Вроде все шло по плану. Грифон не появлялся, Кевин ее не прогонял и даже проявлял вполне себе активные действия, закинув ее на кровать, через секунду, как она оторвала губы от его кожи. И пока он боролся с джинсами, пытаясь снять их окончательно, девушка откровенно разглядывала хранителя, понимая, насколько сильно ей хочется прикоснуться к каждому миллиметру этого натренированного тела. Руками, губами, языком. Фантазия рисовала красочные картины, от которых девушке становилось все жарче и жарче… И вдруг последовал «холодный душ».
Эрика сначала даже не поняла, что произошло. В одно мгновение Кевин был почти готов присоединиться к ней, и уже в другое она осталась в комнате без него. Первая мысль, подразумевающая то, что хранитель просто вовремя вспомнил о средствах предохранения, почти сформировалась в предложение об отсутствии необходимости в этом, из-за возобновленного ею курса противозачаточных таблеток. Вот только вслух эта информация так и не была произнесена, потому что носительница опешила от развернувшейся картины: Виштвуд зажал уши руками, а затем в прямом смысле заполз в ванную комнату. Озарение броситься на помощь пришло слишком поздно, поэтому все что оставалось Кингстон, так это пялиться в дверь.
Она занесла руку, чтобы постучать, одновременно, набирая в грудь воздуха, чтобы спросить что случилось. Однако в итоге рука, лишь скользнула по гладкой поверхности, а воздух с шумом покинул легкие, не будучи использованным так, как было запланировано. Что-то остановило Эрику. И она постаралась мыслить логически (очень постаралась). Если человек, как бы плохо ему не было, закрывает дверь, значит не хочет, чтобы его беспокоили. Так? А учитывая то, что это Кевин, остается только… ждать? А вдруг ему там совсем плохо?
Только начавшее успокаиваться сердце застучало в два раза чаще, не давая носительнице расслышать, что же происходит по ту сторону двери. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Сквозь барабанную дробь в ушах пробился тихий, почти неразличимый звук льющейся воды. Вода это хорошо, - убеждала себя девушка, сползая вниз. – Вода ему поможет.
Уткнувшись лбом в дверь, Кингстон ждала, сама не зная чего. Собственно, по сути, наверное, ничего она и не ждала, потому что вся обратилась в слух. Нельзя было пропустить ни одного лишнего стона или тихой просьбы о помощи. С Виштвудом конечно не вязалось ни то, ни другое, но и спокойно возлежать на кровати, девушка смогла бы вряд ли.
Вдруг за дверью все стихло. Вода больше не лилась и носительница, отползла чуть в сторону от двери, предполагая, что Кевин собрался выходить. Однако проходила секунда, вторая и ничего не происходило. Почему-то казалось, что время застыло и отказывается двигаться. И это тогда, когда хочется, чтобы шло оно как можно быстрее. Закон подлости в действии, блин!
- Ты должна кое-что сделать, - наконец подал голос хранитель. – Включи ноут и найди риелторский сайт.
От облегчения, не полного, но все же, окатившего девушку с ног до головы, даже голова закружилась. И благо, что она сидела, потому что коленки наверняка не выдержали бы и подогнулись, стой она на своих двоих. Не особо задумываясь над произнесенными словами, Эрика обшарила глазами комнату, в поисках незаменимой вещи, каждого современного человека. В голове билось только одно слово. И пока ноутбук загружался, Кингстон успела подумать о миллионе причин, по которым Кевину мог понадобиться сайт какой-то реабилитационной клиники, очевидно имеющийся в закладках. Такое с ним не в первый раз? И получается, что все очень даже серьезно. В груди заболело от тех ужасных мыслей, что без спроса так и лезли в голову.
Однако по прошествии пары минут носительница оказалась в тупике. Никакого сайта клиники в закладках не было и в помине. Несколько раз недоуменно хлопнув ресницами, она открыла рот, чтобы уточнить название необходимого заведения, а еще лучше, сразу телефон, как взгляд наткнулся на созвучное искомому слово в уже открытом окне. Риелторские услуги… - беззвучно проговорила она одними губами, все еще не въезжая в происходящее.
- Ищи квартиру. Нам. Дом не вариант, - разъяснил тем временем Виштвуд.
Квартиру? Зачем? Даже самой Кингстон казалось, что ее мозги вышли куда-то погулять, потому что думать и понимать пустой головой, было сложно. В миллионный раз за последние минуты она открыла рот, чтобы задать вопрос, как вдруг ее накрыло «откровение», которое, между прочим, было произнесено вместе со словами о поиске жилья, но отчего-то было пропущено мимо ушей.
Нам? Девушка все еще не верила. Они не виделись три недели, оба думая, что расстались навсегда, а теперь за пару часов «нам»? Это просто не могло быть правдой. Или могло? Разум разрывался от своих «за» и «против». Нам… Эрика хотела повернуться и посмотреть Кевину прямо в глаза, чтобы прочесть ответ в них (она знала, что дверь теперь приоткрыта, потому что голос стал громче и четче), но сдерживала себя. Потому что отдавала себе отчет – одного взгляда будет достаточно, чтобы она кинулась к нему с помощью, наплевал на доводы оставшихся в голове мозгов, и тем самым все испортила бы.
Вход-выдох. Вдох-выдох.
Делай, как он сказал – ищи.
Вход-выдох. Вдох-выдох.
Нужна квартира… небольшая…
Мысли постепенно переходили в нужное русло. На это требовалось много сил, но Кингстон справлялась, отложив на потом любые размышления касающиеся Кевина.
Итак, у них – черт, слово было опасным, потому что продолжало выбивать из колеи своей фантастичностью – ограниченные средства, а значит, отметаются любые излишества. Прикинув, сколько она зарабатывает в месяц и сколько у нее сбережений на счету, Эрика увеличила получившуюся сумму в два раза, с неудовольствием поняв, что двух квартир, на эти деньги, им просто не потянуть. А значит, светило отказаться от своей. Чего, честно говоря, делать не хотелось, потому что она вряд ли сможет найти еще одно такое место, где ей будет комфортно, где арендная плата будет занижена до невозможного минимума и где хранители не шляются толпами, а приходят, только если она сама является инициатором их появления.
А то, что ты собираешься жить с одним из них, тебя не смущает? – разум, как обычно, не дремал.
Посчитав вопрос риторическим, Эрика сосредоточилась на цифрах. Баснословных, за предлагаемые квартиры. Покусывая нижнюю губу, девушка изучала предложение за предложением, подтянув одну ногу к груди, и уперевшись подбородком в колено. Озвучить месячную плату за те, которые нравились хотя бы на первый взгляд, она не решалась, потому что не знала возможностей Виштвуда. А то, что мужчин нельзя ставить в неудобное положение, намекая на их финансовую несостоятельность, пусть даже не специально, еще в детстве, ее научил отец.
- В пределах города, двухкомнатная квартира. Комнаты небольшие, - смягчила, как могла, реальность Кингстон, - но чистые. Полторы тысячи в месяц. Площадь 26 м². - Черт, кажется, у меня одна гостиная с кухней занимают больше. – Или нет, есть за городом студия-пентхаус 32 м². За тысячу двести… - девушка на секунду замолчала, изучая более подробную информацию. – За городом, это почти в тридцати километрах на север, - выдохнула носительница, даже боясь представить, чего ей будет стоить добираться каждый день на работу. – И это не самое ужасное в ней. У них спальное место при входе, да еще и на шкафу, не иначе, - вырвавшийся смешок, получился каким-то нервным. – Скажи, а чем моя квартира не подходит? – повернув голову, она посмотрела через плечо в сторону ванной комнаты, забыв о своем решении не спускать глаз с монитора, пока либо сам Кевин не подойдет ближе, либо не позовет ее к себе. – Аренда в разы меньше, и пространства хоть отбавляй… Ну если сравнивать с этими, конечно.

Отредактировано Erica Kingston (15.05.2012 01:13:32)

Его голос резал ножом по сердцу. Может она была излишне мнительной, но при этом наверняка знала, что Кевин сидит в ванной совсем не потому что ему там удобно и комфортно, а потому что ему действительно плохо. Стоило ли говорить, что заставлять себя сидеть на одном месте, было исключительно сложно, и даже ответы хранителя на ее вопросы не помогали. Она уловила смысл, она поняла, что выбор должен ограничиваться только ее вкусом, а не денежным вопросом, но снова переключиться на поиск не могла, сколько себя не уговаривала.
Пальцы продолжали автоматически щелкать по ссылкам, перед глазами всплывали предложения и картинки, но носительница ничего не видела. Она все не могла решить, как ей быть в такой ситуации. Как? Ну как она могла сидеть и ничего не делать? Да хранитель был сильным и наверняка проходил что-то похуже, чем…. чем… Черт! Она даже не знает, что с ним. Разве так ведет себе нормальная влюбленная женщина?
Эрика поникла. Если она настолько слаба, что не готова выслушать пару слов совсем не в приятном ключе, то стоит ли вообще что-то затевать? Если она не будет решаться что-то предпринимать против его воли, если станет подавлять свои порывы, то будет ли она самой собой? Ответ звучал отрицательно. Если она полностью раствориться в нем, то в первую очередь это ей выйдет боком. Потому что тогда все закончится гораздо раньше. И пусть она не знает, сколько точно времени им отведено, ей в любом случае хотелось продлить его как можно дольше.
Никто и никогда не говорил, что их отношения будут простыми. Они с самого начала развивались далеко не по обычному сценарию. У них не было конфетно-букетного периода, не было длительных разговоров по ночам и романических встреч у каких-нибудь фонтанов, держаний за руку и робких поцелуев. Все было даже не наоборот, все было иначе. Не так, как у всех. Как ни у кого на свете. И что странно, но это совершено не тревожило Кингстон. Не сразу, но она поняла, что Кевин не был обычным, а значит, и ожидать от него чего-то стандартного тоже не стоило. Но как бы там ни было, это не отменяло того, что она должна заботиться о нем. И пусть иногда доставать этим.
Приняв решение, носительница выдохнула. Ей сразу стало намного легче. Оказывается, это так сильно ее тяготило. Конечно, девушка не хотела бы, чтобы из-за ее неверных действий все пошло прахом, но лучше уж она потом как-нибудь вывернется, чем будет жить в страхе неверного шага.
Тем временем на глаза попался очень симпатичный вариант. Большая просторная квартира со всем необходимым, почти в центре города, на десятом этаже из пятнадцати, что сразу исключало вероятность того, что под окнами будут ходить определенные личности, вызывающие у грифона приступы проявления агрессии. Носительница еще не представляла, как они будут уживаться с Виштвудом, но то, что дополнительных «проблем» не будет появляться с бухты-барахты, однозначно радовало.
Заполнив все необходимые графы и вписав туда номер своего мобильного, потому что номер хранителя она тупо не знала, Кингстон закрыла крышку ноута. По-хорошему им должны были бы перезвонить через пару часов и назначить время для просмотра квартиры. И потом уже при их согласии оформить договор и прочие необходимые бумажки. Ну и, конечно же, взять с них деньги.
В общем, оставалось только дождаться звонка из фирмы. А значит, теперь можно было заняться тем вопросом, который мучил ее все это время. Вот только вспомнить бы где телефон… В машине? Вроде нет. А точно, в шортах… Хм… а где они? Ну фиг с ним. Затрезвонит, тогда и станет ясно.
- Все сделано, - подала голос Эрика, - они должны будут перезвонить в ближайшее время.
Девушка замолчала и глубоко вздохнула. Решимость, что была у нее секунду назад не то, чтобы растаяла. Просто она понимала, что нужно не навязывать свою помощь Виштвуду, а предлагать. И спокойно принять отказ, который последует после. Не то, чтобы другого она не ожидала, просто такой вариант развития событий был вероятнее.
- Кевин, - нерешительно начала Кингстон, снова чуть обернувшись в его сторону. – Я могу чем-нибудь помочь?
Она не знала, какой ответ она бы хотела больше услышать. «Да», означало слишком много чего одновременно. Как то, что хранитель был готов принять от нее помощь, так и то, что дела были не просто плохи, а ужасны, в противном случае согласия ждать не стоило. И если первое стало бы для нее бальзамом на открытую рану, то второе разбередило бы ее сильнее прежнего.

Отредактировано Erica Kingston (28.05.2012 16:51:37)

Ответа на вопрос не последовало, по крайней мере, вслух. Зато в дверях ванной появился сам хранитель, и его лицо просто кричало о боли, но отнюдь не выражением лица, а тем, каким оно было. Черные круги под глазами, бледность, отдающая зеленоватым оттенком и бесконечная усталость, залегшая в уголках глаз. Последнее обычно бывает тогда, когда приходиться терпеть на протяжении долгого времени сильную боль.
Носительница тихо-тихо вздохнула и закусила нижнюю губу, дабы сдержать, рвущийся на волю, вопрос о самочувствии, потому что ответ и так был ясен – Кевину было хреново. И это еще мягко выражаясь. Девушка следила за каждым его действием, за малейшим изменением в его лице, чтобы успеть среагировать, если понадобится. Эрика видела, как он достал какую-то таблетку из тумбочки около кровати и направился к ней, оказалось, за стоящей около ноутбука чашкой.
- Покажи, что выбрала, - проговорил Виштвуд не своим голосом.
Кингстон стиснула зубы и заставила себя повернуться обратно к столу, пока хранитель, очевидно, собирался принять меры по устранению недуга. Становилось понятно, что подобное происходит не впервые, уж слишком целенаправленными были его действия. Он знал, какая именно таблетка ему нужна, где ее взять и что после этого сделать. И пока Кевин отсутствовал, компьютер успел "проснуться" и открыть последнюю страницу, которую она просматривала, с регистрационными данными и бланком заказа, выбранной квартиры. Вернувшись на несколько шагов назад, Эрика открыла галерею с изображениями, и теперь осталось только нажимать на соответствующую стрелочку, чтобы посмотреть все имеющиеся у компании фотографии интерьера.
Кевин тем временем уже вернулся и даже успел забраться под одеяло, после позвав ее к себе вместе с ноутом. Проверив, что провод подключения к сети дотянется и до кровати носительница подошла ближе, и поставила компьютер ближе к изголовью. Девушка уже почти устроилась рядом с Виштвудом, но тут заметила, насколько сильно его знобило.
- Господи, да ты весь дрожишь! – обеспокоенно вскрикнула она, прикладывая руку к его лбу.
Где-то в сознании всплыло воспоминание о втором одеяле в шкафу и Кингстон, не дожидаясь ответа или реакции хранителя, быстро осмотрелась и кинулась к единственному подходящему для хранения искомого предмета шкафу. Достав одеяло, она быстро накинула его сверху на Кевина и присела рядом, пытаясь укутать его как можно лучше.
- Может скорую? – спросила она, озабоченно хмуря брови.

Забота не была оценена в принципе, а не только по достоинству. Чего-то примерно такого девушка от Виштвуда и ожидала, когда сдерживала себя поначалу, поэтому сейчас обижаться не стала, просто проигнорировав его слова. Точнее не совсем так. Она прекрасно поняла то, что в следующий раз, если он вдруг случится, ей нужно будет действовать более осторожно. Желательно совсем незаметно для хранителя. Это конечно сулит больше заморочек для нее лично, но не сидеть же сложа руки, если, не дай Бог, что-то произойдет.
Однако даже несмотря на возмущение ее поведением, после разбора полетов последовала более приятная часть. Метод кнута и пряника, не иначе, - подумала Эрика, залезая под одеяло и с удовольствием прижимаясь к боку хранителя.
Картинки сменяли одна другую, постепенно превращаясь в одно смазанное пятно. Носительница и сама не заметила момент, когда уплыла из реальности в мир снов. То ли это на девушку подействовала умиротворенная атмосфера, что установилась, как только одеяло укрыло ее, то ли сам Виштвуд. Ей вдруг стало так уютно, тепло и комфортно, что не было ничего удивительного в том, как быстро она уснула. Причем так сладко, как ни за что и никогда не уснула бы где-нибудь еще, не приди она в особняк.

Ей опять снился Кевин. Его выражение лица было так изменчиво, что она не могла понять его настроения, и соответственно, не могла понять, как себя вести. Его так сложно всегда понять… Хотя нет, предугадать. Да чего уж там, и понять тоже.
Хранитель не отступал, когда она тянулась к нему, но ощутить тепло его тела она никак не могла. Происходившее до боли было похоже на ее, успевшие стать постоянными, сны о Виштвуде. Однако при всей схожести этот сон все же был другой. Желание затеряться в объятьях Кевина, теперь не было пронизано невыразимой тоской, разрывающий сердце, теперь оно приносило с собой трепет предвкушения. Хранитель казался гораздо ближе, более реальным.
И вдруг все изменилось. Мир окрасился в багровые тона.
По появившимся из ниоткуда стенам, потекли тоненькие ручейки темной жидкости. Эрика задрожала. Это была кровь. И она даже знала, чья она. Сердце девушки сжалось от паники. Она не хотела переживать это заново, она хотела забыть. И у нее получалось даже какое-то время, пока Виштвуд был рядом.
Кровь тем временем прибывала все быстрее, и словно начавшийся прилив она заполняла не то грот, не то просто каменную комнату, без единого намека на выход. Ощущение поднимающейся вверх по ногам темной и вязкой жидкости походило на какое-нибудь амебное чудовище, обволакивающее ее, парализующее любые действия. Соленые дорожки уже давно стекали по щекам Кингстон, но она все не двигалась. Почему? Во-первых, потому что ноги ее не слушались, а, во-вторых, потому что бежать было не куда. От себя ведь не скроешься.
Когда кровь подобралась уже к самому горлу, носительница захныкала, чувствуя, как ее колотит. Она понимала, еще чуть-чуть и она захлебнется. Последний вдох и мир стал темнотой. Осязаемой, противной, удушающей.
Резко подскочив на кровати, Кингстон спрятала лицо в ладонях, пытаясь привести в норму и себя и сбившееся дыхание. Собственная кожа казалась носительнице липкой и грязной наощупь. Надо в душ, - единственная здравая мысль в том шуме, что наполнял голову. Откинув одеяло, девушка встала, чтобы тут же застыть. Несколько секунд она недоуменно оглядывалась, пока взгляд не наткнулся на ноутбук, стоявший на подушке.
- Никуда не выходи. Скоро буду, - прочитала вслух Эрика, наконец, вспоминая все, что было. – Вот это меня коротнуло, - удивилась она, тряхнув головой, будто это могло помочь избавиться от наваждения, что до сих пор ею владело после сна.
Убрав компьютер обратно на стол, она накинула на постель покрывало, затем собрала остатки своей бывшей рубашки и направилась в ванную комнату. Там она нашла остальные части своего наряда. От вида крови, теперь потемневшей, ее снова замутило, поэтому майка, вслед за лоскутами рубашки, полетела в мусорку без сожаления. С шортами процесс расставания был более длительным, потому что девушка проверяла карманы на наличие запрещенных к выбросу вещей – телефона и ключей от машины.
В итоге когда и шорты заняли свое место в мусорной корзине, девушка оказалась вообще без одежды. По крайней мере той, что была ей доступна. До машины, и наспех собранной сумки в ней, было далеко, а в шкафу Кевина она пока не могла позволить себе рыться. Решив после душа ограничиться полотенцем, носительница окончательно разделась, шагнула в ванную и включила душ. Отрегулировав воду, она стала смывать с себя любое воспоминание о кошмаре. Как в физическом, так и эмоциональном плане.
Грифон молчал. И объяснений этому было два: либо такое огромное количество хранителей рядом его подавляло, либо ее спокойная неделя решила начаться сразу после совершенного убийства. Удобно, блин, ничего не скажешь, - рыкнула про себя Эрика.
Какой бы не была причина для отсутствия чудовища, из-за нее девушка не заметила появление Виштвуда вплоть до того момента, пока тот не шагнул к ней в ванну, обнимая со спины. Первоначально дернувшись от испуга, носительница все же быстро пришла в себя, сообразив, что бояться не кого. Душ занял свое законное место так, что теперь вода попадала на нее совсем немного, скорее походя на мелкий дождь, чем на ливень.
За секунды все чувства обострились, превращая нервы в оголенные провода, и то отнюдь было не проявлением грифона, а скорее реакцией самой Кингстон на близость Кевина. Поэтому и чашки оказались замечены только тогда, когда хранитель «указал» на них своеобразным образом. Таким, что дыхание сразу стало более частым и тяжелым.
- Тут сахар, – прижимая левую руку, с одной из чашек, к ее левой груди, прошептал он. – Тут нет, - то же самое произошло и с правой. - И ты на завтрак.
Прижавшись к хранителю всем телом, Эрика не сдержала стон, когда его зубы прикусили чувствительную кожу шеи. Ее правая рука потянулась за стаканом в его левой руке, легко забрав тот, в котором был сахар. И теперь уже освободившуюся руку Виштвуда девушка прижала к своей груди левой рукой, на секунду загипнотизированная движением мужских пальцев на ее коже.
Чуть повернув голову, так чтобы видеть хранителя, она решила уточнить, тихим и чуть хриплым голосом:
- А мне, –  пальцы левой руки оказались на затылке Кевина, – завтрак, – губы прошлись по подбородку Виштвуда, пробуя на вкус, почти единственный доступный участок его тела, если не свернуть себе шею окончательно, конечно, – полагается? Себя же я есть не могу, - продолжила девушка, стирая любой намек на расстояние между их телами, - а вот ты очень даже вкусный.
Кофе хоть и был очень привлекательным с утра пораньше, особенно в свете приснившегося кошмара, однако сейчас казался раздражающим элементом, потому что занимал одну руку, которая была столь необходима в тактильных исследованиях тела хранителя.

Отредактировано Erica Kingston (22.04.2012 23:44:08)

Прикосновения продолжали будоражить. Кровь все больше разгоняла свой бег, от чего сердце трепыхалось в груди так, что снимай у нее сейчас показания электрокардиографии, то решили бы, что у нее вместо оного какой-нибудь моторчик, настолько часто оно стучало в груди. О ночном кошмаре было позабыто. Даже если бы носительницу сейчас спросили, что произошло вчера ночью, она лишь нечленораздельно промычала бы о том, чтобы ее не смели отвлекать от столь увлекательного процесса, как рассматривание руки Виштвуда на своей груди.
Кингстон осознавала, что реагирует на него, как ни на кого до этого. Была ли это так называемая химия, что возникает между двумя людьми, или причиной тому была только ее нездоровая увлеченность хранителем, не имело значения. Ни пять минут назад, когда она была одна, не тем более сейчас, когда она все спиной, да собственно и тем что ниже тоже, ощущала его горячую кожу.
Последние три недели, особенно в свете расставания, как казалось на веки вечные, которыми они, эти недели, начались, сказали ей все о самой себе. Чтобы ей это не сулило – девушка хотела быть с Кевином. Она не загадывала наперед, не планировала их ближайший совместный отдых, потому что у их отношений строго определенный график: неделя через три. Ужасный, убивающий, вызывающий уныние график. Но об этом как-нибудь потом. Когда придет время. А может и вовсе в другой жизни. Потому что сейчас имел значение только хранитель.
Она послушно сняла крышку с его чашки, когда он попросил, и даже глазом моргнуть не успела, как пустая тара полетела в раковину. Девушка готова была пожертвовать своим кофе, который теперь пила почти по принуждению, лишь бы та сосредоточенность, что вызывали ее волосы у Кевина, переключилась на нее целиком. Очевидно, ее молитвы были услышаны, потому что и наполовину не выпитый стакан полетел в раковину, к своему собрату.
Они остались вдвоем. В ванной. В комнате. В мире. По крайней мере именно так все и ощущала Эрика. Все препятствия, даже столь незначительные, как кофе, исчезли. Теперь ни что не могло помешать ей задействовать все органы чувств, чтобы потом благополучно утонуть в том буйстве, что они все вместе создадут.
Рука Кингстон по желанию хранителя, на все возможные проценты мира, совпавшее с ее, обхватила его уже возбужденный член, и принялась сначала медленно, потом чуть быстрее, и затем снова снижая темп, ласкать. Пальцы сжимали атласную поверхность, обводили головку, неустанно исследовали каждый сантиметр, стремясь доставить наибольшее наслаждение, в то время пока чуть выше к уже пылающему костру, что захватил все естество Эрики, подбрасывали дрова губы и язык Виштвуда. Носительница не отставала, надеялась на это по крайней мере, той частью сознания, что пока еще верещало что-то на задворках, постепенно все сильнее подавляемая страстью.
Вдруг Кевин оторвался от ее губ, заметно дернулся и напрягся. До девушки тупо не доходила причина произошедшего, а акцентированность на тактильных ощущениях, мгновенно переключилась на визуальные. Она словно зачарованная разглядывала напряженные мышцы его рук и плеч, нервно сглатывая от пронизывающего тела желания прижаться к ним губами. Но ничего подобного не входило в планы Кевина, чему отчасти носительница была удивлена. А может то просто было от неожиданности. Ее впечатали в стену и явно что-то пытались найти в ее взгляде. Сама Эрика предполагала, что в ее глазах сейчас нет ничего кроме желания поглотить Виштвуда целиком.
Чтобы там не разглядел хранитель, через секунду он уже был внизу, своими прикосновениями вызывая дрожь по всему телу. Его пальцы чуть раздвинули ее плоть, чтобы открыть дорогу для языка, влажное прикосновение которого последовало почти незамедлительно. Вспышка, и мир за мгновение, пока язык обводил клитор, раскалился добела. И вот теперь уже Кингстон все напряглась и застонала. Телу требовалась опора, а гладкая стена позади плохо подходила для этих целей, потому что по ней можно было легко сползти вниз, когда собственные ноги откажутся сотрудничать. Рациональных мыслей с альтернативным решением не приходило. Да и собственно, куда они могли прийти? Мозг давно расплавился от той запредельной температуры, что раскалила вокруг весь воздух.
Когда Эрика успела поставить одну из ног на край ванны, было сложно определить. Кевин продолжал ее ласкать, а ей казалось, что от любого следующего его движения она умрет, взорвется или разобьется на миллионы осколков. Но хранитель определенно знал свое дело, потому что каждый раз оставлял ее балансировать на грани, когда довольно было одного легкого дуновения, чтобы уплыть на волнах экстаза.
- Пожалуйста, - сорвалась с ее губ тихая мольба, не совсем понятная девушке. Она не знала чего именно просила, чтобы Виштвуд остановился и не мучил ее больше, или того, чтобы он продолжил, наконец, вознесся ее туда, где существует только невесомость и эйфория.

Отредактировано Erica Kingston (24.04.2012 23:27:36)

Было сразу чересчур много всего. Много наполняющих сердце чувств, от которых оно то замирало, то билось чаще о грудную клетку, будто пытаясь расширить слишком тесное для него пространство вокруг. Много ощущений как внутри, так и снаружи, которые не позволяли концентрироваться на каком-то одном из них, заставляя окунаться сразу во все. Девушка как будто тонула, но вместо того, чтобы плыть наверх к воздуху, она с удовольствием погружалась все глубже в эту пучину.
Единственное на что хватало сил это не отрывать рук от стены. Она в отличие от тела хранителя была прохладней. Кафель, конечно, не был привлекательнее гладкости человеческой кожи, под которой были скрыты стальные мышцы, и которую носительнице хотелось трогать и трогать, но стене, в отличие от плеч Виштвуда, она повредить сильно не сможет, если грифон вдруг решит воспользоваться моментом. Уж слишком тихим было чудовище последние часы. Оно могло появиться в любой момент и в любом качестве, будь то просто изменение цвета глаз, либо острые когти, за секунду впивающиеся в податливую плоть.
Однако контролировать хоть что-то, в том числе собственные мысли и тело, становилось все сложнее. Напряжение нарастало с каждой секундой, с каждым движением. Желание разрыдаться от остроты ощущений накатывало все сильнее, как вдруг наступила передышка. Кевин встал и прижался своим любом к ее. Его руки уперлись в стену по бокам, а ее в это время решили, что глупо терять такую возможность и с удовольствием принялись за исследование мужского тела.
И хоть передышка казалась благословением, потому что можно было перевести дух, но с другой стороны она выходила девушке боком, ведь уже меньше чем через секунду ей вновь захотелось такого же яркого и жаркого продолжения. Но хранитель медлил. И Кингстон не понимала почему. Она уже хотела было приникнуть к Кевину, как его руки заскользили по ее телу, приподняли и мир тут же перевернулся с ног на голову, изменился, окрасившись в нестерпимо яркие тона, от которых перед глазами все меркло. Девушка судорожно выдохнула, вжимаясь в тело хранителя, стискивая руками его плечи, будто она тонула, а он был единственным способом спастись.
Это было не просто соединением двух тел, ну для Эрики так точно, это было нечто большим. Захватывающее чувство, которое многие наверняка назвали бы чем-то сродни возвращению домой, когда тебя одновременно охватывает тепло, спокойствие и мир, но для носительницы все представлялось иначе. Быть здесь, сейчас и с Виштвудом казалось самым правильным на свете. Для кого-то возможно глупость, но у девушки от этого перехватывало дыхание. Хотя отчасти, возможно, это было также и из-за силы давления со стороны хранителя, который был чуть мягче наощупь, чем стена за ее спиной.
Ее ноги обвились вокруг его бедер, не столько для удержания положения, сколько из-за желания притянуть Кевина как можно ближе. Любое минимальное расстояние между их обнаженными телами для Кингстон становилось километровым. Ее руки скользили по Виштвуду во всех доступных местах: голова, шея, плечи, спина. Девушка с восторгом и со всей той безудержной тягой, что испытывала к хранителю, страстно отвечала на поцелуи, подчиняясь любому движению его руки, запутавшейся у нее в волосах.
До Эрики далеко не сразу дошло странное движение воды. Только когда ей показалось, что у Виштвуда вместо десяти пальцев вдруг их появился миллион, и все они одновременно скользят по ее телу, она на секунду отвлеклась и присмотрелась, чтобы с удивлением обнаружить тонкие струйки воды скользящие вверх по ее телу. Легкие, почти невесомые прикосновения дразнили, еще больше раздражая нервные окончания, от чего и возбуждение и без того бурлящее в крови, возросло донельзя.
К тому моменту, когда Кевин начал двигаться в ней, девушке казалось, что хватит всего пары раз, чтобы она улетела, настолько сильными были ощущения надвигающегося оргазма. Она не скрывала реакций своего тела: вздыхала, стонала и почти рычала, впиваясь ногтями в плечи хранителя, когда была на грани. Вот только освобождение никак не приходило.
Обхватив ладонями голову Виштвуда, Кингстон открыла глаза, чтобы с ужасом заметить, что вместо ее обычных рук голову хранителя сжимают те, какими они становились, когда она была во власти грифона. Отстранив от себя голову хранителя, она вгляделась в него, осознавая, что и глаза сейчас сияют золотом. Вот только одно «но», грифон все также находился где-то глубоко в подсознании, а человек все также продолжал руководить процессом.
«Загнать» все проявления чудовища обратно означало приложить усилия, в течение которых все то, что она чувствовала, сейчас схлынет, оставив после себя жестокое чувство неудовлетворенности. Движимая исключительно желаниями тела носительница провела тыльной стороной ладони правой руки по лицу хранителя, на секунду замершего от произошедших перемен. Когда обе руки запутались в волосах Кевина на затылке, девушка, потянувшись вперед, прикусила хранителя за нижнюю губу, зная, что в ее глазах сейчас совсем не жажда убийства, а скорее животный голод. К нему. К Виштвуду. Проведя дорожку из поцелуев от щеки в сторону уха, она прошептала:
- Ну же, - зубы несильно, на секунду, прикусили мочку уха, - сделай это, - недвусмысленное движение бедрами и более тугое обхватывание члена глубоко в ней внутренними мышцами, должны были намекнуть Кевину о чем собственно речь. О том, что хранитель может все понять совершенно по иному у Эрики даже мысли не возникло.

Порой самые замечательные моменты имеют свойство не просто заканчиваться, а превращаться в самые настоящие кошмары, когда ни сил, ни возможностей, чтобы что-то исправить нет и в помине.
Вот и сейчас, когда Эрика задыхалась, как от прямого воздействия руки хранителя на ее горло, так и от того урагана из наслаждения и эйфории, гуляющих по телу, причиной которым были движения хранителя внутри ее, все полетело в тартарары. Несмотря на возбуждение и дикое желание быть с Виштвудом единым целым девушке постепенно становилось все больнее. Внутренние мышцы теперь сжимались не в преддверии оргазма, а потому что пытались избежать излишней боли. Почему? – недоумевала она, прикусив губу до крови и всхлипнув, тем самым сделав попытку нормально вдохнуть, чтобы после этого сказать Кевину, чтобы он остановился, потому что происходит что-то не нормальное. Но не успела. Ничего не успела. Ни осознать момента окончания столь долгожданного воссоединения, превратившегося в пытку, ни того, как силы и вовсе оставили ее. Просто в одну секунду она была в сознании, борясь с болью, а в другую провалилась в абсолютное ничто, где единственным ее спутником стал постепенно набирающий обороты холод.
Кажется она провела в бессознательном состоянии целую вечность. Во рту было суше, чем если бы она провела в пустыне несколько дней без капли воды, а она сама вероятнее всего заскрипела бы, как заржавевшие петли двери. Ну при условии, что смогла бы двинуть хоть одной конечностью. Глаза отказывались передавать реальность и представляли перед девушкой какую-то незнакомую комнату. Сил держать глаза и дальше открытыми не было, а уж на то, чтобы подняться и подавно, поэтому Эрика снова провалилась туда, где сознанию было проще переносить свалившиеся на носительницу тяготы.
Девушка продолжала периодически приходить в сознание и в какой-то момент даже уловила движение рядом с собой. Старательно притворяясь все также спящей, она смогла различить мужчину, также незнакомого ей, как и место в котором она находилась. Постепенно Кингстон начинала овладевать паника. Как и почему она здесь оказалась? Она же была с Кевином… Разве нет?
Она силилась вспомнить произошедшее и то, что могло привести ее к такому состоянию, как сейчас. И чем больше девушка размышляла, тем сильнее вспоминание о Виштвуде казалось способом бегства от реальности. Неужели меня схватили после убийства той девушки и теперь мучают в отместку? Или и убийства тоже не было и я довела себя до такого состояния только мыслями о Кевине? Но тогда я была бы в больнице…
Мысли ни в какую не желали собираться в кучу, но как бы там ни было, место ей было незнакомо, знакомых лиц тоже не наблюдалось, а значит ничем хорошим в такой ситуации пахнуть не могло. Из чего следовал логичный вывод – надо срочно делать ноги. Вот только бы обрести их сначала, - сморщилась девушка.
Носительнице стало немного лучше, если сравнивать с тем состоянием, в котором она очнулась в первый раз. Про то, что от нормального оно все же отличалось как небо и земля, она предпочитала не думать. Оглядевшись, Эрика приметила стоящую рядом капельницу и иглу у себя в руке. Что за хрень они мне колят? Испугавшись, что это то, что позволит им (кто бы они ни были), влиять на нее и ее волю, девушка дернула иглу, при этом хрипло и страдальчески выдохнув.
Сил на то, чтобы сесть ушло в миллионы раз больше, чем она ожидала. Болела каждая клеточка тела. Такой разбитой и слабой девушка не чувствовала себя даже, когда лежала с температурой под сорок пару лет назад. Наконец сев, Кингстон остановилась, глубоко дыша и впиваясь пальцами в обивку дивана, она наблюдала за представлением, что решили вдруг показать ей невесть откуда взявшиеся перед глазами черные точки. К горлу, которое саднило даже от вдоха, подкатывала тошнота и носительница изо всех сил с ней боролась.
Пить хотелось нещадно, однако воды поблизости девушка так и не приметила. Хотя пара каких-то бутылок и стояла рядом. Отказывающиеся повиноваться глаза, никак не могли определить, что содержала в себе стеклянная тара ранее, да это и не имело значения. Выход, вот что было первоочередной задачей. Хотя от мысли, что в таком состоянии ей придется добираться до дома, бросало в дрожь, потому что путь казался непреодолимым. Но как по-другому? Сдаться на милость неизвестно кому просто так? Да ни за что!
Однако судьба явно имела на нее зуб, потому что ее надзиратель, кажется, возвращался. Несмотря на слабость инстинкты самосохранения работали на полную катушку, выжимая из носительницы последние соки. Снова улегшись на диван Кингстон замерла, выжидая пока мужчина подойдет ближе и собирая в кулак остатки силы. От адреналина стучащего где-то в висках она даже не заметила, что приложение «грифон» активировано, что означало только одно – поблизости хранитель. Единственной осознанной мыслью, к которой она так отчаянно стремилась, была мысль о скорейшем побеге.
Все что произошло дальше нельзя назвать никак иначе, как удача, помноженная на эффект неожиданности. Толком осознать своих действий девушка не успела, потому что просто действовала. Она помнила только удивление в глазах мужчины, прежде чем с силой, которую и сама от себя не ожидала, не оттолкнула его. Присевший на корточки мужчина не удержал равновесия и упал. Долю секунды Эрика размышляла, шумно дыша и чувствуя, как ее решимость вместе с силами стремительно убывают, а потом, использовав скорость грифона, все же изрядно замедленное вследствие ее состояния, носительница схватила стоящую рядом бутылку и рухнула прямо на мужчину. Боль от коленей распространилась по всему телу, и без того проверяя на прочность ее ослабевшее тело. Бутылка, что была у Кингстон в руках, разбилась об пол почти у головы мужчины, потому что она намеренно использовала силу падения для этого, зная – сил поднять бутылку вновь, чтобы разбить, у нее не будет.
Положив руку, сжимающую горлышко бутылки, мужчине на грудь так, что острые края находились в опасной близости от его горла, она склонилась над ним и тихим напряженным от прилагаемых усилий голосом спросила:
- Где я и кто ты такой?
Мужчина что-то говорил, причем кажется даже не ей, потому что повернул голову в ту сторону, откуда пришел. Сил поднять голову и посмотреть кого он там зовет не было. Тело дрожало, отказываясь повиноваться, и девушка все сильнее стискивала зубы, потому что знала: упасть сейчас будет равносильно провалу. И все, что она сделала до этого, будет бесполезно потраченными усилиями. Только бы они не догадались, что я вот-вот могу грохнуться в обморок. Но что хуже всего, Эрика даже не замечала, что просто не слышит ничего из-за того гула, что стоял у нее в ушах.

Отредактировано Erica Kingston (17.05.2012 23:47:02)

Она чувствовала себя новорожденным котенком, слабым и беззащитным, и как только этого не замечал мужчина, находившийся под ней, было не понятно. Наверное причина заключалась в том, что у его шеи было самодельное бутылочное «оружие». Однако и здесь было свое «но» - любой, кто дал бы себе время на оценку ситуации, заметил, что рука девушки давно уже не сжимает гладкую стеклянную поверхность, а скорее держится за нее. Еще пару секунд и она упала бы, распластавшись на том, кого считала для себя угрозой, но тут появился он – Кевин – и за секунду все встало на свои места.
Носительница поняла, что ей ничего не привиделось, она действительно пришла к Виштвуду после убийства молодой хранительницы потому что только он мог занять все ее мысли даже не прилагая усилий к этому. Кингстон вообще очень странно реагировала на него: хранитель мог стать для нее причиной для остановки сердца, и самым лучшим в мире успокоительным. А может это все было только ее способом упорядочить жизнь? Странный конечно способ – выбрать объект и заменять с помощью него любые эмоциональные всплески, как с положительным, так и с отрицательным знаком – но сейчас было не до анализа правильности или неправильности собственного поведения, потому что невозможно было объяснить то чувство облегчения, что окатило Эрику теплой волной, когда она увидела Кевина, ничем, кроме как чувствами. А когда дело касается чувств, логика вылетает в трубу… И где я только это слышала?
Однако в итоге лететь пришлось совсем не логике, а самой Кингстон. Мир завертелся перед глазами словно ее вдруг поместили в центрифугу. Слова, произнесенные Виштвудом долетели до нее совсем не сразу, они сначала покружились вокруг, пытаясь найти ушные раковины, а затем и путь к мозгу, что сейчас наверняка скукожился до размеров чернослива. Носительница слышала какой-то звон и смех, которые вписывались в нормальное положение вещей также как и хождение вверх тормашками. Поняв, что в какой-то момент зажмурила глаза, чтобы не дать миру перевернуться, Эрика продолжала держать их закрытыми еще какое-то время, пока в голове не перестало гудеть, а мир не обрел устойчивость.
За это время девушка пыталась не только подавить бунтующий желудок, который кстати был пуст уже почти сутки, если не считать половины чашки кофе, но и привести в порядок мысли. Одно кстати способствовало другому. Кевин что-то сказал про помощь, и стоило давно догадаться, что помощь оказывалась именно ей, учитывая ту иглу, что она выдернула из руки. Да и то, что хранитель был здесь и очевидно все это время разговаривал с мужчиной, которому она готова была перерезать горло, в теории, конечно, приводило девушку только к одному выводу – незнакомец врагом не являлся, и она зря на него накинулась.
Открыв глаза, носительница чуть опешила. Оба мужчины исчезли из поля зрения, а вот погрома вокруг стало в разы больше. Закутавшись обратно в покрывало, потому что теперь, когда опасность отступила, на первый план вышли другие первоочередные проблемы, а именно пронизывающий каждую клеточку тела холод и жажда, Эрика ожидала возвращения Виштвуда. Наверное, можно было и самостоятельно отправиться на поиски воды, но даже дойти самостоятельно до ближайшего кресла казалось проблемным, а уж бродить по незнакомому помещению в поисках кухни казалось пешей прогулкой вокруг мира – невыполнимой задачей, иначе говоря.
Вскоре в комнату вернулся незнакомец и протянул ей спортивный костюм, судя по размеру со своего плеча, а также пару носков. Будучи в принципе дружелюбным человеком, даже несмотря на грифона, Кингстон почувствовала, что просто обязана, как-то загладить свою вину перед ним.
- Извините, - пролепетала она, - если бы я знала что к чему… В общем, извините за погром и спасибо. За все.
Эрика хотела было улыбнуться, но поняла, что сейчас ее улыбка будет больше похожа на звериный оскал, чем на выражение благодарности.
- Да ладно, чего уж там. Одевайся.
И Кингстон честно попыталась это сделать, предварительно отправив мужчину за водой для себя. Не при нем же корячиться в самом деле. Теперь когда защищаться ей было не от кого, да и не за чем, собственное тело восстало против. У девушки болело в таких местах, о существовании которых она даже не подозревала, любое движение отдавалась болью, а общая слабость организма в принципе не располагала к пересиливанию себя, поэтому к моменту, когда мужчина вернулся с литровой бутылкой воды в руке, Эрика все еще оставалась не одетой, если не считать майки и пледа.
- А где Кевин? – спросила она, перед тем как начать пить.
Хранитель снова исчез по непонятной причине и не появлялся уже значительное время и Кингстон это беспокоило. Отчасти потому что она догадывалась, прибавление осколков на полу было следствием чего-то, что не прошло без вмешательства Виштвуда, но на самом деле девушке хотелось не просто убедиться, что Кевин рядом, а почувствовать это, удостовериться окончательно в нормальности происходящего сейчас, а также уточнить, что собственно произошло. И фиг с тем, что это только отговорки.
Пока Эрика насыщалась водой мужчина в двух словах рассказал ей о произошедшем. Об осколке, о «ранении» Кевина и о том, куда он скрылся. Собственно все вместе стало поводом для того, чтобы пойти в ванную вслед за хранителем прямо сейчас. Останавливало одно – самостоятельно встать было проблематичным, также как и дойти до нужной комнаты.
- Проводите меня к нему… мне нужна его помощь, - добавила Кингстон через секунду, надеясь, что мужчина не станет возражать и приводить какие-нибудь доводы, чтобы ее разубедить и принудить оставаться на месте.
По сути, девушка даже нисколько не врала. Одеться ей все еще надо было, но самостоятельно с этой задачей справиться у нее не получилось. Позволить помочь ей незнакомцу в этом деле она не могла, даже несмотря на то, что совсем недавно сидела на мужчине верхом без нижнего белья. Про то, что ко всему прочему ей надо еще проверить порез хранителя она тоже не забывала, поэтому когда мужчина подхватил ее, и поддерживая за талию повел в нужную сторону, Кингстон не забыла остановить его рядом с валявшейся теперь на полу упаковкой обеззараживающих салфеток. Путь до ванной оказался не таким уж и трудным, но при этом сильно выматывающим. Дверь оказалась не заперта, поэтому легко толкнув ее, девушка оказалась в небольшой комнате, сразу же намеренно закрыв дверь перед носом у мужчины.
Каждый шаг и движение давались Кингстон с усилием, самостоятельно держать вертикальное положение было равносильно подвигу. Виштвуд стоял около раковины, а из крана хлестала вода. Эрика подошла к хранителю вплотную положив зажатые в одной руке салфетки на бортик раковины (захочет воспользуется ими, не захочет - проигнорирует), чтобы потом освободившейся рукой ухватиться за талию Кевина. Глубоко дыша, она прислонилась лбом к его спине, наслаждаясь непосредственной близостью хранителя. Через секунду девушка повернула голову, чтобы, довольно выдохнув, потереться щекой об него.
Ей было необходимо тепло. И физическое и эмоциональное. И по крайней мере одно из них, я себе обеспечу.
- Только не злись… - Пережить это сейчас сил у меня точно не хватит. – Если бы я увидела тебя сразу, тогда мне было спокойнее, и я не стала… - Черт, это звучит как упрек. – В общем, незнакомое место, незнакомый мужчина и иголка в руке… Я испугалась, - она тяжко выдохнула. – Но мы уже все решили с твоим другом, - она преувеличивала, причем изрядно, но мужчина, стоящий за дверью, по крайней мере, не сторонился ее, когда она попросила о помощи. Да и испуга в его глазах она тоже не наблюдала. – Мне нужна твоя помощь, - проговорила носительница, решив все же оправдать свое появление в ванной еще и чем-то действительно важным. Протянув вперед руку, она показала зажатые в руке штаны, кофту и носки. – Одной мне не справится. Я пробовала, - зачем-то добавила она.

Отредактировано Erica Kingston (19.05.2012 13:57:24)

Что-то опять было не так. Или может ей все это казалось и то, что Виштвуд отодвинул ее от себя, ничего плохого не значит… Доставать хранителя с вопросами прямо сейчас не хотелось, учитывая его состояние, что тоже хоть и было однозначно лучшим, чем ее, но все же отличалось от нормального. Беспокоился ли он из-за нее, пока она была в отключке или то была просто усталость, связанная с ее приходом посреди ночи? Вопрос на миллион баксов, не иначе. В общем, все вопросы Кингстон решила отложить до более уютной атмосферы, под боком у Кевина, например, потому что сейчас ее собственные скудные запасы энергии уходили исключительно на самые элементарные вещи: дышать и стоять.
Хранитель помог ей одеться, даже не высказав ни одного возражения. Наверное потому что нечто напоминающее их пошло следом, когда Эрика уже сидела на унитазе, послушная и безвольная. Отвечать она как-то не успевала, уж слишком была заторможена или может ослаблена. Да и на что? Единственный вопрос относился к воспоминаниям, которые должны были быть в ее голове и очевидно как-то влиять на поведение. Помнить-то носительница все помнила, единственное не понимала толком, что же произошло. Своя теория у Кингстон имелась, но вот подтвердить или опровергнуть ее мог только Кевин, что снова подразумевало вопросы. Сейчас или в будущем. И по личному мнению девушки прожить еще несколько часов без ответов она вполне сможет.
Да и имело ли это значение вообще? Боль подсказывала, что да. Вот только причиной тому были не поиски истины, а скорее желание избежать подобного в дальнейшем. В решении любого вопроса в первую очередь помогает опыт, однако полагаться на тот, что был представлялось сложным. В двух случаях из трех это заканчивалось увечьями определенного характера. Они не были видны снаружи, но причиняли кучу неудобств. Даже самый первый раз, при относительной ее целости в итоге, назвать обычным было трудно. Ну так откуда же у меня такая уверенность, что специальными действия Виштвуда не были? Тем, что он спас мне жизнь? Тем, что у нас были общие приключения в древности? Или потому что я его люблю? Точного ответа девушка не знала.
Хотя может все было до одурения просто? Может не надо было загонять себя под определенные рамки и определения и просто чувствовать? А чувства к Кевину у нее определенно были. Как иначе можно понять ту тягу, настолько сильную, что она затмевала собой все возможные преграды, заглушая порой даже голос гордости?
Точно также, как Эрика не могла объяснить природу своих чувств к хранителю, также она не смогла бы внятно растолковать откуда у нее это необъяснимая тревога в груди, что сжимает сердце в тугой комок. Его действия, слова, тон или все сразу? Но девушка гнала от себя дурные мысли даже тогда, когда Кевин сел на переднее сидение в такси. Объяснение, что это необходимо для того, чтобы она могла вытянуть ноги, было забраковано в следующую же секунду после того, как оно зародилось.
Что-то и впрямь было не так, но думать в дороге оказалось сложно. Кингстон чувствовала малейший ухаб, самую мелкую кочку на асфальте. Она чувствовала себя долбанной принцессой на горошине, потому что то и дело сжималась от острой боли, что горячими иглами впивалась в ее тело. Сидеть было сложно, поэтому носительница все же вытянулась на заднем сидении. Тошнота  периодически подкатывала к горлу. А еще было безумно холодно. Кутаясь в чужую спортивную кофту Эрика мечтала о скорейшем окончании этого "путешествия". Однако пункт назначения ее несказанно удивил. Мы за моими вещами что ли приехали? Но ведь рано еще. Мы же даже не подтвердили переезд в выбранную квартиру. Или сюда просто ближе было? Но ближе для чего?
Чертова куча неправдоподобных предположений пронеслась в голове, заставив девушку на несколько секунд зависнуть. Собственно поэтому она и не заметила, что машина не просто остановилась, а вхолостую гудит мотором по какой-то определенной причине. И только голос Кевина вернул ее к реальности.
- Завтра пришлю тебе вещи, - сказал он.
Снова пара секунд тупого хлопанья ресницами, пока до носительницы доходил смысл сказанного. Реальность, в которую она попала, проснувшись сегодня на чужом диване, судя по всему, была параллельной и совершенно не правильной, потому что никакого другого смысла, кроме очевидного в словах Виштвуда не имелось. За исключением варианта шутки - плоской и совсем не смешной. Хотя и на нее ничего не указывало. Ситуация была совсем не располагающей к веселью, но у носительницы все же вырвалось:
- Что? Ты же шутишь, да? - Ответом на ее вопрос стало молчание, не хватало только завываний ветра для антуража. - "Ха-ха", считай, что я посмеялась. А теперь в чем проблема? – вопрос отчасти риторический, потому что склонности к объяснениям у хранителя не было. – Если уж на то пошло, - продолжила Эрика, чувствуя, как постепенно ее охватывает злость, - то «присылать вещи» в данном случае моя прерогатива. Под капельницей лежала я, если ты забыл.
А в голове тем временем никак не укладывалось, что после всего этого он ее просто отсылает. Почему? Хотя не так... Какого хрена?!
В мыслях пронеслось сразу несколько вариантов развития событий от идиотских до глупых. Они включали в себя и уход с гордо поднятой головой и громко хлопнувшей дверью, с посыланием всего мужского рода, с их "понятной" логикой, на все четыре стороны и допытывание причин перемены в настроении и истерика с криками и желанием врезать кое-кому побольнее. Вот только ни один из путей не было выходом. Она выйдет из машины - он уедет, начнет вызывать на разговор - плюнет и уйдет, начнет кричать и тем более распускать руки - вытащит из машин и... уйдет. А что останется ей? Проблемы с попаданием в собственную квартиру, потому что ее ключи лежали где-то на дне морском, а те дубликаты, что были у консьержки сейчас благополучно полеживали в особняке рядом с ее мобильным.
Ситуация угнетала. Кингстон не хотела того, что происходило сейчас, она с удовольствием вернулась бы под капельницу, в надежде, что дубль второй станет более удачным. Девушка уже успела мысленно распаковать вещи в их новой квартире, а теперь все рухнуло, легко и просто будто то, что существовало между ней и Кевином, было не крепче карточного домика. Дуновение и все летит в тартарары. И хуже всего то, что Эрика не знала, как все изменить. Что ей сказать или сделать, чтобы Виштвуд сменил гнев на милость? И есть ли вообще такие слова и действия, которые вернут все обратно? Она со своей стороны итак уже сделала больше, чем могла любая другая на ее месте, но хранитель либо в упор этого не видел, либо не желал замечать. В первом случае хотя бы имело смысл бороться, в отличие от второго. Вот только сил сейчас не было.
Пару раз глубоко вздохнув, носительница потерла переносицу. Злость превратилась в горечь, а усталость все сильнее сказывалась. Если бы у нее были ключи от дома, или была уверенность, что они есть у бабульки, что следит за приходящими, она бы не раздумывая ушла, чтобы рухнуть в постель и проспать пару дней и потом уже все обдумать. Но ключей не было, а показаться в таком виде родителям все равно, что подписать себе смертный приговор – звонки, с напоминанием поесть/поспать/сходить в туалет, в любое время дня и ночи будут сыпаться на нее, как из рога изобилия.
- У меня нет ключей, и у консьержки наверняка тоже, учитывая то, что те, которые всегда были у нее, сейчас в особняке, - предугадывая следующий вопрос Кевина, сразу же добавила девушка. – Хотя кого это здесь волнует кроме меня? Один меня не знает, а второй, очевидно, не желает знать, - не удержалась от шпильки в адрес хранителя Эрика, затем снова обратившись к таксисту и проговорив адрес особняка, с просьбой отвезти ее туда.
Однако мужчина даже глазом не моргнул. Точнее моргнул, но в сторону Виштвуда, очевидно ожидая от него решения проблемы в ее лице. Не будь она такой усталой, определенно возмутилась бы подобным поведением со стороны водителя. А сейчас, все о чем она могла мечтать, чтобы новых проблем, которые надо будет решать, устранять или разъяснять, не последовало, иначе она сама рассыплется, как тот самый карточный домик.

Отредактировано Erica Kingston (31.05.2012 16:49:58)

Кевин не поддерживал ее, даже хуже, он в ответ разразился таким смехом, что стоило всерьез обеспокоиться за его состояние. Причин для такого веселья вроде бы не было, по крайней мере, по мнению носительницы. Может он решил, что я лгу относительно ключей и смехом пытается сказать, что можно было придумать что-нибудь получше? Но зачем мне что-то выдумывать? Чтобы еще помозолить ему глаза и попытаться переубедить? Многострадальная голова пухла от разных мыслей, причиняя почти физическую боль, а сил разбираться, что к чему не находилось. Кингстон решила перестать уже что-либо предполагать, и дождаться результата.
Ничего нового Виштвуд не сказал, если не считать того, что "пришлю" изменилось на "привезу". Означало ли это изменения во всем остальном? Кто знает, учитывая то, с кем она имела дело. С хранителем нельзя было быть полностью уверенной в чем-то на все сто процентов, это она себе теперь уяснила. Погорит ли она на этом снова? Без вариантов. Даже к гадалке не ходи. Если будет возможность получить по лбу, она ее использует, даже неосознанно.
Еще раз глянув на Кевина, девушка попыталась проникнуть за эти голубые глаза, чтобы рассмотреть все те хитрые (или не очень) планы и замыслы, что относились к ее персоне. Пусть даже там был в разгаре процесс по сжиганию мостов между ними. «Осведомлен, значит, вооружен», и все в таком духе. Однако увидеть так ничего не удалось (просмотр, очевидно, был только для избранных), поэтому выдохнув, девушка вышла из машины, чуть не упав при выходе из-за резкой боли (забывать о полученных травмах глупо, да), но вовремя собравшись, стиснула зубы и, не оборачиваясь, поплелась в сторону дома.
Никогда раньше она не испытывала к этому зданию какого-либо негатива или неприязни, наоборот, сюда она возвращалась с удовольствием в любое время суток. И это при ее не любви к замкнутым пространствам. А что сейчас? Теперь дом казался ей самым ярким воспоминанием о рухнувших надеждах. Странно наверное, но как иначе? Ведь возвращаясь в родной дом, после неудачной попытки начать жизнь на новом месте, человек испытывает разочарование и горечь поражения, а милый и любимый ранее дом, только лишний раз напоминает о том, что где-то там у тебя ничего не получилось. Это больно. Хотя сейчас Кингстон была сплошным комком из боли, так что чуть больше, чуть меньше, значения уже не имело.
Учитывая то, что было неизвестно через сколько Кевин приедет с ее вещами (и приедет ли вообще), а ждать на проходной вечно все равно нельзя, означало одно – нужно сразу обозначить час "Х", когда настанет время звонить родителям и проситься к ним на ночлег. Можно было бы и кого-то из друзей озадачить, но дома все же спокойнее, там она точно никому не помешает, а зализывать раны под бдительным оком мамы удобнее, потому что заставлять заботиться себя о себе же не придется.
Еще неплохо бы продумать легенду, - подумала Кингстон, осознавая, что та понадобится гораздо раньше обозначенного, в девять, рокового часа, ведь как-то объяснить бабульке свое состояние и причину невозможности подняться в собственную квартиру определенно нужно. Правда по идее не катила, причем ни для кого: ни для знакомых, ни тем более для незнакомых. А учитывая, что женщина была свидетельницей того, как ее сначала приносили в одних штанах и перевязанным животом, а затем еще и в полубессознательном состоянии, "алиби" должно быть безупречным. Оставалось всего ничего - включить мозги. Ну и для начала найти их.
Припомнив золотое правило, что лучшая ложь все же основана на правде, Эрика приготовилась просто недоговаривать определенных моментов. Изобразив мученическую улыбку, девушка вкратце рассказала о том, как в гостях ей стало плохо, в связи с чем, одежда была испачкана, поэтому ей взамен дали новую, затем отвезли к врачу, естественно не захватив с собой ключи от дома. Ну а чтобы ей не стало еще хуже от излишней тряски в машине по дороге туда-обратно, решили оставить дожидаться здесь, зная, что такая замечательная женщина не откажет ей в помощи. Черт, папа бы мной гордился, если бы услышал (не дай Бог, конечно) и вроде все правда, но выглядит при этом совершенно далеким от истины.
Бабулька пару секунд ее рассматривала, скорее оценивая правдивость слов, а не приглядываясь к внешнему виду (потому что вглядываться-то было не во что – вся боль и усталость просто скандировали о своем присутствии в данном и конкретном индивидууме), а потом наконец открыв свои владения, впустила Кингстон внутрь, теперь запричитав и закружившись вокруг нее не хуже курицы-наседки.
Ключей, как девушка и предполагала, у консьержки не оказалось, зато в наличии были горячий чай, сдобные булочки и неиссякаемый словарный запас. С одной стороны, носительница едва сдерживала рвущуюся наружу просьбу оставить ее в покое, но с другой понимала, как только она останется наедине с собой, то начнет размышлять о Кевине, этой ситуации, ее предпосылках и возможных последствиях. О том, могла ли она в каком-то месте поступить иначе, сказать, что-то действительно значимое и важное. В общем запустит программу саморазрушения, и Виштвуд теперь ей не поможет, просто потому что не захочет… В смысле уже не хочет… Или хочет? Черт! Я все же это начала! Тряхнув головой, будто освобождая себя от любых намеков на способность думать, носительница вся обратилась в слух, чтобы в последующие годы, не иначе, узнать о жизни своей консьержки. Эрика периодически задавала ей вопросы, но по сути бабулька в них и не нуждалась. Она перескакивала с одного на другое, дополняла одну историю, несколькими другими, боясь забыть, и очевидно боясь не успеть рассказать невольной слушательнице все то, что держала в себе.
К тому моменту, когда хранитель наконец появился, Кингстон не знала разве что в каком месте женщина намеревается завещать потомкам себя похоронить. Девушка вышла, когда Виштвуд позвал ее и застыла. Можно еще было предположить, что он забрал ее вещи из машины, хотя она точно помнила, что не говорила ему о ней, но птицы…
- Подержи, - Кевин протянул ей клетку, и она ее на автомате взяла, окончательно теряясь в происходящем.
Несколько объемных пакетов и уж тем более клетка ей не принадлежали. Он что опять поменял решение? Или мне вообще изменения в его отношении только казались? В своем состоянии носительница уже не за что не ручалась, но все же решила узнать точно, будут ли подобные игры в «хочу/не хочу» со стороны Виштвуда постоянными или же то было единократной проверкой на прочность. Вот только преодолею трехэтажный Эверест, - нахмурилась Эрика, увидев протянутые ключи от квартиры.
- И пойдем. Иначе завтра станешь звездой местных сплетен. Хотя так и так не отвертишься, - пошутил Кевин, чем также несказанно удивил девушку.
Настроение у него было явно приподнятое и Кингстон опять начала теряться в догадках: с чего и почему все так. Ответы были интересны, но мозговая активность, которая была неотъемлемой частью процесса размышлений, ей порядком надоела. Усталость уже давно базировалась на уровне дискомфорта и то, что Эрика до сих пор держалась на ногах, вообще было чудом. А может ей это только казалось, потому что ее эмоциональный бум длился уже на протяжении месяца.
- Я наверняка и без сегодняшнего у них в топе по обсуждениям, стоит только вспомнить, как ты привез меня тогда из больницы, - усмехнулась носительница, но как-то устало.
Большего она не смогла бы из себя даже выдавить, потому что поднимаясь по лестнице стиснула зубы так, что казалось те навсегда склеятся между собой. К моменту окончания этого испытания Кингстон мучилась отдышкой так, будто весила пару центнеров, а не полтинник килограммов с хвостиком. Глаза были на мокром месте, но девушка не давала себе раскиснуть. Открыв дверь, она на секунду зависла на пороге. Господи, неужели я только ночью отсюда уехала? Прошедшее время и события, что смогли в это время уместиться, никак не могли ужиться. Так много всего меньше чем за сутки! Это же сколько сил надо иметь!
Открыв дверь шире, чтобы свет из коридора хоть немного освещал комнату, Эрика зашла внутрь, кинула ключи на столик рядом со входом, стянула с себя кроссовки, и свернув вправо, нашла электрический щиток, включив отключенную электроэнергию. Вернувшись обратно к двери она, наконец, включила свет. Квартира выглядела слишком чистой, слишком необжитой. Даже холодильник был отключен. Как-никак девушка собиралась временно сбежать на Корсику. Поймав взгляд Виштвуда, но так и не поняв, странно ли для него полное отключение света и отсутствие хоть каких-то признаков обитания человека в этой квартире, она пожала плечами и проговорила:
- Хотела сбежать. Думала, чем больше будет расстояние между нами, тем лучше. Но я ошибалась. – Дойдя до холодильника, девушка закрыла его и включила в сеть. – А теперь, может расскажешь, что конкретно вчера случилось? – По идее стоило бы помочь Кевину с пакетами и его птицами, но Кингстон так устала, что оставшихся запасов сил хватило только чтобы дойти до дивана и не очень грациозно рухнуть на него. Однако ответы на свои вопросы все же хотелось услышать несмотря ни на что, поэтому она продолжила. – Я понимаю только одно, чем-то естественным это не было. Хотя важнее для меня другое. Ты таким будешь каждый раз после чего-то странного? Я про твое «пришлю вещи», - уточнила на всякий случай носительница, исподтишка наблюдая за Виштвудом.

Отредактировано Erica Kingston (25.05.2012 13:29:31)