С висящим на мизинце как на крючке пиджаком Саня чувствовал себя натуральным ебланом, особенно учитывая, что единственной возможностью оставить хотя бы этот предмет одежды чистым как раз и был такой способ переноски. Вернуться на пару шагов назад и поддать валяющемуся на асфальте хмырю захотелось еще больше, когда оба рукава рубашки пропитались кровью окончательно, и если эта падла полностью оплатила моральный ущерб одним своим видом на данный момент, то с материальным выходило сложнее. Можно было хотя бы оторвать кусок ткани от его одежды, но хрен его знает, где этот чувак в ней ползал и какую дрянь собирал. Вытерев ладони о перед рубашки, которой теперь можно было только полы мыть в вокзальном туалете, Саша окончательно плюнул на сохранность пиджака и натянул его сверху. Любопытные вопросы или косые взгляды таксиста вызывали куда больше негатива, чем предполагаемый счет из химчистки, если он вообще решит сдавать туда бывший когда-то светлым костюм. Застегнувшись на все пуговицы, в неярком свете уличных фонарей он стал выглядеть почти что прилично, если не особо приглядываться на полностью уработанные брюки, красные разводы на руках и едва припухшую челюсть. Подкладка пиджака следом за рубашкой слиплась от крови, так что Саша по крайней мере был уверен, что наружу не потечет, тем более кровотечение уже иссякло.
Волосы он трогать не стал, чтобы не изгваздать еще и их, просто тряхнул головой, достал с шипением сквозь зубы негнущимися пальцами пачку сигарет и зажигалку из кармана и закурил, глубоко затягиваясь густым смоляным дымом. Можно было зайти обратно в бар, вымыть руки и проложить укусы салфетками, но светиться там лишний раз не хотелось, чтобы любопытные рожи не потянулись с не менее любопытными вопросами. Ебись оно всё конем... Зол Саша не был, но вечер ему хмырь подгадил основательно, потому что среди ночи надо было еще постараться найти больничку, где персонал повышает свою лояльность за счет содержимого карманов, чтобы не объяснять лишний раз, что его искусал какой-то больной мудак.   
До поворота он успел сделать всего тяги три, как из темноты раздались отчетливые хлопки, а следом и довольно приятный женский голос, что, собственно, его обладательницу и спасло от удара ногой по источнику звука. Ради интереса Саша на сегодня с возней с претензией на драку завязал, поэтому если бы и стал бить по темному силуэту, спрятавшемуся в тени за углом, то только наверняка и первым. Но голос задевал слегка другие струны и не факт, что именно души. Местные жрицы любви любят бои без правил? Или я только что втёр в асфальт её сутенера? «Глубокие» познания в иностранных языках не произвели должного впечатления, а если Сане сейчас и требовалась на всё готовая девочка, то исключительно в симпатичном костюмчике медсестры. А тот факт, что ночная бабочка предпочитала макияжу темноту подворотни уже и так лишал части интереса, но Саша не хотел бы оставлять за спиной даже восторженных зрителей. А содрать с неё хотя бы пару салфеток как раз можно было вполне.
- Иди-ка сюда, радость моя, - не вынимая сигареты из рта и проговорив сомнительное приглашение уже в движении, он дернулся в темноту, ухватывая рукой что первое под нее попадется, и вытаскивая обратно ближе к свету фонарей. От самого движения правой раны отлепились от материи рубашки и подарили Сане еще один скромный букетик болевых ощущений, но хватку это не ослабило, а уж испачкать проститутку он не боялся вообще.

На свет он вытащил нечто мелкое и невразумительное, только подтверждая свои догадки о том, что голос был единственным достоинством девочки. Сначала взгляд уперся в лицо, и так слишком низко его пришлось опускать, чтобы найти хотя бы это. Клоунских алых губ не намечалось, возможно, потому что по классу эта бабочка оказалась повыше обычных уличных. Уж лучше бы были. Больше ничего интересного на её лице не обнаружилось, и взгляд сполз по растрепанным непонятного цвета волосам ниже. Уж лучше бы не сползал. Если бы Саня искал себе компанию на вечер среди такого сорта девочек, то вряд ли бы скинулся, потому что «не айс» он и в Африке был «не айс», а занятия по анатомии  и изучение строения костей его достали еще в школе, чтобы сейчас стремиться знания свои освежить. Вместе с этим она оказалась чистенькой и одетой так, что за бренды взгляд зацепился не сразу, но всё же зацепился. Одеваться дорого Саша и сам любил, по такого потолка пока не достигал. Плечо залетной почитательницы ринга он отпустил, чтобы вынуть сигарету изо рта и выдохнуть дым, который упорно лез в глаза. Разглядывали они друг друга при этом одновременно, но судя по взгляду куколки, довольной из них двоих осталась только она, потому что огромный по своим размерам вырез на её футболке ничего не подчеркивал и ничего не открывал, так как особо и нечего было. Мысли о том, что девочке лет пятнадцать, перебивал всё тот же настойчивый взгляд, по сальности своей ничем не уступающий обычному Сашкиному, когда подвески и задний бампер особо радовали. 
Свет на личность шатающейся по подворотням куколки пролил её последующий пассаж, как только рентгеновский взгляд поднялся выше его пояса брюк. Нашла глаза, наконец. Саня едва не поперхнулся дымом, но смеяться не стал из-за тут же отдавшей в челюсть ноющей боли, вместо этого посмотрев за спину девочке и присвистнув от впечатляющего зрелища. Может, куколке стало скучно со своим «папиком», страдающим зеркальной болезнью в последней стадии. Может, тиснула ключики от машинки у папочки, пока тот отвернулся в другую сторону. Родстер он видел в Афинах первый или второй раз с приезда, вроде даже читал об ограниченном тираже конкретно этой модели. Нихуя ж себе такси. Саша развеселился окончательно, потому что роль проститутки здесь точно отводилась отнюдь не куколке. Отмахнувшись от руки слегка зажравшейся девочки, Саня затянулся в последний раз и выдохнул плотное колечко дыма, отправляя окурок в полет по подворотне. Работал родстер лучше любого вандербра, разве что обычно смелости таким серым мышкам хватало ненадолго, после чего они вспоминали об уютном особнячке где-то на побережье и не менее уютном пузике «папика».
- Ну-ка, давай посмотрим, что случится, если не буду, - быстро оценив обе стороны улицы на предмет массовки, Саня залез ладонью в вырез футболки, которая стоила его месячного оклада в качестве переводчика, а то и больше. Куколке захотелось развлечений? Он был вовсе не против, с небольшими поправками на свои взгляды касательно веселья, хотя под пальцами его ждала большая печаль. Вернее, совсем маленькая. Он ухмыльнулся, приготовившись узнать, как именно их взгляды отличаются.

Никакого крика или отпора не последовало, а Сане не пришлось перехватывать руку, летящую для пощечины от куколки, которая не подрассчитала своих сил, выбирая костюмчик на ночь и выползая на охоту за приключениями, куда её вел плоский наверняка задик, который заценить еще не получилось. И вместе с внимательным разглядыванием непритязательного, но аккуратненького подарочка, свалившегося на него из-за угла, Саша отчетливо понимал, что мордашку эту где-то точно видел, разве что никак не мог вспомнить, где именно. Шлюх он брал очень редко, да и как уже успел определиться, такая точно была бы не по карману, а больше ему на ум ничего не приходило ровно до тех пор, пока его ладонь под чужим давлением не поползла вверх по телу куколки, а указательный палец не оказался у нее во рту. Ууу... знает, чем заинтересовать. Дареному кону в зубы смотреть было не принято, а большой красный бант на куколке Саня представлял без особого подключения фантазии. Приподнятое настроение при таком нехитром раскладе рано или поздно выразилось бы в физической форме, потому что направление автомобильной прогулки явно шло «в нумера». С так и не сошедшей с лица ухмылкой он следил за её губами, обхватывающими палец, а им самим прекрасно ощущал все движения языка. Поганый вечер постепенно исправлялся роскошностью поданной кареты, а не слишком аппетитная девочка попросила у своей феи-крестной кое-что получше платья. Саша определенно проникся.
Шире улыбнувшись на гордое именование коей выпуклости на груди «сиськой», он пропустил мимо ушей замечание об испачканных вещах, потому как такого рода претензии его касались мало или не касались вообще. Послушно проследовав за ведущей рукой, так как предложение, как оказалось, ему подошло полностью, Саня подумал, что при такой сноровке и любви к случайном связям, мог лицезреть её личико в одном из порно-роликов, тощие и миниатюрные девочки в которых быстро набирали популярность. Не ту профессию, может, выбрал? Давно бы натрахал себе на родстер.
Вопрос, кто она, решался проще простого, надо было только спросить имя и завести один из тех бессмысленных диалогов, когда обеим сторонам уже давно понятно, зачем они здесь собрались, но этикет требует пройти пару тренировочных кругов около цели. Здесь же этикет не требовал вообще ничего, а покорять вершину, на которую ходит скоростной подъемник, Саня вообще счел бессмысленной тратой времени, так что все знакомства оставил на собственные тактильные ощущения. Зато с продвижением в сторону автомобиля всё-таки удалось тормознуть и выставить оценку мерно качающемуся впереди внизу задику. Дела там обстояли гораздо лучше, чем спереди, поэтому Саня не стал себя ограничивать, раз уж дали добро, провел свободной ладонью по ягодицам, чуть сжав пальцами, и испачкав заодно и шорты. Несколько темных следов на ткани и собственное неудобство от сокращения мышц напомнило ему, что предлагаемое развлечение может и подождать, а вот постепенно засыхающая и прилипающая к телу рубашка - нет.
- Выделю тебе безлимит на укусы, если еще и аптечку дашь, - подойдя к автомобилю, Саня просто тормознул, отчего её буксир стопорнул аналогично. Может, на минуту ему и пришел в голову вопрос: с хрена ли ухоженные девочки на мегадорогих тачках не просто вешаются на шею, но в процессе еще и почти раздвигают ноги, однако Саша не видел здесь ничего особенно удивительного, раз речь шла именно о нём. Переставшие кровоточить порезы беспокоили, хотя зашивать вроде бы не требовалось, но и «кататься», и «платить за испачканные вещи» понравилось бы больше с забинтованными руками не только ему, но у куколке.

Отредактировано Alexander Tikhonov (29.09.2013 17:25:00)

Сразу понятно становилось целых две вещи, которые делали происходящее еще более занятным в этот вечер, уже давным-давно переставший быть томным. Во-первых, раньше плоскогрудая красотка, скорее всего, подбирала себе спутников возле психиатрических клиник или коррекционных центров. Иначе как еще объяснялся тон, с которым она поверяла его в тайны отсутствия в автомобиле необходимой аптечки, и, собственно, сами слова в продолжении и развитии мысли о его умственных способностях. Саня оценил даже это, потому что, видимо, на родстер ловились не все, а иного способа добыть себе мужика, кроме как подобрать не слишком вменяемого с улицы, для девочки не находилось. Вовсе не из-за недостатка выпуклостей на теле, потому что их искупали стиль и достаточно смазливое личико, что делало весь образ очень даже ебабельным. И тут как раз выплывало «во-вторых», которое ненавязчиво сообщало о собственных мыслительных процессах девочки, шедших с определенными сбоями, потому что она сажала в свою машину незнакомого мужика, восхитившись его бойцовскими талантами, и собиралась везти к себе домой. Единственное, на что в данной ситуации рассчитывал Саша, так это на отсутствие здорового негра по приезду или увлечения у куколки страпонами, всё остальное представлялось не просто хорошим, а охуенным.
Не заставляя себя ждать, Саня плюхнулся на пассажирское сиденье мерседеса, прикидывая, что случилось бы, посети хмыря в подворотне чуть больше удачи, и вылети эта феечка ему навстречу. Даже больше он думал о том, на какой минуте ударом локтя пёс сломал бы ей нос и угнал машину; и на каком часе его бы поймали на продаже коллекционной тачки. Так что куколке сегодня повезло не меньше, чем ему, за что она должна была быть ему благодарна. В первую очередь Саня решил показать наглядно, почему следует прислушиваться к его словам и давать то, чего он хочет. Вжавшись на старте машины в спинку кресла, похвалив про себя манеру вождения девочки, особенно удачную в исполнении на каблуках, он сжал кулак на левой руке, где рана базировалась в непосредственной близости он рукава, и скрыл за широкой улыбкой желание поморщиться от прорезавшейся боли, когда ткань рубашки отошла от следов укуса. Крови вышло не много, но реки тут и не требовались — только пару мазков на поверхности, которые Саша случайно задевал до того момента, как куколка снова привлекла к себе его внимание, перепутав рычаг переключения скоростей с его ширинкой.
Никакого удовольствия такой легкий жест не приносил, зато перспективы открывал огромные, особенно для Сани, который умел ценить момент. И в данный экземпляр момента он мчался с невероятной скоростью с открытым верхом на родстере по ночным улицам с девочкой, на всё согласной и владеющей магией работы ртом, а также языком вместо волшебной палочки. Несмотря на то, что она водила как будто вообще в первый раз в своей жизни села за руль, Саня пристегиваться не стал, ведь машина не выросла из асфальта около кафе. Абсолютно безбашенная куколка что-то громко подпевала звучащей из динамиков музыке, продолжала промахиваться мимо рычага скоростей, а Саша веселился всё больше от того, что выступал в роли альфонса, которая уже отчетливо сложилась в поломанном мозгу девочки, и вообще не протестовал по этому поводу. Разве что предложить для удобства расстегнуть ширинку он не успел. На таких скоростях что до дома, что до теплого места в аду — ехать было одинаково, всё зависело от внезапности появления столба в свете фар, но сегодняшним вечером до заготовленного котла они не спустились, тормознув чуть раньше в подземном гараже.

Еще одно дуновение ветра прошло из одного уха куколки во второе, не останавливаясь на каких-либо препятствиях в голове как раз в тот момент, когда она вполне серьезно обещала покалечить кого-то в два раза больше себя. Саша настолько же серьезно кивнул ей в ответ, хотя у самого в это время где-то в сознании черти плясали джигу. Все необходимые способности для того, чтобы не разочаровать девочку при собственном желании у него были в наличии, кроме пока что самого желания, но это уже были совсем не его заботы. Если уж такого класса развратная куколка решила поискать себе подарок по подворотням, то обращаться должна была с найденным уметь. Для Саши не играло ровным счетом никакой роли, в какой сотне он занимает место в её списке подобранных, потому что положение на такой высоте социальной лестницы в теории гарантировало, что член у него в скором времени не отвалится вместе с носом. Гораздо больше его радовал потерявшийся где-то по пути к его ширинке вариант с девочкой-динамо, так что съехав по сидению чуть ниже и оставляя свои ладони у себя же за головой, и так не являющейся образцом чистоты после валяний на асфальте, приготовился есть радости этой жизни огромной столовой ложкой.
У неё во рту натуральным образом творилась магия, уровень которой повышался до потолка, как только основное действие перетекло изо рта в горло, а Лавлейс одобрительно подмигнула откуда-то из глубины семидесятых. Минуя чувство, что девочка хочет высосать из него саму жизнь, чем отличались некоторые её предшественницы, куколка сразу же погрузила Сашу в полное ощущение того, что тела у него не осталось — один только член у неё во рту. Оценка по всем параметрам уперлась в потолок, а с такой техникой она вообще могла себе позволить не только полное отсутствие груди как таковой, но и любые замашки с обещаниями покалечить. А у куколки какая-никакая грудь всё-таки была, а требования полностью отвечали желаниям его самого, так что справедливость торжествовала по всем фронтам, а вместо ложки ему выдали половник. Сейчас за одну из основных частей своего тела Саня волновался меньше всего, потому что стесняться было абсолютно нечего, природа в этом отношении проявила особое усердие, не жалея материалов, так что куколке следовало быть благодарной уже вдвойне. И она эту благодарность реализовывала максимально успешно.
Но недолго. Откинув голову назад и уперевшись в подушку подголовника, Саша еле отлепил её обратно, раздумывая над возможностью отъиметь девочку прямо в машине по-быстрому для разогрева перед осмотром «дома», о котором она упомянула уже во второй раз. Заносить её обратно в лист динамщиц он не стал, раз чувствовал, как болезненно стоит доказательство обратного, а при её трепетном отношении к машинке, счел крупный облом для себя очком в её пользу. Один-один. Ладно. Вот же отменная сука. С трудом, но всё же упаковав свое достоинство обратно в брюки, определенно очень тесные в данный момент, он выдохнул резко и взялся за ручку двери. Девочка уже показала, что отлично открывает-закрывает дверку со своей стороны самостоятельно, так что Саша ограничился тем, что вышел из машины сам.

Как только лифт тихо пиликнул, из-за открывшихся дверей полилась привязчивая мелодия, призванная скрасить время ожидания до нужного этажа. Но для Саши его отлично скрашивала краля, подцепившая его на улице. По крайней мере, теперь он был чуть больше уверен в отсутствии «дома» папика, который очень любит наблюдать за развлечениями своей девочки, потому что давно уже ничего не мог сам. Нет, эта куколка привыкла если уж не к лучшему, то точно к хорошему. И сама по себе в четырех стенах лифта со своими прыщиками впереди и гонором ничего не представляла, отчего Саня мимолетом представил, насколько смачно впечатался бы кулак пса ей в живот, после первого же выступления. Расставив ноги чуть пошире, потому что балерун из него в данный момент выходил самый херовый - мешали не штаны, а их содержимое, он хмыкнул от того, что фефачка либо мастерски управлялась спрятанной в своём сапожке бабочкой, либо обладала приличным запасом удачи, позволяющей ей вести себя точно так же, как вёл бы он себя в аналогичной ситуации, но при этом выглядя девочкой-подростком. И как ей не интересно было слушать, так он сам не собирался ничего распространенного говорить, ведь куколка нашла ртом нужное место без навигационных подсказок, а, собственно, остальное он прекрасно мог сделать и молча.
Деньги решали многое и для него тоже, даже в большей степени, чем можно было предположить, но вот к куколке в связи с этим он особенного трепета не чувствовал. Необременительный случайный трах сам по себе в его случае сопровождался впечатляющей поездкой на родстере в качестве дополнительного возбуждающего средства, а вот девочка сама себя свернутой трубочкой евро вряд ли бы сумела качественно порадовать. Требуя от него молчания и подразумевая повиновение, сама она не переставала раздражающе пороть высокопонтовую хуйню, что вызывало в Сане новые приступы веселья, потому что портила воздух она с некоторой оттяжкой, вполне естественно, чему способствовала серебряная ложка во рту. Разве что это негативно сказывалось на его общем самочувствии, так что полученного еще в машине заряда бодрости и позитива надолго при таком раскладе не хватало. Куколка умела своим ротиком не только волшебно поднимать тонус, но и не менее волшебно его опускать. И с каждым сказанным словом всё ниже. Так что восемь этажей Саша решил употребить с пользой для общего дела, по возможности избегая губ, которые буквально пару минут назад наслаждались его членом. Под непритязательную лифтовую музычку, уже прочно закрепившуюся мотивом в голове, он развернул куколку к себе, чтобы подсадить повыше на особо страждущую часть своего тела.
- Счет за химчистку выставишь в любом виде, - и если в бумажном, то положу на почетное место рядом с рулоном туалетной бумаги. Обхватив ладонями аккуратный задик, он подвигал девочкой вверх вниз по своей ширинке, а уже потом полез знакомиться ближе со скромным первым размером, прижав куколку к стенке лифта. При лучшем освещении и уже не настолько тянущих ранах на руках, дела Сашу порадовали больше, чем при первом знакомстве. А от более детального осмотра отвлекло всё то же тихое пиликание лифта, прибывшего на седьмой этаж.

По сути своей остановка лифта и открытие дверей грозило Саше еще одним потоком шуток, которые куколка находила очень смешными, в то время как на него они оказывали расслабляющее действие в прямом смысле этого слова. Но не признать он не мог - в данный момент усиленного движения бедрами по его паху хватало, чтобы внешние раздражители схлопнулись в узенькую полоску прямого воздействия, в которую комментарии настолько интеллектуально одаренной девочки могли влезть только при особом старании. Приятно было узнать, что мысли у них обоих текли в одинаковом правильном направлении, хотя больше его бы устроило продолжение всплеска активности непосредственно в машине. Кабина лифта же в этом отношении уступала по комфортности и возможности манипуляций. Хрен с ним, что именно своими трудовыми подвигами он привлек ненароком её внимание, потому как пропустил удар по корпусу, сейчас отвлекся на боль в чудом не вывихнутой челюсти, когда куколка в своем страстном порыве решила отъесть ему половину лица, да и с такими руками ладони хотелось использовать не для поддержки её за зад, а исключительно на выжимание максимума ощущений от лапания. Даже с её субтильностью носить на руках никого ни в прямом, ни в переносном смысле Саня не мог, да и не хотел, так что её мелкий рост начинал потихоньку раздражать, потому что самый простой и приятный выход: развернуть её спиной и нагнуть, просто спустив шорты вниз – не работал. И это заставляло включать мозг и шевелить фантазию, которая заодно подсказывала, что сделал бы он, если ему категорически что-то не понравилось бы, значит, что могла сделать куколка с вылетевшими нахрен ограничителями. А, по хую метель… На каждое её «а» Саша нашел бы своё «б», так что больше сейчас акцентировался на доступе к телу, которое так же, как и его собственное, ждать не желало.
Пока девочка пересчитывала ему зубы своим языком и занимала свой рот не разговорами, Саня отпустил её от стены, пропуская свои ладони под шорты и трусики, с дополнительным вдохновением обнаруживая, что на ней не колготки, а чулки, так что процесс облегчается в разы. На пару с её весьма агрессивным желанием, подходящим ему идеально, предвкушение вида миниатюрной куколки в одних чулках и сапогах сверху вызывало всплеск энтузиазма достаточно сильный, чтобы максимальное количество ткани брюк собралось именно спереди, а кровь отлила от ран на руках по другому направлению.
Ладони пошли дальше вниз, стягивая лишние брендовые дорогие, испачканные его кровью и уличной грязью шмотки, пока они не упали на пол. Свои губы пришлось отобрать, чтобы девочка их окончательно не пожевала. Даже непритязательная легкая лифтовая мелодия в пару нот начала звучать в такт его внутренним барабанам. Одним движением расстегнув молнию и не утруждая себя еще и пуговицей, Саня достал из брюк уже хорошего знакомого куколки и снова подсадил на себя.
- Поехали, - вот уж с кем можно было не церемониться, не проверять готовность, не напрягаться вообще никаким образом, тратя время на «дорожки поцелуев» описанные в любом задрипанном романе любой недотраханной дуры. И махнул рукой, блядь. Сжав ладонями маленький упругий задик, Саня насадил на себя куколку и включил отбойный молоток.

Миниатюрной по сравнению с ним куколка оказалась абсолютно везде, что заставило его дышать глубже, когда она стискивала внутренние мышцы особенно сильно, выдавливая из слова «кайф» еще больше значения. Если бы она еще не ёрзала, не сбивая его с ритма, но действуя на нервы своими угловатыми дрыганиями, в то время как держал Саша её достаточно крепко, чтобы в сторону никуда не уползла, было бы вообще самое то. Через пару ударов куколка, наконец, успокоилась в своих порывах, не мешая больше проталкиваться в неё дальше и глубже. Вместе с громким аккомпанементом стонов, но уровню шума приближающимся к пожарной сирене, картинка расхристанной девочки, упакованной сверху, но полностью раскрытой снизу, не хило давала по шарам.
Убеждаясь в уже отмеченном положительном отличии от множества фефачек, Саша больше не обращал внимания на то, как она себя ведет сейчас или реагирует, воспринимая её тело как данность. Данность себе для получения удовольствия. Отпустив её одной рукой, раз уж и так неплохо начала держаться и двигаться правильно, Саня уперся ладонью в холодную гладкую поверхность стены лифта, ощущая контраст температур и от этого забирая еще сильнее, словно конечной целью была продавленная девочкой дырка напрямую в шахту лифта. Дополнительный эффект возбуждения ему придавали два мелких на первый взгляд нюанса: на нём брюки всё еще были надеты, но впечатления быстрого скомканного перепиха в тесной кабинке не возникало, потому что скомканностью как раз и не пахло. Наоборот, куколка херачила своими теплоходными звуковыми сигналами для всех любопытствующих и случайных. Полученного в комплексе за вечер адреналина на кровавые мозоли между её ног не хватило бы в любом случае, но Саше было не достаточно просто спустить за пару толчков. Ему хотелось выжать максимально из подвалившего невзначай сомнительно приза в виде бедной на выпуклости, но очень гибкой куколки, ветер в голову которой задувал через разведенные в стороны ноги. Сдавив ладонью её ягодицу, он только увеличил скорость, едва-едва начиная уже задыхаться, когда девочка подала голос не по команде и потише. Фраза вылезла для него знакомая, что касалось таких, как она, то разбуди их посреди ночи, спросонья скажут именно «не в меня». Повторять два раза ему не требовалось, хотя предупреждение вышло преждевременным – кончать он в ближайшие несколько минут не собирался, а что до её, то ему было фиолетово. Но проявленная не к месту инициатива желающей поиграться в госпожу куколки отвлекла от настойчивой сосредоточенности, с которой он посылал свои бедра вперед. Подняв опущенную до того голову, Саша поймал её большой палец и сжал зубами подушечку достаточно ощутимо, при этом улыбнувшись, так и не отпуская добычу. Любые рискованные моменты его самого не устраивали, так что других вариантов, собственно, не существовало.
Прижав её всем телом в стене, заставляя чувствовать каждый удар полностью, он отпустил палец и занялся ртом, шманая его языком с не меньшим смаком, чем она до того. Сиротки первого размера, снова скромно спрятавшиеся за вырезом футболки, тоже дождались своего куска внимания, когда Саня отлепил от стены холодную ладонь и сдавил пальцами сначала один, затем второй сосок, прежде чем ухватить всю грудь целиком, сминая сильнее, пока с каждым движением вперед узел начал затягиваться сильнее. Следить за куколкой ему было некогда и нечем, в голове первые залпы открывали праздничный салют. Отпустив грудь, Саша врубился полностью во всю длину, поднял её футболку выше, чтобы успеть выполнить просьбу-приказ куколки. Он вышел из неё так же резко и поймал рукой ладонь девочки, обхватывая её пальцами член и сделав пару быстрых движений вверх-вниз, так что без лишних слов становилось понятно, чего именно хочет.

Обе руки не совсем ожиданно оказались полностью в его распоряжении, когда куколка выкинула один из тех удачных фокусов, за которые Саня был готов рукоплескать стоя. И пока что все они напрямую касались её рта. Вернее, это её рот напрямую касался нужной части его тела. Мышцы живота свело сильнее, пока он наблюдал, как девочка медленно пускается перед ним на колени, являя собой воплотившуюся эротическую мечту любого мужика. Саша уперся ладонями в стенку лифта и наклонился вперед, чтобы, опустив вниз голову, удобнее было наблюдать за каждым движением куколки. Впечатления метались между охуенными и восхитительными, и Саня счел такой фарт вполне компенсирующим и паскудное местное пиво в начале вечера и паскудных представителей местной гопоты в его продолжение. Более того, она всё проглотила, отчего накрывший его оргазм вышел настолько феерическим, что складывалось нехилое впечатление собирающегося под его пальцами покрытия стен, пока куколка внизу обсасывала пионерский горн, выдувая зарницу.
Постояв еще с минуту в полускрюченном состоянии от ощущения, что кровь резко пошла обратно, ударив в голову, Саня понаблюдал за девочкой, по ходу не собирающейся натягивать свои шмотки обратно, оставляя ему возможность пожалеть, что не снял с неё еще и пиджак. Его длина печально прикрывала попку, оставляя в качестве предмета любования только край плотных черных чулок, переходящих в светлую молочную кожу. В конце концов, пришлось отлепиться от стены и выдвинуться в коридор, странно пустой, учитывая эффект звука вокруг с полным впечатлением, что в лифте кого-то режут на мелкие праздничные ленты. Саша хохотнул, держась на шаг позади девочки практически невесомого поведения и впечатляясь на плавное волнообразное мелькание голых ног между чулком и пиджаком. В голове горнист уже свернул манатки, а вот навязчивая мелодия из лифта всплыла обратно. Застегнув ширинку и засунув руки в карманы брюк, Саня просвистел пару нот и догнал куколку, в руках которой материализовалась сигарета. Хер с ними, с губами. Курить хотелось больше, чем задаваться вопросом об одном фильтре на двоих, особенно после того, как кончил девочке в рот. Перехватив сигарету большим и указательным пальцем, он глубоко затянулся, значительно сократив время её тления, и выдохнул несколько своих любимых колечек, прежде чем поднести обратно к губам куколки. Бля, ароматические. После такого траха, наверно, и душераздирающие самокрутки с огорода на оставленной родине показались бы баловством, и одной тяжки выходило маловато. Может, еще и потому, что растрепанный вид девочки прямым текстом голосил о максимально допустимой развратности, офонаренно сексуальной распущенности. Задев языком прокушенную губу, Саша понял, что сегодня его время, требующееся на отдых, резко сократилось, а приглашение в гости воспринималось подарочным сертификатом в высококлассный бордель, где одна такая куколка стоила ватаги молоденьких дебютанток, представляющих из себя только стонущие бревна, и ничего больше. Со страпоном, может, и пронесло, но плетка у неё как пить дать где-то есть. Весело ухмыльнувшись, отчего нижнюю губу резануло, Саня галантно открыл перед куколкой дверь её же квартиры.