Озадачен? Совсем нет. Агилар привык не принимать многое всерьёз и это, отчасти наплевательское отношение к той или иной ситуации помогало ему жить. Луис вообще действовал по принципу: «когда схватят за жопу – тогда и вертись», растягивая проблему Х до самого конца, когда терпеть станет уже совершенно невозможно. Вот тогда то и приходится хвататься за голову и судорожно искать скорые пути решения своей проблемы. Поэтому сейчас взгляд черноволосого был озадачен скорее внешним видом спутницы, которая занимала всё его внимание и заполняла всё его нутро ароматом какого-то бальзама после душа и прогретой волнением, кожи.

Агилар довольно повёл плечами, делая глубокий вдох и одновременно откидываясь на спинку кресла. Всё, что говорила носитель, он пропускал мимо ушей. Только некоторые фразы слушал в пол уха. Как вы думаете может мужчина нормально думать, действовать и говорить, когда на расстоянии вытянутой руки перед ним стоит полуголая, стройная женщина, на которую стоит уже благополучно полчаса. Конечно нет. Вот и испанец тяжело переваривал скудную информацию, прислушиваясь скорее к тембру голоса, нежели чем к смыслу. Поэтому на дельный совет девушки, он только смог промычать: «Умгу…». Через полчаса-час он забудет эти слова и, возможно пожалеет об этом чуть позже. Но сейчас передаваемый ему смысл был решительно не важен.

— Проблемы – моё второе Я. Я без них не могу.  — парировал Луис, медленно поднимая ладонь с собственного колена. Тёплые кончики пальцев коснулись внешней стороны левого бедра, провоцируя мурашки на коже и плавно поползли вверх, вырисовывая невидимую линию следом за своим прикосновением. Так они незаметно добрались кончиками до края футболки, приподнимая ту чуть выше дозволенного лишь для того, чтобы ненароком скользнуть взглядом по узкому своду бёдер. Здравствуй долгожданный стояк и стук сердца в горле – два самых приятных ощущения за последние 24 часа.

— Что ж… — После недолгой паузы и любования прелестями Скарлетт, которые раньше было и не разглядеть под купальником, продолжил испанец. Ладонь между тем раскрылась на упругой ягодице, медленно, словно змея проползла по ней вверх, задержавшись на талии, обогнула её тонкий изгиб и с плоского подтянутого живота «перепрыгнула» на запястье, смыкая на том пальцы в кольцо. Скарлетт почувствовала, как её настойчиво тянут к себе на колени и лучше этому жесту не сопротивляться. — Ужин – это хорошо. Я бы, пожалуй, отведал на ужин тебя. — Между прочим намекнул испанец, усаживая девушку к себе на колени. — Обязательно с крепким виски и острым соусом. — Ладони, оказывается наделенные удивительной плавностью легли на бёдра и уползли куда-то на ягодицы, крепко сжав их пальцами. Наверняка останутся сочные, алые следы от цепких пальцев испанца. Помните я говорил, что это весьма положительное для женщин качество?

— А ты…можешь взять меню и выбрать подходящее для тебя блюдо…— Пересохшие, словно он изнемогал от жажды, губы в холостую прошлись по выпуклой ключице даже не оставив там влажного следа. Черноволосый жадно закусил мочку уха Скарлетт, словно в ней была та самая живительная влага и прижал девушку к себе, взволнованно ёрзая в мягком кресле, — …пока я воспользуюсь твоим душем… идёт? — Как бы не хотелось этого делать, но в душ сходить стоило. Закинуть в себя порошка, смыть соль от которой драло старые царапины и тёрло во всех самых неожиданных местах и просто освежиться. Впитать в себя воду, которая наверняка даст уйму сил для дальнейших приключений. — Я заплачу. — Уж с этим то он не мог не согласиться, так что Скарлетт может смело праздновать свою победу в этом маленьком ультиматуме.

А ты что думала, киса? Стоило только повилять попкой и на тебе конфетка на палочке – облизывай как хочешь и сколько хочешь. Ну уж нет, чем дольше растягивается это желание, которое оба дразнят, как разъярённого быка, тем лучше будет потом. Уж поверьте. Зря Скарлетт думала, что Луис дразнится по незнанию. Он как пёс чувствовал запах взволнованного тела в каждой его клеточке, стоило только мазнуть щекой по влажному женскому плечу, стоило только оттянуть грубо двумя пальцами воротник футболки и прижаться губами к шее – тут же чувствовался сладковатый запах волнения и набегающей страсти. Да и заметить его возбуждение было совсем не сложно. Стоило только спуститься рукой чуть ниже – всё сразу встанет на свои места. А что-то так и уже стоит.

Поэтому вполне неожиданный поцелуй был настолько неожиданно желанным и приятным, что испанец едва ли не передумал. Но слова, уже сказанные – золото. Так что идти им наперекор нельзя. Даже не смотря на то, как сейчас Луис ел её губами в этом поцелуе, скорее похожем на ту самую вечернюю трапезу, которую они обещали друг другу. Пускай без виски и соуса – она на вкус была прекрасна. По крайней мере поцелуй. Хотя хранитель нисколько не сомневался, что её настоящий вкус ничуть не хуже. Что ж, это еще стоит проверить. Но всему своё время.

Испанец едва ли сдержал улыбку при виде совершенно надутых губ, взамен на лёгкое замечание о душе. Но освежиться стоило. Это нисколько не сбило бы зарядившую его тело, атмосферу и точно не заставило бы испанца изменить своё решение – хорошенько развлечься этим вечером, с обещанными синяками, покусами и царапинами. С этими мыслями, Луис вывернулся из под угрожающе занесенной руки носителя, стрельнул в неё взглядом через плечо, и шлёпая босыми ногами в сторону ванной, резво стянул по дороге майку, призывно оголяя спину. Предмет одежды был выброшен в сторону спинки кресла, а смуглокожий скрылся в ванной. Правда стоило ему это сделать и прикрыть за собой дверь, как по телу пробежала приятная дрожь, которую ещё минуту назад он так активно маскировал. Расположившись на полу возле кабинки, Агилар включил воду, заполняя большую ванную комнату шумом принимаемого душа. Из кармана шорт на пол была выброшена пачка сигарет с зажигалкой внутри и небольшая брелок – гильза, с виду совершенно непреметная безделушка.

Но стоило её раскрутить, как «головка» гильзы превращалась в лопатку-дозатор, дозирующий как раз парашек, расположенный внутри гильзы. Набрав лопаткой порцию, Луис воровато осмотрелся по сторонам, словно в ванной мог присутствовать ещё кто-то, заткнул одну ноздрю, втягивая другой строгую дозу своего личного кайфа. Носоглотку моментально обожгло и жжение это граничило с неприятным, но таки заставило испанца блаженно закатить глаза и стукнуться затылком о стенку душевой кабины. Несколько минут и наступит долгожданный приход. В ожидании своей личной порции радуги и полового стимулятора вкупе со стимулятором эмоциональным, Луи закурил сигарету, спустил с себя шорты и забрался в кабинку, захлопнув дверь.

Руки воткнулись в скользкую от испарины стену душа, мощная струя с потолка врезалась в напряженную спину и побежала вниз по коже, которая в свою очередь жадно сосала влагу через поры, даруя своему хозяину необычайную силу. Сигаретный дым пролезал в лёгкие, царапая глотку когтистыми лапами, а кокаин, которого с виду безобидный испанец вдолбил перед походом в душ, облизывал черепную коробку шершавым языком. В глазах замоячило, на мгновение потеряло фокус и врезалось прямо в темечко целым фейерверком ощущений. К их внезапному появлению испанец уже успел привыкнуть. Жадно заглотив клубы табачного дыма, он запрокинул голову и выпустил сигаретный дым через нос, сопровождая сие действие протяжным хрипом блаженства. — Ты сука…когда-нибудь меня убьёшь. — И это правда. Кокаин не омолаживающее средство и испанец это знал. Когда-нибудь его мозг будут показывать студентам из мединститута, а те будут путать его с сортом швейцарского сыра. Спустя еще несколько минут, ярких, ленивых и тягуче-сладких как мёд, Луис вывалился из душа, ощущая в каждом своем движении непривычную мягкость и гибкость. Будто бы он был вовсе не человеком, а ловкой и стремительной пантерой. Ягуаром, готовым задрать налету даже самую быструю газель. Но, пожалуй хватит о наркоманских ощущениях и пора заняться делом. Благо хрен стоял, как эйфелева башня, вопреки водным процедурам и кокаиновому кайфу. Луис стащил с крючка широкое банное полотенце, хорошенько протёрся им, обмотал то вокруг пояса и, подобрав пачку сигарет с пола, вышел из душа, шлёпая босыми, влажными стопами по прохладному полу. По сути ничего в нём не изменилось. Испанец был всё таким же, слегка одуревшим, как и несколько минут назад. Разве что на щеках были алые, рваные пятна. Но это и не удивительно. Ведь жарко же в душевой.
И даже намерения его нисколько не изменились. Поэтому черноволосый не стал тратить время и решительно направился в сторону дивана, на котором разложилась девушка в весьма откровенной позе, надо заметить. — Ну что, ты… определилась чего хочешь к ужину? — Слегка растягивая слова почти что промурлыкал испанец, мазнув себя по кончику зудящего носа. Ещё немного и эти самые руки будут творить с этой женщиной бог знает что.

Ух ты господи! Кажется фантик что-то прошуршал? А вы знаете, что ни стоит злить человека, который только что принял дозу и желает получить максимум расслабона? Это может повлечь за собой весьма печальные последствия. Эмоционально неустойчивые в виду принятия сильнодействующего наркотика, как правило быстро впадают в ярость, когда им отказывают в кайфе, каким бы он ни был. А сейчас в кайфе отказали Луису, который так и не смог врубиться, как эта девица узнала о его пристрастии. Но думать было поздно, самое время было действовать. И, надо заметить, что испанец не собирался покидать этот номер и по прежнему рассчитывал на лакомый кусочек. А будучи упёртым бараном – планировал его заполучить. Но кусочек сопротивлялся, чем бесил несусветно и, одновременно подстёгивал. Добыча еще вкуснее, когда пытается вырваться из пасти и цепких лап. Хранитель ухмыльнулся.

— Что? Наркоман? Нет. — Вполне вовремя среагировав отсёк предположения Скарлетт. Между наркоманом и человеком употребляющим наркотики есть очень тонкая грань. Наркоманом становится тот, чьё стремление к саморазрушению куда сильнее стремления жить, поэтому не прикладывая особых усилий, кусок мяса поддаётся наркоте, искалывает себя до абсцессов, гангрен и сифилиса, и подыхает в луже собственной рвоты, дерьма и гноя. Это я сейчас про наркоманов. Но есть те, кто употребляют наркотик лишь изредка и знают ему цену. И себе – тоже. Поэтому могут вовремя остановиться и отказаться от того или иного удовольствия. Однако эти люди рискуют проворонить ту тонкую грань, когда есть силы отказаться, и когда их уже нет. Вот Луис как раз и был одним из тех, кто покамест эту грань чувствовал. Но безобразно дурел, стоило только занюхать дорогу или спрятать под языком колесо.

Но в его жизни как-то так сложилось, что взялся за это добро без особых препятствий. Процесс формирования взрослеющего организма без присмотра родителей – большая потеря потерь. Поэтому испанец смолоду и полез в драки, в секс, в наркотики, в гонкию Потом, правда, на какой-то момент притормозил, чтобы не проворонить учебу и хорошенький гранд, но потом…с получением этого амулета, болтающегося на шее, вновь всё просрал. Немаловажным фактором была еще и травма, полученная по дурости при извлечении этой монеты из насоса. На неё, кстати, Кэтти обратила внимание еще при встрече. Свежие шрамы на предплечье существовали не только ради устрашения, но и ради того, чтобы глядя на них Луис вспоминал, как руку мололо в лопостях помпы. И каждую ночь эта самая рука о себе кровожадно напоминала, ломая всё тело блядской фантомной болью. Сначала был аспирин, потом более мощные анальгетики, потом травка, которая до поры до времени отлично снимала боль, ну а потом уже и куда более тяжелый наркотик. Вот вам  и результат.
— Я никуда не уйду. Перестань. Иди сюда… — С натянутой улыбкой, но пока еще спокойно протестовал Луис, медленно сокращая дистанцию между Скарлетт и собой. В голове начинала стучать кровь. Как бы не быть беде. Чтобы вызвать охрану надо по крайней мере позвонить, или орать, срывая глотку. Но с последним дела обстоят намного хуже. Люкс, кажется, и сделан для того, чтобы тут развлекались не мешая соседям. Стены сдержат даже грохот ядерного взрыва. Так что…

— Я кажется слишком тебя притопил. — Попытался отшутиться Луис, сопровождая свою «шутку» лёгкой, вполне располагающей к себе улыбкой. Оба знатно играли с огнём, Хранитель, не подозревая о сущности загорелой туристки жертвовал, сам того не зная, собственной шкурой. А она… она жертвовала собственной свободой и собственным телом. Так что варианта было два: не выкобениваться и поддаться очарованию слегка «пьяного» испанца, либо выпустить свою кису и вломить по первое число доморощенному наркоманишке. В общем, выбор весьма богат и называется «из крайности в крайность». Решать вам, сеньорита.

Ну, как раньше было упомянуто, Луис употреблял наркотики не только забавы ради. Но коли уж это не имеет никакого значения, не будем акцентировать на всём этом внимание. Испанец был хоть и упорным, но и себялюбивым.  Такое уж не самое положительное человеческое свойство, искореняемое только множественными тренировками по самообладанию. А именно это сейчас черноволосому не было нужно. К тому же зачем тратить собственные силы и ломать хоть какой-то кайф, полученный искусственным путём на длинноногую девицу, периодически впадающую в приступы ничем необусловленной истерики.

«И хрен с ней…» - хладнокровно прошипел мозг. С ним безотказно согласилась и эрекция, решившая уйти по-английски, что невооружённым взглядом демонстрировало белое махровое полотенце, не привлекающее внимание образцово показательным стояком под собой. Агилар посверлил взглядом Скарлетт, пару раз припугнул, заставив вжаться в стену, но, в какой то момент, в воспалённом мозгу его что-то щёлкнуло, сигнализировав своему хозяину, что пора добычу бросать. — Уходить? Да без проблем. — В конечном итоге согласился испанец и равнодушно пожав плечами, сменил свой курс к креслу, ровно в тот момент, когда Скарлетт изобразила умопомрачительное па от одной стены к другой. Смазанное внимание и вовсе не среагировало на передвижение девушки, что уж говорить о расширевшемся зрачке, до такой степени, что он практически перекрывал всю радужку.

Но, увы и ах, Хранитель не впечатлился этой демонстрацией невиданной ловкости и скорости, потому что был нетрезв по всем параметрам и успешно списал это чудо на элементарные кокаиновые глюки. Так что кошке достался небрежный взгляд, но далеко не пустой и стеклянный, как это свойственно наркоманам. Наркоманам, каких видит Она, но не какими являются они на самом деле. А пока длинноногая туристка нервозно попискивала, сопела в обе ноздри и размахивала телефонной трубкой, явно демонстрируя тот факт, что готова перезвонить в охрану, Агилар совершенно беспардонно шлялся по номеру, словно абсолютно не боясь того факта, что через несколько минут тут может появиться охрана и от души отмудохать его дубинками и шокерами. Да плевать он на них хотел. В теле была такая приятная лёгкость, в башке такая пустота, что реагировать на чужие истерики не было сил. Они просто не были на то рассчитаны.

— Угомонись ради Христа. — Прорычал черноволосый, бросив косой взгляд на Скарлетт. Прошёл мимо кресла со своей одеждой, достал из минибара микроскопическую бутылку виски и, повернувшись обратно зашагал к креслу, беспардонно скинув с себя полотенце – единственный атрибут, разделяющий понятие «Голый» и «Не голый». Так что озлобленная туристка со способностями диверсанта и лёгким недотрахом в голове может смело любоваться открывшимся видом. Правда не долго. На смену виду явилась накаченная задница. Да-да, наркоман, коим она окрестила испанца, повернулся к ней самой, что ни на есть, натуральной, жопой, натягивая на себя серые шорты. Спустя еще пару секунд хранитель влез в разбросанные по комнате сланцы, а майку закинул на плечо и расслабленной походкой отправился к двери, на которую минуту назад она ему так опрометчиво кивнула.
Луис не жалел. Он относился ко всему с завидным похуизмом, и уверенно полагал, что вот сейчас, он сядет за руль, пусть и в таком виде, смотается домой, примет душ, слегка протрезвеет и отправится тусить на всю ночь куда-нибудь в местный клуб. И пусть там будет секс в туалете или какая-нибудь драка, или даже он кого то подцепит с собой на ночь домой – без разницы. Это всё же лучше, чем гоняться за нервной девицей, строящей из себя абы что.

— Проще будь, да? — Закуривая на ходу, низким тоном прохрипел Луис, резко шагнул в её сторону, возможно заставив отшатнуться, но извернувшись всё-таки умудрился куснуть за плечо. Или это был поцелуй? Или хрен знает что, но точно попытка урвать себе кусочек на последок. — Адьё...красотка… — Небрежная отмашка рукой и черноволосый переступил порог номера, жахнув дверью о косяк после себя. Итог: Бесплатная выпивка в руке, неплохой номерок на примете, лёгкий петтинг и самое главное удовольствие – за самое дорогое блюдо в двойной порции, ей придётся расплачиваться самой. Кстати о блюде, с прислугой черноволосый разминулся в просторном коридоре. Догадавшись, в какой номер едет тележка с яствами, испанец злорадно ухмыльнулся и весьма приветливо поприветствовал барышню в форме, проводив её формы весьма неоднозначным взглядом.

Правило десяти секунд работало, работает и будет работать безотказно. Главное правильно уйти. В этот раз оно сработало безукоризненно. Разве что отстало слегка на пару-тройку секунд. Стоило Луису переступить порог, он начал считать в уме, так же мысленно улыбаясь собственной и чужой дурости. Не поверите, состояние было такое, что всё вокруг было решительно по барабану. Шагнёт ли Скарлетт греческим сандалем на горло собственной гордости, не перепутает ли девушка из ресторана, номера и не вручит ли умопомрачительно пахнущее дефлопе за пять сотен евро какой-нибудь престарелой паре из Ирландии.
Всё это было неважно. И, видимо, именно тогда, когда ты ощущаешь абсолютное безразличие к происходящему, происходящее тянется к тебе. Официантка обернулась в ответ на провожающий взгляд испанца и, покачивая бёдрами, обтянутую в зазывающую форму отеля, продефилировала в сторону номера, который он едва успел покинуть и там тормознула. Но не успела местная красотка постучать в  дверь дважды, как эта самая дверь открылась и из неё показалась чуть встрёпанная голова Скарлетт.

«А вот и мы» - мелькнуло в голове Луиса, когда тот спиной почувствовал появление капризной туристки. Интересно, что же сейчас будет? А случилась вполне очевидная вещь. Деньжат на банковской карте у приезжей барышни, устроившей настоящую сцену в номере минуту назад, очевидно не хватало, чтобы оплатить свой ужин. Или всё-таки хватало, но тратить их красотка не собиралась. Ничего удивительного. Почему бы не полезть в карман к состоятельному испанцу, и при этом сохранить полноту своего собственного достатка?
Ну ладно. Хватит злорадствовать и острить тупым концом. Приступим к основному действию. Вынырнувшая из дверного проёма Скарлетт имела наглость напомнить черноволосому о том, что он умудрился свинтить не оплатив ужин. Такая неприкрытая наглость заставила испанца притормозить и замереть на одном месте. Так что если Кэйтти решила, что её провокационная речь о силе мужского слова возымела эффект, то всё было с точностью наоборот. — С какой стати я должен платить за то, чего неполучил? — Выкрутившись, ответил ей вопросом на вопрос Луис и всё ж таки обернулся плюсом к носителю, фривольно растопырив пальцы в карманах шорт. Фраза получилась довольно двусмысленная. Толи он имел в виду ягнёнка, поданного в весьма экзотическом виде, толи девушку, которая в свою очередь возбудила и не дала, чем вызвала в организме испанца вполне естественные биологические процессы и протесты.

Но теперь отступать решительно не хотелось. Коли уж эта девица смогла вынырнуть из своего номера и тормознуть его на полпути. Игра стоит свеч. Видимо поняв, что первая фраза не возымела нужного эффекта и не заставила Луиса тот час пасть в ноги, размахивая перед собой банковской картой, значит вторая наверняка заставит хотя бы призадуматься. И ведь действительно...заставила... Черноволосый нахмурил лоб, подумал, пошарил по карманам и смекнул, что всё самое необходимое на месте. А значит это повод. — Да, кажется забыл ключи. — С той же немного неопределенной информацией пробубнил испанец и, почесав стоячий и без того хохолком, чуб, свернул обратно в номер, ловким движением руки «снимая» с блестящего подноса бутылку шампанского и глубокую миску с клубникой, от души залитой сливками. — Заходи на огонёк. — Эта фраза относилась к сотруднице отеля, по прежнему сиротливо стоявшей возле дверей номера. На действия испанца черноволосая, загорелая испанка с привлекательной фигуркой, дважды хлопнула ресницами, но более никак не отреагировала. Разве что вкатила тележку в номер, оставила посуду, небольшое меню на напитки и отбыла восвояси. Агилар поставил шампанское и фрукты на стол, бесцеремонно запитал одну крупную клубнику в рот и, засунув ту за щеку, обернулся вслед покидающей номер, испанке. — А жаль. — Без единой ноты сожаления, сообщил ей в след Луис и полез за пачкой сигарет в карман. Она позвала его назад, а значит, будет терпеть сигаретный дым, полуголые телеса в номере, аромат алкоголя, вперемешку с мужским парфюмом и явно неприкрытую наглость. И не только её.

— Ну и что же я забыл тут у тебя? Своё Эго? — Неплохое начало задушевной беседы и каких-то слишком сумбурных разборок, которые медленно, но верно начинали испанцу надоедать. Он меньше всего любил разговоры, тем более с женщинами. С ними он предпочитал далеко не беседы.

«Упорная» - прозвучало с восхищением в голове черноволосого хранителя. Нет, правда. Её упорству позавидовала бы любая. Клянусь богом и эта самая любая давным давно не выдержала бы столь неприкрытой наглости и, либо послала бы местного повесу ко всем чертям, либо отдалась… Оба варианта вполне имели место быть и в данном конкретном случае, но Скарлетт мастерски держала марку. Набивала себе цену, периодически то окуная Луиса головой в ледяную воду, то вытаскивая оттуда на огненно жаркий воздух, вцепившись в мокрый затылок. И ему это нравилось, чёрт побери!

В не меньший восторг хранителя приводило зрелище, развернувшееся в номере, где «пушистая голова» почём зря крыла проклятьями несчастную испанку, работающую здесь за незавидную зарплату. Причём знать, что именно рычит себе под нос Скарлетт было совершенно необязательно. Достаточно было просто лицезреть этот напряженный взгляд, которым местная бойкая туристка буквально испепеляла сотрудницу отеля не оставляя ей шансов на выживание в этом номере. Что ж, возможно это и к лучшему. Потому что вскоре соперница расторопно удалилась с чеком и полностью тем самым переключила внимание Луиса на Носителя. Она кстати до сих пор раздувала ноздри. Казалось, ещё немного и из них повалит пар ярости.

Теперь простор для действий был открыт. От горизонта до горизонта. Луис прекрасно понимал, что его не желают отпускать и вечеринка затянется ещё на часок-другой. Мысли о том, что бестолковая и бесполезная беготня наконец-то закончилась, как-то внезапно расслабили, заставив снова подумать о приятном: о женщине (которая до сих пор щеголяла в одной футболке), шампанском, сытном обеде и клубнике в сливках, что вкупе давало чудотворный эффект. Ну а последующие действия Скарлетт не оставили сомнений в том, что вечер всенепременно удастся.

— Меня. — Такая внезапно острая фраза, приятная, как рассечение воспалённого гнойника. Заставившая нутром вздрогнуть и возбудиться каждым пузырьком крови, бегущей в организме. Не секрет что каждый мужчина предпочтёт слышать от женщины именно это. Луис был из этого числа. Он довольно прищурился, принял из руки Скарлетт бутылку, перехватил её за горлышко другой рукой, а девушку потянул за руку к себе, настойчиво усаживая к себе на колени. Хлопок пробки в кулаке и тонкий аромат дорогого шампанского тут же добрался до чуткого обоняния хранителя. И пока игристое вино разливалось по бокалам, ладонь другой руки, как змея, ползла по бедру вверх, цепляя пальцами край длинной футболки. Под действием сильного наркотика, осязание было заострено до предела, поэтому шелковистая кожа под тёплой ладонью и вовсе казалась жидкой, невесомой, такой несоизмеримо приятной на ощупь, что вовсе не хотелось останавливаться. А он и не останавливался.

«Змея» в виде раскалённой ладони, неумолимо продолжала своё движение, обогнув упругую ягодицу, облизав поясницу и, кажется, пересчитав пальцами каждый позвонок поясничного отдела и медленно поползла вниз, спускаясь к внутренней части бедра. Бутылка была медленно встала на пол рядом с креслом, а содержимое пузырилось в бокалах с призывно припотевшим бочком. Только в меру охлаждённое шампанское сейчас волновало меньше всего, потому что освободилась вторая рука, ловко спрятавшись под свободной футболкой. Испанец напряженно засопел, пробегая пальцами по подтянутому животу. — Тебя? — Наконец набравшись сил, переспросил он, без всякого намёка на удивление. Правая ладонь между тем достигла округлой груди, спрятанной под футболкой. Между делом Луис заметил, что та прекрасно лежит в ладони. Между указательным и средним пальцем был ощутимо зажат заострённый сосок и испанец позволил себе довольную ухмылку, между тем не отрывая чернющего взгляда от лица носителя. Простое любопытство вперемешку с влечением просто не позволяло оторвать взгляда от девушки, так славно расположившейся верхом на его коленях. Каждый её жест, вздох, взгляд и внезапное проявление мимики воспринимались как призыв, заставляя мурашки бежать по собственной коже.
—За что пьём?

Понеслась душа в рай. Зелёный свет дан. Отмашка желтым предупреждающим флагом закончена. Пора давить на газ.
Да, нечто подобное сейчас промелькнуло в голове испанца, когда пререкания между двумя лицами разных полов наконец-то завершились. Пока Скарлетт думала свои думы, весьма забавные для мужчин и вполне обычные для представительниц женского пола, хранитель успел залпом захреначить бокал шампанского. Газированный напиток прекрасно «лёг» на выпитое пиво, мизерную бутылочку виски из минибара и вынюханный кокс. В итоге в голове зашумело, в глазах снова запестрило «на старые дрожжи», что нисколько не усугубило общее состояние испанца, а степень его возбуждения прекрасно ощущалась внутренней стороной левого бедра Скарлетт. Способность к быстрому возбуждению была толи гордостью, толи весьма большим минусом – одному богу известно. Но клянусь, стоило только ей пустить в ход губы и руки, как стояк не заставил себя долго ждать, вкупе с весьма яркими ощущениями на коже от прикосновений.

Ласковым быть просто не представлялось возможности с этой женщиной здесь и сейчас. А если брать в расчет то, как она длительно мариновала местного завсегдатая женских постелей – просто невозможно. Так что вопреки её аккуратным исследующим прикосновениям и поцелуям, Луис был куда более настойчив  и решителен. К тому же не любил он всю эту осторожную прилюдию, сладкие поцелуи в веки, в плечи, в кончик носа. Куда больше он предпочитал доминировать и свою доминанту показывать. Так что сейчас Носитель стала настоящей жертвой всплеска безудержной страсти.

Поцелуй с укусом был оценен по достоинству. Испанец удовлетворённо зарычал, кусая в губы девушку в отместку. Стиснул пальцы настойчиво, немного грубо – теперь он был точно уверен, что оставит синяки на её теле, как напоминание о себе. На какое-то мгновение Луис потерял её губы, вяло мазнул взглядом по виску, губами по щеке, оставляя след крови на нежной коже и отпрял назад под минутным усилием женских рук. Грех не поддаться хотя бы разок другой и расслабиться, позволяя действовать ей. Майку – долой. В ответ на этот порыв к стриптизу, туда же полетела футболка Скарлетт спустя несколько минут. Снята она была куда более экзотично.
Оттянув большим пальцем эластичный ворот футболки, Агилар жадно припал губами к плечу, оставляя на нём след зубов и яркий засос. Руки, прежде орудовавшие под белой плотной тканью, покинули разгоряченное женское тело и рванули футболку за ворот в сторону. Та без особых усилий со стороны хранителя, зарещала поперёк и повисла на плечах дряхлой жилеткой, обнажая возбуждённую женскую грудь, тяжело приподнимающуюся в приступе жадного вдоха.

Кажется ничего лучше, по крайней мере за последний месяц, испанец не видел. В животе настойчиво заломило, заставив мышцы пресса сжаться в напряженный комок. Тот же комок возник в горле. Черноволосый шумно вздохнул и в ответ рванул девушку на себя, тесно прижимая к груди. Настолько тесно, что в какой-то момент стало неясно, чьё сердце лупит в грудную клетку как ошалелое. Её или его? Или оба. И получилось так, что лупят в унисон. Не важно. Сейчас кровь била и в голове, и в груди и в ладонях на кончиках пальцев и в паху. Её нагота во всей красе, доступность, алкоголь и наркотик сделали буквально непреодолимым желание владеть этой женщиной прямо сейчас, прямо здесь, на этом диване или на полу, или у стены или на столе – не важно. Лишь бы она кричала и извивалась под ним как змея.

Взаимные раздевания временно прекратились и сменились взаимным пожиранием друг друга губами. Именно так и можно было назвать эти поцелуи, которые на поцелуи совсем не походили. Испанец рычал от удовольствия, сглатывая обильную слюну с кровью, кусал Скарлетт за подбородок, за сладковатую от парфюма мочку левого уха, за выпирающую ключицу, хватал губами твердые соски, дразня чувствительную кожу языком, пока руки благополучно шарили по телу, словно в поисках какого-то ухвата, который обязательно приведет его в равновесие. Но чем больше он прикасался к ней – тем больше терял над собой контроль. Но нисколько не жалел об этом.
Крышу окончательно снесло в сторону, когда руки добрались до бёдер. Правая облизала чувствительную кожу внутренней части бедра и скрылась ниже между бёдер. Под пальцами хранитель тут же ощутил скользкую тёплую влагу и подался вперёд, кусая девушку в губы и без всяких разрешений входя в неё ровно на три пальца. Вот тут чердак и унесло. Обратного пути больше нет.

Нет, вот уж кем Луи не был, так это пресмыкающимся подкаблучником, готовым на всё, ради только одного снисходительно волнующего взгляда женщины. Слишком много было в этой тушке гордости, которая непозволяла себя так вести. Ну и мужское эго, самолюбие здесь тоже играли подобную роль. Луис предпочитал доминировать, предпочитал и равноправие. И уступал лишь только в сексе. Да, он любил, когда девушка рулила, позволяя расслабиться и получать удовольствие, но не позволял ставить себе на хрен каблук (и такое знаете ли бывает в нашей жизни). Так что сейчас его всё более чем устраивало и конечно же возбуждало. Дальше было некуда. Ибо, если бы не шорты, то отогнуть собственный член от собственного пупка было бы крайне сложно. Вот до чего доводят безумные женщины, которых господь Бог наградил красотой.

Единственная мысль, родившаяся сейчас в голове Луиса, так это о том, что Скарлетт какая-то уж дюже сильная. Откуда в стройной, утонченной девушке столько силы. В какой-то момент даже показалось, что она размельчит ему кости таза, так сильно она сжала его ногами. Агилар только охнул и провёз короткими ногтями по обшивке дивана. Это проявление физической силы того стоило. Кровь хлынула по телу вниз, клином ударившись в пах. Терпеть действительно уже не было сил, так что призывное «Ну» получило одобрение. «Не нукай, не запрягала» - оставим на потом.

Не сопротивляясь, Луис с удовольствием «уронился» на спину, позволяя носителю оказаться сверху и делать с ним в общем-то всё, что ей захочется. Возбуждающие ласки, вперемешку с не менее возбуждающей грубостью, заводили с каждым разом всё больше и больше. Агилар довольно рычал, приподнимался, сжимал в широких ладонях упругие бёдра, кусал за грудь, сжимал зубами плечо, стискивал в пальцах острые соски, которыми, кажется, уже можно было резать стекло, оставляя срез идеально ровным. В общем… к чёрту, пора переходить к делу. Шорты упорно не стаскивались. Каково это избавлять себя от них, имея на себе 50 кг препятствия. Так что ничего не оставалось, как просто сунуть себе в шорты руку и вытащить стоящий, как Пизанская башня, член наружу. А шорты уж стянутся как-нибудь потом.
Ах да, забыл! Карман! Рука моментально исчезла в нём, вытряхивая наружу бумажник и давая пока лишние несколько секунд форы для укусов с кровоподтёками, ласк и прочих замечательных вещей, которые так хорошо получались у Скар. Агилар между делом заметил, что дрожат от возбуждения пальцы. Но даже ими, совершенно неуправляемыми, испанец вытащил из бумажника резинку, с которой никогда не расставался. После того, как подцепил «букет» от очередной красотки из бара, с которой он занялся грязным сексом в туалете. Грязным, кажется, в прямом смысле.

Но в данном конкретном случае Луис не сомневался в чистоте его партнёрши. Просто прекрасно понимал, что чердак уехал, и он себя совершенно неконтролирует. Кому нужны потом звонки из далёкой далёкой страны с разборками о том, что твой собственный сын отказывается на государственный колледж. Плати. Резинка перекочевала в зубы, которые сводило черт побери, от всех этих укусов. А пока Скарлетт решала, что для неё лучше – неуправляемый испанец способный выстрелить головастиков на пути к оплодотворению, или безопасность, собственное благополучие. И… никто не попортит ей гены, в конце то концов. С решением неплохо было бы поторопиться и разок-другой, взяться своими наманикюренными пальчиками ему ниже пояса. Первый раз испанцу понравился. Можно повторить. А можно уже бросить всю эту сраную возню и трахнуть её прямо здесь на полу. Чтоб кричала, вырывалась, извивалась и кусала собственные губы. Это ей за всё, что успела наделать и наговорить.

Ну вот и настал самый приятный момент их встречи. То, что в людях именуют сексом – лучшее творение господа Бога за всю эпоху существования человечества и живого организма в целом. Да-да-да, вы не поверите – эти двое наконец-таки пришли к единому мнению и решили оставить все препирательства на потом. А сейчас… Сейчас только секс, которого молодому, относительно здоровому, но сильному организму всегда было мало. И да, спешу заметить что в глубине души Луис тоже считал эту кульминацию своей победой. Очередная красотка сдалась под его нерушимыми чарами и теперь, он с удовольствием кота, объевшегося свежей сметаны, владел ею в её собственном шикарном номере отеля. У каждого было своё самолюбие, которое порой мешало жить. Но сейчас, как ни странно, оно лишь способствовало сближению.

Пора кончать с философией и приступить наконец к делу. С удовольствием наблюдая за процессом натягивания презерватива, Луис довольно и сытно ухмылялся. Опыт, аккуратность и сексуальность этой женщины с каждой минутой нравились всё больше и больше, с каждым её действием порождая в теле испанца всё новую и новую волну возбуждения, которое в скором времени будет совершенно невозможно контролировать. Вот например сейчас, когда эта темпераментная иностранка решила взять инициативу, и не только её, в свои руки. Хранитель шумно выпустил воздух через нос, раздув от удовольствия ноздри и с неменьшим удовольствием наблюдая за процессом введения себя любимого в неё желанную. Вот тут то и наступил кайф, когда девушка, расслабив бёдра, медленно опустилась на него полностью.

Черноволосый выпустил пар и откинулся на мягкую кушетку, невольно выгибаясь в спине, словно гибкий от природы, кот. Что уж говорить о  его пластических данных, когда острые ноготки прошлись по коже, оставляя красноватые борозды на прессе. Это нестерпимый кайф. Луис любил грубость на грани позволенного, и не прятал все синяки и засосы после страстных своих совокуплений. Нравилась инициатива, которую она проявляла сейчас, нравилась её природная гибкость, ловкость и грация движений за которой сквозь полуопущенные веки, испанец сейчас наблюдал, блуждая руками по изгибам её талии, по вздымающейся от тяжелого дыхания груди, которую пальцы слегка сжали, заключая в собственные ладони, чтобы почувствовать эту упругость, данную природой.
Толи взгляд носителя, толи собственные желания заставили черноволосого расшевелиться. Ему было мало того, что она сжимала его внутри настолько сильно, что пах нестерпимо ломило. Ему было даже мало тех движений, которые делала она. Хотелось быстрее, сильнее, хотелось больше грубости. Приподнявшись на локтях, черноволосый обхватил девушку рукой за талию, сел, на минуту проникая глубже, поймал губами нижнюю губу Скарлетт, прикусив её ощутимо. Колючей щекой прошелся по подбородку, языком по ложбинке на шее, по бешено стучавшей вене. Держа под спину свою партнёршу, ловко перевернулся, оказываясь сверху. Горячие, сухие ладони развели острые девичьи коленки в сторону. Ох уж эти коленки, сколько боли они наверняка принесли мужикам. Теперь пора рулить ему.

Устроив Скарлетт спиной на мягкой кушетке, испанец опустился сверху, настырно прижимая носителя к подушкам. Теперь ей не вырваться. И даже не закричать, потому что спустя секунду губы схватили сначала подбородок, а следом и многострадальную нижнюю губу, на которой утром будет синяк, и не один, и может быть даже укус. Ладони настойчиво схватили девушку за руки, придавливая их к кушетке у неё за головой. И толчок. Один, второй. Глубоко проникая с каждым новым движением. Луис явно был настроен решительно. Зубы добрались и до мочки уха, до шеи, до ключицы, оставляя влажные дорожки от вездесущего кончика языка и всё это не останавливаясь. Наоборот, с каждым новым требовательным толчком темп то увеличивался, то испанец вдруг резко останавливался, замирая внутри и чувствуя как резко сокращаются мышцы внутри неё. Это вызывало какую-то хищную и совершенно безумную улыбку. Толи торкнул кокс, толи чердак поехал в сторону, но сейчас черноволосый ловелас явно напоминал насильника, который, кажется, не отреагирует ни на одну просьбу этой женщины, так он её хочет. Хотя кто знает…