Веселье сердца человеческого

Страница: « 1 2

Тема закрыта

Сообщений 21 страница 38 из 38

Поделиться2124.02.2014 02:12:05

Автор: Sebastian Brant
Гость

Себастьян мог бы оспорить утверждение Хэллен о недостоверности британской писательницы, касающейся ее вида, да и отношению к магии в целом. Потому что как раз ему казалось, что она как раз-таки попала в яблочко, и охарактеризовала единорогов очень метко, хоть и не раз их в жизни не видела. Сам же Брант успел сделать свои выводы, делиться которыми с рыжей он не спешил. Умный единорог не пойдет пить алкоголь, зная заранее, чем это может быть чревато. И Волдеморту, глупышка, судя по всему, можно было даже и не стараться тебя ловить – если твои сородичи такие же болтливые, как и ты сама, выдали бы они тебя с потрохами, даже не заметив этого.
Пока Себастьян тихо скрипел зубами, невольно принимая тот факт, что ему, похоже, предстоит веселая ночка и следующих полдня, как минимум, уморительных приключений, свалившихся на его голову, Хэллен тем временем вычеркивала иероглифы в пыли, открывая тем временем очевидную для него самого тайну о том, что ее имя как бы является выдуманным. Он же такому откровению нисколько не удивился, больше обратив внимание на то, что девчонка постоянно щурится, не иначе ловля пьяные галлюцинации, что вскоре и подтвердилось:
- Перед глазами серебристо-прозрачные мошки только. Движутся по спиральке так… Как в мультиках. Только там звездочки были и птички. А так – все хорошо… Я сильная.
- Ага, - безучастно буркнул немец в ответ, подумав о том, что главной проблемой в такси будет отнюдь не зеленая от накатывающей тошноты спутница на заднем сидении, но внезапно материализовавшаяся тушка единорога, которая повергнет в смятение не столько его самого, сколько таксиста за рулем, и исход всей этой комедии в данном случае предсказать было очень и очень сложно. Кроме того, рыжая, как оказалось, вполне имеет все шансы стать буйным пациентом, и Себастьян, услышав недвусмысленные намеки с ее стороны, холодно отрезал, отбросив прочь всю его галантность, что сопутствовала с ним ранее:
- Милая моя. Я очень рад, что ты пощадила мою смертную душонку от вечных страданий, но имей в виду – если начнешь при посторонних творить фокусы, мироточить радугой или икать бабочками, то мне придется тебя усмирить, причем не очень приятными методами. Поэтому давай договоримся – веди себя естественно, а еще лучше – помалкивай, пока мы не будем в относительно безопасном месте. Идет? Ну вот и хорошо, - закончил он, не дожидаясь, на его взгляд, очевидного ответа, и упрямо потащил ее за локоть, правда не слишком широким шагом, чтобы Фотайн не болталась за ним тряпичной куклой, в ее-то состоянии к тому же. Выйдя на дорогу, Себастьян начал уж было шлепать себя по карманам свободной рукой, в поисках мобильника, но он заметил свет фар и горящий на крыше автомобиля характерный опознавательный знак, выделяющий из темноты машину такси, и вытянул руку вперед, надеясь, что салон пустует.
К счастью, так и было. Такси мягко притормозило у обочины, и Брант, открыв дверь, и с некоторыми усилиями усадив Хэллен… или как там ее, на заднее сидение, уселся с ней рядом, вновь подхватив ее за локоть, но не от чисто романтических чувств, а лишь из опасения, что бедняжка банально свалится на пол под весом своей головы, что шаталась, как у китайского болванчика. Невнятно поздоровавшись с таксистом, Себастьян легонько подтолкнул рыжую в бок, и громко спросил:
- Так, Хэллен, куда едем?

Отредактировано Sebastian Brant (24.02.2014 02:13:02)

Поделиться2202.03.2014 00:31:29

Автор: Foutain
Гость

"…Конечно, со сфинксом беседа вышла бы куда интереснее и приятнее, не то, что с непредсказуемым кентавром. Да и загадок они не любят – вот совсем не о чем говорить! Хотя… В мифах других народов на перекрестках вообще камни большие стоят. Скучно." Фотайн скривила губы и поплелась за тащившим ее Хранителем, который шел слишком быстро для того, чтобы можно было как следует изучить цветастые граффити на стенах. "Жа-аль…" - взгляд из последних сил цеплялся за яркие буквы. – "Ну да ладно…" Стоило интересу пропасть, как голова единорога безжизненно упала на грудь. Но такое состояние продлилось не долго – под ногами тоже было на что посмотреть. "Пы-ыль!" Фотайн, конечно, не любила серый цвет, но зато обожала серебристый, а именно в такой цвет алкоголь превратил асфальт. "О-о! А еще говорят, что пыль – это неинтересно… Да никакие алмазные россыпи не сравнятся с этой красотой! Тут всего лишь стоит ветерку подуть – и все закружится в вальсе, а драгоценные камни так уж точно не смогут. Смотри, разве ты не видишь?" – Фотайн с надеждой взглянула на Себастьяна. – "Ну ты же был веселым там, в баре!"
…Поэтому давай договоримся – веди себя естественно, а еще лучше – помалкивай, пока мы не будем в относительно безопасном месте. Идет? Ну вот и хорошо.
Единорог лишь молча и еле заметно кивнула головой. Хоть Хранитель и произнес это волшебное «хорошо», по его лицу не было заметно, что все на самом деле складывается замечательно. "Может, у меня в роду, все-таки, были керы? Иначе этот талант расстраивать людей никак не объяснишь." А в слух едва слышно добавила:
- И это… Не умею я икать бабочками. И радугой тоже – не могу. Насчет превращения – тоже вряд ли – я умру быстрее…
"Зато я могу заставить раскаяться твоих врагов – и это будет куда больнее свинцовой биты, вот. И морскую воду пресной сделать могу – достаточно полезный навык для выживания на необитаемом острове… " Фотайн шумно втянула носом воздух и отвернулась.
На дороге уже было скучно. Она была освещена достаточно хорошо и пылинки уже были не так привлекательны, тут не было рисунков на стенах как в переулке, да что уж говорить – даже мышиного пищания слышно не было – одним словом - тоска. Единорог сердито и осуждающе посмотрела на фонарь, мол, чего ты распугал-то всех… "Еще и светишь ты противно. Некрасиво.
Другое дело Луна… Приятно, хоть и не ярко, и не согревающе." Фотайн мечтательно вздохнула. Артемида была именно лунной богиней, что придавало еще больший шарм этому небесному телу. "Конечно, солнце и Аполлон тоже хороши, но они и обжечь могут и…"
Небо быстро скрылось за крышей внезапно оказавшейся рядом машины. "Но… Но я же еще не додумала!" Фотайн с мольбой посмотрела на хмурого Себастьяна. "Ну… Ну пожа… Ладно-о." Голова опять безжизненно упала, но, как и раньше, ненадолго.
Фотайн миллион раз пожалела о том, что проследила за жестом Хранителя, адресованного водителю. "Таксист." Все дело было в нем. Единорог никогда бы не подумала в здравом уме (если она вообще когда-нибудь была в здравом уме), что слово «таксист» может быть синонимом для «насилие в семье». "Нет, только не сейчас… " Фотайн выдернула свою руку у Себастьяна, прижала колени к груди и обняла их, вжавшись в спинку сидения. Сил вершить правосудие не было совершенно, как и злиться.
- На окраине. Там еще супермаркет с Артемидой с луком и неправильным названием «Ирида». Он один такой в Афинах, я точно знаю. – негромко проговорила единорог, не сводя взгляда с водителя.

Поделиться2303.03.2014 02:01:45

Автор: Sebastian Brant
Гость

Себастьян настороженно ожидал, что сейчас рыжая на вполне простой вопрос скажет такой же незамысловатый ответ, который будет звучать, хоть и правдиво, но слишком уж нелепо для посторонних ушей. В этом случае он имел в виду, что единорожка по доброте душевной беззаботно ляпнет что-то вроде «высадите меня у лесной полянки за третьей березкой», но он мог бы с легкостью свалить это на бессвязный бред, вызванный значительным превышением количества алкоголя в крови, и перейти на связанную с этим шуточку. Пару анекдотов водиле рассказать, например, - Себастьян был мастером заговаривать зубы, чем и постоянно пользовался. Тем не менее, Хэллен повела себя более-менее адекватно, несмотря на заметную невооруженным взглядом защитную позу, которой она, видимо, хотела оградить себя от невзгод, приключившихся с ней за этот вечер, и назвала вменяемый адрес не слишком знакомой части города для немца. Во всяком случае, таксист не высказал каких-либо претензий, и тронулся с места, наверняка понимая, о каком конкретно месте идет речь. Едва автомобиль набрал скорость, Брант выдохнул с облегчением, и откинулся на спинку сидения, мимолетно хваля себя за то, что наиболее сложная часть возвращения блудной зверушки домой, осталась позади. Конечно, он все еще переживал о том, что бедняжку начнет мутить прямо в салоне автомобиля, но он ей поверил на слово, соглашаясь с убеждением девушки, что проблем во время поездки она больше не доставит. Себастьян едва заметно усмехнулся, думая о том, что это только ему под силу подвластно испортить настолько чистое, согласно легендам, существо, и этот пункт он наверняка смог бы поставить на первое место в списке своих достижений на Олимпийском поприще, которое скоро должно набрать обороты. Каким образом будет происходить сам этот процесс, он не представлял, но надеялся, что победа в игре «перепить единорога», наверняка ему принесет дополнительные очки в общую турнирную таблицу.
Следуя указаниям усталой Хэллен, которая сейчас была больше похожа на плюшевую игрушку из-за своей заметной апатичности и малоподвижности, Себастьян, расплатившись с таксистом, и отпустив машину восвояси, играл в своеобразную игру с элементами спортивного ориентирования. Магазин, впрочем, он нашел без труда – по все той же «неправильной» вывеске, оставалось теперь довести рыжую до мягкой постели, если, конечно, за дверью внезапно не окажется высокое стойло с корытом, полным свежего сена. Район оказался не слишком людным, и находился на окраине города – идеальное место для жительства мифического существа, по сути, до уединения с природой тут было рукой подать. Себастьян в этот момент подумал, что сейчас последует указание донести девушку до волшебного живительного родничка, который якобы снимет с нее наваждение, но обошлось лишь просьбой завести ее в квартиру, которая оказалась якобы аккурат напротив того самого супермаркета, что значительно облегчало задачу. Он нисколько не противился просьбам девушки, (сам же вызвался добровольцем), и даже слегка поумерил пыл, связанный с легким раздражением от хлопот, доставленных ему с легкой подачи единорога. А потому в этот раз он вел себя более сдержанно, помогал подняться по лестнице, аккуратно поддерживая Фотайн на локоток, и даже открыл дверь квартиры, которую она сама, по понятным причинам, открыть не могла, за банальной невозможностью попасть в дверной замок. Подметив тот факт, что ему хорошенько так повезло с тем, что ключи не растворились в воздухе вместе с кроссовками, он завел ее в прихожую, и, нащупав выключатель на стене, щелкнул им, дабы не зацепиться телом за внезапный комод, стоящий в темноте. Щурясь от яркого света, он проморгался, привыкая к смене обстановки, и тихо произнес:
- Как самочувствие? Просто я подумал, что совершенно не знаю, как единороги переносят алкогольное отравление, да и ты, судя по всему, тоже. Поэтому я хотел бы остаться здесь, чтобы быть на подхвате. Всякое может произойти ведь.
Стойла как такового он не заметил, что уже было плюсом, но и на мягкую кровать, (во всяком случае, для себя), он не рассчитывал. Удобного кресла было бы вполне достаточно, если, конечно, ему не придется всю ночь стоять на ногах, поднося холодные компрессы, или же ударные дозы аспирина. Ожидать можно было чего угодно.

Отредактировано Sebastian Brant (03.03.2014 02:04:57)

Поделиться2409.03.2014 23:45:18

Автор: Foutain
Гость

Единорог уткнулась лбом в колени. "Поза эмбриона. Говорят, что она защитная… Но что-то не вериться. Может она только у людей срабатывает, эта защита? "
Фотайн мечтала укутаться в теплое одеяло, которое бы могло защитить ее от всего этого негатива, медленно окружавшего ее и проникающего в сознание. "Хотя нет. Никакой это не туман: туманы светлые и прохладные, а это больше похоже на дым от огня или пепел от взрыва вулкана. Такие черные и страшные, что ничего не видно. Наверное, это тоже можно было назвать «одеялом», только колючим… Под таким не уснешь, потому что будет казаться, что монстры, все-таки, выбрались из твоего шкафа и решили погрызть твои ноги. А какими будут эти чудовища – уже работа воображения, которое активизируется как раз в ночное время." Фотайн провела рукой по голове, поправляя упавшие на лицо пряди волос, и подняла глаза на таксиста. "Глупо было надеяться на эти человеческие способы ухода от реальности: это же как вирусное заболевание пенициллином лечить - бесполезно. Ну, разве что, осложнений (читай – «желания убивать и пытать») не будет." Неизвестно, сколько бы еще времени Фотайн гипнотизировала водителя , но последний, словно почувствовав взгляд, кинул в зеркало заднего вида недоуменный взор и включил радио. "Ну хоть так…" Единорог выдохнула. Ее мозг, обычно, любил отвлекаться на комбинации звуков и нот, особенно если те связывались в приятную для слуха мелодию. "Жаль, что не Боб Марли и не звуки природы, конечно, но тоже сойдет… "
За окном, наконец, замелькали знакомые дома и Фотайн еле заметно кивнула Хранителю. Говорить не хотелось вообще то ли от усталости, то ли от данного обещания. "Поскорее бы выбраться отсюда…" Салон такси напомнил единорогу книгу о том, как люди убивали других людей: сажали в грузовики и пускали газ. Поэтому касаться машины тоже не было никакого желания – единорогу казалось, что если она дотронется до нее, то испачкается в крови. Или вообще потеряет самообладание и сделает таксисту лоботомию рогом. "Но, опять же, она обещала! А значит – нельзя. Обманывать хорошего человека – плохо, за это тоже казнь полагается."
Улица, страшная лестница с высокими ступеньками ("вот же блин! А почему я раньше этого не замечала?"), ключи. Идиотский замок. Опять добрый ("извини, а у тебя в роду не было единорогов?") Хранитель и… До-ом!
- Г-голова кружится и мошки до сих пор летают, язык еще как вата, а так вроде ничего... Прости, не нужно тебе было подходить в баре… Я не думала, что привлеку внимание… Я вообще не думаю никогда: вот алкоголь переоценила… На работе говорят, что он помогает – вот и повелась, забыв, что это советуют человеки, а не сород… - Фотайн недоговорила ( она, признаться, даже была рада отвлечься и замолчать, потому что говорить четко и внятно у нее не особо-то выходило) отвлекшись на протяжный низкий «мяв».
Бакс не любил находиться в одиночестве долгое время: за птицами наблюдать изрядно надоедало, за огромным доберманом, таскавшим за собой на поводке хозяина тоже. К тому времени как скрипнула входная дверь он даже успел вспомнить приют и того противного рыжего кота, жившего в клетке напротив, да-да того самого с глупой мордой, что он делал очень редко и в исключительных случаях. Поэтому, стоило ли объяснять, как он был рад услышать шаги в коридоре, рвануть со всех лап на свет и… Увидеть незнакомую фигуру. Мяв?!
- О-о! Бакс! – единорог протянула руки к коту, который, покачивая хвостом из стороны в сторону, недоуменно поглядывал в сторону Хранителя. – Бакс, это наш гость… Его зовут Себастьян. И он мой друг, как и ты, так что не кусай его.
Фотайн плюхнулась на полку с обувью, посмотрела на Бранта и предусмотрительно закрыла ладонью ушки кота.
- Он не очень любит незнакомцев, считает, что он хозяин этой квартиры, так что, когда увидишь взгляд исподлобья и услышишь угрожающее урчание дай ему что-нибудь пожевать. Или просто пересядь на другое место. А я скоро приду... - Фотайн встала, посадила кота на пол и шатающейся походкой направилась в сторону ванной, надеясь не стать главным действующим лицом рассказа знакомого парамедика про сорванный кран и размозженный череп.

Поделиться2511.03.2014 03:38:40

Автор: Sebastian Brant
Гость

Итак, добраться апартаментов Хэллен – достигнуто. Кстати, на кой черт называть себя иностранным именем, если, по факту, ты в Греции родилась, и, скорее всего, всю жизнь здесь будешь жить, и в той же Греции и умрешь, на какой-нибудь там лужайке с мухоморами. Но, как он уже успел понять, способ мышления у данной особы весьма специфический, и логике едва поддавался, поэтому анализировать ее с помощью здравого смысла было столь же утомительным и бесполезным занятием, равно как подсчет мелких песчинок на берегу пляжа.
Хорошие новости – соседок у рыжей вроде как не оказалось. Потому что в воображении Себастьяна уже давным-давно нарисовалась наяда, вяло перебирающая ножками в наполовину заполненной ванне, и сатир, покачивающийся на люстре. Да даже если бы ее подружка, проживающая в соседней комнате, оказалась вполне себе человеком , вряд ли ей понравилось то, что Хэллен появилась на пороге абсолютно невменяемая, в компании незнакомого мужчины, который, помимо всего прочего, еще ее и напоил в придачу. Поэтому да, данное обстоятельство здорово облегчало ему жизнь, представив перед его взором единственного сожителя – довольно упитанного котейку, который, судя по всему, был рад визитеру ровно настолько, насколько и воображаемая соседка Фотайн. Определение «друг», хоть и несколько радовало Себастьяна, но вот только самому коту на это было абсолютно начхать – Брант с живностью не слишком ладил, и это, впрочем, было взаимно. Но это было лишь временное, и, по правде говоря, незначительное неудобство.
Плохая новость заключалось в том, что рыжая, шагнув через порог своей квартиры, мигом почувствовала себя хозяйкой положения. А о том, что принимать душ надо после того как полностью протрезвеешь, а не шататься под собственным весом, как осиновый лист на ветру, рискуя себе что-либо переломать, она не догадалась. Конечно, Себастьян мог бы одернуть ее на полпути, но интуиция подсказала ему, что с единорожкой наверняка все будет в порядке, да и в случае чего, он может мигом оказаться под рукой, если того потребует случай. Скажем так, он в этом видел проверку ее самостоятельности и адекватности, ведь, если она не справится с подобным заданием, то значит, что роль сиделки до самого утра ему все же придется исполнить. Хотя он был уверен, что утро встречать ему придется именно в этом месте. С другой стороны, ему было не в первой встречать рассвет дома у очередной красотки, но… это было совсем иначе. Что конкретно его смущало, он не мог точно сформулировать – быть может, пристальное внимание пушистого зверька у ног. А может быть, потому что она гребаный КОНЬ!
Себастьян фыркнул и тихо рассмеялся своим мыслям, обрадовавшись, что он не произнес этого вслух, хотя за закрытой дверью она вряд ли бы услышала подобные размышления. Пользуясь случаем, он прошелся по квартире, дабы занять себя хоть чем-то и параллельно оценить обстановку для последующих маневров. Квартирка оказалась весьма компактной, но при этом довольно уютной – ощущался какой-то деревенский колорит с обилием всех этих вазочек с различными цветочками и зеленью – что и было понятно, учитывая происхождение самой девушки. Стойла не было, при этом существовала вполне вменяемая мягкая кровать рядом с окошком, и не больно высокая – рыжая не зашибется, если во сне внезапно перевернется на пол из-за дурного сновидения или приступа лунатизма. Хозяин квартиры – то есть жирный черный кот, при этом действительно пристально следил за шагами Себастьяна из-за угла, то и дело тихо шипя, очевидно, пытаясь прогнать незваного интервента.
- Ша, Доллар, или как там тебя... Бакс. Все вокруг свои, - шикнул он на четвероногого тирана, и, пользуясь советом девушки, Брант, обогнув кота по широкой дуге, отправился обратно на кухню, где, достав из холодильника пачку початого молока, отлил его в небольшой ковшичек и поставил на плиту, дабы Хэллен, помимо жуткого похмелья, не заработала себе ангину в придачу, выпив залпом предложенный ей напиток, который должен был стать одной из первых мер по избавлению от последствий алкогольного отравления. Да и коту перепадет, в случае его хорошего поведения. Сейчас же эти двое занимались лишь игрой в гляделки, ведя своеобразную холодную войну, дожидаясь возвращения третьей стороны – хозяйки этой квартиры, которая поставит на место каждую из враждующих сторон. И примет помощь от одной из них, если, конечно, она будет в состоянии ею воспользоваться.

Отредактировано Sebastian Brant (11.03.2014 03:39:20)

Поделиться2617.03.2014 23:17:15

Автор: Foutain
Гость

Единорог была уже на полпути до цели, когда из-за поворота вдруг показался стеллаж с книгами. И она решила улыбнуться своему отражению в стеклянной дверце шкафчика: нужно же было себя похвалить – все было выполнено по правилам этикета. "Доброжелательность к гостю, предложение перекусить… Все как у лю…" БАМ! Боль ото лба поплыла на виски, параллельно застилая глаза темной пеленой. А-ау… Единорог еще раз убедилась в том, что внешний мир довольно гадкий: как режиссер сериала, который заканчивает очередной эпизод на самом интересном месте…
В то время как сердце медленно продвигалась к пяткам, мозг Фотайн лихорадочно перебирал всевозможные варианты – от инопланетян до решивших навестить ее сородичей. "A что? А вдруг выследили… Может кто-то все же решил выбраться из леса." Но больше всего единорогу не хотелось видеть всяких там с приставкой пара- в названии профессии. "Ну парапсихологи, парафизики. Изучение быта мифического существа как раз по их части." А Фотайн не любила, когда кто-то шарится по ее вещам без ее ведома… Рассуждать на эту тему было достаточно интересно, но любопытство (где-то секунде на пятой ) взяло верх. Единорог открыла и свела глаза к переносице, точнее к тому, что было возле нее. Дверной косяк. "Всего лишь…" Фотайн погрустнела и с досадой потерла переносицу. ...Да двери ее, конечно, недолюбливали (например, электронные имели привычку закрываться, когда она через них проходила), но единорог никогда бы не подумала что эта ненависть настолько сильна, что им будет в удовольствие обламывать мечты. Пусть даже последние были довольно странными.
- Больно надо… - буркнула Фотайн и показала язык дверному косяку. Ей нравилось верить, что у предметов тоже есть душа, они умеют и обижаться, и расстраиваться и от кармы подзатыльники получать. "Вроде даже вера такая есть…"
Ванная встретила единорога ярким светом, чему глаза явно не были рады. "Уж лучше бы поспала на полянке под лунными лучами… В истинном облике. И не пила… Или ушла бы пораньше, чтобы никто не успел подойти." По мере выветривания алкоголя из головы, совесть все шире раскрывала свою пасть для того, чтобы как следует покусать Фотайн. "Вообще… Стоит покраситься. Рыжий цвет слишком заметен…" Единорог нахмурила лоб, навалилась на раковину и посмотрела на свое отражение. "А какой тогда? Блондинка? Как у Луны Лавгуд из «Гарри Поттера»… Не-е, он еще популярнее рыжего. И привлекательнее для окружающих: блондинки же тупые, а люди любят тупых. Точнее, обожают чувствовать себя умнее чем кто-либо. Может черный? Он злой какой-то…"
Единорог стянула джинсы и футболку и заползла в ванную. С третьей попытки, конечно, но заползла. Очевидно, ванна тоже была ей не рада: она была холодной и неуютной. И скользкой. Координация, заметив неладное, тоже сделала ручкой, и Фотайн, уцепившись за занавеску, резким движением плюхнулась вниз. Карниз опустился рядом. Это был единственный предмет, который поддержал хозяйку в трудной ситуации. Ну как поддержал… Если за моральную помощь считать удар по голове, то вполне. Типа как дружеское похлопывание рукой по спине или плечу, только по голове и палкой. Фотайн включила теплую воду и улыбнулась: есть все же у предметов душа! "Ну и пусть, что они не особо понимают как успокаивать и оказывать помощь… Они же это… От души. По-своему."
Вообще, будь ее воля, единорог бы не вылезала из ванной и сидела бы здесь до утра, быть может, даже и поспала, но вовремя заоравшая совесть напомнила о госте. Во-от бли-ин. Фотайн потянулась к крану, выключила холодную воду, взвыла, перекинулась через бортик ванны, сползла на пол (еще раз побеспокоив ушиб на голове, полученную в подарок от карниза) и выключила горячую, параллельно восхищаясь как поднимаются к потолку клубы пара. Зато чистая. Единорог пожала плечами и, переодевшись в сухую одежду и накинув махровый халат, поплелась обратно на кухню, оставляя за собой дорожку из мокрых следов.
- Эй, ну чего вы… - Фотайн, зацепившись за край стола, удержала себя от падения. – Ба-акс… Это невежливо…
Кот, оказавшийся под взором хозяйки, тихо, но важно мяукнул и, запрыгнув на свободный стул, закрыв глаза.
- Это он не любит, когда я его ругаю… И он за это еще рассчитается со мной… А ты это. Извини в общем… Не стоило ко мне подходить. Мне стыдно за свою непредсказуемость… Даже не знаю, что я могу сделать для тебя за то, что не убежал и не бросил... - единорог присела на стул и опустила голову так, что волосы скрыли ее лицо. – Хотя с другой стороны вы, люди, тоже хороши… И боги тоже. Нет бы создать людей лучше себя, а они наоборот…

Поделиться2721.03.2014 02:42:16

Автор: Sebastian Brant
Гость

В зрительной дуэли с котом Себастьян все же проиграл. Причем Баксу тут сыграли на руку (ну, или на лапу), внешние факторы, например, как шум из ванной и охи-вздохи хозяйки сей квартиры, отчего Брант, не обращая внимания на сердитую зверюшку, привстал со своего места, и на цыпочках, чтобы не привлекать шагами лишнего внимания, направился к предполагаемой ванной комнате, чтобы удостовериться, что с Фотайн все в порядке. Конечно, внутрь он не рискнул заходить, дабы не вредить психике и без того стесняющейся девушки своим внезапным появлением и последующим разглядыванием обнаженного женского тела, прячущегося за занавеской. Но как знать – согласно опасениям Себастьяна, с таким же успехом он мог бы обнаружить бессознательного единорога в ванной, лежащего кверху копытами, и тут уже наверняка психологическая помощь потребовалась и ему самому. Поэтому он обошелся лишь тем, что постоял некоторое время у закрытой двери, вслушиваясь в то, что происходит внутри, пытаясь вычленить среди какофонии звуков, чем конкретно занимается его непутевая спутница. Наихудшей предпосылкой была бы абсолютная тишина, что наверняка означало бы, что ему следует забыть о моральных принципах и откачивать бедняжку из обморока. К счастью, из всей этой возни за дверью он наконец услышал шум падающей воды, и, посчитав, что его долг выполнен, отправился обратно в комнату, по пути не забыв заглянуть в холодильник и выловить оттуда честно заработанное яблочко, на что котяра отреагировал характерным шипением.
- Да тихо ты. Ты же все равно это не жрешь, - раздраженно цикнул Брант на пушистого тирана, и плюхнулся на диван, со смаком вгрызаясь в спелый фрукт. Бакс тем временем высказаывал все признаки недовольства, точа когти о диванчик, из-за чего и был наказан строгим окликом. Тем временем Себастьян думал о том, как быть дальше – рыжую стоило выпроводить из ванной и заставить лечь спать. А еще, по возможности, проследить за тем, чтобы ее ненароком не стошнило под утро. Неизвестно ведь, чего ждать от этих единорогов. Тем временем молоко уже слегка подогрелось до необходимое температуры, и Себастьян мигом перелил его часть в высокий стакан, чуть больше чем до половины, и, как обещал, налил крохотную порцию в маленькое блюдце для пушистого котяры, который, впрочем, на лакомство, бережно поставленное в углу комнаты, не отреагировал, наверняка боясь того, что незваный гость подлил туда какую-то отраву. Хитрый, сволочь.
В этот раз немцу пришло в голову также то, что в ванной уж слишком монотонно течет вода, без каких-либо посторонних звуков. Что значило бы два варианта – либо рыжая любит чувствовать себя словно в бассейне, или уже давным-давно набрала в легкие литра два воды минимум. Едва не хлопнув себя по лбу, он поторопился обратно к двери, и, видимо, своим топотом и разбудил сидящую в теплой водичке девушку, так как шум воды прекратился, и послышался плеск, судя по всему, означающий, что Хэллен собирается выйти наружу. Поняв это, Себастьян мигом вернулся обратно, дабы не выдать своих передвижений, и плюхнулся обратно на свое место, чем вызвал неодобрительный взгляд кота.
- Ты ничего не видел, ясно? – строго шепнул Брант, видя перед собой не иначе как пушистого шпиона, не сводящего с него узких зрачков. И очень вовремя, так как Хэллен, она же Фотайн, появилась на пороге, отгоняя хвостатого шкодника.
- Не стоит извиняться, - учитывая то, что поутру она будет его проклинать, данное обращение было вполне уместным. Себастьян подошел к столу, и протянул ей стакан с молокой. – Выпей. Потихоньку, мелкими глотками и не через силу.
Он аккуратно взял ее за плечи, словно боясь, что он вот-вот рухнет оземь, и медленно произнес, тихо выделяя каждый слог, что в купе с его акцентом было весьма забавно:
- Теперь предлагаю не тратить время на пустую болтовню. Падай на свою мягкую кроватку, укройся одеялком, выключи будильник и спи. Будет плохо – зови, я буду неподалеку. А утречком уже разберемся, сошли ли боги с ума, или нет. Договорились?

Поделиться2826.03.2014 01:47:13

Автор: Foutain
Гость

Фотайн чувствовала как воздух вокруг превращается в воду. "Но такого же не мо-ожет быть, так? Книжки же, особенно научные, и по физике, не будут врать… Хотя на бумаге ложь выглядит более правдивой. И люди это знают… Ужасные существа. Приручили природу и теперь заставляют ее работать на себя! Дриада никогда бы не подумала, что ее растение будет приносить зло. А уж дерево и тем более!" Единорог, уже собираясь возмутиться, подняла голову. Точнее попыталась. Последняя обессилено упала на грудь. "Ну и ладно…" Фотайн прищурила глаза, пытаясь сосредоточиться на ногах, но это оказалось не так уж и просто: мир не хотел прекращать свое превращение в морское дно. Все буквально плыло перед глазами из-за чего в голову единорога и пришли мысли о том, что наядой или океанидой быть не так уж и плохо. "Хвост там, плавники… Может даже чешуя. Все для жизни в этой непонятной водной среде, где все как в замедленной съемке. И спешить не надо - потому что просто не получиться спешить… Наверное, у них там свои часы. Как у орестиад, только с более быстрыми стрелками…" В памяти внезапно всплыли кадры из «Русалочки», заставив Фотайн сморщиться. Она не любила эту историю ни в виде книги, фильма или даже мультика. Главная героиня казалась ей чересчур романтичной и недальновидной. "Ну как… Как можно любить одного человека, если вокруг так много всего, что стоит твоего внимания!"
– Выпей. Потихоньку, мелкими глотками и не через силу.
Единорог открыла глаза и подняла голову. "Ах да. Хранитель." Чуть покачнулась вперед и забрала стакан. Молоко она терпеть не могла, но если уж это должно было помочь… Фотайн тяжело вздохнула и сделал глоток. "Ну пусть это будет платой за то, что слушаешь людей и принимаешь их глупые слова за правду. Лучше вообще не слышать в этом случае. И не видеть. И не говорить. У людей такая фраза есть, только она про зло…"
Пока единорог гипнотизировала стакан с молоком, друг Диониса продолжал что-то говорить. Слова звучали приятно и довольно мягко, хоть и как-то угловато (наверное, так звучал бы треугольник, не будь он геометрической фигурой). Так обычно общался с пациентами психиатр с отделения… Или нянечка с детского отделения. Голос словно теплый туман обволакивал, заставляя опять закрыть глаза и заснуть. Фотайн растянула губы в широкой улыбке и щелкнула Себастьяна по носу:
- Хорошо, добрый Хранитель. И мне сейчас кажется, что… - единорог понизила голос, приподнимаясь со стула. – Не особо тебе подходит Дионис. …Может Асклепий или Морфей?..
"Конечно, рискованно было говорить о богах вот так, в открытую. Но… Это же не Зевс..." Фотайн покосилась на потолок. "Бутылка – это не молния, не убьет. Хотя… Смотря как и куда кидать!"
…Ну а пока приходилось расплачиваться только за невнимательность: от очередного удара о дверной косяк удерживал только Хранитель. Единорог перевела взгляд с потолка на пол, будто наблюдая свое падение." О, лежанка Ба-акса! Здесь даже поспать, наверное, получилось бы. Но без одеяла с подсолнухами как-то не то все-таки…" Однако, почему бы не улыбнуться – нужно же находить хорошее в плохом. Например, замечать что-то новое в привычном. Как вариант – в своей квартире. И Фотайн находила: то паутинку с мумией мухи, то заначку Бакса в виде рыбьего черепа, то «Ух! А разве обои были именно с этим узорчиком?!». В этот самый момент здравомыслящая часть мозга единорога облегченно выдохнула: как хорошо, что события разворачиваются в квартире, а не в лесу.
…И для Фотайн так и осталось загадкой – как это у нее получилось телепортироваться из коридора на кровать. Нет, она и раньше замечала за собой моменты выпадения из реальности – когда к концу мыслительно-логической (ну или не очень логической) цепочки оказывалась где-нибудь в нескольких кварталах от дома, но так – чтобы не уловить момент заползания под одеяло! Единорог хотела уж было покачать головой и пораскинуть мозгами насчет того, что она желает увидеть во сне, как закрыла глаза и провалилась в черную пропасть, вынырнуть из которой ей удалось лишь под утро. И то – зря.
Говорят, что понедельник – тяжелый день, но это чистой воды бред. Это гордое звание самых стремных суток за всю неделю может завоевать и воскресенье, если пить в субботу.
Голова была неподъемной, будто каменной, и Фотайн задумалась о том, не насолила ли она какой-нибудь орестиаде в прошлой жизни. Но раскидывать мозгами сейчас оказалось еще куда более сложнее и больнее, чем отрывать ухо от подушки… Мысли словно распухли и не желали плыть по извилинам, причиняя неудобство еще сонным нейронам. Единорог со стоном перекатилась на другой бок, в надежде, что боль в виске станет чуть меньше, но она наоборот распространилась еще и на противоположную сторону головы. "И лоб. И…"
- Заты-ылок…
Фотайн судорожно подтянула к себе колени и обхватила голову ладонями, стараясь зажать пульсирующие венки на висках, но последние будто бы вообразили себя аортой и решили пропустить через себя всю кровь. "Ну давайте, еще функцию сердца на себя возьми-и-те…" Не успела единорог толком возмутиться, как над ухом раздался оглушительнейший по своей силе звук, больше похожий на рев взлетающего самолета. "Но самолеты не урчат. И не мяукают."
- Баксик, солнышко, тссс… - единорог с мольбой посмотрела на восседавшего на подушке кота и, крепко-крепко зажмурив глаза, накрылась одеялом с головой.
-И-интересно, а как сделать трепанацию или кровопускание в дома-ашних условиях?

Поделиться2929.03.2014 03:05:46

Автор: Sebastian Brant
Гость

Глухое мычание из соседней комнаты заставило подняться Себастьяна с дивана, так как было понятно, что горе-пьяница наконец-то проснулась, и теперь почувствовала на себе все прелести утреннего похмелья, несмотря на превентивную помощь в виде стакана молока, что, исходя из опыта Бранта, должно было хоть немного сбавить последствия алкогольного отравления, выступая в роли импровизированного сорбента. Но, судя по звукам из-за стены – не очень-то и помогло. Впрочем, и не удивительно – все те злоключения, представленные перед его взором, сразу дали ему представление о том, что это весьма сложный пациент, и поморочиться с ним некоторое время придется.
Чего стоили только проводы хмельной девицы в опочивальню. Себастьян понимал, что тянуть с этим не стоит – единорожка уже шаталась как осиновый лист на ветру, и всем своим бледно-зеленым видом угрожала ляпнуться навзничь на пол в приближенном к бессознательному состоянии. Впрочем, неосознанно она сама становилась ближе к подобной участи – он был уверен, что если она еще раз задвинет весь этот сыплющийся с ее губ бред про Хранителей, он ее сам отправит в нокаут, без тени смущения, так как это уже начинало доставать, причем знатно. Разумеется, он сдержался от подобного проявления эмоций, лишь покачав головой и ляпнув ей что-то бессвязное, попытался отправить рыжую в объятия все того же Морфея, чтобы тот не отпускал ее как можно дольше. Сам поход в спальню выглядел так, словно Себастьян попытался тащить слепую старушку по руку, а не молодую девушку – та постоянно норовил боднуть дверной косяк, шаталась из стороны в сторону, несмотря на крепкие обжиманцы немца, да и вообще, судя по блуждающему взгляду, уже видела красочные сны, даже не опустившись на кровать. Хорошо хоть кот под ногами не путался, но подобное шествие его хозяйки с незнакомцем его, видимо, не слишком воодушевило. Дойдя до постели, Брант уже забил на тот факт, что поутру в обуви он наверняка найдет подарок от Бакса, и, сорвав покрывало, уложил витающую в облаках Хэллен в постель, не почувствовав вообще никакого сопротивления. Кроме того, он не знал характера хозяйки, и не мог сказать наверняка, в порядке ли вещей заваливаться спать в махровом халате, но вот спрашивать об этом ему не хотелось, дабы не смущать пьяного рыжика, которому, вопреки всему, в голову может стукнуть всякое, даже то, с чем она не сможет смириться поутру. Так что о всяких там переодеваниях речи идти не могло – и так они ненадолго останавливались в коридоре, чтобы затянуть узел в пояске, который был завязан кое-как, и с минуты на минуту мог продемонстрировать наготу своей хозяйки. Не то, чтобы он был против, конечно, да и с высоты его роста была хорошая возможность заценить все прелести человеческой сущности идущего рядом единорога, но все-таки некоторое подобие достоинства он все же имел. А потому ограничился лишь укутыванием рыжей под одеяло, установкой неглубокого тазика из ванной рядом с кроватью, шипучим аспирином да стаканом холодной воды на тумбочке. Сам же он расположился на диване в гостиной, предварительно оставив двери между комнатами открытыми, чтобы слышать каждый посторонний шумок снаружи.
Ну вот именно сейчас такие меры и сыграли свою роль – сложно сказать, что Себастьян имел привычку чутко спать, но сегодня сон его не приносил никакой пользы, так как заснуть толком у него просто не получалось, довольствуясь короткими промежутками, между которыми он то и дело проведывал источник своих проблем, мирно посапывающий на кровати. А сейчас ему следовало торопиться, и если не сгладить последствия их знакомства, то хотя бы попытаться поддержать бедняжку.
- Так, кыш, отсюда, комок шерсти, - он жестом прогнал котяру, восседающего на горе из одеяла, под которым вполголоса бормотала страждущая Хэллен. Разорвав пакетики с аспирином, Себастьян кинул две таблетки в стакан, которые мигом обволоклись облаком пузырьков, и осторожно потянул край одеяла, где, по его мнению, он должен был обнаружить лицо девушки.
- Обойдемся без трепанации. Ощущения неприятные, но не смертельные. Через час-другой станет значительно легче. Выпей, – он протянул ей стакан, в котором еще до сих пор был заметен белый осадок. Конечно, он прекрасно знал, что если головная боль и тремор утихнет в ближайшее время, то паскудные ощущения в организме, как результат отравления, все еще будут напоминать о себе в течение всего дня, если не до утра следующего. Но он решил, что подобного рода реплика нисколько не подбодрит рыжую, а потому решил тактично умолчать.

Отредактировано Sebastian Brant (29.03.2014 03:26:40)

Поделиться3001.04.2014 00:20:27

Автор: Foutain
Гость

…Но часть сознания Фотайн, все же, восхищалась человечеством. Вернее, его уникальной способностью создавать разнообразные средства нанесения вреда. "Причем, на любой вкус: и быстрого, и медленного действия; одни можно просто бросать, из других стрелять, а третьи были и вовсе многофункциональными. В них были даже пульты управления, которые, по мнению Фотайн, умертвили бы твой мозг обилием кнопочек, рычажков и одной единственной бумажной инструкции, чаще всего на каком-нибудь восточном (а возможно и вообще древнем и инопланетном) языке гораздо быстрее, чем ты своего врага. Человек вообще всегда славился тем, что мог изобрести такую вещь в которой он никогда не разберется и не будет руководствоваться правилами безопасного обращения… И в итоге эта штука и станет причиной смерти мастера-ломастера. Хотя тут, в принципе, нет ничего удивительного – люди пошли в своих Отцов, которые когда-то задумались «А что если…» и слепили двуногое, двурукое и с одной головой (и этого оказалось вполне достаточно, чтобы натворить кучу всего разного) создание. Цепочка – парадокс. В лучших традициях принципа домино, так сказать…"
Все это обрывками проносилось в голове единорога, так что мозг не совсем был уверен в том, что он сумел все зафиксировать в книгу под названием память. Причем часть усилий он потратил на то, чтобы вернуть сознание к первоначальной мысли. Орудия убийства. Да, именно.
"…Но все же самой опасной вещью оказалось то, что сначала вовсе не задумывалось как оружие. Утюги, трости, вилки и кирпичи." Ну и, разумеется, то что приносило удовольствие– наркотики и алкоголь. Последней больно резанул по вискам, словно обрадовался упоминанию о себе.
Снаружи послышался голос, который уж точно не принадлежал Баксу. Он был человеческим. Фотайн была уверена, что кроме кота в ее квартире в данный момент находиться только пыль, но орать и звать на помощь сил не было, зато имелось желание откинуть копыта. Однако голос, все же, казался каким-то знакомым.
"…Может этот этиловый спирт огорчен тем, что настоящие яды не приняли его в свою банду? Потому что он убивает не сразу и не мучительно (хотя с этим можно поспорить). Вот он и мстит за это своим непутевым создателям, показывая каким сердитым и плохим он может быть. М-да. Создатели твои, алкоголь, и правда тупы как пробки… Но ты не бери в голову – у них это нормальным считается – стремиться к совокуплению и смерти. Так доктор один писал. Не помню его имени… А докторам можно верить, даже если у тебя есть свое мнение по этому вопросу. Хотя, вон, взгляни на трех главных богов – Зевса, Посейдона и Аида – они, прямо-таки, олицетворяют главные страсти людей." Фотайн медленно поднялась, кутаясь в халат. Сосредоточила свой взгляд на Хранителе, отметив при этом, что аура светит гораздо ярче, чем вчера вечером.
- Стремление к смерти вполне в вашей дурацкой человеческой природе… - приглушенно пробормотала единорог, стараясь принять положение, которое приносило бы меньше боли. - Я просто стараюсь соответствовать.
"…А еще это ваше изобретение лишило меня красочных снов. Может мне сегодня полетать хотелось как Пегас! У меня-то в реальности крылья никогда не вырастут… А вы только дразните, периодически называя ангелом. Неужели так сложно запомнить, что у меня рог и копыта, а не нимб и крылья!"
Фотайн с подозрением покосилась на стакан. Потом снова перевела взгляд на светлые глаза Себастьяна. "Нет, конечно, руководствуясь своей теорией, я должна поверить в целебную силу этой воды, но, с другой стороны, если вспомнить вчерашний вечер… Ну-у. Ладно." Единорог взяла стакан и сделала несколько глотков.
- Я так больше никогда делать не буду… - тихо прозвучало умозаключение полминуты спустя. – Это очень больно и неприятно.
Единорог хотела было сказать еще что-то, но прижала ладонь ко рту и резко, чуть покачиваясь, поднялась, направляясь к ванной.
- Прости… По-моему мой желудок солидарен с мозгом.
…Ванная была приятно прохладной, как и ее белый собрат. Находиться тут было легче и спокойнее, чем там, в комнате с ярким светом. Солнце-то не отключишь, а лампочку можно просто не включать… Фотайн поймала себя на том, что по мере того, как токсины покидали ее организм, мысли становились все позитивнее. Но горечь обиды на то, что боги создали ее альтруистом не давала покоя. «Отражаясь наружу, пока не исчезну…». Единорог фыркнула – почему нельзя хоть чуточку почистить свою кровь?.. "А заб..." Мысли остановились, и Фотайн прислонилась лбом к бортику ванны. "Какая же ты эгоистка! Вот поэтому алкоголь и не переварился!! Пальцы сдавили виски, а ногти впились в кожу. "Лошадь – идиот!" Единорог сжала губы, подтянула себя к крану и заставила умыться. "В первую очередь – другие, потом ты сама… Запомни." Встала, держась за стену. "Нет, карниз, второй раз я тебе не доверюсь." И поковыляла на свет в коридоре.
- Эй, Хранитель… Я это… Помочь могу.

Поделиться3102.04.2014 15:23:33

Автор: Sebastian Brant
Гость

Себастьян прекрасно понимал, что чувствует человек, находящийся в таком состоянии – поначалу он и сам нередко оказывался в таком положении, пока не научился избегать подобные подобные эффекты, сказывающиеся после бурной пьянки. Впрочем, это секретное знание иногда давало сбой, а быть может, это он сам терял чувство меры. Короче говоря, он понимал, что его вряд ли будут рады видеть – ведь это он стал причиной сего неприятного недуга, и потому ожидал, что сейчас, вопреки его потугам позаботиться об борющейся с похмельным синдромом милашке, она услышит волну негодование, что само по себе было логично.
- Ну и зачем подражать идиотам? Это стоило того? - Поучительно выдал Себастьян на гневную реплику единорожки, присаживаясь рядом, и наблюдая за тем, как она жадно поглощает предложенное им лекарство. Конечно, ему стоило бы намекнуть на то, что он сам в этом всем виноват, но мысленно Брант уже двести раз себя оправдал: Откуда мне вообще было знать, что мелкую так развезет от пары бокалов? С фига ли я должен был это предвидеть? Кто мог сказать наверняка, что она не человек, а помесь нарвала с пони? Была бы хоть менадой, ради приличия… Насчет воздержания от спиртного в будущем он лишь пожал плечами, и хотел уж было ответить, что нажираться до беспамятства никто более не заставляет, да и вообще это дурной тон, но вот только Хэллен не стала его слушать, и рванула галопом в сторону ванной, дабы позволить организму отторгнуть отраву из желудка. Препятствовать этому позыву он не пытался, несмотря на то, что буквально на расстоянии вытянутой руки имелся вполне себе симпатичный тазик, но, приняв во внимание эстетическую составляющую, он решил, что сделал все правильно. Не особо вслушиваясь в то, что происходит на другом конце коридора, он кое-как заправил постель, секунду спустя, правда, плюнув на все свои старания, и плюхнувшись на чужую кровать, растянувшись во весь рост. Он практически был уверен в том, что Хэллен такое поведение вряд ли понравится, но у той явно были проблемы посерьёзнее, чем дележка кровати с незнакомцем. В переносном смысле, разумеется.
Хозяйку квартиры ждать долго не пришлось, и вскоре она вернулся обратно, зеленее зеленого, заметно пошатываясь от слабости. Себастьян взглянул на нее с некоторым сожалением, но не смог удержать тихий смешок, услышав предложение рыжей:
- Ой, ты, конечно, прости, - он приложил пальцы к губами, пытаясь скрыть улыбку, - но вот только мне кажется, что последние восемь часов я только тем и занимаюсь, что помогаю тебе. Поэтому не стоит напрягаться, а лучше ляг отдохни.
Он поймал ее вопросительный взгляд, и, смекнув, что сейчас лежит на ее месте, понимающе кивнул, и… просто передвинулся на другую сторону кровати, не собираясь подниматься. Но все же кратчайший путь до постели он ей обеспечил, и даже подушку взбил, нарочито демострируя свою заботу.
- И что это такое – «Хранитель»? Звучит как оскорбление. Я же вот не называю тебя «единорог». Режет же слух, да и уничижительно как-то. Кстати, а как мне к тебе теперь обращаться? У тебя же вроде как два имени. А может и несколько, - он поворочался на подушке и сложил руки на животе, готовясь вникать в ответ.

Поделиться3209.04.2014 00:03:05

Автор: Foutain
Гость

Фотайн, покачиваясь и с трудом обходя предметы мебели, топала по коридору, который в данный момент казался ей нескончаемо длинным. "И со светом впереди. Все как полагается, прямо. Только вот где обещанное ощущение легкости?.. Или всем душам умерших так нехорошо? Интересно, а каково вообще быть бестелесным существом? Не думать о том, что нужно поесть и поспать, как правильно поступить, чтобы не нанести физического вреда кому-нибудь из окружающих посредством своих копыт, например? И забыть о том, что сам можешь повредить свою оболочку… Просто наблюдать за миром со стороны и перемещаться куда угодно – стоит только выбрать куда… Да, вот, только это время лимитировано по ходу."
…Мирозданию явно не по душе были эти, достойные керов, мысли единорога, и оно услужливо предоставило тумбочку, о которую, Фотайн, уйдя с головой в свои мысли, и налетела. "Ау!" Боль кипятком разлилась по стопе. "Ну хорошо-хорошо, я живая, я никогда не буду больше думать о таких вещах! Честно. Вот только бить-то зачем? Только намекая на несовершенство живого…"
Единорог, скривившись от боли, наступила на травмированную ногу, делая шаг вперед. Преодолеть расстояние до своей спальни посредством прыжков на здоровой конечности она не решилась, так как шанс впечататься во что-нибудь еще, что побольше и потяжелее тумбочки или вообще – споткнуться о шныряющего туда-сюда Бакса, был довольно велик. "…Зато головной боли теперь не так одиноко будет." Единорог попыталась выдавить из себя улыбку – она же собралась помогать, а значит нужно показать себя сильной, чтобы не начали отговаривать… " А то совесть заживо сожрет. Последняя у единорогов вообще зверь зверем – за малейшие проступки мысли о суициде и желании утащить какой-нибудь наркотик из заветного шкафчика возникают. А эти размышления – тоже не очень то и благоразумные – тоже может влететь от внутреннего контролера. Замкнутый круг выходит какой-то…"
- Я просто подумала, что если мне так худо, то и тебе нехорошо. Это же правила хорошего тона: предложить помощь. Тем более не особо обычную. Я могу же кровь очистить могу. И разум могу вправить, если у тебя проблемы с психиатрами – им просто не к чему придраться будет. – Фотайн покрутила пальцем у виска, обозначая мозгоправов и вспоминая как ей первое время было сложно разобраться в понятиях «норма» и «патология». "Некоторые психи же и поадекватнее сердитых прохожих будут – сказки, вон, рассказывают, таблетки свои как конфеты предлагают и улыбаются искренне. Депрессию вылечить – одно дело, а шизофрению – совсем иное… И кто только придумал такую науку? Люди. Несомненно люди. Это еще одна их видовая способность – выдумывать всякие тесты на нормальность." Сама Фотайн, при устройстве на работу, долго подгоняла свой результат под «проходной» балл. Нет, он в любом случае обеспечил бы проход, но не в качестве работника точно.
Единорог поежилась и сильнее укуталась в халат, в который раз поклявшись самой себе, что больше никогда не будет пить. Боль снова запульсировала в виске, заставляя свою хозяйку согласиться с идеей об отдыхе. Стараясь сохранять равновесие, Фотайн, прихрамывая доковыляла до кровати и плюхнулась на бок, поморщившись от резкого удара.
- Странные вы все-таки… - единорог подтянула ноги к груди, сворачиваясь калачиком. – Оскорбление. Хм… Такое обращение, по моему мнению, означает уважение. То, что я с восхищением отношусь к вашей расе… Хотя Хранитель, наверное, звучит не так величественно как, например, «дракон». – Фотайн слабо улыбнулась. – А еще я не уверена, что правильно запомнила твое имя… Се-басть-ян, да? Просто я еще верю в то, что в имени заключена какая-то сила, ведь каждый человек, каждое существо, останавливается, замирает, оборачивается, может даже забывает то о чем он думал, когда слышит его. Во-от. И я уже как-то привыкла, что ко мне обращаются Хэллен. Даже привыкла не вздрагивать каждый раз от того, как слышу это имя. Чего не скажешь про истинное… - единорог нахмурила лоб. – Но ты обращайся ко мне как хочешь. То, что ты для меня сделал заслуживает доверия.

Поделиться3310.04.2014 22:17:41

Автор: Sebastian Brant
Гость

Реплика, которой встретила его рыжая, и в самом деле выглядела до невозможности комичной, если сравнить пышущего здоровьем Себастьяна, который бы сейчас был бы совсем не прочь начать утро с холодной бутылочки светлого пива, и бледную, как смерть, Хэллен, что ловила взглядом мерцающие звездочки, и вздрагивала от каждого нового звука, превышающего по громкости топот ее домашнего любимца, резвящегося в коридоре. И она пыталась предложить ему помощь. Это звучало действительно забавно. Теперь же Себастьян с силой закусывал щеку, чтобы заставить уголки губ держаться на одной линии, и не расплываться в более широкой улыбке. То, о чем она рассказывала, своей иронией демонстрировало известную пословицу «сапожник без сапог». Может очистить кровь – но при этом не может вывести алкогольную отраву со своих вен, извиваясь от жуткого похмелья. Может вправить мозги (а именно так Себастьян понял характеристику ее способности, что бы это не значило), но при этом не могла раскинуть своим умишком, чем чревато распитие алкогольных напитков с незнакомым мужчиной, даже не догадываясь о том, как ее организм перенесет подобную встряску. И при этом рыжей здорово повезло, что ей встретился именно Себастьян, а не какой-нибудь похотливый забулдыга, так и мечтающий порезвиться с беззащитной девчонкой, которая вряд ли сможет дать ему отпор. Хотя, честно говоря, он и сам строил подобные планы, но они были в настолько далекой перспективе, что Хэллен могла бы и не бояться подобного влечения. В конце концов, хотел бы Брант доступного тела, то подкатил бы с бутылкой дорогого ликера к какой-нибудь крале, не слишком обремененной интеллектом, находясь рядом с барной стойкой популярного гадюшника, именуемого ночным клубом. Зато теперь рыжая неосознанно создала совершенно новый уровень френдзоны, продемонстрировав немцу свою истинную сущность, и как бы полностью отбив ему охоту на романтические приключения. Да и возможная кончина на роге диковинной лошадки его не прельщала: Это же только в сказках они пасутся на лужайке и кушают радугу. А на самом деле… вон, живут в городской черте, людей не шарахаются, да еще, оказывается, и гуляки-пъянчуги среди них встречаются. А вдруг среди них водятся наркоманы? Или маньяки-насильники?
- Обалдеть… - задумчиво протянул Себастьян, представив себе эту картину, но, вовремя сообразив, что он сказал это вслух, покосился настороженным взглядом на Хэллен, но она, похоже, даже не обратила внимания на это, вновь занятая своими философскими рассуждениями, которые всверливались в голову Бранта не хуже утреннего похмелья. Он повернулся на бок, и, подперев ладонью голову, отреагировал лишь на последнюю часть сумбурных размышлений рыжей:
- Я тебя напоил почти до беспамятства, и теперь ты из-за меня страдаешь. А еще ты умудрилась растерять часть гардероба из-за демонстрации в переулке. И я еще заслуживаю доверия? – Он сделал короткую паузу, словно подыскивая новые эпитеты, характеризующие то, что еще он успел натворить с молчаливого согласия девушки. Не найдя таких более, он подытожил: - Ты странная. И смешная. Но странная. Ты же видишь меня впервые. Откуда тебе знать, что я во время твоего сна не стащил из твоих тайников всякое там золото и брильянты?

Отредактировано Sebastian Brant (10.04.2014 22:49:11)

Поделиться3415.04.2014 00:00:23

Автор: Foutain
Гость

Альтруизм для Фотайн это что-то вроде идеологии или веры. Что-то большее, чем просто образ жизни. "Последнее ты можешь даже ненавидеть всем сердцем или, того хуже, относится наплевательски и принимать как данное. Как комплекс привычек. А это уже обыденность, серость и отсутствие радости. Поэтому человеческие дети и любят праздники – в них можно нарушить этот распорядок и отказаться от какой-нибудь привычки, хотя бы на этот денек. Это же здорово, когда тебе разрешают лечь на пару часов позже, чем обычно, чтобы ты смог полюбоваться на запуск фейерверков во дворе!"
Так же дела обстоят и у Фотайн с помощью ближним. Ей грустно видеть серые лица родственников пациентов, детей, расстроенных отсутствием внимания со стороны мамы или папы. И единорог очень расстраивается, когда забывает или не успевает кому-то помочь из-за того, что она, например, замечталась в этот момент. Это все окрашивает ее день в тусклые краски… "И даже не хочется идти в парк после этого, чтобы восстановить силы и посмотреть на божьих коровок." …Наверное, это можно объяснить особенностями расы: перестраивается не только физиология, но и мировоззрение. Но Фотайн так думать не очень приятно - все же зависит от окружающей среды, а не только от генетики! "Это даже, вроде бы, ученые в своих опытах доказали…" Хотелось возмутиться своим мыслям, но в висках слишком сильно стучала головная боль, убивая всякое желание ни то что думать, а вообще слышать, видеть и говорить.
Единорог зажмурила глаза и сразу же их открыла. Так вести себя было невежливо по отношению к гостю. "Это дурной тон – засыпать во время беседы… Человек может расстроиться из-за тебя, Фотайн, что ты будешь припоминать себе долгое время. Совесть это не оставит без внимания уж точно! Будет продолжать грызть, не забывая напоминать о прошлых проступках, которых, в принципе, не так уж и много, но она выставит их в таком свете, что мало не покажется…"
- Я сама пошла в это заведение. – Единорог слабо пожала плечами. – Это было только мое желание. А ты просто оказался рядом. В этом нельзя быть виноватым… Ну, в том, что в это же время ты тоже решил пойти в бар.
"И вообще тут стоит обвинить еще и трех сестриц-богинь судьбы, которым взбрело в голову спрясти вчера. Просто наши нитки оказались у них под рукой – вот и все. С таким же успехом на моем месте могла оказаться какая-нибудь наяда, которая бы могла вообще умереть от выпитого."
- Потому что я вижу тебя насквозь. Точнее, не вижу… Меня слепит твоя хранительская аура – я говорила, что у меня сбит фильтр восприятия. – Фотайн провела ладонью перед глазами. – Я чувствую все твои поступки – хорошие и плохие. Описать каждый я не могу в точности – для этого нужен контакт… Но я могу сказать одно – у тебя слишком светлая душа для осознанного совершения каких-то гадких вещей. По-моему… - единорог сильнее подтянула ноги к подбородку и обхватила колени. – Для этого нужно иметь достаточное количество темной, нехорошей энергетики. – Фотайн на секунду зажмурилась, желая стать еще меньше, и судорожно выдохнула. – Я такое видела совсем недавно. Не хочу осуждать… Все люди хорошие, но не всем одинаково везет. Так же в книге какой-то написано? – единорог нахмурилась, вспоминая название произведения. Оно ей очень нравилось. Каждая буква была на своем месте, так входила в состав цепляющих за душу фраз… - И драгоценностей у меня нет. Единственное, что мне здесь дорого – это Бакс. И вон тот кактус на окне.

Поделиться3516.04.2014 22:40:49

Автор: Sebastian Brant
Гость

Нет, рыжая определенно не от мира сего. Это, в принципе, и понятно – ее истинная личина должна сейчас пастись на лужайке и кушать сочную травичку, а не валяться на кровати, корчаcь от раскалывающей череп головой боли. Но, казалось, она абсолютно была оторвана от реальности – Себастьян не стал уточнять, что обычно ворюга, проникший в квартиру, полностью обчищает все закоулки, и нередки те случаи, когда доставалось и хозяевам тяжелым тупым предметом по макушке. Но Хэллен начала оправдываться тем, что видит своеобразную ауру, окружающую человека, и потому была уверена в том, кому следует доверять, а кому нет. Ему было немного лестно слышать подобные слова в свой адрес, но возразить ему было нечем – он не помнил ничего конкретного, за что его можно было бы назвать нехорошим человеком. По правде говоря, в его голове, по обыкновению, надолго ничто не засиживалось. Ну, зато его порадовало сравнение с кем-то другим, о котором Фотайн то ли боялась говорить, то ли ей было неприятны одни лишь воспоминания о неизвестной личности, но Себастьян не стал расспрашивать ее об этом – и так страдает. Он оглянулся на ее «сокровища» - хилое колючее растение на подоконнике, и шерстяного увальня, которому явно не нравилось присутствие потенциального претендента на обжитую им территорию, сурово выглядывая из коридора, и устало потер переносицу, понимая, что совсем скоро это милашка полностью сожрет его мозг своими философскими размышлениями. Наверное, это отличительная особенность всех единорогов. А может, и способ охоты.
Он громко выдохнул, переворачивая на спину, и, тихо рассмеявшись, произнес:
- Я могу сказать точно – такой сторож, как Бакс, не пропустит в дом ни одного преступника. – Он не хотел, чтобы эта шутка выглядела, как насмешка, и протянул руку, чтобы по-дружески похлопать рыжую по плечу, но промахнулся, осознав, что попал, похоже, ладонью на бедро. Смутившись от такой оплошности (ведь он не хотел, чтобы Хэллен расценивала этот жест в непристойной трактовке), он убрал руку и быстрым движением поднялся с кровати, опустив ноги на пол.
- Ладно, - он поднялся с постели, раздвинув руки в стороны, разминая таким образом лопатки и плечи, и оглянулся на лежащую на кровати единорожку: - Я думаю, мне не следует более причинять тебе неудобств своим присутствием, да и лучшее лечение твоего состояния наиболее эффективно проходит в одиночестве. Я еще раз прошу извинить за вчерашний конфуз.
Сказав это, он пожал плечами, виновато улыбнувшись, и подошел к тумбочке, на которой стоял стакан недопитым аспирином, после чего взял его в руки, и превратил остатки жидкости в красное вино, приобретшее насыщенный оттенок прямо на глазах. Впрочем, он не мог сказать наверняка, какое оно на вкус, так как не экспериментировал с водой, частично смешанной с лекарством, но не думал, что оно уж как-то сильно повлияет на вкусовые качества. Да и Хэллен наверняка даже и не почувствует разницы. Поставив стакан обратно на место, он задумчиво протянул:
- Лично я считаю, что лечить вином похмелье – прямая дорога к алкоголизму, но я не думаю, что это тебе как-то аукнется. Небольшая порция алкоголя немного облегчит страдания. Но я, например, предпочитаю в таких случаях холодное пиво.

Поделиться3629.04.2014 00:04:16

Автор: Foutain
Гость

А у нее ничего другого и не было в прочем. Разве, что пара шкатулок от бывшей хозяйки квартиры Эммы Сингер. "Наверное, они должны были быть дороги как память. По крайней мере так было принято у людей – «селить» души ушедших в оставшиеся после них предметы, ну, там фамильные драгоценности – кулоны и кольца. Причем, как правило, они были изготовлены из недешевых металлов и камней, из-за чего становились причиной кровавых убийств, бессовестных краж и прочих ужасов." Фотайн же считала это большой глупостью. "Ведь душе должно быть все равно во что ее поселят! Ну, в том смысле, что не важно как дорога (по деньгам) будет ее новая оболочка, главное же – быть как можно ближе к своим родным. И куда проще «поселиться» в какую-нибудь игрушку, чем в кулон с рубином или изумрудом, к которому все будут бояться притронуться .
Грех это слепое поклонение редким металлам и минералам… Интересно, боги это сами так задумали, когда человека лепили? Ну, как функцию «замедленного самоуничтожения». Разве не из-за этого все войны? А что – удобно: самим руки марать не придется зато."
Фотайн позволила волосам сползти на лицо, которые прозрачной занавеской отгородили ее от восходящего за окном солнца. Хотя она и любила наблюдать за пробуждением природы и светлеющим небом (даже как-то раз вычислила время за которое оно становится ярче – две минуты), сейчас это было немного неприятно и больно. "Наверное, алкоголь не только лишил ее цветных снов и фильтра восприятия, но и подкорректировал зрение. Совсем не в лучшую сторону." Единорог прищурила глаза и яркие лучи солнца превратились в искаженную радугу, заставившую вспомнить о еще одной ценности украшений, перешедших в наследство от миссис Сингер. "Через цветные камешки можно же смотреть как сквозь стекло! И они окрасят все вокруг в один оттенок – в красный, синий или зеленый. Это же как медитация." Фотайн вскинула брови, удивляясь, что ей удалось найти в своей памяти такое заумное слово. "Можно выбрать уютный для себя цвет – и смотреть через этот камень. Так же детишки делают… Дети – вообще самые умн…"
Собеседник глубоко вздохнул, вырывая Фотайн из размышлений и заставляя огорчится тому, что вечера посвященные чтению книг по этикету были пустой тратой времени и что она не способна даже на банальное гостеприимство и уважительное отношение к посетителю. "А еще он рассмеялся." Фотайн нахмурила лоб. Нет, она, в принципе, пронимала, что люди частенько над ней смеются, но вот со своим отношением к этому определиться пока не могла. "Ну, это же не такая уж и негативная эмоция… Обижаться на это? Так устать можно. А процесс избавления от обиды еще требует большего нахождения на природе в истинном облике…"
Единорог слабо улыбнулась словам про защитника-Бакса, припоминая как кот периодически шипел на проходивших в подъезде соседей. "А кактусом… Кактусом и кинуть в обидчика можно – у него иголки неслабые такие." Память о боли отозвалась в кончиках пальцев, и Фотайн еще сильнее сжалась в клубочек и укуталась в халат. Да еще это прикосновение от чужого человека… Было бы немного все равно, если бы не ее самая первая встреча с представителем вида Хранителей. "Бррр." Фотайн еще раз передернуло и она вцепилась пальцами в свои плечи.
- Ну я же уже сказала тебе, что ты ни в чем не виноват. Твоей целью же была помощь? Конечно, своеобразная такая, но все-таки… Я на это не обижаюсь нисколько. А если бы что-то было не так – ты бы уже давно смотрел ужастики про свои проступки.
Единорог откинула волосы с лица и подняла взгляд на Себастьяна.
- Все правда – хо-ро… Ух-ты!
Взор Фотайн упал на меняющую окраску воду. Такое она видела впервые. Нет, она, конечно, тоже умела проводить фокусы с водой, но то была просто очистка, которая не сопровождалась подобными спецэффектами. - Знаешь, у людей даже это в произведении одном подобное описано! – Единорог, покачнувшись, привстала. – Это чудесно! Чтобы подобное… Это тебя твой бог таким одарил? Кру-уто! – Фотайн на секунду замолчала и нахмурилась. – А знаешь, далеко не все ценят подобные дары… Ну, в том смысле, что неправильно относятся к их наличию… О. А хочешь я тебе в замен на это чудо фрукты дам? Мне пациенты целую корзину подарили... Они добрые вообще у меня.
Единорог проковыляла к соседней стене, где стояла плетеная корзинка с фруктами. – Бери, мне правда не жалко!

Отредактировано Foutain (29.04.2014 00:05:05)

Поделиться3702.05.2014 00:02:12

Автор: Sebastian Brant
Гость

Себастьяну нравилось, как действует его фокус на непосвященных зрителей – почти никто не умел скрывать искреннее удивление, но, ввиду того, что эту, если так можно сказать, магию, на простых людях было запрещено показывать, данного рода удовольствие становилось весьма и весьма редким. Не удержав широкую улыбку, смотря на то, как в глазах у рыжей бегают задорные искорки, словно у ребенка, которому вручили целую охапку сладкой ваты, он пригладил волосы рукой и оглянулся на выход из комнаты, параллельно слушая восторги единорожки.
- Не стоит, - Он коснулся ее плеча, останавливая ее от резких движений – кто знает, быть может, при его отказе она не отстанет и будет бегать за ним хвостиком, словно цыганка, пытаясь вручить ему корзинку. Словосочетание «чудо-фрукты» его поначалу насторожили - учитывая истинную сущность рыжей, все эти яблочки и апельсинки могли расти на волшебном дереве, а превращаться в аналог Белоснежки в хрустальном гробу ему почему-то не хотелось. Впрочем, он перевел взгляд на сияющую Хэллен, затем на корзинку, а потом снова – на рыжую, и все же взял одно желтобокое яблоко.
- Нет-нет, - Себастьян потер фрукт о предплечье, и легонько куснул его, - Оставь себе, тебе нужны витаминки и все такое. Для укрепления здоровья. И вообще – тебе лучше пару часиков еще отлежаться в постели – мигрень еще не скоро пройдет.
Рыжая, впрочем, держалась молодцом – наверное, у нее открылось второе дыхание, связанное с возросшим интересом к Хранителю напротив, и Себастьян знал, что как только он выйдет наружу, то ее вниманием вновь завладеет головная боль и тремор, что, конечно, было печально, но и неизбежно. Единорожке оставалось лишь сцепить зубы и перетерпеть этот день, который она запомнит надолго. Выйдя в коридор, Себастьян накинул на плечи верхнюю одежду, и, грызнув еще раз сочный фрукт, оглянулся на пошатывающуюся девушку, что провожала его взглядом:
- О, кстати, - Себастьян выпрямил указательный палец вертикально вверх, обозначая то, что он вспомнил что-то очень важное, и продолжил: - Я там вчера ночью твой мобильник увидел, и не удержался от искушения записать свой номер в твою телефонную книжку. Без никаких намеков, просто на всякий случай – вдруг худо тебе станет, или захочется вновь найти адекватного собутыльника… обращайся, в любом случае. А сейчас, извини, мне нужно уходить, - Себастьян остановился для того, чтобы обуться, - Это было очень увлекательное знакомство, и жаль, что оно получило такую развязку. Но я исправлюсь, - Он снова улыбнулся, - Auf Wiedersehen.

Поделиться3810.05.2014 23:59:20

Автор: Foutain
Гость

"Конечно, по правилам этикета, дареное не дарят, но раз и так все нарушено, то почему бы и нет?" Фотайн широко улыбнулась, протягивая Себастьяну корзинку. "…Все равно Бакс ничего из этого не ест, а делиться больше и не с кем, разве что опять оттащить в больницу и пациентам втихаря раздать. Главное, чтобы не заметили, а то влетит… Можно осторожно подкинуть в карман пижамы, под подушку или в тумбочку. Ну и персоналу еще. Чтобы хоть на пару минут успокоились и не ржали надо мной, а то на смех же тоже энергия тратится." Единорог посмотрела на количество фруктов. "И съесть все это в одиночку будет проявлением эгоизма… Что плохо. Очень плохо. Хм… А можно еще испечь пирог с ними. От него-то никто не откажется. Ну, если не испугаются, конечно, и не отмахнуться от тарелки, обосновав свое «нет» сытостью и диетой."
В голове Фотайн всплыли события полугодовой давности, тот самый день, когда на пороге ее квартиры появились первые посетители (конечно, гости и раньше захаживали, но это были, по большей части, приятельницы Эммы). "Правда, им было не до посиделок за чаем или кофе. И на них была странная одежда. И шланги с водой еще." Но, несмотря на их грозный вид, они оказались достаточно приветливыми и дружелюбными, тем более - они же пришли помочь, а это не могло не радовать Фотайн. "А один даже Бакса за ушком потрепал и сказал, что у него тоже кот живет, только подобрее и поменьше. Жалко, что на кухне натоптали и водой все залили… Но посоветовали, куда можно обратиться за помощью с ремонтом. Единорог потерла висок. А яблочный пирог тогда, все-таки, получился! Ну и что, что он выглядел не очень красиво и как на картинке в рецепте – вкусный же был… В общем, странно и обидно, что медсестры и санитар отказались. Тем более – грубовато отказались. Это точно было не по правилам этикета! А значит люди тоже нарушают, причем довольно часто…"
- Ладно… - Единорог послушно кивнула головой и поставила корзинку на пол, чуть с обидой буркнув себе под нос. – А как будто вам, людям, витамины не нужны… Вы, вообще, если подумать, слабее нас. Вот.
"Ну, а что? Это же чистая правда! Живут они меньше, гораздо меньше, не могут менять свой облик и больше подвержены всяким болячкам. А также – влиянию богов, мечтающих захапать себе как можно больше рабов и игрушек, и чудовищ, которым хочется крови. Конечно, у них есть такая чудесная вещь, как свобода выбора, но они и ее придушить смогли этими… Как их? Предрассудками, вот." Единорог нахмурила нос, скрестила руки на груди и прислонилась к стене. "Кто тут еще слабый, ага."
- Я там вчера ночью твой мобильник увидел, и не удержался от искушения записать свой номер в твою телефонную книжку.
Фотайн пожала плечами и выдавила из себя слабую и вежливую улыбку (большего не позволила боль, поселившаяся в голове). Мобильные телефоны, честно говоря, ее довольно долгое время пугали. Крошечная вещь, способная связать тебя с любой точкой мира, запоминающая все дни рождения знакомых, сохраняющая забавные фотографии и мелодии и выпускающая в Интернет, а так же питающаяся от двух дырок в стене. А еще за нее, если это какая-нибудь последняя модель, могли дать кирпичом по голове. Жутковато звучит, особенно, если девяносто процентов твоей жизни ты провел среди белок, дриад и сатиров. В этот момент Фотайн почувствовала себя лапоухим персонажем мультфильма, который жил в телефонной будке, но не пользовался ей по назначению. Точнее, она поняла, что он ощущал, когда у него появился друг, которому можно было позвонить.
Единорог нахмурила лоб в ответ на замысловатую фразу, сказанную Себастьяном, и вскинула ладонь на прощание, надеясь на то, что это было правильным и уместным жестом. "А то мало ли…" Хлопнула дверь, и Фотайн резко развернулась к коту, с довольным видом смотревшему на выход.
- Ба-акс. Ты вел себя отвратительно! Так у нас вообще никаких гостей и друзей не будет… А они могли бы тебе всякие вкусности таскать, между прочим… Эх ты.
Единорог, морщась от боли, наклонилась и взяла пушистое создание на руки. – С людьми нельзя так – они очень обидчивые. Ладно… Хоть ничего не натворил, пойдем я тебя накормлю. Заслужил, так уж и быть.