- Извините, пожалуйста, но мне нужно идти, - ласково, но достаточно настойчиво проговорила Дафна, снимая с себя белый халат и демонстрируя свое легкое красное платье. Раньше Дафна могла позволить себе пропадать в городской больнице с утра до ночи, могла позволить себе подолгу не появляться в особняке Огня. В больнице она была нужнее, чем в группировке, поэтому могла оставаться тут на два-три дня. Но сейчас у нее появилась дочь. Дочь, которая беспокойно ждет ее дома, которая радостно бросится ей в ноги, как только слышит легкие, почти беззвучные шаги матери. Поэтому Дафна теперь и отныне не может проводить много времени вне дома. Она обязана быть в особняке, рядом с дочерью. Кто, если не она, будет заниматься ее воспитанием? Конечно,  можно нанять няню. Можно нанять десять нянь! Но ни одна никогда не сможет заменить ребенку мать. Руководствуясь именно этими соображениями, целительница, вежливо попрощавшись с больничным персоналом, выскочила из помещения и быстро пошла по дороге к автобусной остановке. Артур не один раз просил Дафну, чтобы она не ездила общественным транспортом, а брала такси. Но целительница опасливо игнорировала его просьбы, скрывая свой страх: она боялась остаться один на один с незнакомым человеком, тем более, в тесной машине. Ей было гораздо спокойнее путешествовать на автобусе или на трамвае. И сейчас, быстро топая по темному асфальту, молодая женщина направилась к автобусной остановке. Чтобы срезать свой путь, Дафна срезала угол через небольшой сквер. И остановилась, словно завороженная.
Боже, какие это были прекрасные звуки! Божественные звуки скрипки. Целительница всегда любила музыку, хоть ничего в ней и не понимала. Она просто наслаждалась звуками, будь то пение птиц, стрекотание кузнечиков или раскаты грома. А сейчас… А сейчас она вживую слышала прекрасные звуки скрипки. Интересно, кто этот скрипач?
Дафна осторожно, словно боясь спугнуть музыканта, пошла на звук инструмента. Скрипка становилась все громче и громче, все прекраснее. Вскоре, секунд через сорок, врачевательница своими глазами смогла увидеть темный силуэт музыканта. А уже через минуту сумела разглядеть и его очертания. «Это же Эйдан! Артур представлял мне его, когда тот вступил в группировку. Но после знакомства нам так и не удалось пообщаться». – Мысли о том, что скрипач – ее знакомый, как будто придали молодой женщине храбрости. Сделав глубокий вдох, для мужественности, Дафна вновь пошла ближе к мужчине. Подойдя, она остановилась прямо напротив него.
Она молчала. Она не двигалась. Она, словно мраморная статуя, стояла напротив молодого человека и внимала каждому звуку, который издавал его покорный инструмент. Но несмотря на свою обездвиженность, создавалось впечатление, что она вот-вот, с секунды на секунду возьмет и затанцует.

На несколько коротких секунд, которые в лучах музыки показались вечностью, Дафна прикрыла светло-зеленые глаза. Еще совсем недавно перед ее глазами был молодой мужчина со скрипкой на плече, за ним – прирученная природа городского сквера. Такая темная во мраке афинского вечера, и такая загадочная при свете луны. Казалось, что даже листья могучих кипарисов, поддавшись общему настроению музыки, двигались в такт божественным звукам. Но вот, она закрыла свои глаза, и ее восторженное воображение нарисовало рассвет. Красивый розовый рассвет, еще холодный и не очень приветливый, немного дикий. Она стояла на берегу огромного моря, чьи кристально-чистые волны разбивались о тяжелые серые камни. И, Боже, сколько пены! Кажется, что еще немного, еще чуть-чуть, и оттуда выйдет сама Афродита – прекрасная Богиня любви. Над морем летали чайки, но они не кричали. Они как будто тоже слушали музыку. Вместе с Дафной.
- Дафна, - совершенно неожиданно окликнул ее музыкант, из-за чего последняя, вздрогнув, распахнула свои глаза. И вот, перед ней вновь стоял Эйдан, только скрипка у него была уже не на плече, а опущена вниз. А за ним вновь была городская природа: ровно подстриженные кусты, каменные статуи и безжизненные кипарисы. Дафна не могла скрыть некоторой грустной растерянности: ей так нравилась картина, которую преподнесло ей воображение! Дикий закат, необузданное море… А сейчас… А сейчас сказка как будто кончилась. Такое чувство возникает, когда ты целую вечность ждешь какого-то грандиозного события. И вот, день Икс наступает. И проходит. А остается неопределенное чувство опустошенности. Как будто потерял то, что больше никогда не вернуть. - Не ожидал тебя встретить в столь поздний час. Потрясающе выглядишь. – На комплимент Дафна ответила неуклюжей рассеянностью – она не привыкла к тому, что бы ее внешность хвалили. Доброту, искренность, податливость, умение вкусно готовить и талант к врачеванию – да. Но не внешность.
- Спасибо, - она искренне улыбнулась, чуть приподняв голову. На щеках выступил явный розовый румянец. – Я была в больнице, помогала врачам. А сейчас иду домой, на остановку, - она приподняла руку и пальцем показала направление, в котором шла к остановке. – А вы? У вас просто чудесная музыка. Я не знала, что вы умеете играть, мистер Бэнсон,  - она взглянула на скрипку, затем вновь на музыканта. Заметив его прямой взгляд, Дафна вновь покраснела и опустила глаза.

Интересно, а какой аромат был у Дафны? Чем пахла она? Вряд ли это была карамель. Не корица, не мускат, не кофе и далеко не розы. Ее запах был намного проще. Например, свежескошенная трава. Или аромат свежей, еще непрочитанной книги. Возможно, это был запах сырого асфальта или только что собранных яблок. Что-то простое, обыденное. Чего не замечаешь в суете серых будней, но когда оно пропадает – становится грустно. Так чем же пахла Дафна? – Задав себе этот вопрос, целительница бегло осмотрела себя с головы до ног. Наверное, это все-таки был запах сырого асфальта. Сырого после дождя. После долгожданного дождя, который шел целых двадцать минут после месячной засухи. Вот чем пахла Дафна.
- Хорошо, Эйдан, - Дафна широко улыбнулась, отчего у нее на правой щеке выступила единственная ямочка. Она внимательно наблюдала за каждый движением молодого музыканта: за тем, как он перешагивает с места на место, как убирает музыкальную красавицу в чехол. И как усмехается. Над ней ли он смеется? – Целительница виновато опустила взгляд светло-зеленых глаз, рассматривая землю под ногами и размышляя над тем, что же она сделала такого смешного. Девичий румянец исчез, ровно как и ямочка. Предложение Эйдана подвести Дафну до дома целительница приняла с нескрываемой радостью. Она снова подняла голову и, как ребенок, посмотрела на молодого мужчину глазами, полными счастья. А вот при роковом слове «мотоцикл» блондинка пугливо сглотнула и машинально отошла на шаг назад. – Ой, нет, - она поджала пухлые губы и приподняла брови. Весь ее вид сейчас выражал только одну эмоцию – «упс». – Это плохая идея. Я побаиваюсь мотоциклов. Не очень люблю скорость, - врачевательница рассеянно пожала белыми плечами, все еще не сводя взгляда светло-зеленых глаз с молодого музыканта. Где-то в глубине души ДюМорье ждала, что Эйдан найдет другой способ проводить ее до дома. Оставив свой мотоцикл здесь, он прогуляется с ней пешком. Или же они прокатятся на пустом трамвае или автобусе. А внешне Дафна была готова принять отказ. Небрежно брошенную фразу: «Ну, не хочешь – как хочешь. Ступай своей дорогой». Целительница бы ни капли не обиделась на такие слова. Она привыкла. Её часто обижали, зная, что она не сможет дать отпор. Нередко ее подначивали и фаерцы, которым еще не сказали, что она – гражданская жена Артура. И мать его ребенка. Узнав, они старались обходить ее стороной. Но проходило время, и фаерцы видели, что Дафна и мухи не обидит. Они сближались с ней. АИ рано или поздно – начинали любить. ДюМорье ни на кого и никогда не держала зла. Она всех впускала в свой маленький уютный мир, устланный белой бумагой.
Вот и сейчас, стоя в двух шагах от молодого музыканта, Дафна с каким-то странным нетерпением ждала, что он скажет. Готова она была ко всему. Но как было бы хорошо проехаться в пустом автобусе по ночному городу с другом.

«Могу предложить ноги», - мысленно повторила Дафна, радостно улыбаясь и даже не пытаясь скрыть своего беспечного оживления. Молодая женщина побаивалась темноты, и выпрошенное предложение проводить ее до особняка было очень кстати. Хранительница Асклепия вообще не любила одиночества. Она могла выносить его только у себя в комнате, потому что там ей было тепло, уютно и безопасно. А ночной холодный город пугал ее точно так же, как пугает ребенка неизвестное чудище в шкафу. К тому же, если Артур узнает, что она добиралась поздно вечером до особняка не одна, а с фаерцем, то вряд ли будет ее ругать. Если только за то, что поздно пришла.
- А как же железный конь? Он переживет одну ночь без всадника? – Ее миловидное лицо вновь озарили беспечная улыбка и выступившая ямочка. Однако вскоре жизнерадостность пропала без следа: Дафна внезапно поняла, что ляпнула чушь. Ведь этими словами о мотоцикле она подсознательно вселяла в мужчину сомнения. Возможно, что сейчас он, всё тщательно взвесив, передумает оставлять мотоцикл здесь. И тогда побредет Дафна по неприветливому ночному городу одна. Впрочем… Быть может, так и надо? Все, что не делается – к лучшему. Но музыкант, кажется, не собирался менять свое решение. Целительница, на секунду прикрыв глаза, легко выдохнула. – А я люблю гулять пешком, - звонко начала повествовать целительница, разворачиваясь и вразвалочку ступая по вымощенному белыми плитами скверу. – Только ночью не очень люблю. Ночью холодно и темно, - несколько обиженно продолжила она, словно дуясь на саму природу. – Хочешь печенья? У меня есть печенье, - врачевательница, замедлив свой ход, запустила руки в небольшую сумку и совсем скоро достала оттуда пакет с шоколадным печеньем. Раскрыв его, она протянула угощение своему спутнику, успев уже ухватить оттуда одну печенюшку и сейчас неторопливо хрустеть ею. Дафна вообще любила поесть. Она никогда не ограничивала себя в еде, а окружающие вечно удивлялись, как это она может столько есть и не толстеть. На самом же деле Дафна, конечно, толстела. Просто в тех местах, которые не были слишком заметны под объемными платьями и кофтами. Да и кому было дело до фигуры врачевательницы? Даже округлись она до уровня колобка – никто бы ничего ей не сказал. Ею редко интересовались как девушкой. Как доктором – да. Как другом – да. Как приближенной Кестлера – да. Но не девушкой. Она была слишком беспечна для этого.

Наблюдая за реакцией Хранителя Гекаты, блондинка не смогла удержаться: вторя мужчине, она достала из раскрытого пакета еще одно печенье и быстро поднесла его к носу, чтобы понюхать. Она ожидала почувствовать все что угодно, вплоть до машинного масла и стирального порошка. Но  ей удалось услышать только приятные ароматы хлебопекарной муки, какао и орехов. Но если так, то зачем обнюхивал печенье Хранитель Гекаты?..
- Вкусно пахнет, -  безмятежно парировала Дафна, вновь откусывая едва ли не половину печенья. – Я его люблю с молоком. И Вивьен любит, - целительница свернула пакет, но не торопилась его убирать. Вдруг ее новый друг захочет еще перекусить? Повернувшись, женщина вновь зашагала вразвалочку по большим изрядно потрескавшимся плитам сквера. Она шла медленно, никуда не торопясь, еле заметно перекачиваясь из стороны в сторону, словно неуклюжий медвежонок. Иногда она останавливалась, чтобы достать из пакета очередное печенье и поднести его ко рту. Один раз врачевательница остановилась, повернулась боком к Хранителю Гекаты и как будто куда-то всмотрелась. Потом она неспешно присела и, взяв печенье в руки, раскрошила его воробьям.   – Ой, - слегка вздрогнула целительница, когда ощутила на своих белах плечах что-то тяжелое, но теплое. Воробьи, которые столпились на крошки печенья, разлетелись от негромкого, но удивленного голоса. – Мне не за что тебя прощать. Но есть за что тебя благодарить, - Дафна ласково улыбнулась, слегка наклоняя пушистую голову в сторону. Бледной щекой она прильнула к мягкому вороту пиджака. Приятный аромат туалетной воды этого мужчины ударил в нос и целительница, словно довольная кошка, зажмурилась. – А что, если я не хочу, чтобы мы доехали быстро? Ведь это так здорово – гулять с другом, - она посмотрела своими светло-зелеными глазами в красивое лицо Хранителя. В тусклом свете луны оно казалось таким бледным, таким таинственным и загадочным. И безупречно красивым. Спустя дюжину секунд врачевательница вновь двинулась вперед, теперь опустив белокурую голову вниз и считая под ногами плитки. А еще она обязательно старалась не наступить в те таинственные трещины между ними.

- Ждут, конечно! – Весело откликнулась Дафна, продолжая свою неспешную игру с белыми плитами под ногами. Она приподняла пушистую голову и дружелюбно вгляделась в лицо мужчины. – Точнее, ждали, - она слегка наклонила голову вбок, - сейчас уже, наверное, они спят. Вивьен точно – ее уложила няня. Завтра с утра устроит мне выговор за то, что я пришла домой так поздно, - целительница звонко рассмеялась, представляя, как маленькая белокурая девочка просыпается, топает своими пухлыми ножками по ковру, открывает двери в спальню матери и решительно подходит к кровати. Неумело вскарабкавшись на постель, дочка начинает настойчиво будить маму, которая вчера не сказала ей «Спокойной ночи» и не поцеловала на прощание. А потом звонко начинает отчитывать за позднее появление. А Дафна, сонная и ничего не понимающая, просто притягивает белое чудо к себе и нежно обнимает. А потом начинает щекотать. Вивьен заливается громким смехом, отбивается и вновь смеется. И они обе забывают о вчерашнем недоразумении. – А Артур… Думаю, он знает, что со мной все в порядке, - целительница перестала смеяться и попыталась представить завтрашнее появление перед Артуром. На самом деле она бы хотела этого избежать, но если не получится… Что ж, он холодно на нее посмотрит, прикроет глаза и скажет, чтобы она не гуляла ночью по городу. На этом его забота закончится. Она молчаливо кивнет и удалится из его поля зрения.
Целительница встряхнула головой, словно пытаясь избавиться от грустных мыслей.
- А ты? Тебя кто-нибудь ждет? – Она попыталась перевести тему в другое русло. Вновь опустив голову, она спрятала белое лицо за мягкими прядями белых волос.
Заданный вопрос застал целительницу врасплох. Она даже замедлила свой и без того неспешный шаг, словно задумавшись. Поет ли она?..
- Я никогда не пробовала, - молодая женщина растерянно пожала плечами. Бывало, конечно, то она напевала какие-то знакомые с детства мотивы себе под нос, но разве это можно назвать пением? А других шансов увидеть свой потенциальный талант ей не предоставлялось.

- А кто-нибудь более живой?.. – Аккуратно спросила врачевательница, слегка наклоняя белокурую голову в сторону и нежно улыбаясь. На тот случай, если обидела своего нового друга этим уместным, но не слишком вежливым вопросом. – Не обессудь и не сочти меня излишне назойливой и любопытной… Просто я не понимаю, как можно возвращаться туда, где тебя никто не ждет… Это глупо, конечно, но я всегда боялась оказаться никому ненужной. Брошенной. И возвращаться в пустой дом, - Дафна и сама не заметила, как предательски погрузилась в размышления, причем, далеко не в самые веселые. Ей вообще было свойственно поддаваться волнам лирических отступлений и грустных мыслей. – Но я знаю как тебе помочь! – Звонко воскликнула Хранительница Асклепия, озаряя тихий шепот ночных сонных улиц своим веселым голосом. – Когда я впервые попала в особняк Огня – у меня там совсем не было друзей. Все почему-то обходили меня стороной… Я до сих пор не могу понять почему. Тогда мне было очень одиноко. И грустно. И одним зимним я пошла гулять в парк. И наткнулась на маленькую птичку – она лежала в снегу. У нее было сломано крыло. Я подобрала ее и отнесла домой. И вылечила. И эта птичка стала первым моим другом. Было весело! – Дафна, до этого мерно ступавшая по сухому асфальту, теперь остановилась и развернулась лицом к своему новому другу. – Тебе тоже нужно кого-нибудь завести! Собачку или котенка. И тогда ты будешь возвращаться домой с удовольствием – ведь там тебя ждут!  - Белое лицо молодой женщины растянулось в широкой улыбке. Дафна искренне верила, что этот совет поможет Эйдану стать счастливее. Ну… А почему бы и нет?
- Попробовать спеть? – Дафна, потупив взгляд зеленых глаз, смущенно опустила голову вниз. – Нет, ну я могу попробовать… Но мне кажется, что это будет хуже, чем ты себе представляешь, - она вновь легко улыбнулась, приподняв голову. На самом деле врачевательница безумно хотела, чтобы мужчина заиграл сейчас на своем музыкальном инструменте, а она бы подхватила. И запела бы таким чудесным голосом, что природа вокруг расцвета! Чтобы птицы слетелись послушать их песню, чтобы звери сбежались… Чтобы все было как в сказке. Но Дафна знала, что этого не будет. Просто потому что поет она так себе. Очень так себе. А разочаровать своего нового друга она, ну, никак не желала.

Услышав осуждения в голосе мужчины, Дафна стыдливо опустила голову и глаза, спрятав лицо за белокурыми прядями мягких волос. Многие действительно считали ее поступки глупыми. Да что там, в особняке, в больнице, на детских площадках – везде ее так и называли - «пробка». Многие говорили это прямо в лицо, не считая нужным отвернуться, сделать голос тише или вовсе перейти на шепот. ДюМорье порой очень сильно расстраивалась из-за этого. Бывало, придется она домой, забьется в свою комнату и плачет там целыми часами. В такие моменты ей очень хотелось, чтобы рядом с ней был кто-то, кто мог бы утешить, успокоить, притянуть за плечи и сказать, что все будет хорошо. Ей хотелось, чтобы рядом был человек, который смог бы заступиться за Дафну, вставить свое веское слово и сказать, чтобы больше никто и никогда не смел говорить про нее гадости. Но такого человека, увы, не было. Его место занял Артур Кестлер, который предпочитал, чтобы Дафна все свои проблемы решала сама. А врачевательница по природе своей проблемы решать не умела. Она могла их только создавать, как бы это грустно не звучало. И сейчас, когда Эйдан тонко намекнул, что Дафна – существо глупое и творит всякий вздор типа общения с птицами – целительница расстроилась. И, конечно, она захотела немедленно оказаться в своей комнате под белым одеялом. И чтобы никто ее не трогал. Даже Вивьен. Однако последовавшая тут же фраза о том, что совет хороший, моментально заставила Дафну повеселеть. Целительница, широко улыбнувшись, подняла голову и благодарно вгляделась в красивое лицо мужчины. Не каждый день ей говорили о том, что она дает дельные советы. И, конечно, не каждый человек благодарил ее за это. А тут… Боги! Свершилось. Дафна, признаться честно, была на седьмом небе от счастья. Поэтому две-три минуты она просто стояла, благодарно смотрела в глаза мужчине и счастливо улыбалась. А потом опомнилась.  – А надо? – Она глупо захлопала своими светло-зелеными глазами на вопрос о том, будет ли она его ждать. – Но если надо, то буду. – В полной готовности ответила блондинка, вновь расплываясь в приятной улыбке.
Мужчина начал играть. Как и прежде – звуки были божественными. Сказочными. Прекрасными. Хотелось с головой окунуться в это море волшебных звуков и никогда не выныривать. Дафна, уже позабыв о просьбе мужчины подпеть, вновь прикрыла свои глаза и начала медленно покачиваться в такт музыке. И даже начала тихо подпевать – абсолютно машинально и необдуманно. Но, к сожалению, ее голос не отличался ничем особенным – это был совершенно обычный женский тенор и некоторой хрипотцой.

- Ой, - беспокойно всхлипнула Дафна, открывая глаза и глядя на сломавшуюся скрипку. Она не знала, как именно работает этот инструмент, поэтому понятия не имела, что с ним случилось. Она только слышала, что её новый друг прекратил играть, расстроился и принялся убирать инструмент в чехол. «А вдруг это моя вина?» - Целительница виновато наклонила голову вниз, пряча взгляд светло-зеленых глаз в серых плитках потрескавшегося асфальта. – Это ведь не из-за меня случилось? – В надежде спросила целительница, ловя на себе сочувствующий взгляд её нового друга. Она всегда боялась остаться виноватой. Потому что вина ломает самые крепкие отношения: дружбу, любовь и даже семьи. Вина  ломает все. И пред ней бессильно даже время. Кажется, пронесло. Вина лежала не на ней. Однако Дафна, видя расстройство молодого человека, очень хотела ему помочь. Но как? Эх, если бы она только умела «лечить» инструменты… Если бы она хоть что-нибудь могла для него сделать! «Знаю! Я подарю ему новую скрипку. Пусть, она не будет такой же, как старая… Но она будет напоминать ему обо мне. И о том, что в особняке Огня я всегда буду его ждать», - и, поверьте, Дафна подарит. Она всегда любила делать подарки, будь то совершенно нелепые безделушки, сувениры, игрушки, сделанные своими руками или действительно что-то хорошее и дорогостоящее. Цена её никогда не волновала. Также как и время, потраченное на поиски или поделку подарка. Значит, решено. Она купит Эйдану скрипку. Интересно, как её нужно выбирать? Они все разные? Или особой разницы нет? Дафне ужасно хотелось попасть «в яблочко» и подарить Хранителю Гекаты именно ту скрипку, которая ему нужна. И она купит. И сделает ему подарок. Прокручивая в голове сценарий поиска, покупки и дальнейшего дарения музыкального инструмента, целительница залилась багровым румянцем и счастливой улыбкой. И она уже совершенно забыла, что такой счастливый вид, ну, никак не подходит для грустной ситуации в данный момент. – Прости, я просто подумала о кое-чем приятном. Очень жаль, что я не могу помочь тебе. Но ты не грусти, - и она протянула мужчине пакет с печеньем. – Пошли домой, а? А то уже очень поздно. И прохладно становится, - она поежилась.