Время уже давно перевалило за шесть вечера, отчего заказанная большая пицца выглядела еще более соблазнительно, ибо любая девушка знает непреложную истину: «шоколад вдвойне вкусней, если ночью и нельзя». Сегодня в качестве батончика выступал огромный круг пиццы с ветчиной и грибами, дополнительными пепперони и двойным сыром. Только от перечисления ингредиентов рот наполнялся слюной, а от запаха голова слегка кружилась. Раньше такого аппрета за собой Зои не замечала, но сейчас пребывала в твердой уверенности, что половину этого великолепия осилит за первые полчаса. В связи с праздником живота сегодня она больше никого в гости не ждала, а телефон и вовсе поставила на вибровызов, чтобы потом с честными глазами говорить, что звонка не слышала, хотя обычно сообщения ей присылал разве что оператор. Это в последнее время в записной книжке появился номер с названием «Не брать», и специально выделенная для него мелодия имперского марша, от которой Зои вздрагивала каждый раз, подумывая сменить номер в самое ближайшее время.
Так или иначе, даже он не смог бы отвлечь её в этот вечер, который она решила посвятить нездоровой пище и просмотру старых проверенных фильмов, в которых просто теоретически невозможно разочароваться. Отсюда и одежда была выбрана соответствующая в виде длинной по колено синей футболки и белых носков. Плед уже ждал на диване, а фильм оставалось только включить, погрузившись в атмосферу действия, как раздался звонок снизу от внешней двери, что моментально исключало из списков возможных гостей соседей, которые привыкли обращаться к Зои по поводу и без него. Тяжело вздохнув, она поплелась сначала к двери, чтобы нажать кнопку и впустить припозднившегося посетителя, но не донесла до нее палец, как холодок предчувствия прокатился по телу. Объяснение казалось простым до безобразия, повод зайти она сегодня дала только одному человеку, хотя хотела как раз, чтобы он оставил её в покое. На цыпочках, хотя снизу её уж точно не было слышно, Зои прокралась к окну и выглянула с небольшого балкончика, скрываясь за расставленными горшками с цветами.
Первой она увидела машину, вписывающуюся в их квартал как дама на шпильке и в бриллиантах в ковбойскую вечеринку. То есть никак. Мстительное желание, чтобы у Доминика сняли колеса с автомобиля, пока он трезвонит ей в дверь, удалось отогнать достаточно легко, потому что мысли моментально заполнились абсолютно другими образами и чувствами. Можно было и наружу не выглядывать, чтобы убедиться, что это действительно он. Но девушка все равно полезла смотреть, натыкаясь взглядом на его макушку и обтянутые белым плечи. Юркнув обратно в комнату, Зои взглянула в зеркало и поправила волосы, убрав прядку за ухо, и только потом сообразила, что творит, а главное, зачем. Почти все время после знакомства одно упоминание о Доминике рождало в ней воинственное настроение, и желание его придушить, поднимая все не очень хорошие черты её личности на поверхность. Какая разница, в каком я виде? Я ему сейчас все скажу, раз намеков не понимает!
А намек сегодня вышел весьма существенный, ибо стоило только вспомнить глаза бедного курьера, когда она с широкой улыбкой рвала чек на мелкие кусочки, и чем мельче они становились, тем шире она улыбалась, представляя, как это все посыплется обратно отправителю. Разве что никак не могла представить, что он нагрянет лично, ибо дизайн она сделала так быстро, как ему бы ни в одной конторе не оформили. И что уж говорить, душу в проект вложила, ибо клуб не виноват, что его владелец по поведению принадлежит к рогатым парнокопытным. Быстро сдернув кофту со стула, Зои запахнула ей на себе и сильно затянула пояс, по-другому улучшить свой внешний вид не выходило, хотя серая кофта её тоже особо не красила, зато в ней были карманы, а Зои прекрасно знала, что хочет туда положить. Раскрыв свою сумку, по своему строению напоминающую черную дыру, она не без труда выудила оттуда электрошокер, вселивший в нее уверенность в собственных силах и жгучее желание применить его в деле. Сунув свое оружие мести в карман, она, наконец-то нажала кнопку на селекторе, постаравшись вложить в голос максимум сахарной сладости.
- Добрый вечер, мистер Канарис. Вы ошиблись адресом, вас тут совсем не ждут, - голос почти что и не дрожал даже, хотя в душе коктейль смешивался из определенно сильных эмоций, отчасти носящих темный цвет обиды и полученного унижения. Только вот волнение выступало явно лишним, его фальшивая нота угадывалась слишком отчетливо, чтобы её вовсе не заметить за общим впечатлением. Ну, и пусть катится!

Катиться он совершенно не собирался, что стало понятно из точно такого же вежливого приветствия, озвученного секундой раньше самой Зои. Лично приходить она его вовсе не вынуждала, и мысли такой не было, даже где-то на задворках сознания спрятавшись за другими. Тут вопрос звучал до безобразия четко – никакого Доминика. Нигде, никогда и ни за что. Оставалось только популярно объяснить ему эту идею любыми доступными способами, из которых она и выбрала отказ от денег, видимо, неверно рассчитав реакцию. Ей казалось, что любой бы вздохнул с облегчением, получив такой бонус как дизайн, да еще и бесплатно, к тому же без уточнений и поправок его вообще могли не использовать, ибо обычно замечаний даже к простой работе по портрету набиралось выше крыши, а тут целый ночной клуб. Слушать, что он там ей дальше объясняет, Зои не стала, пройдя к балкону, чтобы еще и посмотреть. С такого ракурса мало что было видно, но она руку могла дать на отсечение – этот поганец еще и улыбался! Вернее, усмехался, а объект для шуток с прошлого раза никак не изменился. Успела она как раз вовремя, чтобы услышать фразу, способную вывести её из равновесия, и не просто потому, что звучала как вызов, но и содержала в себе намек на слабость, которую Зои себе позволить просто-напросто не могла. Антигона отдыхала где-то в стороне, ибо на данный момент запала у девушки хватало своего собственного, чтобы поджечь если не квартал, то пару домов точно. В груди сердце начало выбивать усиленный отчаянный ритм, а дыхание выходило слишком уж частым, что не совсем мягко намекало Зои на правоту Доминика хотя бы отчасти.
- Я вас не боюсь! – перегнувшись через перила и чуть не свалив ближайший горшок с цветами, она гневно выпалила первую фразу, которая пришла на ум, что уж точно со стороны выглядело как отрицание очевидного. Вперившись взглядом в своего визитера, Зои удержала руки на месте, поборов в себе желание чем-нибудь в него кинуть. Как назло под рукой снарядов находилось великое множество, а позиция открывалась для метания потрясающая. Но таких концертов для соседей она еще не закатывала ни разу, отчего те продолжали считать её тихой и милой девушкой. Однако сейчас эта девушка была не тихой, и уж точно не милой.
- Поднимайтесь! – пока он не успел еще что-нибудь сказать или снова ухмыльнуться как кот, только что получивший целую тарелку отборных сливок, Зои скрылась из виду, едва не хлопнув дверью балкона. Подлетев к двери, она нажала кнопку на селекторе, чтобы Доминик смог пройти, и щелкнула замком на двери, тут же отойдя от нее в сторону. Надо было удерживать себя на месте, но она озиралась кругом, глядя на свою квартиру сейчас чужими глазами. Конечно, она могла показаться совсем маленькой, состоящей всего из двух комнат, но Зои этого хватало, тем более что и мебель и маленькие приятные аксессуары она подбирала сама, и с любовью распределяла по небольшой площади своего жилища.
Много времени, чтобы подняться с первого этажа до второго Доминику бы не потребовалось, а в то, что ей крупно повезет, и он вообще передумает, Зои как-то не верилось. Плед она оставила там, где он и лежал, успев только закрыть коробку с пиццей и убрать куда подальше стопку с фильмами. В остальном квартира выглядела так, как она привыкла её видеть, с бежевыми стенами, мягким диваном и креслами насыщенного коричневого цвета, разбросанными везде книгами и рисунками. Раз уж она никого не ждала сегодня, то и идеальный порядок не наводила, а теперь рассчитывала только на то, что Доминик долго не задержится. И вообще, почему я полезла к селектору, сидела бы себе тихо, никто бы и не узнал, что я дома нахожусь. Совершенное уже действие обратно никак не отменялось, так что она потянулась к ручке двери и повернула, ибо отбегать в сторону и наблюдать с безопасного расстояния не хотела, только подтвердив бы слова, заставившие впустить гостя.

Если бы она осталась у двери, к примеру, прислонившись к косяку, то дальнейшее продвижение гостя вглубь квартиры теоретически должно было бы быть приостановлено. Вроде такого неслабого намека, что все интересующие вопросы можно обсудить на пороге. Однако Зои отчего-то пребывала в твердой уверенности, которая рисовала картины поезда на полном ходу, сносящего не только её от дверей, но и саму дверь. С петель её, правда, никто снимать не спешил, но и эта слишком вычурная нарочитая вежливость вызывала определенные подозрения, ибо девушка все никак не могла понять, почему он так настойчиво искал встречи, когда должен был принять всё, как есть, вернее, как она предложила. Ты смотри, даже разулся, а.
По комнате за ним пришлось ходить хвостом, ибо вторжение принималось слишком уж близко к сердцу. Она всегда считала свой дом своей крепостью, тяжело воспринимая присутствие посторонних, тем более каких, который вписываются в квартиру точно так же, как и их автомобиль в улицу. Как ни странно, но инородным элементом Доминик не выглядел, даже рассекая в своем белом костюме, что в доме художницы было чревато. Любое его неосторожное движение или оставленный не в том месте пиджак грозили ей счетом из химчистки, но девушка этого не особенно и пугалась, удерживаясь, чтобы не потереть руки друг об друга. Напряжение если и отпускало, то слишком медленно, чтобы можно было выдохнуть свободно, поэтому стоило попробовать подогнать процесс искусственно, с высоко поднятой головой и упрямо выдвинутым подбородком. Проще говоря, Зои решила сделать упор на браваду, делая хорошую мину при плохой игре, в надежде, что её уверенность станет видна, отчего Доминик хоть в какой-то степени перестанет быть хозяином положения. Это мой дом! Мои правила и законы, в конце концов!  
Остановившись, когда гость выбрал-таки место, опустившись на её любимый диван в свободной позе не обремененного заботами человека, Зои осталась стоять со скрещенными на груди руками и высверливать в нем дырки взглядом. Короткая рецензия, выданная её жилищу, хоть и не принималась в расчет, но все же порадовала, словно это была похвала, а не простая вежливость. А принимать это в расчет она не стала затем, чтобы не затушить горящий огонь обиды и желания продемонстрировать, что решения тут будет принимать она, и никто другой.
- Нет, - обойдетесь. Зои взялась двумя руками за журнальный столик перед диваном, на котором стояла коробка с пиццей, и протащила несколько шагов к креслу с противным скрипящим звуком по полу. За царапины на поверхности она не волновалась, ибо ножки стола в самом низу оканчивались резинками, которые такой звук и производили. Установив стол так, чтобы с дивана до него было не дотянуться, а вот с кресла напротив – в самый раз, Зои удобно уселась на подушки и откинула крышку с пиццы, подхватив себе кусок.
- Так вы что-то хотели? Мимо проходили и решили заглянуть? – улыбнувшись по возможности мило, она откусила приличный кусок вожделенного угощения, хотя под взглядом Доминика в горло он лез с трудом. Старательно прожевав тонкое тесто, еще недавно будоражащее сознание, Зои решила наглеть до конца, тем более что никто бы ей и слова не сказал, кроме Канариса, слово которого в расчет вообще не бралось, и устроилась в кресле с ногами, поджав их под себя и натянув на колени футболку. В бок очень славно упирался шокер, все так же покоящийся в кармане, пицца хоть и остыла слегка, но изумительно пахла, а она сама все больше набиралась сил и уверенности в том, что еще один предложенный чек не просто порвет, но и куда-нибудь Доминику затолкает, чтобы он зарубил себе на носу, что в мире не всё решают деньги, а обиженные девушки страшны в гневе, да еще и неразумны, что степень опасности только увеличивает. Зои откусила еще раз, переведя прямо-таки лучащийся дружелюбием взгляд с Доминика на папку, которую он положил рядом с собой, как бы намекая на единственную общую тему для разговора, имеющуюся у них на данный момент.

Кусок изо рта Зои, конечно же, не вывалился, хотя шансы такого исхода оценивались как очень и очень приличные. Букмекеры бы точно связываться не стали. Однако она каким-то чудесным волевым усилием смогла продолжить жевать с закрытым ртом, перебарывая не удивление, а полнейшее изумление выходкой Доминика. Сама она от него ушла недалеко, с детской непосредственностью отвоевывая свое собственное пространство в квартире, где чужого и находиться то не должно было. Но раз она совершила наиглупейшую ошибку, открыв дверь и впустив гостя, то теперь без удовольствия пожинала взращенные плоды. Оставалось только пожимать плечами и печально махать рукой вслед удаляющемуся здравому смыслу, место которого занимало, удобно и надолго устраиваясь, возмущение поведением Канариса. А что? Подойти и дать по рукам, чтобы не тянул их, куда не положено?
Но одного у него точно было не отнять, специально или нет, но Доминик умудрился простым движением ноги, выглядевшим совершенно по-дурацки, привести Зои ко мнению, что она не врала и действительно не боится. Да, она считала его самым невоспитанным, грубым, упертым, самодовольным хамом, которые привык получать от жизни всё, не оглядываясь на других, чем просто выводил её из себя, но не пугал настолько сильно, как в прошлый раз, до дрожи. И Зои не могла никак определиться, делает он это специально, чтобы усыпить бдительность, или она себя накручивает, придумывая не совсем светлые варианты развития событий. Так или иначе, самостоятельно сделать какие-то выводы не получалось, а Доминик не особенно помогал, искусно провоцируя девушку, у которой уже руки чесались сбить корону с его головы и потоптаться на ней.
После того, как пиццу увели из-под носа, буравящий взгляд стал только острее, и в нем уже практически светилось большими буквами «ах, так!», что обычно к добру не приводило. Зои посидела спокойно, наблюдая, как её милая вкусная пицца исчезает с лица земли, а затем аккуратно, почти изящно поднялась с места, обходя диван по флагу, чтобы оказаться у Доминика за спиной. Не суть важно, что там была всего лишь кухня, обычно людей нервировал сам факт нахождения кого-то у них за спиной, а девушка хотела заставить его волноваться так же, как он заставляет её. Финт особо удачным, правда, не был, ибо ничего не мешало просто обернуться, наблюдая, как Зои со всей силы бахает на плиту чайник и гремит чашками. Для Доминика она выбрала белую с розовым рисунком рюшками и плюшевыми медвежатами по окантовке. Чисто из вредности. Чайнику потребовалось немногим больше минуты, чтобы засвистеть, маскируя недовольное бухтение Зои себе под нос о том, что чек он вообще мог бы просунуть под дверь, кинуть в ящик или сделать из него самолетик, запустив ей на балкон. Но нет, надо было приходить лично и портить ей вечер, превращая каждое действие в хождение по минному полю.
Водрузив на поднос чашку с кофе, прибавив сахарницу и порезанный уже лимон, Зои отволокла его к оккупированному столику и поставила напротив  захватчика, четко решив, что губу он обязан закатать и больше ни на какие знаки гостеприимства не рассчитывать.
- Давайте сразу к делу. Вот вам кофе, вот вам сахар. Чего вы еще хотите, в конце концов? -  в голову пришла абсолютно гениальнейшая мысль вызвать полицию, которая почему-то не посещала её раньше, когда она самостоятельно промывала раны на ключице и заклеивала их пластырем. Возможно, именно поэтому весь гений задумки испарялся моментально, стоило подумать, что и как она будет объяснять, пока этот наглый тип будет стоять рядом и ухмыляться.  
- А знаете что? Я просто заберу у вас дизайн и всё. Вы мне ничего не должны, я вам тоже. Все счастливы и довольны, - Зои слишком нравился полученный результат, чтобы класть его «в стол» без надежды на воплощение в реальность, но раз Доминик не хочет по-хорошему, будет по-плохому, поэтому она уверенно потянула папку на себя.

То ли его дома плохо кормили, то ли он продолжал над ней издеваться, ибо только эти две причины приходили Зои на ум, когда она предлагала ему выход из ситуации. Нельзя сказать, чтобы решение отдать дизайн за просто так было вызвано исключительно человеколюбием, и выступало в качестве жеста доброй воли. Скорее ей мечталось бросить эту папку ему в лицо со словами «подавись», так что с курьером она не прогадала, зрелище без посредника выглядело бы совсем уж некрасиво. Даже красные тона оказались выбраны не случайно, однако настолько органично вписались, что она и сама забыла, с какой именно целью добавляла в палитру кровавых оттенков. Из желания отомстить она могла бы сотворить проект сродни той самой кружке, которую подсунула ему для кофе, но желания такого не возникало. Если Зои чего-то и не могла понять, то простить – вполне. Ко всему прочему кровь у нее раньше пили разве что фигурально выражаясь, а отчаянной фанаткой «Сумерек» она никогда не являлась, так что вопросы в любом случае требовали ответа, и она узнала все, что хотела, без чьей-либо посторонней помощи. Обсуждать это ни с Домиником, ни с кем бы то ни было еще не собиралась, оставляя знания для личного пользования, и на будущее, которого сейчас очень хотела избежать, раз и навсегда закончив уже тянущуюся резинку с этим дизайном.
Договора они никакого не подписывали, так что эта папка принадлежала ей целиком и полностью, и просто так «не отдать» Доминик бы её все равно не смог. Однако Зои несказанно польстил тот факт, что какие-то сомнения на сей счет у него все же присутствовали, и делиться по-дружески он не торопился. Сейчас, с горем пополам, даже какой-никакой диалог да строился, без желания дать по голове или начать душить. Ну, или какого-нибудь другого желания. Тряхнув головой и сгоняя с себя ненужные мысли, девушка потянула на себя папку сильнее, тем более что залетного гостя больше интересовала пицца, вопреки только что сказанным словам. И такое положение дел её очень даже устраивало, поэтому всю коробку она могла отдать ему вдогонку, когда будет уходить. Но тот самый подвох, которого Зои уже почти перестала ждать, неожиданно вылился из кружки на белоснежные брюки Доминика, и словно ему этого было мало, пошел дальше, окрашивая рубашку и пиджак.
- Ванна где? – автоматически Зои указала на нужную дверь в небольшую совместную ванную комнату, но тут же опомнилась, недоверчиво прищурив глаза. Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде? Вот вредитель! Самодовольный напыщенный индюк! Конечно же, он облил всю верхнюю одежду без исключения, будто случайно, и теперь её, несомненно, надо снять, ага.
- О, нет-нет-нет, - она подорвалась с места, как только Доминик встал, и влепила ему в грудь папку, толкая в сторону двери по возможности сильно. Зачем придумывать настолько хитрую комбинацию, она не совсем понимала, но участвовать не собиралась категорически. Знаем мы таких, застирай им и погладь. – Знаете, я же художник, а не оформитель. В материалах не разбираюсь совсем, профиль не мой. А чек пришлите еще раз. Потом как-нибудь. А на улице темно, пятен никто и не заметит, у вас же машина прямо под окнами. Кстати, если не поторопитесь, то с нее и резину снять могут.
Выдохнув всю реплику на одном дыхании, тараторя и сбиваясь, пока окончательно не упустила мысль, Зои продолжала толкать его в грудь, глядя куда-то в этом же направлении. Еще больших осложнений, чем сейчас, ей точно не требовалось, и уж точно она не собиралась курировать работы в клубе. В глаза тем знакомым, которые по случайному стечению обстоятельств предложили именно её кандидатуру Доминику, Зои еще не смотрела, но ей страсть как хотелось уточнить, знали ли они вообще, куда её посылают. Пусть дома переодевается… В памяти очень не вовремя всплыло воспоминание, так сказать, обнаженной натуры. Домой, домой, домой…  

Возмущению Зои не было предела, причем в прямом смысле этого слова. Как только она искренне считала, что уже подбирается к потолку, и дальше просто некуда, вверху внезапно появлялся люк, открывающий новые высоты этого не опробованного ранее чувства. Про нее нельзя было сказать, что она являлась злой, агрессивной или мстительной, легкий характер позволял избегать навешивания подобных ярлыков, но вот здесь и сейчас девушка фактически ощущала, как становится хуже, ибо мысли, витающие в голове, носили исключительно кровожадный и членовредительский характер. По крайней мере, сил еще хватало, чтобы сдерживаться и не начать кричать во весь голос «убирайтесь», хотя хотелось неимоверно, и еще сильнее от того, что Доминик вообще не понимал, почему она не хочет его видеть. Скорее всего, для него такие приключения в клубе не были редкостью, не вызывали удивления и уж точно не требовали долго и упорно думать над смыслом собственной жизни, сидя в ванной и разглядывая полученные синяки и порезы. А для неё же на самом деле перевернулся с ног на голову мир, и появление главного виновника никак не способствовало установлению этого мира обратно в вертикальное положение.
Аффирмация «уйди-уйди-уйди» не работала, ни на шаг не приблизив Зои к успешному завершению миссии. Только и охнув, когда он отставил её в сторону как пушинку, она уже подумывала о самовоспламенении и потрогала свою щеку, ожидая услышать вполне характерное «пшш». Невоспитанный, невозможный, наглый хам! В определениях она уже начала повторяться, однако это мало заботило, оставляя место только на сжатие кулаков и повторения пройденного по кругу. В который раз она пожалела, что Антигона не наделила её силой, способной точно так же оттащить Доминика в сторону выхода и захлопнуть перед его носом дверь. Последовав за ним в ванную, уже прекрасно зная, что там увидит, Зои остановилась в проходе, наблюдая за бесплатным стриптизом, приходящимся ни к селу, ни к городу. Насыпать ему мелочевки что ли, и пусть идет, откуда пришел.
Выслушивая его мнение на происходящее, она решила, что дизайнеры на дороге, естественно, не валяются. Они валяются в разрушенных кабинетах на красных диванах или висят на клетчатых стенах, подходи да бери, не спрашивая мнения и не принимая в расчет уже высказанное. И вообще, совершенно не его дело было, ступала в её ванной чья-то нога, рука или другая часть тела, это Доминика не касалось абсолютно. Эту усмешку с его губ следовало стирать наждачной бумагой, чтобы в будущем неповадно было настолько выводить из равновесия. Стараясь не принимать его как отдельную личность, вытесняя из сознания собственные бушующие эмоции, Зои втиснулась следом, обратив внимание на несильно, но все же ошпаренную кипятком кожу. Открыв маленький шкафчик над раковиной, и выудив оттуда мазь от ожогов, она еле удержалась, чтобы не кинуть в него, к тому же если начинать пересчитывать, сколько раз приходилось одергивать себя, дабы не начинать бросаться вещами, то пальцев на руках уже катастрофически не хватало.
- Ничего я вам не скажу, это вообще не ваше дело, - отвинтив крышку, Зои выдавила мазь на ладонь и пару раз мазнула по красной коже, предоставив растирать самому, удивляясь, что вообще просто не всучила ему тюбик точно так же, как и папку с эскизами, что вышло бы намного проще, а отчасти даже эффективнее. – И знаете, что. Давайте ваш чек! Давайте мне его прямо сейчас!
Смысла приезжать без предмета для встречи не было вообще никакого, так что, наверняка, эта бумажка покоилась либо в кармане, либо в этой самой папке. Что конкретно она с ней сотворит, Зои еще не решила, но получить хотелось прямо сразу, не сходя с этого места. Терять особенно уже было нечего, начала первой отнюдь не она, из чего следовала полная невозможность отступления, тем более что почти все позиции и так были сданы.

Отредактировано Zoe Rouvas (17.08.2012 22:46:38)

До предела натянутая струна терпения не выдержала подобного растяжения, лопнув с характерным щелкающим звуком, теперь напоминая больше тонкий жалящий хлыст, ударивший по нервам, на которых моментально отпечатался рубец. Он начал кровоточить почти сразу, опуская Зои еще ниже, сдавливая грудь и само сердце от безвыходного чувства опустошения. Она еще могла поверить в лучший исход, когда Доминик начал искать искомый чек по карманам, могла поверить, увидев, что артефакт он все-таки решил вернуть. На любом отрезке этого пути от действия к действию, но вот только не в самом его конце, под аккомпанемент уверений, что ей всё понравилось в его клубе, и повторения не избежать, ни сейчас, ни в любое другое время, когда бы ему ни захотелось. Это и стало последней каплей, хотя больше для определения подошел бы «последний удар», растирающий в порошок только-только собравшееся по частям чувство собственного достоинства. Не важно, сколько раз Зои падала, она привыкла подниматься, отряхиваться и идти дальше, но сейчас все попытки оттолкнуться от земли встречали грубые тычки в спину от Доминика, опрокидывающие её обратно.
Умом она понимала, что во всем случившемся виновата сама, раз произвела на него такое впечатление. Шлюха… Слово сложно было произнести даже про себя, оно скрежетало по сознанию, оставляя за собой грязный пошлый след, но по-другому не выходило. Именно это он видел, глядя сейчас на неё, это и ничего больше. Шлюха… Грудь сдавило сильнее, заставляя поднять ладонь и прижать её к левой стороне, чтобы хоть немного ослабить воздействие. Как же больно-то, а. Ожидая чего-то подобного, Зои все равно надеялась на лучшее, видимо, напрасно используя свой запас оптимизма, растрачивая его как на попытки реанимировать уже давным-давно мертвого человека. Жизнь явно преподавала ей внеплановый урок, наблюдая со стороны на то, как девушка будет справляться со свалившимся на плечи унижением, вдавливающим её в пол и вытирающим об нее ноги. Она на какое-то время просто онемела, заставляя себя спокойно отложить тюбик с мазью в сторону, проследить взглядом сначала за своим артефактом, а потом вернуться к изучению лица Доминика, ожидающего, что она бросится к нему, раскрыв объятья, раз оказалась девушкой легкого поведения без морально-этических норм.
- Я не хочу этого слышать, - закрыв руками свои уши, Зои пулей вылетела из ванной, настолько сильно хлопнув дверью, что замок не успел сработать, и дверь отлетела обратно, ударив по стене. Но ей уже было не до этого. Если он принес чек с собой, то оставалось единственное место, где он мог бы лежать, а именно – папка с эскизами. Мысленно прося, чтобы так оно и было, Зои начала судорожно перелистывать её страницы, как только оказалась рядом. Ошибка тоже имела место быть, ведь никто не давал гарантий, что маленькая бумажка, вызывающая столько проблем, мирно покоилась в автомобиле. Но хотя бы в этот раз ей повезло, и чек обнаружился быстро. Зои не собиралась его брать, но сумму посмотреть хотела, только для того, чтобы найти способ лишить Доминика желания вообще когда-либо иметь с ней дело. Пусть он думает, что она сумасшедшая, безумная на всю голову, пусть лучше так, чем… Шлюха…
Пока он не успел покинуть ванную или помешать ей, девушка выбежала на балкон, поднимая один из горшков с цветами и примериваясь. Не стоило парковать машину под окнами, ох, как не стоило. Целясь в капот, чтобы не задеть лобовое стекло, Зои изо всех своих сил метнула вниз горшок. Заработавшая моментально сигнализация скрыла её тяжелое глубокое дыхание, не позволяя пока осознать, что она творит.
- В расчете теперь. И никто никому не должен, - исправление вмятины обошлось бы ему не намного дешевле, чем её гонорар, но сюда же она добавляла и счет из химчистки. Вцепившись в поручи, она смотрела вниз, размышляя, почему ей настолько важно его мнение, которое сейчас выглядело как купон в стрип-клуб с бесплатным приватным танцем. Подмена на билет к психиатру не сильно меняла ситуацию, но Зои это казалось архиважным, и будь у нее шанс передумать, поставив горшок на место, она бы им не воспользовалась.

Сказать, что Зои была близка к истерике – не сказать ничего, ибо таких абсолютно непробиваемых людей на своем пути она пока еще не встречала ни разу. И, честно говоря, надеялась, что не встретит больше никогда. Одного Доминика прекрасно хватало, чтобы показать, насколько она не владеет ситуацией. На каждое её слово у него находилось два, причем темы являлись очень уж узконаправленными, и касались либо продолжения банкета, либо работы, которая ей не требовалась. Она могла стоять и повторять как китайский болванчик «нет-нет-нет», в такт словам кивая головой, но толку из этого никакого бы не вышло, о чем и сообщали доверительно чужие руки, удобно взявшие её в тиски. Такие оковы давили сильнее каленого железа, а испанский сапожок как способ казни распространился от ног на все тело. Так или иначе, но Доминик был призван, чтобы мучить её за все грехи, которые она успела совершить в своей жизни.
Терпения давно уже не было, со злосчастного момента в ванной, казалось, прошла уже целая вечность, вместившая в себя половину жизни с обдумыванием и переоценкой ценностей. Как ни крути, а сейчас все эти ценности влезали в одно простое желание – Зои мечтала остаться одна, прямо таки жаждала этого всеми ошметками своей души, но в тоже время понимала, что за это придется побороться, и на её стороне выступать будут не вооруженные полчища, а она одна. 
- Это намек? – нет. Обычно с нормальными людьми намеком выступал вскользь брошенный взгляд на дверь или на часы. Но с Домиником такая система дала сбой, если даже открытая просьба уйти не котировалась. Тогда, возможно, и намек. Легкий и невесомый, звучащий точно так же, как и его тихий шепот на ухо. Зои было все равно, как именно они выглядят со стороны, хотя бросок любопытными зрителями оказался оценен по достоинству. Под завывание сирены число получивших бесплатный билет на шоу резко увеличилось, что заставило девушку посмотреть на ситуацию уже с другого ракурса, еще более нелицеприятного, чем можно было вообразить. Теперь о том, что Зои падшая женщина, знала не только она, но и весь квартал. Знала она не всех, но жила здесь уже достаточно давно, к тому же любителей получить себе портрет над камином по бросовым ценам или вообще забесплатно зашкаливало. Значит, надо переезжать.
Как только эта мысль зародилась в её сознании, совершенно бредовая по сути своей, и больше смахивающая на трусость, отчего Антигона бы покачала недовольно головой, сама Зои в противовес даже дышать начала свободнее. Естественно, она понимала, что Доминик рассматривает ситуацию не так, как она, но легче от этого не становилось, поэтому и методы противостояния следовало подбирать соответствующие. Ведь она искренне хотела как лучше, в этом никто бы её не упрекнул, но так не получалось, словно она барахталась в болоте, где каждое движение лишь притапливает глубже.
Поднырнув под руку Доминика, она зашла обратно в комнату, затащив его за эту же руку следом, и закрыла окно, чтобы протяжное верещание автомобиля не доносилось так явственно. Потом в любом случае надо было бы выслушивать мнение соседей о громкости в вечернее время, но все это было бы уже потом.
- Я согласна, - слова дались не так тяжело, как она думала в самом начале, ибо, по сути, являлись ложью. Ни в каком клубе, ни за какие деньги делать ремонт она не хотела и не стала бы, но иного выхода не видела, кроме как врать напропалую. Зои уже перебирала в уме, кого попросит заняться столь ответственным мероприятием, и неожиданно подловила себя на мысли, что думает о тех, кого «не жалко». Что подразумевалось под этим выражением, и без пояснений было понятно, но всё равно так нехорошо вряд ли поступила бы со знакомым человеком. Задернув шторы перед балконной дверью, она обернулась к Доминику, постаравшись улыбнуться, хотя на самом деле жутко хотелось поплакать, громко и навзрыд, уткнувшись носом в подушку, оплакивая всю несправедливость этого мира, которому она ничего плохого и сделать то толком не успела.     
- Эскизы вы можете оставить себе, у меня есть копия. Думаю, что приступить могу с понедельника. Так вас устроит?- номер у телефона точно надо будет сменить, но оно того стоит. Она осторожно потянула за цепочку артефакта, зажатую в его пальцах, решив, что шторы задернула не зря, ибо приди ему в голову снова затянуть песню о различного рода бартерных сделках, как вежливость бы слетела с лица, а балансирование на краю истерики прекратилось бы моментально, бесславно закончившись падением в бездну с криками и  попытками его ударить.

В одном Зои убедилась точно: Канарис относился к тому типу людей, которым палец в рот лучше не класть, и вовсе не из-за того, что это моментально будет расценено как заигрывание. Просто откусит руку он даже не по локоть, а проглотит целиком, не подавившись. В данном случае все шло по заранее намеченному девушкой сценарию примерно первые секунд десять, далее скатившись на судорожные сжимания пальцев в кулаки, потому что у Доминика мнение на ситуацию крайне отличалось в неугодную сторону, и при всё при этом, складывалось стойкое ощущение, что это она сейчас у него дома, а не наоборот. Скатываться на ультиматумы, типа «раз ты не уходишь, я уйду», не хотелось, ибо идти ей было абсолютно некуда, разве что брать с пожарного щита в холле небольшой топорик и начинать планомерно и целенаправленно дырявить оставленный снаружи автомобиль, вызывая новую волну уже затихших завываний сирены. Бессильная злость требовала выхода, а этот представлялся наиболее подходящим, к тому же зрители на улице еще не рассосались, да и второй акт представления намечался гораздо фееричнее, чем первый.
Что касалось страха, то Зои с этим пунктом уже определилась, и готова была идти до конца, полностью и безвозвратно утеряв здравый смысл, и размышляя, что если кто-то внезапно и вызовет полицию, то приедет она исключительно по душу самой девушки, так как она ужа планировала начать буянить. Отсюда же и вытекало вполне однозначное отношение к выдвинутому «во-вторых», потому что в данный момент ни о каком взаимопонимании речи не шло вообще, да и в будущем, скорее всего, Доминик подразумевал под этим выражением «я говорю – ты делаешь», что Зои не устраивало в корне, этому же и способствовало последнее выдвинутое условие, отметившее точку кипения. А кулаком по лицу?
Знание, что такой почести удостоилась только она одна, как-то душу совсем не грело, заставляя задуматься над причинами. Естественно, в первых рядах шло собственное поведение, исходя из которого можно было вывести, что раз он не заключает так сделки, то думает, что это практикует она. Ну, а что с нее взять? С какой-то стати художники считались исключительно творческими натурами, чуждыми понятиям обычной общечеловеческой морали. С самобичеванием Зои закончила, ибо и так живого места не оставалось, поэтому оставалось только глубоко вздохнув прыгать в пропасть истерики, накидываться на вольготно устроившегося Доминика и начинать его душить, полностью подтверждая попытки уверить его в том, что с ней дела лучше не иметь. Справки от психиатра Зои пока еще не имела, но желание потыкать ею в лицо зарвавшегося гостя испытывала уже сейчас, в качестве доказательной базы к своим действиям. Очень жаль, но списать всё на внеплановые вспышки агрессии не выходило, пусть и для очистки собственной совести, да и начались они в такой острой форме только после знакомства с Канарисом. 
Потянув руку в карман с электрошокером, Зои погладила пальцами его пластиковый бок, набираясь уверенности, или же теряя последние крупинки благоразумия – это смотря с какой стороны начинать смотреть на ситуацию в целом. Окончательно приняв решение, она вытащила на свет божий свое оружие и нажала на кнопку, любуясь моментально пробежавшим между двумя электродами голубым зарядом. В тихой квартире треск вышел намного громче, чем обычно, но её это только порадовало, ибо демонстрация силы на это и была рассчитана. Возможно, со стороны это выглядело смешно, но самой Зои собственный вид с шокером в руках казался особо внушительным.
- Ну, как вы уже заметили, мистер Канарис, я категорически «против». Учтите, я умею им пользоваться. И мало того – я очень хочу им воспользоваться прямо сейчас, так что забирайте свои вещи, присылайте свои машины, вообще, что хотите делайте, только с той стороны входной двери. Я понятно выражаюсь? – Зои выставила шокер перед собой и еще раз нажала на кнопку, подержав чуть подольше, чтобы треск заряда донес весь смысл сказанных ею слов до Доминика.