыхать без его губ получалось как то через раз. Ее собственное дыхание давно уже принадлежало ему, и Рин не собиралась отпускать эту драгоценность. Лишь чуть уровнять шансы. Так что пришлось сильнее натянуть волосы завлекая его следом за собой, пока не получилось склонить Рона, а потом и вовсе утянуть под напором на камни  и пожухлую траву. Склонившись над уже лежащим мужчиной, менада провела по шее кончиком языка, оставляя неглубокую царапину клыками, но достаточно быстро находя влажные от крови и поцелуя губы. И вновь металлический привкус, сводящий все тело с ума, скручивающий всю сущность Эйрин в одну тугую пружину, способную разорвать не только мужчину под ней, но и ее саму. И вновь дыхание сбивается, а в голове все отчётливее слышен шепот смерти. мир вокруг превратился в какую то безумную карусель, от которой изрядно подташнивало сознание, требуя больше пространства, воздуха и стабильности. Руки хаотично гуляли по плечам, шее и волосам мужчины пока кровь не перестала сочиться из этого нелепого пореза и менада чуть отстранилась, чтобы рассмотреть его лицо в лучах света.  Все было слишком неправильно, они были уже вместе, но лицо казалось совершенно незнакомым. Эйри усмехнулась уже чуть более человечно, проводя пальцами по лицу Хранителя.
- Твоя кровь просто безумна, Рон.
Кто бы знал, что останавливало менаду от того, чтобы прямо сейчас не разорвать это горло и не насладиться теплом, но вместо этого Рин вновь коснулась желанных губ поцелуем.

Отредактировано Eirin Cufos (14.01.2014 02:39:01)

Утренний воздух холодил кожу, играл на контрасте и явно не способствовал успокоению Эйрин. Скорее даже наоборот, вместе с прикосновениями мужчины это сбивало осколки здравого смысла. Если такое вообще было в ее состоянии. Но вся странность ситуации волновала ее куда больше. Почему она не убивала его. Второй раз она просто не задумывалась об этом. И это было странным. Но менаде сложно думать, когда на губах кровь, когда дыхания перемешиваются в одном безумии, общем на двоих теперь.  Хотя она и не задумывалась. Был рефлекс и инстинкт. И этот кусок мяса играл слишком жестоко с этими крайне опасными вещами. Не возможно описать то, что двигало девушкой, то чувство безумной жажды и ощущение где-то и везде сразу. И ведь менада жаждала его смерти сейчас как ничего другого, но и в его дыхании она не то чтобы нуждалась, она его хотела ровно на столько же, как и услышать предсмертный стон Хранителя. Все было до безобразия просто и сложно одновременно. Но об этом она подумает потом. Наверно.
Солнце заливало тот кусок земли, который они беспардонно заняли себе, и ведь ни одна животина не пыталась даже подойти каждой клеточкой своей мелкой тушки чувствуя более опасного хищника. Да Эйрин в таком состоянии могла натворить дел еще великое множество. Она совершенно не обратила внимание на порез своей губы, ведь ее кровь была слишком знакомой и менада умела вычленять нужное ей и Рин сейчас наслаждалась. Несказанно и чертовски приятно преподнесённое дарение мужчины оставляло приятное послевкусие. Рин улыбнулась его словам совершенно открыто. Устраиваясь сверху и изучая его лицо. Это было все еще в новинку, хотя каждую черту его она запомнила  очень даже хорошо. Его слова были настолько забавны, что создавали иллюзию нормальности. Рин нравилось то, как он смотрел на нее. Хотя это в сущности менады – наслаждаться вниманием, вот только его внимание было каким то особенным.
- Тебе так хочется увидеть, как кожа покрывается совершенно не привлекательными ожогами, и как я бьюсь в агонии? – Менада с этими словами стащила ветровку, оставаясь в одной майке. Подставляя утреннему солнцу обнаженную смуглую кожу и на минутку замерла, словно и сама ожидала жжения. Минута пристального взгляда в его глаза. Затягивать театральную паузу она не собиралась, поскольку горный воздух почти сразу облюбовал ее тело. Рин было не привыкать, так что она все так же улыбаясь опустилась на грудь мужчины, касаясь его щеки своей. – Теперь уже ты мне должен за актерскую игру. – Выдохнула Рин полушепотом. Пальцы сами забрались в короткие волосы мужчины. Она чувствовала все еще его кровь, возбуждение, несколько порванное дыхание и частое сердцебиение. От шеи пахло кровь. Может быть, будь на месте Рин кто-то другой, сейчас бы стоило извиниться, но менада просто поцеловала царапину собственных клыков на его коже. Проведя по ней кончиком языка. Вдыхать его запах было приятно, хотя запах она его запомнила еще с их первой встречи. – Уже не боишься меня?

Какие глупости – неудобно и холодно, когда между ног вполне еще теплое тело мужчины, а это ой как возбуждает даже вполне смертную женщину, не говоря уж о менаде, на губах которой кровь все того же мужчины. Даже ветер казался каким-то уж слишком веселым и беспечным по сравнению с дувшим еще час назад. Рин откровенно наслаждалась этим утром. Весьма странным утром. Странным было то, что они оба желали друг другу смерти, каждый по своим причинам и оба не реализовывали свои желания почему то. Эйрин видела выражение его лица на слова об ожогах и плотоядная ухмылка растягивалась по губам в то время, как где-то внутри все стягивалось нагнетающимся желанием проломить ребра и посмотреть на выражение его лица, когда он увидит свое собственное сердце. И его прикосновения к телу менады отозвалось фейерверком ощущений совершенно примитивных. Когда именно волосы успели выбиться из аккуратного хвостика, который она затянула, выходя из домика, дабы не пачкать их в крови, она не заметила, но сейчас это было не так уж и важно. Все ее внимание было приковано к пульсирующей на шее мужчины артерии. Пульс барабанил в ушах как шальной дятел, стремясь выдолбить из менады самообладание. Резкие движения Рона, прижавшие ее ближе не столько затронули ее безумие, сколько рука, убравшая непослушные локоны и открывающая ее безумный взгляд. Не просто безумный, а одновременно желающий и не понимающий. Она слышала его слова, которые были более чем правдой во всех ее проявлениях. Она могла убить и будет в состоянии это сделать до своего последнего вздоха, но прав он был и в другом, она не сделала этого. Ни в ту ночь, ни сейчас, хотя всей своей сущностью желает этого в обе их встречи. Это было странно.
- Ты безумен, Рон. – Проговорила Эйри, чуть приподнимаясь и упираясь одной рукой в его грудь и глядя на расслабленное лицо. – Но мне плевать. - Менаде на самом деле было все равно. Он был лишь смертным и только в том вопрос, когда она его убьет. Рин была подвластна своему богу и своей сущности, кто бы и что не думал. Она наслаждалась смыслом своего существования восхваляя Диониса жертвами и используя его дары. Но сейчас по сути она была достаточно сыта, чтобы испытывать свое терпение. Надо было учиться тому, чему ее хотел научить наставник. А она вовсе не хотела получить такие же украшения, как и он. – И заманчивого для меня звучишь сейчас только ты. – Менада чуть склонила голову набок, рассматривая черты лица в рассветном солнце, но всякий раз взгляд соскальзывал на тонкую кожу шеи. Вот уж воистину искушение иметь свой собственный кусок мяса и хотеть и не хотеть одновременно. Чувства были неправильными и неправильным в них было то, что они были. Проще убивать незнакомых, а не втеревшихся в доверие. – И почему каждую нашу встречу ты бросаешь к моим ногам нож? Скоро я восприму это как подношение и буду требовать крови девственниц каждую нашу встречу. – Менада усмехнулась. Она знала примерно о правилах Хранитель-Покровитель и о жертвах, но раз он позволил себе пнуть ее сущность, то она лишь ответила взаимностью. Самообладания хватило не на долго и Рин вновь уткнулась в шею мужчины, размеренно наполняя легкие его запахом. Пах он точно так же, но сейчас что-то изменилось. Почти не ощутимое. Витающее в воздухе, как запах дождя. И не сказать, что это заставляло Рин сильно переживать, это было как назойливый звон колокольчиков и он ее раздражал.