Если бы в зале было тихо, Таис, наверняка, могла бы услышать, как у этой парочки скрипят зубы. Их ненавистью и неприязнью можно было наполнить если не бассейн в особняке родителей, то как минимум, ванну в ее квартире, и это было почти приятно. Совсем бы ее радовало разве что большее количество страха, но, видимо, зомбячья морда был слишком самоуверен после встречи в метро, а его телка – после того, как смогла уйти живой из маленького подвального бара. Чужая некомпетентность в вопросах, касающихся значимости Таис, смущала и порождала острое желание ее исправить, чтобы впредь им неповадно было выпендриваться и припираться портить чужой праздник, пусть даже до их появления он казался безмерно скучным.
Снисходительно кивнув официанту, который поднес бокалы, и дав ему тем самым знак того, что он может быть свободен, Таис в очередной раз едва сдержалась от того, чтобы не закатить глаза – настолько нелепым было поведение парочки. Один хлестал благородный напиток, как алкаш-строитель - разбодяженный виски после сложной смены, другая – не удосужилась даже сделать вид, что пригубила из бокала. Они уже буквально достали привлекать внимание неподобающим поведением, демонстрируя невежество через каждые несколько минут, и это определенно, был дополнительный повод для того, чтобы преподать им урок. Самым простым вариантом было устроить скандал. Таис в этом деле была профессионалом, и портить праздники умела легко, изобретательно и с размахом. Вот только отец бы ей такого не простил бы никогда и даже мог сгоряча лишить наследства. Слегка потянув время, она решила еще разок поскрести по чужим нервам в ненавязчивой манере и отсалютовала парочке бокалом, поправляя тост мертвяка.
-За наше, дорогой мой. За наше, – голос едва слышно звенел, отражаясь и резонируя от хрустальной кромки, Таис улыбнулась и добавила, уменьшив громкость на полтона, - Чье крепче окажется…
Как единственный из них троих, похоже, человек с хорошим воспитанием, она сделала малюсенький глоток напитка и опустила фужер. Без скандалов было туговато, хотя, с другой стороны, если бы начала его не она, и причастность ее было бы нельзя доказать… То, почему бы и нет?
- Но теперь, наверно, на самом деле мне пора идти. Спасибо вам обоим большое за компанию. Была рада вас обоих видеть. А скоро порадуюсь еще больше. Пока, дорогая, – Таис, приблизившись к блондиночке, быстро, пока та не отшатнулась назад от страха, чмокнула воздух попеременно возле одной и другой ее щеки, потом проделала ту же манипуляцию возле щетины воскресшего хрена, задержавшись возле уха только на пару секунд, чтобы тихо прошептать, - Не я убила тебя, а она. Твоя подружка…
Таис не знала, была ли Медея, чьи волосы она таскала с собой непрерывно, такой уж сучкой, но знала, что на ее месте, обладай она такой силой постоянно - она бы однозначно была. Пока приходилось довольствоваться разовыми подачками, и сейчас, нагло завирая с активированным артефактом, она надеялась на достойный результат. Хотелось, конечно, посмотреть, как будет меняться в лице обманутый, осознавая и перемалывая в голове все, что ему сказали, но Таис уже решила, что в этот раз шумное представление ей надо будет отработать только в роли суфлера – максимально незаметно.
- A bientôt,* – она еще раз улыбнулась, вежливо кивнула и пошла к родителям, на ходу придумывая легенду о помощи всяким недоразвитым писателям, которые слезно просили у нее протекции в свете и собственном благородстве. Дойти надо было быстро, и быстро же успеть занять выгодную позицию для наблюдения.

*a bientôt (фр.) -  до скорой встречи

Таис улыбалась довольно, словно кошка, опустошившая не одну крынку с первосортной сметаной. Знак плохой при любых обстоятельствах, а уж когда человек так улыбается  тем,  кто не испытывает к нему чувств, помимо отрицательных... Вывод напрашивался только один: Носительница  что-то задумала. Что-то настолько неожиданное и действенное, что прекрасно понимает: защититься пара напротив не сможет никоим образом.
   Уточняющий тост в ответ Хэю, и прощание, соответствующее всем принятым в этом высшем свете ритуалам и традициям. Звонкий поцелуй воздуха возле щек Хранительницы, легкий аромат пощекотал кожу и исчез. А белокурая певица проделала тот же трюк с Носителем.  Разве что задержалась возле него чуть дольше, но поручиться за достоверность  своих ощущений Касси не могла, ввернула фразу на французском и удалилась, сделав все, что собиралась.
   Хэй повернулся к Хранительнице спустя мгновение, ударив взглядом, как  ни одна пощечина не смогла бы. Ненависть, презрение, отвращение  клубились в его глазах черной вязкой субстанцией, стремясь поглотить и уничтожить. Что происходит? Остаться на месте, не отшатнуться назад стоило столько сил, что девушка удивилась, каким образом умудряется еще дышать и стоять. А следом за словами Хэй (Ха-е-мон, - исправило что-то внутри. Ты ошиблась. Его зовут Хаемон) ударил словами, обвинениями, нелепыми и надуманными. Касси едва не рассмеялась ему в лицо, остановила ее только абсолютная уверенность мужчины, еще раз хлестнувшего ее взглядом, а потом, развернувшегося на месте, удаляющегося прочь, расталкивая  невезучих гостей  локтями.
   Я? Убила ? Его? Я убила?  Убила его? Я убила его? - мысли перескакивали, путались и снова повторялись. Когда же я тебя убила?- горечь вернулась, ядом отравляя душу. Когда ты оставил на моем теле шрамы? Или когда я вытаскивала тебя из поединка с Домиником? Когда же? Когда ты меня бросил, сбежав и не собираясь возвращаться? Как мило.
   Что бы не сказала мужчине Таис в то краткое мгновение, но оно сработало идеально. Такое  было достойно восхищения. Кассандра (Да, никаких больше Касси и прочих ласкательных вариантов!) повернулась к Таис, поймала ее взгляд и задержала его, широко улыбнулась и подняла бокал, салютуя. Отпила тот самый вежливый глоточек, еще подержала Носительницу взглядом и отвернулась. Бежать за Хаемоном она не собиралась, радовать Носительницу слезами и истериками  тоже. Отключила эмоции, приклеила на лицо вежливую улыбку и пошла по залу, общаться и знакомиться, дожидаясь окончания  банкета.
   Кому какое дело до того, что когда  эта растянувшаяся во времени пытка закончится, а водитель  доставит ее к особняку, Кассандра запрется в своей комнате на замок, чего никогда ранее не делала, зашвырнет платье в угол, и, переодевшись в удобный спортивный костюм,  устроится на кровати, крепко обняв подушку. Потом будет долго молча сидеть в темноте до утра, не шевелясь, глядя в одну точку. А после с утра до вечера... Кому какое до этого дело?