Каково это, Дилан? Каково, когда тебя лечат?
Ты думала, что помогаешь Честеру, когда в отчаянных движениях и советах пыталась научить его жить. Утешить. Помочь. А кто тебе сказал, что ему нужна твоя помощь? Кто тебе сказал, что ему вообще нужна помощь? Поверь, если бы Беннингтону от тебя было что-то нужно – он бы взял. Как сделал это десять минут назад. С тобой. В какой-то момент он решил, что ему нужна ты. Без соплей, слюней и тазиков. Исключительно физически. Для собственного наслаждения. Он захотел. И он взял. И так будет всегда. То, чего Честер захочет… Он это получит.
Дрожь. Она пробежала по её белой коже. Она могла сопротивляться, она могла лгать сама себе, она могла лгать Честеру, а Честер – ей. Но самым честным в этой комнате было её тело. Оно говорило само за себя. Оно хотело продолжения банкета. Честер, хрипло выдохнув, ухмыльнулся уголками губ. Провел языком по пересохшей нижней губе и стал двигаться еще быстрее, сильнее, ритмичнее. Так, что стол под девчонкой жалобно заскрипел. С каждым новым толчком грек сильнее впивался пальцами в кожу на ее пояснице, оставляя ярко-красные пятна, которые вскоре превратятся в знатные синяки. Когда он был уже на пределе – Честер схватил девчонку за волосы, заставляя поднять голову и прогнуться в спине. Только сейчас они встретились взглядами. И в её глазах он увидел борьбу желания со здравым смыслом. Она хотела его убить, хотела порубить на мелкие кусочки или закопать заживо. Но в тот же момент она не хотела, чтобы он останавливался. Он улыбнулся, глядя ей в лицо. А затем отпустил ее голову и теперь уже пальцы двух рук впились в её бедра, оставляя едва ли не вмятины. Рывок. Еще один. Последний. Честер протяжно выдохнул, открыв рот и прикрыв глаза. Хватка его рук ослабла на её бедрах. Ка-а-а-а-а-й-ф. Почти не двигаясь, мужчина простоял так с полминуты. А затем он просто вышел из неё, отодвинулся, натянул штаны и, зевнув, прошел к тумбочке, где пятнадцатью минутами раньше оставил бутыль с бурбоном. Приложившись губами к горлышку, он повернул голову в сторону девчонки. Так каково это, Дилан, когда тебя лечат?..
- Собирайся, - хрипло и коротко кинул грек, слизывая привкус алкоголя с тонких губ. Он прошел к креслу, которое стояло напротив стола, и неспешно в него опустился. – Скоро здесь будет целый особняк народу. Натягивай трусы и проваливай куда хочешь, - Беннингтон знал, что на горячих парах она может уйти. Она может покинуть его особняк, может уехать из города. Даже из страны. Но он также знал… Нет, он чувствовал где-то на уровне интуиции, что она вернется. Может не к нему. Но вернется. Не в последний раз она стоит в гостиной Эгейнста. Нет, не последний. Что он хотел доказать своим недавним порывом? Да ничего. Нет, серьезно, ни-че-го. Власть, сила, могущество, жажда убийства и своеволие – всё это было тут не причем. Он просто захотел её. И взял. Вот и всё. И ничего искать Честеру оправданий. Вот такой поддонок. Смиритесь. Правда, этому поспособствовали прошлый Беннингтон, который неровно дышал к девчонке и всяческими наитупейшими путями пытался это скрыть. И сама девчонка, которой было сказано проваливать. А она осталась. Она не просто осталась, она решилась его лечить. А нынешний Честер искренне считал себя совершенством во всех точках своего существования, поэтому считал, что лечить нужно не его, а окружающих. И лечить должен он.
И как тебе, Дилан, такое лекарство?
Неприятно, мерзко и даже обидно? Привыкай, если хочешь быть с ним. Или проваливай. Сейчас. И навсегда. Он не пропадет. А ты?
Смотри в меня в упор
Сообщений 21 страница 22 из 22
Поделиться2108.11.2013 14:15:23
- there's a devil in the church
- Ссылки:
- Сообщений: 34943
- Уважение: +17050
- Информация: × Честер Беннингтон, 33 года
× Хранитель Ареса
× Лидер сопротивления; и швец, и жнец, и на дуде игрец - Последний визит:
13.11.2024 21:58:16
Поделиться2212.11.2013 03:12:42
Дилан ничего не знала о боли. Что ж, настало время узнать.
Все закончилось. Как-то резко, внезапно – девчонка даже понять ничего не успела. Полежав голой грудью на столе еще несколько секунд после того, как Честер вышел из нее, Оакхарт аккуратно поднялась. Боже, как больно! Будто ее избили железной битой, а потом сбросили с моста, предварительно заставив полежать на гвоздях. Что ДжейДи чувствовала помимо боли? Она чувствовала себя униженной. Использованной. Никчемной. Черт возьми, да никто не имел права с ней так обращаться! Любой, кто посягал на ее свободу, немедленно получал в табло, а Беннингтон… молодец, сука. Его хитрое альтер эго извлекло пользу из всего: само себя накормило, само себя обеспечило сексом… супер. «Черт возьми», – сжав зубы, шатенка натянула белье. Затем – джинсы. И повернулась к Беннингтону, прикрыв голую грудь руками. Бессмысленный, практически ничего не значащий жест. Но ей так захотелось. Она с трудом подняла глаза на мужчину, желая только одного: оказаться в другом месте. Сейчас. На Честера девчонка смотрела… странно. В глазах цвета пасмурного неба можно было увидеть ненависть. Можно было увидеть страх, непонимание, шок. А самое главное – немой вопрос: «как ты мог сделать это со мной?». И правда – как?.. Просто взял и сделал, хотя прекрасно понимал, что Дилан почувствует. Альтер эго знало, как она относится к Беннингтону. Оно этим воспользовалось во имя своей прихоти, заставив юную смутьянку чувствовать себя так погано, как никогда прежде. Нет, правда. Никогда.
Честер, мать твою, как ты мог?..
Все, хватит. Он не поймет. Шмыгнув носом, шатенка присела на карточки, зацепляя пальцами лифчик и рубашку. Что ж, обе вещи выглядели ужасно. Кое-как намотав на себя остатки того, что недавно выглядело как полноценная верхняя одежда, девушка приложила руку к ребрам и зашипела. Болело все. Больше всего болели спина и бедра, которые с утра наверняка порадуют свою хозяйку коллекцией отменных синяков. Бюстгальтер Двуликая намотала на руку, осознавая одну очевидную вещь: его придется выкинуть. Да и рубашку-то, в общем-то, тоже. Вздохнув, униженная бунтарка снова сжала зубы. Не надо, Дилан. Не говори ничего. Ты слабая, ты не сможешь сопротивляться. А жить хотелось. Именно поэтому, кинув на брюнета злой взгляд, американка направилась к выходу. Похрамывая. И она ни разу не обернулась, потому что, во-первых, ей было больно двигаться, а во-вторых, ей не хотелось на него смотреть. И думать не хотелось. О том, когда он станет нормальным. Тем самым Честером, которому она и без всего этого насилия бы дала. Да, об этом думать нельзя. И так на душе погано…
Кое-как доковыляв до уборной, ДжейДи заперлась, сползая спиной по стенке на пол и доставая из кармана телефон. Чудо. И как он только не выпал?.. «Заебись, даже айфон целее меня», – она рассмеялась. Истерично так. И спустя каких-то несколько секунд девчонка почувствовала, как по ее щекам бегут слезы. Она, блять, не плакала больше девяти лет, поэтому сама способность к такому проявлению чувств ее удивила не на шутку. Блять, ДжейДи, девчонки не плачут. Мужики не плачут. И похуй, что ты мужик только наполовину. Все равно нельзя! Хватит! «Где же Макс…» – всхлипывая и шмыгая носом, шатенка прокручивала имена в записной книжке, пытаясь отыскать имя брата. В груди разрослось гаденькое чувство, благодаря которому из груди Оакхарт вырвался то стон, то ли всхлип – черт его знает. Она размазала соленую жидкость по щекам, нажимая на кнопку вызова. Постаралась придать своему голосу спокойное звучание.
– Привет, Макс. Нет, все заебись. Послушай… – шептала американка, шмыгая носом и стараясь сдерживать рыдания внутри. Наружу они выходить точно не должны были, – Огонь наслал на Беннингтона какую-то технику… он слегка ебанулся. Что? Нет, со мной все в порядке… да послушай же ты, блять! – да, слушай, Макс Оакхарт младший. Очень внимательно. – Не приближайся к Честеру ближайшие несколько дней. Не смей, слышишь меня?
Он-то слышал. Но слышала ли себя ДжейДи? Вот в чем вопрос.
Отредактировано J. D. Oakheart (12.11.2013 03:16:11)
