Спустя пару минут стало ясно, что у него далеко не проблемы, а катастрофа. Не первая за сегодняшний вечер, но в силу наступающего уже отрезвления, Хэй очень надеялся, что последняя. Хотя воспринимался этот конфуз, а по-другому плавание ночью в мартовском море не называлось, точно так же как и предыдущий – с некоторой толикой глубоко закопанного веселья. На сей раз причины плавали на поверхности точно так же, как и он сам, и Хэй представлял, как ближе к причалу на доске Фаулер находит багор с длинной рукояткой. Полностью мотивы того, за каким чертом он полез в воду, еще не выветрились из головы вместе с хмелем, основную свою сформулированную мысль он запомнил и держал в памяти. Именно она и вызывала смех, потому что ситуацию, когда представления о купании были настолько же далеки от реального купания, сложно было себе вообразить. После того, как Хэй позвал своего знакомого, оставалось только затихнуть на некоторое время и попробовать переместиться ближе к лестнице. По крайней мере, держался он на воде достаточно уверено, чтобы не бояться пойти ко дну в любой момент, как только силы кончатся. А кончились они очень быстро, вытесненные сонным оцепенением, когда время начинало тянуться медленно-медленно. Как замороженная в жидком азоте водка. Даже мысленное упоминание спиртного заставило скорчить недовольную гримасу, отчего глаза закрылись, и в обратном направлении веки уже не сработали. От холода какое-либо неудобство перестало ощущаться, а вода показалась достаточно комфортной температуры. Грести куда-либо расхотелось, и единственным желанием стал крепкий здоровый сон. По большей части на автомате Хэй зацепился указательным пальцем, согнув его на манер крючка, за одну из перекладин лестницы, уже скрытую под водой. Всё положительные моменты для сознания от спавшей пелены опьянения полностью перекрылись навалившейся леностью, которая пока еще не начала опускать его на дно, но уже заставила переложить  функции инстинкта самосохранения на Фаулера и случай, исключая какое-то его собственное участие.
Плеск воды рядом и знакомый голос прошли словно стороной, но были услышаны и разбудили уже задремавшего Хэя. Разлепив налитые свинцовой тяжестью веки, он пощурился несколько секунд на оказавшегося совсем близко Грэма, и даже захотел ответить, но язык работать нормально отказался. Оставив попытки что-то выдавить членораздельно, дабы не прикусить язык ударившимися в дробь зубами, он просто помотал головой. От движения волна иголок вновь прошла по телу, по крайней мере, давая понять, что оно еще с ним и достаточно чувствительно.
- Или да, - короткие слова вышли лучше, но звучали как при заморозке у стоматолога. Однако Хэю было уже не до того, потому что он начал вращать плечами, затем локтями и всем остальным, чем вообще можно вращать. В мозгу промелькнула мысль, что Фаулера после такого придется убить, как единственного свидетеля подобного позора. Хэй хрюкнул от смеха, ибо на полноценный хохот не хватало двигательной активности, пущенной в полном объеме на аква-аэробику. – Да, точно.
Сил такая тренировка не прибавляла, зато сон сгоняла хорошо. Палец уже почти врос в перекладину лестницы, да и форму, казалось, принял раз и навсегда, но чуть подтянувшись, Хэй сумел отодрать его от дерева и ухватиться за протянутую руку. Второй рукой он занял оставленное место на лестнице, чтобы не тянуть Фаулера слишком сильно и не окунуть для полного счастья еще и его. Сказанное «да» становилось все увереннее, потом что ногами он перекладины не чувствовал, но вот сами ноги передвигались, да еще и четко в том направлении, куда он хотел их поставить. Точно никогда. Никогда больше. Ни капли.   

На физическом уровне Хэй сейчас ощущал смещение полюсов, происходящее в достаточно быстром темпе, чтобы обратить на это внимание. Вместе с тем, как опьянение оставалось в относительно недалеком прошлом, позволяя рассуждать не до конца трезво, но уже с достаточной четкостью; телом, наоборот, овладевала вялость и медлительность, более похожая на состояние, когда пьяная активность к концу вечера перегорает. В целом, при том, что мысли достаточно легко строились в длинные, логически обоснованные цепочки, примеры решались, а важная информация вспоминалась, по прямой линии Хэй сейчас бы ни за что не прошел. Скорее всего, просто лег бы у ее начала и заснул. Но сейчас остановку для передыха было сделать крайне проблематично, учитывая, что держало над водой его исключительно усилие Фаулера. И вроде старался он идти сам, но отчетливо понимал, что выходит у него хреново, а идея убить после этого своего нового знакомого становилась все весомее. Однако вряд ли он мог бы точно объяснить, над чем конкретно ржет, человеку, который тащил его фактически на своем горбу, а поэтому еще более усердно сдерживался.
На воздухе стало немного хуже, чем было в воде, хотя Хэй понимал, что впечатление обманчиво из-за ветра, который прижигал мокрую поверхность тела, то есть – совершенно всю. В зоне видимости появилась стопка его одежды, отчего на пару секунд ему даже показалось, что ноги он достаточно активно переставляет сам на одном энтузиазме и из желания добраться до этой стопки. Но ошибочность такого предположения моментально раскрылась, стоило Фаулеру перестать поддерживать. Без посторонней помощи движения становились еще медленнее, словно под толщей воды, к тому же тело само по себе будто стало тяжелее, а с рукой надо было поднять еще пудовую гирю. Одной ладонью Хэй уперся в доски, чтобы не завалиться на бок, а второй медленно, но верно, начал выжимать белье прямо на себе, ибо кульбит с его снятием по своей сложности находился за гранью возможного. Кое-как образовав вокруг себя темное пятно выжатой воды, он отозвался на голос потенциального мертвеца, не осознававшего, в какой опасности находится. Это как улитки бояться, честное слово. Хватило Хэю действительно надолго, потому что ни в чем он не был уверен сейчас так твердо, как в своем дальнейшем воздержании от спиртного, но отвечать не стал, полностью погрузившись в попытки напялить на себя одежду. Да, снимал я её явно веселее. В час по чайной ложке он натягивал свитер, всерьез раздумывая том, насколько это приятное ощущение тепла. Убаюкивающе приятное. Если качаться на волнах в полном одеревенении еще казалось приемлемым, по большей части как раз из-за одеревенения, то сейчас, хватая перепадающие крохи тепла, однозначно хотелось еще и еще. Джинсы Хэй натянул прямо на мокрое белье, а вот шнурки на кроссовках завязать не смог. Привалившись к одной из свай спиной, он засунул ладони подмышки, скрестив руки на груди, и подтянул повыше ноги, занимая скрюченную позу.
- Кафе отсюда за поворотом. Идти минут пять, - точнее, было бы пять минут, иди он до купания. А так прогулка растягивалась на пару часов, и он в который раз подумал, почему не может пойти выпить как все нормальные люди. Только с ингалятором и в термобелье. Веселье сошло на «нет», вытесненное и осознанием, что слабости не принадлежат ему, а вот сидит на пирсе в мокрых на заднице джинсах именно он. – Сейчас, согреюсь только. Спасибо за помощь.
В конце фразы он запнулся, потому что первоначально она звучала на пару с попыткой пошутить, вроде «иначе придется за ногу тащить». А уж потом подумал, что сам бы и потащил при необходимости, однако на других это распространялось мало, а Фаулеру он уже конкретно задолжал за спасение на водах, чтобы просить о чем-то еще. Вытащив правую уже потеплевшую ладонь, Хэй протянул для рукопожатия.

По собственному состоянию сонной апатии и желанию занять как можно меньше места в пространстве, Хэй не мог не ухмыльнуться тому факту, что выглядит сейчас, мягко говоря, непрезентабельно. Кто-то из мимо проходящих случайных гуляющих вполне спокойно был способен принять его за лицо, обычно ночующее в парке под газетами. Ан нет, носитель Ладона собственной персоной. С полным отрезвлением сильнее за себя волноваться он не стал, потому что был четко уверен теперь в своих появившихся вслед за оттаиванием силах, которых не хватило бы на победу в соревнованиях бегунов, однако медленно доползти до кафе – в самый раз. Даже сквозь собственный сон, в иное время его своими посещениями не балующий, Хэй отчетливо понимал, что лучше с любой скоростью двигаться в сторону искомой цели, чем ждать, что на пирсе ночью внезапно наступит знойное греческое лето, и проблема разрешится сама собой.
Но продумал он явно не всё, отчего и не спешил убрать ладонь после того, как Фаулер «дал пять», только повернул к себе, будто рассчитывая увидеть в свете фонарей оставшиеся после хлопка письмена, в которых, несомненно, недопонятое получало свои пояснения. И увидел же, пусть и не в ладони.
То ли он с каждым годом всё больше проникался собственными слабостями, то ли отвыкал постепенно в мягком климате от более низких температур, но сейчас уже с трудом вспоминал, как именно выдерживал зимы в Монтане, когда сугробы превышали его рост, а в глазах слепило от блеска отражающихся от снега солнечных лучей. Старею… На волне подобных мыслей собственное сидение выглядело совсем уж плачевно, ко всему прочему, рефлексировал он не наедине с самим собой, а под присмотром Фаулера. Покутили они действительно так, что воспоминания об этом вечере наверняка будут еще некоторое время преследовать. Хотя, если брать в расчет даму в облаках, то я не «против».
- Не, так дойду. Бывает, в общем, со мной, - развернувшись из своего скрюченного состояния, Хэй вдохнул глубже и сжал пару раз кулаки, примерно ощущая, как себя чувствуют медведи после спячки. Компания не была ему жизненно необходима, однако приятно оказалось осознавать, что некоторые его позиции кто-то разделяет, да и вообще как бы сильно он ни устал от подобного отдыха, как бы ни открещивался от повторения такого же променада, но в общем и целом, подводя итоги, был весел и доволен знакомством.
Похлопав себя по карману джинсов и удостоверившись, что ключи от недающей покоя весь вечер входной двери на месте, из новых приобретений в наличии ингалятор, а потери в общей сложности составляют около двухсот евро, что выглядело приличной сумой, но не настолько, чтобы драть на себе волосы, Хэй убедился в том, что могло быть гораздо хуже. Окончательно все равно стало бы ясно только на утро, когда организм в полной мере осознает ноябрьское купание и вынесет свой вердикт, при котором количество выпитого будет исключительно отягчающим обстоятельством.
- В следующий раз, если перевести надо что-то или греческий подучить, лучше к чаю что-нибудь принеси, - размяв в нужной степени пальцы, Хэй полез с пирса наверх, чувствуя, как работают мышцы, словно разгибал филе рыбы в глазури, счищая лед. Однако в стороны его не болтало, так что можно было с уверенностью себе сказать «я трезв», если бы ощущения не портили насквозь промокшие джинсы по линии нижнего белья, что смазывало всё впечатление.

В самый разгар лета количество посетителей увеличилось, как и обычно в туристический сезон, но глаз у Хэя уже был наметан, чтобы определить – местных стало гораздо меньше. И в основном касалось это вечерних часов, когда приезжие не разбавляли толпу, а практически её составляли. За причиной не надо было лезть далеко, ибо брожения шли уже достаточно давно, чтобы перестать восприниматься случайностью. Спросить в глаза «нахрена это всё надо» было не у кого, слишком много глаз набиралось, чтобы пересмотреть их все. И Хэй предпочитал не вмешиваться, чтобы не быть перемолотым на улице, как многие другие, решившие, что без Носителей и веселье не веселье.
Подвернув до икры джинсы, он уселся на доски пирса, и начал сворачивать с локтя канаты, на которые были пришвартованы две лодки, арендованные сегодня на целый день приезжими. В парке остался только катер и два гидроцикла, на одном из которых сейчас и рассекал Фаулер. Вот уж для кого лето оказалось действительно летом, без каких бы то ни было подводных камней, отчего Хэй позавидовал его умению получать радость от простых вещей в жизни, а заодно почувствовал себя закостенелым пессимистом, если не сказать – занудой. Закончив с оснасткой, он повернулся и посмотрел на пляж. Чуть дальше по побережью начиналось каменистое дно, сплошные деревянные пирсы и стоянка для яхт, но до этого момента песок пестрил яркими сполохами лежаков, купальников, зонтов, корзин и остального ассортимента летних пляжных атрибутов, а отдельные крики долетали даже сюда. В целом сложно было не поддаться очарованию беззаботного отдыха, даже с учетом того, что он здесь работал. И не смотря на это, Хэй отлично справился, а до момента возвращения друга еще успел отнести канаты в лодочный сарай. Восторженного Грэма он снимал с гидроцикла заученными стандартными движениями, попутно вытаскивая шнур безопасности и отстегивая крепление вокруг запястья Фаулера. На этой модели предусматривались выдвижные швартовые утки, так что полностью все свое внимание Хэй смог посвятить другу уже буквально через минуту. Управлять гидроциклом действительно труда не составляло, особенно если впереди расстилалось спокойное и пустое от других катающихся море, но такая удача как сегодня выпадала редко, а стиль вождения у многих отличался некоторой агрессивностью, поэтому в целом Хэй не склонен был соглашаться с Грэмом так просто. Но решил его не расстраивать, раз уж настроение за сегодня побило новый рекорд по высоте.
- Двадцать евро за пятнадцать минут. Это если в одиночестве, - спустившись на колени и проверив еще раз крепления, Спиру разогнулся и глянул на полузаполненную веранду летнего кафе. Между столиками мелькнула Меланта, и скрылась обратно в помещении, маневрируя с двумя подносами, уставленными пустой посудой. Но интересовала его больше компания девушек, зашедших на огонек, не обременяя себя лишней одежной помимо купальников. На них Хэй и кивнул, не скрывая улыбки. – Поднаберешь опыта и будешь катать туристок, а то мне не с руки.
Нарочито медленно повернувшись обратно к другу, он лениво зевнул и потянулся, хотя самому было смешно. Собственно, шуткой сказанное было только на половину, потому что верещащий балласт за спиной делал работу еще более работой. А для Грэма сделал бы отдых еще более отдыхом. Припомнив, где именно в кабинете у него валялось методическое пособие со списком действий на экзамен по управлению гидроциклом, он двинул по направлению к служебному входу в кафе, подогнав Фаулера хлопком по спине.

Пока новый сотрудник скакал где-то сзади, застегивая обувь и обдумывая предложение, Хэй прямой наводкой шел по тропинке, огибающей веранду сбоку. С такого ракурса находящийся на возвышенности город становился виден как на ладони, что выглядело весьма эффектно, привлекая еще больше туристов ежегодно. Однако сегодня то ли день складывался с магнитными бурями, то ли мнительность в связи со столкновениями перевалила за критическую отметку, но Хэю казалось, что светлый камень домов и городских стен как-то поблек, хотя солнце продолжало светить так же ярко, а небо оставалось таким же насыщенно синим и глубоким, сливающимся на горизонте с морем. Над головой стремительно пронеслась чайка, причем гаркнула так, что он невольно вздрогнул и проследил за её полетом дальше, перескочив взглядом на других птиц, сбившихся где-то ближе к центру города в стаю и носящихся живым темным пятном как единый организм. Такая переваливающаяся масса слегка пугающего птичьего облака выглядела не то, чтобы неестественно, но достаточно странно. Хэй нахмурился и посмотрел на город еще раз, напомнив себе, что с паранойей надо завязывать, потому что до добра она пока никого еще не доводила.
Подоспевший Фаулер выступал отличным отвлекающим, перетягивая всё внимание на себя и на летнее настроение, которое самого Хэя посещало примерно с той же периодичностью, что и сон. Зато сейчас он точно вспомнил, почему его предложение о работе было полностью серьезным, но смеяться от этого хотелось не меньше. Контингент желающих прокатиться на гидроцикле вместе с инструктором состоял из девушек модельной внешности на очень невысокий процент. Можно было даже с уверенностью сказать – на очень маленький процент от общего числа. Мужики предпочитали справляться самостоятельно после инструктажа. А вот некоторые дамы тянулись к морю в компании, как киты, выброшенные на берег, напоминая их еще и визуально. Их желание получить свою долю адреналина Хэй уважал, к тому же грузоподъемность у гидроцикла дотягивала до трехсот килограмм, поэтому к работе относился серьезно, точно так же, как и Крис, когда рулить выпадало ему. Теперь такая же точно серьезность и ответственность светила Грэму, так что методичку Хэй собирался ему вручать с видом посвящения в рыцари. Не больше и не меньше. А вот хохотать от этого хотелось только сильнее, но он пока еще сдерживался. В конце концов, права на вождение гидроцикла ему не повредят.
- В основном на английском пару фраз туристы знают. Но давай, не вопрос, - ко входу в подсобку они уже не шли, а тормознули непосредственно около веранды, так что Хэй через окно помахал Меланте рукой, а потом полностью сосредоточился на «объекте» Грэма. Кто-кто, а сам он знатоком результативных и красивых подкатов к дамам не был, но всё же фраза в стиле «че как?» не казалась Хэю самым удачным выбором для этого. Девушка выглядела основательно, составляя некоторый контраст с облачно-легкой группкой в купальниках в плане либо настроения, либо общего впечатления. Из-за собственного приподнятого настроения и стоящей перед глазами картины со свернутой в трубочку методичкой, которой он по очереди касается каждого плеча Фаулера, не давали ни единой возможности использовать в таком деле дословный перевод. Риск огрести за самодеятельность он осознавал, но удержаться не мог. По закону подлости на ум прилетело только пара строк Омара Хайяма: «твой глаз под бровью - жрец под аркой в нише храма: пленил безбожника вероучитель  - страсть». Закрыв ладонью рот и сжав щеки, Хэй на секунду отвернулся, надеясь, что Грэм спишет это на задумчивость, а его не порвет на клоки от смеха. Интересно, почему речь только про один глаз? Посвящение в рыцари моментально сменил циклоп, так что предложение было отметено.
- Значит, скажешь так, - он несколько раз повторил медленно по-гречески фразу «Мой белый конь на выходе. Какого дракона надо убить за такую принцессу?». – Это вопрос все-таки, так что если ответ не поймешь, обращайся.

Линда терпеть не может этой бумажной волокиты, связанной с фирмой. Это выматывает и злит ее настолько, что ей кажется, что где-то поблизости притаился чертов Хранитель с самым вредным из покровителей. Хотя Брук, проматывая в памяти тот самый момент, до сих пор ощущает всю ту темную гамму чувств, и все больше склоняется к тому, что все эти поклонники богов одинаково противны. А уж как к ним относится ее не совсем адекватный Рэйф, ей и вообразить сложно…  Воспоминания о брате заставляют ее взглянуть на телефон с легкой надеждой на то, что пришло  сообщение. Даже банальные «У меня все хорошо» могут принести спокойствие и хоть как-то помочь расслабиться, но таковых нет, и Линде ничего не остается как проводить взглядом мистера Брайда до выхода из кафе, аккуратно отложить ручку  в сторону и вновь перечитать  документы, проверяя каждое слово и цифру.  Меж бровей пролегает морщинка. Линда ощущает, как гнев потихоньку начинает пульсировать в висках. "О, да, мистер Брайд, прекрасная идея обсудить важные дела в пляжном кафе только из-за того, что Вас очередная любовница-истеричка ждет неподалеку…  Как же отец мог Вам доверить фирму? Но… Время меняет людей все же." Девушка хорошо помнит, как Брайд помогал и ей, и ее брату после их  выпуска из интерната, и портить отношения с , в общем-то неплохим человеком ей совсем не хочется… А, вот, что касается уважения и прежнего доверия, то они под вопросом.  И довольно давно. "Хорошо, что Псина сюда не сунулся. Иначе – несдобровать бы всем..." Брук, покосившись на громко хохотавших и проскакавших мимо девиц, чуть не забрызгавших бумаги и белую блузку каким-то ярким коктейлем,  закатывает глаза. Хоть она и терпеть не может одиночество, здесь ей как-то неуютно и неспокойно. И дело совсем не в одетых где-то на одну восьмую девушках, а в том, что это место пользуется популярностью как и у туристов, так и у местных жителей, что в разы повышает вероятность встречи с… Линда задумывается. "С врагами?" В детстве она называла подобных всего лишь противниками или дураками, считая их не достойными такого громкого слова как «враг»… Не потому что слишком пафосно, а потому что слишком глупо: люди всегда сами себе создают злодеев… "Сами. Вот именно… А не им назначают. Все как в долбанном кино с непроработанным сценарием… Герои - злодеи, черное –белое, свет – тьма и проигрыши с победами. Не хочется оказаться в подобного рода детской сказочке, потому что если ты нехороший, пусть даже и со своей правдой, все равно тебя одолеют, убьют или запрут куда-нибудь… " Брук снова морщит нос. Но на этот раз уже не на громкий смех, а на безголосые завывания все тех же девушек. Именно в такие моменты в голове проскакивает мысль о том, что может, все  же, плюнуть на все и пойти с братом в грабители… "Ну или в изощренные убийцы." Линда подтягивает к себе стакан с водой и делает глоток: это должно отвлечь от дурных мыслей и сконцентрироваться на чтении, но задуманное выполнить  ей не удается, потому что:
- Привет.
Брук на автомате подтягивает к себе ноги, сцепляет руки в замок и исподлобья смотрит на человека без спроса плюхнувшегося на стул напротив. Щетина, футболка, шорты… Татуировки. "Отлично." Линда хмурит брови. Похоже, что турист. Но таковые отличаются вежливостью и тихим голосом. И, чаще всего, они с семьей, и вопрос у них один – про освобождение столика. Однако… Взгляд скользнул по несколько самодовольной  ухмылке мужчины. "…Подобного вопроса на будет, я так понимаю?"
- Май бьелый кон ан выходе. Каког дрэгона над убьит за ткую красавицу?
"Ну конечно, чего и следовало ожидать. Удивительно даже, что дистанцию сохранил. Спасибо." Линда растягивает губы в улыбке, которую даже можно назвать вежливой, и поправляет пиджак.
- О. У Вас прекрасно получается. Тренируйтесь дальше. – Брук пытается удержать улыбку, но это дается ей довольно тяжело. – Правда не думаю, что данная фраза уместна в данном столетии. Да и заведение Вы выбрали  немного неподходящее.
Линда понимает, что Турист наверняка не понял всего того, что она сказала, но это не вызывает даже легкой ухмылки на ее лице. Потому что пофиг. Но фраза, стоит признать, порадовала ее более чем. Вот незадача – принцесса и дракон – одно и тоже существо. Девушка снова утыкается в документы, посчитав, что ничто другое, кроме них не достойно внимания в данный момент.

Адресата для своей мысленной просьбы Хэй выбрал определенно самого удачного, отчего всё высказанные и вслух, и про себя чертыхания выразились в том, что он действительно слегка ошибся, чему рад был бесконечно, просто пока не мог до конца эту радость прочувствовать, еле-еле поднимаясь с неровного пола. Толчки землетрясения закончились буквально через минуту-полторы после своего начала, успев сломать за это недолгое время по максимуму. На долгую, практически вечную, секунду над пляжем зависла оглушающая тишина, словно люди, животные, да и природа в целом, прислушивались к себе и к окружающему миру, проверяя, действительно ли всё закончилось. И после томительного секундного ожидания без предупреждений и переходов звук снова скакнул вверх, шевелениями пострадавших, окриками с пляжа, гудением сирен автомобилей, застрявших на дороге, к которым скоро обязательно прибавятся и сигналы машин экстренных служб. Во всем этом шуме Хэй хотел услышать знакомый голос по ту сторону обвалившейся наискосок крыши веранды, потому что тяжелой балкой придавить могло кого угодно, а судя по невнятным стонам и всхлипам, что с той стороны, что с пляжа, повезло отделаться легким испугом далеко не всем. Приглушенный отзыв он все-таки уловил, к своему стыду, не сразу понял, почему Фаулер говорил во множественном числе, только потом сообразив, что рядом с ним сидела застегнутая на все пуговицы девушка.
Поднявшись с места Хэй первым делом осмотрел себя, хотя в случае торчащей из бока щепы почувствовал бы сразу. Потом приступил к осмотру накренившейся крыши, сейчас держащейся на полувыбитых креплениях у стены основного здания на одном честном слове. Завалило основательно, и если бы он сейчас мог посмотреть на руины с точки зрения финансовых потерь, то схватился бы за голову, ибо ни один придурок на побережье не стал бы страховать свое дело от землетрясения точно так же, как и от падения метеорита или извержения вулкана. Ну, был бы не таким уж и придурком. Решив начать разбор со стороны ступеней, Хэй отбросил со своего пути первый опрокинутый стол и пошел к правой стороне веранды, чтобы обогнуть упавшую крышу сбоку.
- Сейчас, - что именно «сейчас» он до конца сам определить не мог, потому что чрезвычайные ситуации в его жизни случались часто, однако настолько глобальный ахтунг, затрагивающий все побережье, если не весь город, произошел первый раз. Со стороны лестницы на песок полетел стул, следом за которым вылез молодой парень, вытаскивающий за собой девушку. Видимо, они находились почти у самого выхода, когда начало трясти, потому что за ними больше никого не было, только хаотично сваленная деревянная мебель и перекрестия балок. Хэй помог спустить вниз девушку по разваленной лестнице, и полез в проход из которого они только что выбрались. Слишком шатко. Даже если Грэм ему что-то еще говорил, его сложно было бы услышать из-за девичьих криков, скорее всего, как раз той малоодетой стайки, на которую они с другом обратили внимание первоначально. - Фаулер, ты через кафе выйти сможешь?
Пока Хэй ждал хоть какого-то отклика, успел вытащить себе за спину еще пару стульев, зарываясь в обломки как в нору, однако на каком-то из движений вся конструкция натужно заскрипела, отчего крики девушек стали громче. Ай, лучше бы их сначала достать. Но сначала надо было дождаться ответа.

В  чем-то даже бодрый ответ Фаулера прокатился по всему не заполненному обломками месту под упавшей крышей веранды, так что стоило облегченно выдохнуть и продолжить пробираться вглубь завалов к верещащим девушкам, которым, скорее всего, досталось от осколков и щепок сильнее остальных, чисто теоретически из-за большей площади открытых участков тела. Вот и думай после этого, как на пляж одеваться. Самого Хэя достаточно хорошо защищала плотная ткань рубашки, но рукава он все-таки предпочел закатать, хотя несколько заноз уже посадить успел. Если бы только эти проблемы были... По идее лучшим вариантом действий предполагалось ожидание службы спасения где-то на открытом воздухе в стороне от зданий, но в голову это Хэю пришло только в контексте окружающей разрухи. Для пожарных работы и так прибавилось разом столько, что хватило бы на несколько круглосуточных рабочих дней вперед, а отодвинуть в сторону сломанные столы и стулья он мог без специальных средств и посторонней помощи.
Словно в подтверждение мыслей за следующим же плетеным креслом оказалась сбившаяся на полу стайка из трёх перепуганных девушек, две из которых утешали третью. По сумбурному и сбивчивому рассказу Хэй сообразил, что ей чем-то зажало ступню, застрявшую в приличной дырке в полу. Больше всего пугало наличие крови по краям пролома и та настойчивость, с которой бледная до белизны девушка утверждала, что ногу не чувствует вообще. С ободряющими словами как ни старался Хэй справиться не смог, поэтому без лишних разговоров присел рядом и осторожно залез обеими ладонями в свободное место по краям дыры в дощатом настиле. Узенькая девичья ступня под пальцами обнаружилась в полном своем объеме и неотделимо о всей остальной ноги. И хоть он с уверенностью мог сказать о себе «я не врач», особенных знаний тут не требовалось, чтобы определить целостность кости. Опухолей на щиколотке на ощупь так же не обнаружилось, и единственным предположением, которое он был способен озвучить пострадавшей - это шок от землетрясения. Аккуратно вытащив чужую ступню из-под пола и придерживая по бокам, дабы не порезать кожу на ноге о торчащие щепы сильнее, Хэй взглянул на девушек, всё никак не верящих, что подруга осталась полностью целой, если не считать мелких царапин, расчертивших ногу до колена. Больше в этой стороне людей не обнаружилось, но ему с лихвой хватало и этих трёх, теперь настаивающих на поисках своих вещей под оставшейся раскуроченной мебелью. Меланта в данный момент Хэю требовалась как никогда в качестве переговорщика, ибо у самого вышло лишь ответить в двух словах, скорее всего, вовсе не то, что дамы хотели бы от него услышать. Тратить время еще и на их сумочки он для себя счел совершенно лишним, тем более где-то с другой стороны уже должен был вылезти Фаулер со своей новой знакомой.
- Мда... - полностью выбравшись из-под завалов и вытащив девушек по одной, Хэй взглянул на фасад кафе с обрушенной верандой, запустил обе пятерни в шевелюру на макушке и слегка сжал голову. На язык просились чуть более крепкие выражения, потому что страховка такого явно не предусматривала, а выглядело здание, мягко говоря, плохо. Обернувшись назад на пирс, язык Хэй вообще прикусил, потому как никакого пирса больше вообще не было, точно так же как и пришвартованных к нему катера и двух гидроциклов. Ну, главное живы все. Отпустив голову, он поспешил к выходу из кафе, чтобы проверить, как там Фаулер.