Входная дверь с грохотом хлопает, скрывая за собой мокрую, ведущую к дому дорожку, озаренную тусклым светом фонаря, серый забор, требующий покраски и хрупкую рыжеволосую фигурку. Линда с пару секунд молча разглядывает дверной глазок, а потом еле слышно выругивается: все напоминает ей песню Sunrise Avenue, про сказку, ставшую кошмаром. "Подготовилась к зачету, ничего не скажешь… Избитый брат, пьяный сатир и незнакомая рыжеволосая врунишка. Тут и в сказки средневековые про цвет волос ведьм поверишь." Линда резким движением выключает свет в прихожей и разворачивается к сражающемуся со щенком сатиру. Будь она в настроении, которое пару минут назад  окончательно кануло в лету, то, пожалуй, с улыбкой понаблюдала за этой забавной сценкой, но обстоятельства решили построиться в несколько иной последовательности.
- Фанни, фу. – Пес не реагирует. Брук все так же холодно, но громче и жестче повторяет . – Левиафан, место!
Щенок разжимает зубы и, продолжая виновато посматривать в сторону хозяйки, плетется к старому и изгрызенному им самим, креслу. Линда проводит его взглядом. Тяжелый вздох, и она снимает очки и потирает глаза. Сегодняшняя ночь не была скупа на события – внезапные и не очень приятные. Брук о них думает постоянно, но, в то же время, и никогда не готова к ним…
А новые люди только усугубляют все. "Интересно, можно ли считать это расплатой за чудовище? Хм. Даже если товар просроченный и некачественный, все равно за него приходиться что-то отдать – деньги, нервы или здоровье…  Могли ли родители представить себе подобное? Не думаю. Древнегреческое чудовище в  скандинавах? Какой же бред…"
Когда очки снова оказываются на носу, Линда устало смотрит на сидящего на полу Лика.
- Извини за Левиафана, сатир. Его не обмануть – чувствует он твою животную натуру, тут ничего не поделаешь… И поднимайся с пола, холодный он, все-таки. И тапки одень – грязно. Можешь на кухню пройти, хоть тебя накормлю…
Девушка поправляет волосы и проходит в зал, где ей не удается сдержать тяжелого вздоха. "Окровавленный плед, окровавленный диван, окровавленный Рэйф. Да, давненько здесь такого не было…" Линда убирает медикаменты в аптечку и задвигает ее под журнальный столик. "Найди себе приятеля! Хм! На себя бы посмотрел сначала…"  Змеиное начало так и подначивает ее каждое движение сопровождать грохотом и шумом, однако, Брук плотно сжав губы удерживает себя от этого, убеждая в том, что позже все решится серьезным разговором. В худшем случае – ссорой. А пока… Она еле слышно бормочет себе под  нос проклятья, достает из шкафа потрепанное синее одеяло и укрывает им брата, чей вид, все же, вызывает больше жалость, чем злость. Будить его сейчас совершенно бессмысленно – разговора толкового точно не выйдет, да и психанет еще… "А куда его в таком виде понести может? Правильно... Ребята из шайки Майка. " Линда сердито хмыкает. У нее не раз проскальзывали мысли отомстить всем этим мудакам за брата, но, что и кто она без Хранителя рядом? Девушка сгребает в охапку испачканные вещи и относит их ванную комнату. Ее взгляд падает на запас пятновыводителей. "«Даже пятна крови исчезнут». О да. То, что нужно. "
- Прошу прощения, я готовилась к занятиям. – Линда, закончив с запихиванием в стиральную машинку пледа, возвращается на кухню и направляется к  столу, заваленному учебниками и, собрав их в аккуратные стопки, идет к холодильнику.  – Что ты будешь, Лик? – Девушка старается улыбнуться, пытаясь быть вежливой и не выдавать гнева. – Есть курица, лазанья и салат… Эмм. Шоколадное мороженное еще. И печенье с молоком… И… Вот, что мне с ним делать, а, сатир? – Брук облокачивается о стол. – Хоть бы повежливее со спасительницей своей был, но нет же… Все полаять надо.