Задрав голову Зои стояла напротив ночного клуба, который, возможно, ей надо будет слегка редактировать изнутри согласно вкусам и предпочтениям его владельца Доминика Канариса. Имя это она услышала впервые и только тогда, когда ей предложили работу. К слову сказать, оформлением она занималась нечасто, потому что художник и художник-оформитель – это люди далеко не одинаковые по профессии. Можно считать, что совсем разные. И не сказать, чтобы она проявляла слишком сильные амбиции относительно своей дальнейшей карьеры, просто ей нравилось рисовать, и делала она это хорошо, отчего и считала, что с работой способна справиться. Если, конечно, мне её доверят.
Прижав к себе папку с набросками, призванную сойти за портфолио, Зои одернула узкую юбку-карандаш и поправила блузку. На собеседованиях она раньше бывала всего несколько раз, и большинство из них закончилось весьма неудачно, поэтому сегодня она все утро посвятила чтению статей на тему ассессмента, внешнего вида и тех слов, которые говорить ни в коем случае нельзя. От удобной и привычной одежды пришлось отказаться, выбрав бежевую юбку и кремовую блузку с тонким пояском, дабы создать образ уверенной в себе молодой леди, которая не будет бегать за работодателем, ибо знает себе цену. Образ пришелся совсем не к селу, и сидел на плечах на двустороннем скотче самовнушения и повторения про себя пары фраз, вроде «я специалист, я достойна этой работы». Обычно Зои не бедствовала, однако изо дня в день для этого приходилось вкалывать, потому что ни Вангогом, ни Ренуаром она пока не была, да и не особенно стремилась. Выезжала в основном на портретах, которые делала под заказ и, естественно, озвученной суммой за оформление клуба оказалась более чем впечатлена. Когда попадались такие предложения, не стоило корчить из себя человека искусства, который выше «всего этого», к вопросам выбора заказов Зои подходила практично.
Вот и сейчас она угробила достаточно времени на предварительную подготовку, ибо ночные клубы никогда не являлись местом её постоянного обитания, заходила она туда всего пару раз за всю свою жизнь, и знаний по предмету явно не хватало. Пошерстив поисковики на предмет интерьеров различных клубов, она пришла к выводу, что скромность и изящность в оформлении можно оставить за порогом, хотя последнее, все же, можно добавить в небольшом объеме, если исхитриться. По крайней мере, шла на встречу она уже не с пустой головой, а это, несомненно, радовало.
Рассмотрев все снаружи, она вскинула руку с часами, чтобы убедиться в наличии времени до назначенного часа. Глубоко вздохнув, Зои направилась ко входу, дверь которого блокировал внушительных размеров охранник, смотревшийся на фоне подобного заведения как влитой.
- Здравствуйте, - улыбнувшись, Зои ждала какой-то реакции, но мужчина не шелохнулся, только перевел неподвижный до этого взгляд на нее. Помявшись пару секунд и переступив с ноги на ногу, она поняла, что этого недостаточно и осторожно полезла в сумку, стараясь не делать особо резких движений. Конечно, вряд ли охранник бы хоть как-то отреагировал, но и особо дразнить его не хотелось. – Я Зои Рувас, у меня назначена встреча с владельцем.
Она подняла раскрытые документы на уровень лица и еле-еле удержалась от того, чтобы не сказать «мультипаспорт». На имя реакция пошла как надо, так что двери перед ней открылись, пропуская в полутемное помещение, яркие огни которого сейчас были погашены. Без специфического клубного освещения обстановка навевала какую-то заброшенность, поэтому Зои решила, что владелец принял абсолютно правильное решение полностью сменить декорации. Вот только сейчас она совсем забыла спросить у охраны, где именно находится нужный ей кабинет, а открывать все двери подряд казалось невежливо.
- Эм… Мистер Канарис! – сделав еще несколько шагов, она крепче прижала сумочку к боку, и стиснула портфолио. В таком большом зале её голос обрел эхо, отразившись несколько раз от стен. Возможно, не следовало приходить чуть раньше, хотя до озвученного времени и оставалось лишь несколько минут. Кто знает, может он четко по стрелке ходит и от работников этого требует. Остановившись около небольшой лесенки вниз, ведущей на танцпол, Зои прислонилась к перилам и позвала еще раз.    

Появившийся откуда-то сбоку молодой человек наверняка был призван проводить Зои к владельцу, и работал или менеджером или администратором. Она вежливо улыбнулась, разглядывая свободный стиль одежды, который тут был, по всей видимости, принят. Ей такое положение вещей нравилось уже потому, что с элитной солидностью она дела никогда не имела, отчего слабо представляла, что требуется для клуба, куда вход открыт исключительно для избранных, а швейцар на входе проверяет линейкой, какой длины у посетителя галстук. Зои слегка расслабилась, отлепив пальцы от папки и заметив, что на них остались красные следы от вдавливаемых жестких краев. Приветствие тоже отдавало четкой, но все же гостеприимностью, и готовило девушку ко встрече с главным боссом. Хотя, по правде сказать, нервничать от этого меньше она не стала. Осторожно поправив слабый пучок, заколотый несколькими шпильками, Зои уж было подумала, что оделась слишком официально, то есть опять не угадала. Расстраиваться пока еще было рановато, и, приободрившись, она протянула руку в ответ, утопив свои пальцы в ладони молодого человека.
Было бы просто замечательно, покажи он ей весь зал, а затем между делом сообщи, что хозяина сейчас нет, и в ближайшем будущем не предвидится, а кандидатура её утверждена окончательно и бесповоротно. Как один из вариантов. Потому что вторым шли извинения, сообщение, что такой объем работ ей не под силу, пожелание счастливого дня и уход в сторону двери приставным шагом. Однако раз уж взялась, то нечего отступать, тем более что ритуальное рукопожатие уже свершилось. Иногда Антигона ей ничем не помогала, а хваленая смелость сидела на диване с попкорном и наблюдала за действием со стороны. А еще громко хохотала как раз вот на таких моментах, как этот.
То, что Доминик оказался не прожженным бизнесменом в годах, с огромной золотой печаткой на пальце и приклеенным к уху мобильным телефоном, стало сюрпризом. Определить, приятным или нет, Зои пока не могла, молча таращась на молодого человека и обдумывая про себя достойный ответ, а главное, не особо отсроченный по времени.
- Спасибо, - набор универсальных слов всегда был наготове, так что к нему оставалось лишь присоединить улыбку, вполне искреннюю, хотя и означающую примерно «вот я дура».  Переместившись ближе к центру танцпола, Зои осмотрела все помещение в целом и прокашлялась, попытавшись открыть свою папку, но быстро захлопнув, ибо пока сие действие показалось лишним. Нет, она решительно не могла представить Доминика именно Домиником, пусть и прилагала к этому достаточное количество усилий. Люди такого плана всегда казались ей свободными, и от тянущего бизнеса в том числе. Возможно, гонщик или любой другой профессии связанной с риском. На свои суждения она обычно не сильно опиралась, но ассоциации возникали сами по себе без постороннего участия.
- Мистер… гм... Доминик, - извинение она проглотила, так как от подобных оплошностей никто не застрахован. – Вы планируете делать реконструкцию только в главном зале? Или есть другие комнаты, подсобные помещения? Желательно их все посмотреть, а так же план всего здания. И еще, что касается моей квалификации, возможно, у вас есть вопросы?
Последний вопрос дался особенно тяжело, однако когда собеседников не разделял стол, и не приходилось держать специально осанку, и следить за тем, чтобы носки её туфель стояли параллельно, выходило все-таки проще. Не спокойнее, но именно с толикой той свободы, которой не хватает на обычном собеседовании. В очередной раз бездумно поправив свой пучок, и потянув за аккуратную сережку, Зои довольно деловито прошлась по танцполу, вернувшись туда, откуда начала. А с другой стороны, если он не спешит приглашать в кабинет и показывать договор, если он вообще существует, то не может ли это считаться плохим знаком? Чего Зои точно ни за что не собиралась делать, так это мямлить о том, как ей нужна эта работа. Подняв выше подбородок, она прямо взглянула на мистера Канариса, ожидая, что если уж он сам не расскажет о планах, то она спросит более конкретно.

Слово «весь» открывало перед ней необъятные горизонты, и тут уж в дело вступал интерес и энтузиазм, отодвигая на задний план огромные объемы работы. Разве что Зои не была специалистом по строительству и материалам, а так же их стоимости, но этого от нее и не требовалось, только общая идея, концепция, эскизы и цветовое решение. Она еле отвела взгляд от Доминика, переводя его на стены, пол, потолок, всё, что попадалось в поле зрения. Антураж уже не воспринимался как раньше, превратившись в чистый холст, который только и ждал, когда на него нанесут первый мазок краски. Все же внезапно возникшее ощущение мотивировало на свершения, а руки прямо-таки зачесались. Зои прекрасно понимала, что придется сделать несколько вариантов, ибо вкусы у всех разные, и то, что нравится ей, может в корне не устроить заказчика. Правило наоборот тоже действовало, поэтому, если Доминику требовалось что-то настолько экстравагантное, что ей придется выдавливать из себя по капле, протестуя каждую секунду против такой безвкусицы, то лучше было отказаться сразу.
Обведя еще раз взглядом все помещение, она вернулась на его лицо, сразу же подумав, что такое вряд ли произойдет, и он не станет делать из своего клуба вычурное заведение, способное привлечь внимание исключительно специфического контингента.  Просто решила для себя и всё. Исходя из внешнего вида, манеры речи, обращения. Никто не застраховывал Зои от ошибки, но, как и всегда, она была к ней полностью готова, относясь к своим провалам философски.
- Мм… кабинки для уединения. У вас разнообразное меню? – Зои потянула первое предложение, вспоминая, что обычно в каждом достойном ресторане отдельные кабинеты имелись, дабы особо уважаемые в заведении персоны могли пообедать не в общем зале, а исключительно со своими спутниками. Вот только её пригласили делать не ресторан, а ночной клуб, что в корне меняло дело, потому что с обеденным меню она допустила промашку. А зачем они тогда? Вариантов напрашивалось несколько, и все не особенно приличные по сути своей. Зои удержала готовое вырваться «ой», но почувствовала, что щекам моментально стало жарко. В таком полутемном помещении этот нюанс Доминик вряд ли мог бы разглядеть, но ей все же стало не по себе. В том числе и от того, что рано или поздно придется выяснять, для чего конкретно нужны эти кабинеты, и можно ли ограничиться креслами или надо будет прописывать диван. Помахав увесистой папкой перед своим носом и переведя дыхание, Зои снова задохнулась, но уже от дошедшего до сознания продолжения в виде «в вашем распоряжении… и я тоже» употребленным в одном предложении. Слова вроде бы и воспринимались нормально, но вкупе с взглядом, странным и отчего-то волнующим, выглядели как-то совсем двусмысленно, пусть второе значение для них и подкидывало её воображение.
Зои тряхнула головой, смахивая собственное впечатление, что она сейчас смотрит на него как кролик на удава, хотя никаких предпосылок к этому и не было. Мужественно переведя все в шутку, девушка решила при случае предложить ему бальзам для губ, и такая небольшая необидная шалость, озвученная про себя, а не вслух, вернула ей если не уверенность в себе, то присутствие духа определенно.
- С кабинками разберемся позже, если не против. Сейчас хотелось бы увидеть основную часть, где устроен бар, затем эксклюзивный зал. И я хотела бы знать, чего вы сами хотите. Ваши желания, чтобы уже от них отталкиваться,  -  обычно это было что-то простое, вроде «никакого розового», но тут Зои уже начинала видеть примерную идею, пока еще совсем сырую, но способную выродится в отличный интерьер, которым она впоследствии будет гордиться. Сейчас же барную стойку она увидела сама и поднялась по ступенькам, чтобы начать более детальный осмотр. Вопрос о работе отпал как-то сам собой, ибо Доминик ясно выразился на сей счет, и даже если это специфическое собеседование пройдет неудачно для нее, дизайн она все равно сотворит, просто уже лично для себя, ради интереса.   

Vip-зоны звучали намного более прилично, так что Зои кивнула, рационально подходя к делу и все же открывая свою папку на чистом листе. Карандаш был прикреплен здесь же сбоку, поэтому записывать она начала сразу. На одной стороне. А на второй делать наброски и зарисовки, иногда вовсе не того, что было нужно. Однако пока карандаш блуждал по бумаге, ей легче думалось, и посторонние эскизы на мыслительном процессе сказывались исключительно с положительной стороны. Разве что выбор рода деятельности Доминика казался несколько странным, с учетом нелюбви к столпотворениям, но она слишком мало знала, чтобы делать какие-то свои выводы, поэтому приняла как данность те мелкие детали, которые удавалось почерпнуть в разговоре, причем не о клубе, а именно о его владельце. Зои списывала подобный интерес на довольно туманную теорию о том, что новый интерьер должен стать отражением владельца, тогда довольными останутся не только они оба, но и все посетители. Бильярд всегда можно было поставить в отдельном небольшом зале рядом с кабинетом Доминика, отделить еще несколько помещений, если они еще не отделены здесь. Тормознув на рассуждениях, забредших уже на территорию архитектора, Зои вернулась к наброскам, взглянув на собеседника. Весьма любопытно то, что она обычно смотрела в глаза, или, в крайнем случае, на переносицу, когда человек ей не особенно нравился, но тут взглядом само собой выходило охватывать все лицо, каждую его черточку, концентрируясь отчего-то на движении губ при разговоре. Она поймала движение, напомнившее ей про бальзам, и нахмурилась, отругав себя за мысли не по делу. Может быть именно поэтому, уткнувшись обратно в один из листов и разрисовывая его витыми перилами и колоннами, она лишь краем глаза заметила, что Доминик, скажем так, неустойчиво держит положение вертикально.
Поддакнув на замечание о баре, Зои прикинула, что их вообще можно бы сделать несколько для удобства. Но за Канарисом смотреть стала внимательнее, хотя дальше уже вроде было и некуда. Охранник снаружи ей понравился, не как человек, а именно как охранник, ибо более колоритную внешность она вряд ли смогла бы придумать, и не считала нужным дополнять то, что и так почти идеально. Но и этот образ отошел на второй план, потому что Зои начинала все больше беспокоиться. Изящный перегиб через барную стойку она не оценила, так как решила, что пошатнулся он не просто так. Опустив на гладкую поверхность стойки свою папку и сумочку, она взяла протянутый стакан, но пить не стала, удивляясь, что не заметила раньше, что Доминик выглядит если не переутомленным, то заболевающим точно. И хорошо бы была обычная простуда, как и всегда в это время года, однако её симптомы так резко не проявлялись, чтобы в первые пятнадцать минут их не было, а вот сейчас они есть.
- Нуу… лучше бы с будущих Vip-зон начать. Но… - она наклонилась чуть ближе, рассматривая его лицо. В клубе хоть и не было пока еще оформления, но система кондиционирования была. Конечно, в куртке могло бы быть жарковато, но опять же, не так резко, разве нет? – Доминик, с вами все в порядке? Может, мне позвать кого-нибудь?
Оглядевшись вокруг, девушка поняла, что в таком огромном помещении они абсолютно одни, разве что уборщицы сейчас не хихикают в кулак, спрятавшись под столами. Так же как и он минутой раньше, Зои перегнулась через барную стойку, в поисках бумажных или тканевых салфеток. За ними пришлось основательно потянуться, но результат того стоил. Слегка смочив салфетку из стакана с предложенной минералкой, она протянула её Доминику, стараясь слишком не фамильярничать.
- Возможно, будет лучше, если я в другой раз приду? Все наброски я вам оставлю,- про больницу она и не заикалась, дабы моментально не получить резкий ответ, хотя будь её воля, потащила бы, ухватившись за шкирку.

Естественно, он все-таки являлся не простым бизнесменом в обычном смысле этого слова, сделки вряд ли назначались в ресторанах за ланчем. Ночной клуб обязывал вести такой же ночной образ жизни, отсюда и недосып. Но Доминик сам признался, что по ночам нужно больше спать, отчего Зои понимающе улыбнулась, график у него оказался сбит напрочь из-за работы, что не могло ей нравиться, хотя не в свое дело она старалась не лезть. Объяснение пусть и прозвучало правдоподобно, но это сколько же надо было не спать? Знакомство с индустрией развлечений, по мнению девушки, проходило более чем удачно, просто потому, что она перестала нервничать из-за того, получит она эту работу или нет. Просто делала наброски, отвлекалась на второй листок, на котором появлялся из-под руки карандашный рисунок самого Доминика, размышляла о том, что дизайн – это тоже искусство, которое сможет оценить не только заказчик и его близкие, а множество людей, посещающих клуб. И ей все это нравилось. Омрачала впечатление только усталость Канариса, воспринимаемая чуть ближе к сердцу, чем если бы он был простым потенциальным работодателем. Раз уж так вышло, что собеседование для нее превратилось в творческую задачу, то о себе она начинала задумываться мало.
Стоило-стоило. Для мужчин болезни обычно подразделялись на две категории: «само пройдет» и «мне уже ничего не поможет», такими были её дед и отец, а также несколько знакомых. Белые больничные стены для них являлись аналогом обстановки газовой камеры, и затащить их на обследование можно было бы предварительно ударив по голове или накачав снотворным. Возможно, у Доминика возникали какие-то свои собственные причины такого халатного отношения к себе, Зои не знала, но узнать хотела, как и все остальные подмечаемые мелочи.
Личный кабинет, который он предложил осмотреть в первую очередь, мог бы дополнить портрет еще больше мазками разного цвета, формирующими полную картину, поэтому с решением Зои была полностью согласна. В любом случае, рано или поздно она бы увидела все, так почему бы на время не следовать правилу оставлять всё самое вкусное на потом, а сразу с него и начать.
- Хорошо, давайте сначала ваш кабинет посмотрим, - подхватив свою сумочку и так и не закрыв папку, она двинулась по указываемому направлению, уже загадывая себе, каким должен быть кабинет, который бы идеально подошел владельцу. К слову сказать, реальность абсолютно ничем не совпадала с обстановкой, нарисованной воображением, отчего Зои в нерешительности остановилась в дверном проеме, но все же переступила порог. Красный и зеленый, клетка на стенах – кошмар. Нет, ужас даже.
- Ооо… действительно, очень индивидуально, - ничего другого особенно вежливого на ум сразу и не пришло, поэтому о том, как выглядело помещение сейчас, она благоразумно промолчала. Рассматривая картину с двумя гончими, которая смотрелась бы гораздо лучше рядом с висящими на стене бычьими рогами, прямо напротив стола с урной, дабы плевать туда жевательным табаком. И клетка, кстати, тоже бы в тему пошла.  А владелец – американец, выходец из Техаса, который называет женщин «крошками» и слишком громко смеется. Нет, раз уж дали добро переделывать все, то от этого кабинета должна остаться только прямоугольная форма и больше ничего. Опустив сумочку на ярко-красный диван, Зои обошла вокруг стола, пробежавшись пальцами по кожаной поверхности кресла, выделяющегося в кабинете инородным элементом.  Скорее всего, его Доминик покупал отдельно, ибо вот оно уж точно соответствовало хозяину. Садиться она не стала, потому что в подобном кресле сидеть должен исключительно его владелец.
- Темные тона вам бы очень подошли. Кожа и дерево, четкие формы без округлостей, - да такой кабинет создавал бы нужный фон для Доминика, и Зои вскинула на него взгляд, представляя уже совсем другое окружение. Выделив себе еще один чистый лист, она схематично набросала то, что увидела. Цвета стояли перед глазами, не рискуя выветриться из памяти до тех пор, как она доберется до красок. И да, собак надо убрать. В первую очередь.     

Зои с интересом взглянула на дверцу, которая скрывалась в стене, решив, что такое приспособление особо удобно, и не важно, что там за ним может скрываться. Самое главное, выбрать оформление так, чтобы не использовать панели, а то случайно заделать в стене встроенный сейф к большой радости владельца не очень то и хотелось. Хотя о таких вещах принято договариваться отдельно, поэтому прямо сейчас о нюансах думать вовсе не обязательно. Развернуться действительно было где, причем в несколько оборотов, что моментально отразилось в исписанном и изрисованном уже листе. Кресло планировалось оставить, клетку отправить шотландцам на юбки, собак им же, но на охоту, а декорировать кабинет в темные полутона. Я бы даже сказала – ночные. Звезд на потолок Зои в любом случае лепить бы не стала, но Доминик выразился предельно ясно о том, что кабинет является его личными владениями, так что толпами посторонние сюда ходить не будут.
Мысли Зои читать не умела, что ей вовсе не мешало порадоваться, что даже начальные наметки совпали с ожиданиями. Такое случалось не так уж и редко, но каждый раз она радовалась как ребенок, получивший на Рождество давно ожидаемый подарок. Сделав небольшую и довольно самоуверенную пометку о том, что план «почти что утвержден», не ожидая, что Доминик увидит записи раньше времени, Зои вздрогнула. У него, определенно, существовало собственное мнение по этому вопросу, отчего он сейчас заглядывал через её плечо, хотя она едва сообразила, когда он успел там оказаться, настолько была поглощена процессом. А забывать точно не стоило, и вовсе не из-за набросков, а из-за того, что личное пространство нарушалось грубейшим образом, вызывая смутные и неоднозначные впечатления. Возможно, она повела себя как-то неправильно, и следовало надеть широкую юбку в пол, не выказывать эмоций при общении и не предлагать свою помощь, дабы не навести никого на мысли, в данный момент вообще неуместные. Честно говоря, Зои могла с точностью до миллиметра сказать, где именно прошлись пальцы Доминика на её пояснице, когда он провожал в кабинет. Однако ощущения оставались её личными, которыми она ни с кем не собиралась делиться. И уж тем более с ним самим.
Выпавший из прически локон на шее чуть взлетел, подхватываемый чужим дыханием, и заставляя её нервничать еще больше. Может быть, в данный момент она сама себе придумывала то, чего не существует, и испытываемое легкое возмущение необоснованно, ибо Доминик просто хочет посмотреть наброски. Я разворачиваюсь, делаю недовольную мину, говорю, что он ведет себя неподобающим образом. А он в ответ удивленно спрашивает, все ли в порядке у меня с головой. Отлично. Зои знала наверняка, что заговори она прямо сейчас, то начала бы мямлить и заикаться, хотя, с другой стороны, с этого общение и началось. И она стояла какое-то время молча, немного прикрыв глаза, и чувствуя только, как прядь волос щекочет шею. Кто из них двоих сейчас и вел себя неправильно, так это только она.
- Да-да, есть варианты, - затолкав карандашный рисунок между страницами, она вытащила эскизы клуба, тянущие на основную концепцию, но без чертежей с масштабами пока не имеющие никакой практической ценности. Зои разложила свои творения, набросанные на скорую руку, на зеленой поверхности стола и принялась объяснять, - в середине небольшая сцена, по обе её стороны полукругом по стенам барные стойки. Вот здесь два пилона.
Вообще их добавить она решила в самую последнюю минуту, дабы собственные пуританские взгляды никак не влияли на всю работу в целом. К тому же ночной клуб кардинально отличался по сути своей от мест для семейного отдыха, так что пилоны приходились очень в тему.
- Напротив сцены альковы с диванами. Их можно зашторить. Еще хорошо бы смотрелись колонны, не слишком навязчиво, а перила кованные тонкие и витые, такие же как переходы на ступенях лестниц и стулья, все в одном стиле. Спинки по форме капель, видите? – конечно же он все видел, разве что Зои елозила по рисунку пальцем настолько быстро, что на подушечке наверняка остался темный след от карандаша. Да и говорила слишком быстро, стараясь не проглатывать окончания,  так что к моменту, когда все детали на бумаге отразились в её словах, губы пересохли. Правильно, не правильно, не в этом дело же! Чтобы не вести себя как студентка, в первый раз защищающая курсовую, Зои решила, что благоразумнее отойти подальше, поэтому выскользнула в сторону, оставляя Доминика напротив стола рассматривать рисунки.

Естественно, Зои была абсолютно уверена, что все эти идеи реально воплотить в жизнь, потому что они не требовали глобальной перестройки всего клуба, а лишь легкого ретуширования уже имеющихся форм. К тому же, если принимать в расчет ту сумму, которую ей предлагали как дизайнеру, то суммы на всю реконструкцию должно было бы хватить с лихвой при правильно подобранных материалах, и не особенно переплачивая за то, что в переплатах не нуждается. Однако на вопрос о соответствии она удивилась, почувствовав укол беспокойства, потому что предлагала варианты, которые по умолчанию соответствовали Доминику, а раз у него возник подобный вопрос, то старания пропали втуне, и где-то она серьезно просчиталась, ведь недостаточно общаться с человеком всего полчаса, чтобы разобраться, что ему подходит, а что нет. Она только собиралась начать объяснения, но происходило нечто странное, что заставило Зои судорожно сглотнуть слюну. Конечно, свое мнение она бы озвучила по этому вопросу, но Доминик имел в виду совсем не это, заставляя моментально вспомнить, что в клубе никого нет кроме них двоих. Совершенно пустое отдельностоящее здание, наверняка со звукоизоляцией, ибо в ночном клубе обычно не задумываются о вопросах громкости музыки.
- Я.. я не понимаю, - хотя сейчас фраза вырвалась помимо воли, Зои все прекрасно понимала, наблюдая, как медленно и воздушно поднимается вверх футболка, как она летит на пол, соскальзывая с дивана, и оседая внизу белой тряпицей, словно завораживая таким простым действием и начиная другой отсчет времени, когда каждый удар сердца отдается в ушах.  Буквально секунда отделяла её от приближения Доминика, и этот отрезок показался настолько коротким, что за него ничего нельзя было успеть сделать, ни вскрикнуть, ни выставить вперед руки в попытке отсрочить неизбежное.
Расширившимися глазами Зои следила за мужчиной, оказавшимся слишком близко, припечатывающим её к стене, не давая свободно вздохнуть. Нет! Я сказала – нет! Но губы уже были заняты, неспособные произнести ни единого слова. В голове будто что-то взорвалось, выпуская на волю сотни мелких паучков, скребущих теперь маленькими лапками по оголенной поверхности нервов, растаскивая в разные стороны тонкое покрывало, испещренное сюрреалистичными безумными рисунками. Его поверхность отрезала Зои от собственного здравого смысла, обрезала все нити, связывающие её с реальностью, оставляя за собой только инстинкты и всепоглощающее сумасшествие. Такого с ней никогда не происходило до этого, когда одновременно ощущалась вся дикость ситуации и бесконечная свобода, толкающая на поступки, иррациональные и невозможные в обычной её жизни. Хотелось дико расхохотаться, втянуться в бешеный хоровод мелькающих образов, но позже, ибо сейчас чужие руки вжимали в стену, а губы требовали ответа. И она ответила, обхватывая Доминика за плечи, вдавливая собственные пальцы в его кожу, потому что простого прикосновения не было достаточно, целуя так, как никогда никого не целовала, кусая за нижнюю губу, и возвращаясь к верхней. Узкая юбка не позволяла поднять ногу, обхватить его бедра, что рождало дикое желание разодрать её в клочья.
Это не я, это же не я. Зои хваталась за разбитое в щепки сознание, стараясь выплыть из окружающего океана безумства. Еще немного. Совсем чуть-чуть. Волны захлестывали одна за другой, но ей удалось на короткое время отогнать дикое марево, начав снова соображать. Страха не было, слишком уж мешал он в данный момент, связывая по рукам и ногам, и Антигона позаботилась, чтобы не надо было тратить собственные силы еще и на борьбу с ним. Зои со всей силы сжала зубы, прокусывая губу Доминика, и вместе с этим отталкивая от себя, рассчитывая, что от неожиданности он разомкнет навязанные объятия. Как можно было так ошибиться в человеке? Ей не хотелось верить, отчего становилось только обиднее, почти до слез. Но тут же вспомнив, что творила сама, она испугалась за свой рассудок. Если ничего тут не пила, то что же это такое?
Но все вопросы проносились в голове слишком быстро, чтобы за них зацепиться. И единственной мыслью, стучавшей в голове, было добраться до выхода. Но он оказывался далеко, как на другом краю вселенной. Зои сорвала со стола лампу и бросила её в Доминика, зная, что не задержит надолго.
- Не подходи ко мне, слышишь!       

Он был прав, абсолютно и бесповоротно, а от этого становилось еще больнее и еще противнее, когда ощущение грязи на себе пересиливает все остальные. Он был полностью прав, и ей действительно понравилось, разве что Зои никак не могла взять в толк, почему такое произошло, и почему именно с ней. Каждый день своей жизни она видела нелицеприятные новости по телевизору и читала в газетах, сочувствовала пострадавшим, ни никогда, ни единого раза не могла представить, что подобное происходит с ней самой. Сейчас мысли тоже путались, устраивая в голове вакханалии, взрывая фейерверки и не давая сосредоточиться. Желания возникали спонтанно, а тело раздирало от противоречий, словно враг находился не снаружи, а внутри нее. Конечно же, лампа пролетела мимо, даже не задев Доминика, а кровь на его губах и ладони служила сияющим доказательством того, что дальше будет только хуже. Зои схватилась за свою голову обеими руками, не в силах унять беснующийся шум и целый хор голосов, звучащих непосредственно в ушах, и гул всё нарастал, грозя вырваться наружу криком. Но просто так сдаваться она не собиралась, не из того теста была слеплена, чтобы осесть на пол и принять то, что ожидает впереди, или начать рыдать, умоляя оставить её в покое. Нет, такой радости она бы не доставила никому и никогда. И в данный момент тоже не собиралась унижаться и о чем-то просить, подкрепляя просьбы слезами. Если показать страх, то выйдет еще хуже, потому что страха всегда мало, и хочется выбить еще и еще.
Он не человек, просто не человек. Кресло взметнулось в воздух так же легко, как летала минуту назад футболка, и эта животная сила заставляла задуматься, к кому она пришла. Вздернув вверх подбородок, Зои опустила руки и сжала кулаки, чувствуя за плечами присутствие Антигоны, сейчас являющейся единственной опорой, стальным прутом, за который и можно было ухватиться в вязком болоте засасывающего безумия. Чем больше она трепыхалась, тем сильнее оно затягивало в свои глубины, и рано или поздно силы иссякнут окончательно. Но за это отпущенное ей время, Зои многое могла успеть, и не стала бы упускать своего шанса, пусть и настолько крохотного, что на фоне огромной зияющей дыры свалившихся проблем его было и не разглядеть.  Если ей суждено провалиться, то с гордо поднятой головой, и никак иначе.
- Я сказала – не подходи! Третий раз повторять не буду, - она выговаривала слова каждое в отдельности, вкладывая в них свою способность насылать темную непроглядную депрессию. Пусть он почувствует то же, что сейчас чувствую я: дикую скорбь от обманутых ожиданий, печаль, которой раньше никогда не знал. Пусть поймет, каково сейчас мне, и опустит свои плечи под давлением горя. Не желая останавливаться на достигнутом, Зои использовала все, что числилось в арсенале. Ей не надо было экономить силы или оставлять их на потом, только отвлечь Доминика и добраться до двери. А свалиться с истощением можно и потом, когда будет уверена в собственной безопасности. Девушка выставила ладони перед собой, поднимая в кабинете ветер, закручивающийся в вихри в таком небольшом помещении, сметающий со стола бумаги и мелкие предметы, и все кружащийся по комнате, создавая искусственную бурю в миниатюре.
- Бьет, значит, любит, - зачем-то повторила она его слова, когда все козырные карты оказались выложены на стол. Её отчаянная смелость уже перевалила за границы глупости, но Зои перехода даже не заметила, ибо бесновалась так же, как и ветер вокруг. Единственный путь к двери лежал как раз мимо Доминика, другого не было. Следовательно, и выбора тоже. Поэтому девушка метнулась навстречу, стараясь уйти от рук, который могли схватить в любой момент, и тогда ей нечем было бы крыть, а карта была бы бита. Но стоять и ждать безропотно своей участи? Вот уж нет!
В узкой юбке и туфлях маневр со стороны казался безнадежным, но Зои уже отпустила тормоза, купаясь в ощущении собственной дикой отчаянности. Если бы он поймал её, она бы продолжила драться, уже готовилась к этому. Да, возможно, в обычной жизни она расплакалась бы от сломанного ногтя или стрелки на колготках, но в данный момент глаза оставались абсолютно сухими. И она лишь надеялась, что запала хватит, чтобы пережить все это.

Волна темной радости поднялась из самых глубин груди, затапливая все на своем пути, и Зои возликовала, глядя на Доминика. Никогда в жизни ей не свойственно было радоваться действию собственных способностей, которые использовала раньше только для самообороны и в самых крайних случаях. Но сейчас один вид согнувшегося над столом мужчины вселял в нее дикий восторг, несравнимый ни с чем. Безумный смех клокотал в груди, пока не вырываясь наружу, чтобы не привлекать внимание к себе в той белой буре альбомных листов, что бушевала сейчас в комнате. Она сама себя не узнавала, но и это глубокое изумление уходило даже не на второй план, а куда-то в самый дальний конец списка. Неудержимый танец продолжался, пока в кабинете не оставалось ни единой целой вещи. Мелкие предметы обрушивались на те, что побольше, ломали в щепки и подхватывали с собой, увеличивая неразбериху. А Зои оказалась в самом центре, и едва ли не вальсировала в творящийся вакханалии. Антигона ничем больше не могла ей помочь, ибо в голове не осталось ни капли здравого смысла, а тот стальной шест, что поддерживал спину, начал постепенно сгибаться под невыносимой навалившейся тяжестью.
Метнувшись к двери, она только краем глаза успела заметить пролетающий в том же направлении стол, который сама ни за что бы не отодвинула, приложи хоть все силы, какие только оставались после того, как выпустила на волю все свои способности. Краем сознания Зои уловила собственное желание задержаться здесь, и взять окончательный верх над Домиником, показав, что так обходиться с девушками нехорошо, неправильно. Но это казалось сравнимо с нападением маленькой собачки на слона из старой басни, поэтому скорость она не снизила, пролетая мимо маленьким ураганом. Вот разве что и на него нашелся свой ловец, ухватившийся за ткань блузки, подавшейся с резким неприятным треском. Зои попыталась вывернуться, но просто так избавиться от сковывающих рукавов не получилось, однако равновесие было потеряно окончательно. Девушка взвыла от боли, встретившись с твердой поверхностью пола, буквально через секунду забыв об ушибе из-за новой ослепляющей вспышки чуть ниже плеча. Взгляд повело в сторону, и перед глазами поплыли белые круги. Полуослепшая от жгучей невыносимой огненной боли, растекающейся по венам до самых кончиков пальцев, Зои забилась как птица, пойманная в силки, пытаясь сбросить с себя Доминика. Но выдохлась раньше, чем он хотя бы на миллиметр поменял свое положение. Она замерла и больше не двигалась, только хватая ртом воздух и понимая, что каждый новый глоток может стать последним. Обоняние еле угадывало тонкий металлический запах собственной крови, отдающий ржавчиной. Но слёз все равно не было, будто не осталось им места, а все сознание заполняли кружащиеся и кружащиеся по комнате белые листки бумаги, подобно огромным хлопьям снега, рассматриваемым у самого лица. Почти что красиво. Безумно красиво.
Умирать вот так совсем не хотелось, и замерла она лишь для того, чтобы бы набрать сил для борьбы, для последнего оставшегося в рукаве козыря, которым не пользовалась еще никогда, потому что за ним ходила дурная слава.  Ладонь потянулась к висящему на шее кулону, выполненному в виде маски. Еще больше безумия бы Зои не выдержала, но стать сумасшедшей на время все-таки лучше, чем стать мертвой навсегда. Разве был у нее еще какой-то выбор? Никакой внешности она сейчас не могла вспомнить, даже виденный на входе охранник стирался из памяти с каждой каплей вытекшей крови. Только та, что перед глазами.
Зои сжала маску сильнее, опуская взгляд на Доминика в самую глубину его глаз, где её собственное отражение менялось, превращаясь в его точную копию. Тот же самый высокий лоб, взлохмаченные волосы, легкая щетина на лице, возможно даже и клыки, но проверять она бы не стала. Едва артефакт начал действовать, как способности её моментально исчезли, а круговорот белого цвета над головой превратился в листопад, ибо ветер полностью стих, оставляя их двоих в гробовой тишине. Но не только это изменилось, теперь на пару с буйствующим сумасшествием выступало влияние Апаты, заставляя Зои скривить губы в неестественной для нее усмешке.
- Посмотри на меня. Уверена, такого еще не видел, - она рассмеялась, упиваясь своей болью, ибо она позволяла ощущать себя еще живой, абсолютно безумной, но живой. Ладонь нащупала рядом с телом осколок битого стекла, оставшегося, видимо, от расколотой лампы или картинной рамы с отвратительными собаками. Схватив его крепче и не обращая внимания на резанувшие пальцы края, Зои занесла осколок над спиной Доминика, дабы всадить так глубоко, как только сможет.