Кролики - очень таинственные существа, можно даже сказать - загадка мироздания: неоднозначность и недосказанность кроется в каждом мимолетном подергивании их очаровательных ушей. Обычный среднестатистический человек, увидев это чудо эволюции, наверняка скажет: "Что же тут странного - упитанная животинка с длинными ушами, вот и все". А еще - о ужас! - этот недалекий субъект наверняка подумает, что кролик - неотъемлемая составляющая идеального ужина. Таких людей надо подвергать жестоким моральным пыткам, может быть даже раз за разом заставлять слушать, как кто-нибудь говорит "килОметр" вместо "киломЕтр". А все потому, что недооценка кролика - это преступление. Эти слепленные ангелами создания прекрасны в своей пушистой округлости, их уши умильно подрагивают в случае опасности, а быстроте бега завидует даже знаменитый спортсмен, пролетевший сто метров за десять секунд. Да, все кролики одинаково великолепны, но они совершенно не похожи друг на друга, каждый - уникальная личность.
Но чем же отличался от других этот упитанный кролик, несшийся со всей положенной ему Богом скоростью по вытоптанной в буйной зелени тропинке? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно очень внимательно присмотреться к нему. Во-первых, он бежал на задних лапах, грациозно выкидывая коленки. Во-вторых, он был одет в жилет, что уже само по себе удивительно - обычно кролики ограничиваются шубами. Ну а в-третьих, он постоянно доставал из кармана часы, смотрел на них с нескрываемым раздражением и что-то бормотал. Вывод напрашивался один: кролик был сумасшедшим. Это было совершенно очевидно, ведь нормальный благоразумный кролик, если уж и решит надеть щегольской жилет, то ни за что не забудет о штанах.
Кролик несся так быстро, что не заметил даже двух человеческих существ, мирно отдыхавших на скамеечке, которая приближалась с поразительной скоростью. Где уж ему было - он спешил, неотложные дела звали его, и опаздывать было никак нельзя. Если он явится к несравненной Герцогине хоть минутой позже, это будет ужасный удар по его репутации, а такого он допустить не мог, ведь его - Дворянина Кролика Трусикова - все знали как интеллигентного и пунктуального гражданина.
А между тем одно из вышеупомянутых «существ» зашевелилось. Звали это странное двуногое создание Алисой, и было ей ужасно скучно. Она печально посмотрела на сидевшую рядом сестру, которая с интересом читала что-то вроде "101 способ выйти замуж за принца" и горестно вздохнула. Безделье томило ее. До ужаса хотелось чего-то невообразимого и безрассудного. Например, облизать железные качели. Но в такую жару в этом не было смысла, поэтому Алиса рассмотрела другой вариант: взять лупу и немного погонять муравьев. Зловещий план был хорош, и вот уже по лицу девочки начала расползаться коварная улыбка, вот уже сгустились тучи над муравейником, похожим на компостную кучу, как вдруг… Алиса подняла голову и слегка прищурилась. Прямо на нее, словно белый пушечный снаряд, несся кролик, тряся при этом своими ушами так, будто это были опахала над разомлевшим от жары магараджей. Но настораживали не только индийские мотивы. Кролик был одет (да, одет) в красивый нарядный жилет да еще то и дело поглядывал на часы. Это не красило его в глазах адекватных людей. Но рассмотреть порочное создание все же хотелось, поэтому Алиса продолжила наблюдение.
- Ах, боже мой! Как я опаздываю! - в очередной раз взвизгнул Белый Кролик, в отчаянии притопывая по земле белоснежной лапой. Он маялся. С одной стороны приходилось корить себя за то, что вообще высунулся из норы, коль уж свободного времени было так ничтожно мало, но с другой - против инстинктов не пойдешь. А мимо норы проходила такая очаровательная крольчиха... Возможно, именно в этом и крылась тайна отсутствия штанов при наличии жилета, но об этом история, написанная для детей, стыдливо умалчивает.
- Боже мой! - еще раз с экспрессией вскрикнул он и сорвался с места.
Это был весьма ожидаемый ход, и Алиса припустил за кроликом в ту же секунду, не утруждая себя размышлениями на тему «А оно мне надо?». Она старалась не упустить из виду это странное существо и даже не заметила, как оказалась в густом лесу, без красной шапки и пирожков, которыми можно было бы отстреливаться от волков. Впрочем, главным врагом оказались не волки, а банальное платье с кринолином – перепрыгивать в нем колючие кусты было задачей, достойной настоящих цирковых лошадей. Алиса старалась не отводить взгляда от мельтешащего упитанного кроличьего тыла, поэтому пробежка ее была не вполне удачной: она дважды споткнулась о коряги, получила веткой в глаз, наелась паутины и поскользнулась на муравейнике. "Черт бы побрал этого ненормального бегать по всем кустам!" – мысленно выругалась не знающая пока нецензурных слов Алиса. А беглец тем временем показал мастерское ускорение.
Через минуту несколько неприличного, но весьма эффективного галопа Белый Кролик оказался у входа в нору и щучкой нырнул внутрь. При этом он даже не запачкал землей жилет, что свидетельствовало или о похвальной чистоплотности, или об умении пролезать в любые отверстия без вазелина.
"Он что, издевается?!". Девочка подошла к норе и заглянула в нее. Там было пусто, темно и глубоко. Она попыталась позвать ушастого изувера, но ответа, естественно, не последовало. И вот чего, спрашивается, девочке из приличной семьи лезть в кроличью нору? Но Алиса никогда не оскверняла свой мозг логикой, и уже через секунду подошвы ее лакированных туфель скрылись в угрожающей темноте. Сначала ладонями и коленками она ощущала под собой холодную и влажную землю, но спустя пару минут напряженного преследования все изменилось: ровная поверхность куда-то поплыла и Алисе показалось, что она скользит вниз. Наклон предательски увеличивался, а ухватиться было решительно не за что, и уже через несколько секунд отчаянно машущая руками девочка полетела вниз (не вверх же!). Полет этот был странным, как африканский туземец с томиком Байрона в руках, и долгим, очень-очень долгим. Мимо Алисы проплывали вверх бесконечные полки, заваленные потрепанными книгами, банками и прочей рухлядью. Банки, к сожалению, были пустыми, поэтому пришлось забыть о том, что сейчас время обеда. В таких томлениях прошел час или два, а может, и гораздо дольше, но вот внизу забрезжил свет, и Алиса встрепенулась. Но радость, которую испытываешь, покупая наконец-таки вкуснейший сервелат после длительного стояния в очереди, быстро испарилась – девочка вспомнила, что когда люди падают, то бывает больно. Но на этот раз она ошиблась.

По книге

Алиса не любила звуки, которые издавались Непонятно-Кем. Этот Непонятно-Кто был вообще отвратительным типом: то начнет шуршать под кроватью, когда светильники погашены и в комнате темнота, то постукивает в дверцу шкафа, то подвывает за окном - вообщем, постоянно действует всем на нервы. Но на этот раз издаваемые им звуки приняли вполне мирный облик шагов, а сам Непонятно-Кто оказался Белым Кроликом. Он возвращался неторопливой рысью, и в то же время тревожно оглядывался по сторонам. Алиса сразу смекнула, что он что-то потерял.
"Вот растеряха," - подумала девочка, хотя Кролик выглядел вполне представительно в своем жилете с кармашком для карманных часов и наверняка обиделся бы на такую полудетскую "растеряху", - "наверное, он веер и лайковые перчатки ищет!
Это было вполне логично, потому что как ни крути, а карманные часы вне симбиоза с парой белых лайковых перчаток и веером смотрятся вовсе не так впечатляюще и значительно, как надо было бы.
Алиса была девочкой доброй и воспитанной, поэтому решила, что нет ничего плохого в том, чтобы помочь Белому Кролику в поисках, тем более что она все равно никуда не торопилась, чего не скажешь о Кролике. Но, кажется, сам Кролик не счел поступок Алисы достойным благодарности - заметив девочку, он обратился к ней довольно сердито:
-Мари! Вот ты где! Где тебя только носит! А ну немедленно принеси мне перчатки и веер! О, мои бедные ушки, мои бедные усики! - запричитал Белый Кролик, со страдальческим видом прижимая уши к вискам. - Ну что ты стоишь? Быстрее, а то королева и с тебя за компанию, - он судорожно сглотнул.
И тут же поспешил к своему дому - а дом, надо сказать, был знатным - как у истинного джентельмена - с палисадником и оранжереей, откуда разносилось приятное благоухание. Из оранжереи выглянула ящерица, посмотрела на приближающуюся пару - выглядевшую, кстати, весьма комично - нетерпеливо подпрыгивающий кролик, всё время поглядывающий на часы и бормочущий "Я опаздываю, мои бедные ушки, мои бедные усики" и шедшую следом за ним девочку - правда, заметив, что хозяин заприметил его ухмыляющуюся наглую физиономию, тут же скрылся внутри.
- Фу, какая гадость! - взвизгнула мгновенно скривившаяся Алиса, тыча пальцем в сторону юркнувшей в оранжерею ящерки. Вообще-то она ничего не имела против всяких ползающих тварей, даже если они работают в оранжереях, но няня всегда ей твердила, что настоящая леди должна боятся червей, жуков, гусениц, ящериц и прочих-прочих до полуобморочного состояния. Однако, так как из всего вышеперечисленного списка Алисе продемонстрировалась только ящерица, девочка посчитала, что падать в обморок вовсе не обязательно и гримасы отвращения будет вполне достаточно. Именно поэтому, взвизгнув, она немедленно приняла свой обычный вид и невозмутимо продолжили путь к домику.
- Значит, веер и лайковые перчатки? Сейчас будут, шеф! - бодро отрапортовала Алиса Белому Кролику, подойдя к самой двери, и скрылась внутри.
"Принеси мне перчатки и веер, принеси мне перчатки и веер!" - мысленно передразнила она Кролика, бегом поднимаясь по лестнице в верхние комнаты, - "Попробовал бы он так распоряжаться у меня дома! Ах, если бы только я была такой, какой была вчера! Они бы у меня все тут по струнке ходили, как моя Дина. Уж она-то знает, что мной не покомандуешь, иначе в доме держать не станут... Однако," - Алиса огляделась и вздохнула, - "здесь я - у Кролика в доме, а значит, нужно его слушаться, как Дина - меня. О, до чего же это все странно!"
Но, заметив во время оглядывания флакончик с достопамятной надписью "Выпей меня", девочка мгновенно забыла и о Дине, и о порядках, и о странностях, и даже о веере с перчатками.
- Когда я что-нибудь пью или ем здесь, - сказала сама себе Алиса, вынимая пробку из бутылочки, - то становлюсь меньше или больше. Хорошо бы стать чуточку больше - надоело быть такой маленькой...
Выпив то, что оказалось внутри (и оказалось очень вкусным), Алиса с удовлетворением почувствовала, что становится больше. Но вскоре ее довольная улыбка испарилась с лица, едва осознав, что девочка становится больше вовсе не чуточку, а очень даже сильно увеличивается в размерах...
Белый Кролик ждал уже довольно продолжительное время, постоянно поглядывая на часы и недоумевая, почему Мари вдруг так отреагировала на появление Билла. Они же даже, бывало, выпивали на брудершафт тайком от хозяина - а теперь...
-Ой, мои бедные ушки, мои бедные усики, - бормотал он, не сводя глаз с минутной стрелки, с напористостью палача отсчитывающей оставшиеся минуты до встречи с герцогиней.
Но - причитай - не причитай - делу не поможешь и он направился к двери узнать, что так долго служанка возится. Вот только - стоило ему попытаться открыть дверь, как он немедленно взвизгул и пустился наутёк - правда не очень далеко - увидев внутри не Мари, а какое-то чудовище.
-Билл, Билл! - завопил он.
-В чём дело, хозяин? - вышел из оранжереи ящер.
-Там, внутри, чудовище! Немедленно выгони его оттуда!
Билл заглянул в окно и отпрянул.
-Но, хозяин, оно такое огромное! Его можно выгнать только сломав стену.
-Что же делать? О, мои ушки, мои усики! - и Белый Кролик обречённо уселся на траву и принялся жевать морковку для успокоения своих нервов.
- Я не чудовище! - обиженно вякнула Алиса. Она сидела в домике скрючившись, как старая перечница - тетушка Мюриэль, приезжавшая к ним в гости каждый третий прилив седьмого месяца с начала года: голова упирается в потолок, коленки прижаты к подбородку, руку пришлось высунуть в окно, правда, стекло при этом разбилось, ну да ладно.
- Сами разбрасываетесь тут волшебными бутылочками, а потом начинаете возмущаться... И не вздумайте ломать стену! - до девочки вдруг дошло, что если стену начнут ломать, ее и без того не слишком удобное положение ухудшится в энное количество раз, прямо пропорциональное количеству кирпичей, кирпичной пыли и грохоту инструментов, - Только попробуйте меня задеть, я вам... Ну, не знаю, что-нибудь тут устрою, - скажем так, угрожающий голос у Алисы всегда выходил довльно скверно, однако на Кролика должно подействовать - с его неврастеническими ушками и усиками, уже изрядно действующими девочке на нервы, ничего не стоит перепугаться даже самой плохонькой угрозы, - так что отставить кровожадные планы, лучше думайте, как меня отсюда извлечь более безопасным способом.
Из дома раздался такой рёв, что Билл и Белый Кролик задрожали аки осиновые листы на ветру и переглянулись. Оба не знали, что предпринять - просто так выгнать чудовище невозможно, а чтобы оставить его внутри - а вдруг оно всю округу съест?
-Эй, что это тут у вас? - вывел их и ступорного состояния голос Додо.
-Чу-чу-чу.., - начал было заикаться Белый кролик.
-Паровоз что ли? - Додо посмотрел на дом, но не нашёл ничего общего с железнодорожной станцией.
-Чудовище, - наконец пискнул Кролик. - Оно забралось в мой дом!
-Чудовище? Я же самый главный специалист по чудовищам! - и Додо подошёл к дому и уставился на торчащую из окна руку. - Вот что мы сделаем - мы отправим по печной трубе туда Билла, чтобы он подложил бомбу! - он полез в карман, но нашёл только пару пряников.
-Это же.., - начал было Кролик, но Додо вовремя зажал ему рот лапой.
-Это две бомбы! - на физиономии Додо говорилось - пусть думает, что это бомба и сбежит само. - Билл!
-А, что, я не хочу, отпустите меня! - завопил ящер, но Додо и Кролик уже тащили его к дому.
-Быстро лезь в трубу! - вид Кролика не предвещал для садовника ничего хорошего.
Тот судорожно сглотнул, по приставной лестнице полез наверх и спрыгнул в трубу.
- Бомбу? - взвизгнула Алиса и так дернулась, что дом задрожал от трубы до фундамента, - Не дам бомбу! Нельзя бомбу! Не... Не... - девочка глубоко вздохнула, осторожно выдохнула, решила, что успокоилась и попробовала говорить спокойно и рассудительно:
- Немедленно прекратите эти террористические действия! Подкладывание бомб в дома с застрявшими в них девочками, которые увеличелись в размерах из-за халатного отношения хозяина дома к волшебным бутылочкам, преследуются по закону! Вас будет судить суд пристяжных! Срок не меньше десяти лет лишения свободы в колонии строгого режима! - Алиса с удовлетворением подумала, что мало кто из девочек ее возраста так много знает о судах. Впрочем, стоящих снаружи это, кажется, не очень впечатлило - Алиса с замиранием сердца услышала, как что-то карабкается по трубе.
"Наверное, это та ящерица," - решила девочка, - "Они подослали ее, чтобы заложить бомбу и взорвать меня," - печально подумала Алиса и приготовилась к взлетанию на воздух.
Шурх-шурх. Шурх-шурх. Все ближе, ближе. Девочка зажмурилась, даже как-то съежилась, приготовилась и... Ничего не почувствовала. Ну, кроме того, что ей сперва на лицо, а потом, скатившись - на коленку упали два крошечных... Что это было, интересно? Алиса прищурилась, наклонилась, пытаясь рассмотреть. Явно не бомба. Больше похоже на пряники.
"Была не была!" - с отчаянной решимостью выдохнула Алиса и, подцепив пряники пальцами, которые еще не были зажаты между ней и стеной и хоть как-то могли двигаться, отправила их в рот, сосредоточенно разжевала и проглотила. Вкусные, только очень уж маленькие.
Проглотив, Алиса поняла, что стремительно уменьшается в размерах. Эта новость до того ее обрадовала, что, приобретя свой нормальный рост, девочка пулей выскочила из домика и понеслась куда-то в сторону, забыв даже попрощаться с испуганно шуганувшимися от нее в разные стороны Кроликом, Биллом и Додо - при других обстоятельствах Алиса никогда бы себе не позволила такую невежливость.
Услышав, как чудовище кричит что-то по поводу суда присяжных, Белый Кролик съёжился - кому как не ему, члену королевского суда, было знать о них более чем предостаточно? Неужели это чудовище подослано королевой? Но - с какой целью? Да и не в стиле королевы действовать подобным образом - нет, она никогда не тянет с объявлением приговора - и палач всегда наготове.
-Не переживай, сейчас мы выкурим это чудо.., - похлопывавший Кролика по плечу Додо осёкся, поскольку что-то вылетело из печной трубы и приземлилось аккурат перед ними - и что-то это оказалось бедолагой Биллом.
-Билл! - бросился поднимать садовника Белый Кролик.
-Итак, чудовище не выгоняется, - весьма пофигистично отнёсся к появлению Билла Додо. - А значит нам остаётся только одно, - заявил он с важным видом.
-Что? - хором откликнулись Кролик и Билл.
-Мы его выкурим!
-Как? - это спросил уже один Белый Кролик.
-Мы подожжём дом!
-Нет! О, мой прекрасный дом! О, портреты моих родственников - их писал сам придворный живописец! О, моя мебель! О, мои бедные ушки! - запричитал Кролик, но Додо это не остановило и он направился к поленнице, чтобы обложить дом со всех сторон.
-Хозяин, - Билл ткнул в сторону дома. - Чудовище пропало.
-Додо! - Белый Кролик бросился останавливать пиротехника. - Оно исчезло, о, мой прекрасный дом, не надо его поджигать!
-Эх, а какой прекрасный костёр бы получился! - Додо бросил полено - попав им аккурат по несчастному Биллу.
И никто из этой троицы не заметил, как ставшая совсем крошечной Алиса уже убежала очень далеко.

По книге и мультфильму

Гусеница нежился на солнышке, на своем любимом высоком грибе, спрятанном в траве. Здесь его никто не побеспокоит, не подойдет с требованием одолжить покурить кальян, а то и вовсе вырвет трубочку, чтобы прилипнуть грязными губами к мундштуку! Как возмутительно это было, но Гусеница ничего не мог поделать, только лениво перебирать лапками по грибу, меняя положение. Еще бы! Сначала нужно нагреть один бок. Потом переползти на более мягкое место и обогреть другой, продолжая заправляться сладким дымом и думать о Вечном. Это Вечное всегда крутилось где-то рядом, напоминая о себе, но поймать себя не позволяло, утекая прямо из лап. Сегодня же Оно соблаговолило приблизиться, чтобы Гусеница мог насладиться понимаем и просветлением, но было испуганно приходом странного существа. Поморщившись и недовольно пошерестя лапками, Гусеница обратил своё внимание на девочку, продолжая курить и надеясь, что Вечное вернется. Но его ожидания не оправдались. После долгой паузы Гусеница, наконец, заговорил:
- Кто – ты – такая? – медленно спросил он, сев поудобнее, чтобы видеть собеседницу, посмевшую спугнуть Вечное.
- Кто я такая? - переспросила Алиса и всерьез задумалась над этим непростым вопросом.
Слишком много всего произошло с того момента, как она увидела Белого Кролика и захотела узнать, куда же так отчаянно он торопится. Она вырастала и уменьшалась, стоило что-нибудь съесть или выпить, танцевала самый причудливый танец в своей жизни; она едва не утонула в море, состоящим из ее же собственных слез... Да что там говорить! Ее только что едва не сожгли в домике, приняв за неведомое чудовище! И все из-за роста!
- Я уже и сама не знаю, кто я, - растеряно произнесла девочка, глядя на синюю Гусеницу (Нет, червяка! А я говорю - Гусеницу!).
Гусеница курила кальян и взирала на нее с таким же выражением, как Будда на монахов. Алиса не знала кто такой Будда, но почему-то сейчас Гусеница была на него поразительно похожа.
- Я столько раз уже менялась за сегодняшнее утро, что и сама теперь не уверена в том, кто я такая...
Гусеница задумчиво втянул дым, внимательно глядя на девочку. Вечное совсем скрылось, оставив его с мыслями о Насущном, в коем была непонятная юная леди, которая, по её же словам, менялась за сегодняшнее утро много раз. Над этими возможными метаморфозами Гусеница и задумался, попыхивая кальяном и выпуская облачка дыма в воздух. Промолчав несколько минут и собрав в голове мозаику из вероятного происходящего, он спросил:
- Так ты думаешь, ты в кого-то превратилась? – он воззрился на девочку, вдыхая дым.
- Не похоже, - усомнилась Алиса. - Я по-прежнему выгляжу как девочка. Но может у вас все происходит по-другому.
- Нет! – возмущенно возразил Гусеница, но девочка продолжала:
- А меня все эти перемены пугают. И заставляют чувствовать себя не в своей тарелке... А вот интересно, как это - быть в своей тарелке? И почему именно тарелке, а не чашке или стакане?
- Потому что! – отрезал Гусеница.
Традиций Алиса не любила, а высказывание про свою тарелку точно было традиционным. А потому непонятным. Кроме того, Гусеница перестала походить на Будду и теперь напоминала ее учителя по литературе. А его девочка любила еще меньше чем традиции. Уж очень он любил задавать трудные вопросы в огромном количестве. Раздражающая привычка!
- А почему это Вы меня все расспрашиваете? Может, сначала скажете, кто Вы такая? - гордо задрала нос Алиса. - Или такой... - добавила чуть тише.
- Почему я должен это говорить? – промолвил Гусеница спокойно, вновь пуская облачко дыма и подставляя другой бок под солнце.
Алиса набрала полную грудь воздуха, что бы на одном дыхании выпалить всю ту кучу доказательств, и застыла. Ей было просто нечего сказать Гусенице. Та вовсе и не обязана была говорить что-то незнакомой девочке. Но когда доводы разума что-то решали в споре? Алиса окончательно разобиделась, повернулась и направилась к кустам, ворча что-то под нос.
Гусеница вылупил глаза, чуть не подавившись дымом. Такая реакция девочки была совершенно неожиданной, и он не придумал ничего лучше, чем крикнуть вдогонку:
- Постой! – он заползал по грибу, выбирая место, чтобы лучше видеть собеседницу. – Вернись! Я должен сказать тебе кое-что!
Она вернулась, а Гусеница продолжил:
- Не надо выходить из себя! – с умным видом отрезал он, под звук булькающего кальяна.
Девочка, уже приготовившаяся услышать хотя бы имя собеседника (собеседницы?), разочарованно вздохнула. Получила еще одну нотацию! Это начинало утомлять все сильнее.
- Выходить из себя?! - возмущению Алисы не было предела. - Да я и не уверена, что смогу хоть когда-нибудь в себя вернуться! Я даже самую простую пословицу вспомнить не могу, слова прыгают, меняются местами, а то и вовсе теряются. Вот что мне делать?
Гусеница внимательно посмотрел на девочку.
- Совсем ничего не можешь вспомнить? – он задумчиво покивал, переползая ближе. – Попробуй рассказать про рыбку и пруд. Очаровательная пословица, - предложил Гусеница.
Алиса пару минут помолчала, вспоминая пословицу, от усердия прикусив нижнюю губу, и, наконец, выпалила:
- Какой бы не нашел ты пруд, но рыбки в нем всегда живут! Правильно?
- Не то, - сказал Гусеница, покачав головой. - Никуда не годится с самого начала до самого конца! – решительно заявил он, замолкая, чтобы вновь вдохнуть дыма, надеясь привлечь Вечное. Но оно опять не вернулось, и он заговорил:
- Так кем ты, по-твоему, стала?
- Раз рыбка тут, то пруд не глуб? Или глубокий? - попыталась Алиса второй раз, а потом решительно махнула рукой и заявила: - Да какая разница кем я стала?! - это уже было похоже на грубость, но девочка ничего не заметила. - Все можно пережить. Но ведь я ростом не больше трех дюймов! Вот в чем проблема!
- Разве это проблема? – изумился Гусеница. - Твой нынешний размер тебе нравится? Как он может не нравиться?! – с этими словами он вытянулся во весь рост, возмущенно попыхивая кальяном. – Три дюйма – это шикарный размер!
Ростом он был как раз в три дюйма.
- Ну, как Вы не понимаете?! - не менее пылко возмутилась Алиса. - Да меня никто тут ни в грош не ставит! Даже цветы называли сорняком. А ведь это у них самое страшное оскорбление. Я в траве заблудилась и чуть не утонула в собственных слезах! Хочу снова быть большой!
Алиса сердито топнула ногой по земле возле грибной ножки, но тихий стук не испугал даже муравья, деловито тащившего куда-то  соломинку.
- Вот видите!
- В свое время привыкнешь! - заявил Гусеница и преспокойно принялся снова дымить, в ожидании Вечного. Но девочка, видимо, привыкать не собиралась, и стояла рядом с грибом с всё таким же возмущенным лицом. – Ладно-ладно, - сжалился он, кривясь.
Он отложил трубку в сторону, потягиваясь и зевая, и медленно спустился по ножке гриба до земли, вытянувшись во весь свой прекрасный рост перед девочкой. – Откусишь с этого боку гриба - станешь больше, откусишь с того боку гриба -  станешь меньше! Раскуси правильно!
И, опустившись, Гусеница уполз в поисках Вечного. 
- Ну, вот, - проводила синего Червяка (А я говорю - Гусеницу!) печальным взглядом девочка. - Ушел и даже не попрощался, как делают все вежливые существа.
Некоторое время Алиса честно пыталась определить, которую сторону ее необычный знакомец назвал одной стороной, а которую - другой. Вот тут-то  и выяснилось, что гриб - абсолютно круглый!
- И что делать теперь? - окончательно расстроилась  Алиса. - Как разобраться? А то ведь навсегда останусь ростом с гусеницу. И домой вернуться не выйдет! Никак! Вот разве что...
Появившуюся идею можно было с полным правом назвать гениальной. Девочка подошла поближе к грибу и, встав на цыпочки, раскинула руки в стороны и отломила одновременно по кусочку обеими руками с грибной шляпки. Оставалось теперь самое простое - определить, какой кусочек поможет вырасти, а каком - уменьшиться. Но по странности, нет ничего  сложнее, чем то, что кажется простым.

По книге

День этот (как, впрочем, и день предыдущий и, вполне вероятно, день последующий) Безумный Шляпник (по паспорту Ефим Сергеевич Шапочников) с Зайцем (поскольку паспорт негуманоиду не положен, то обратимся к энциклопедии, где по-научному написано Krolikus Ochumelus Martus) проводили за столом на лужайке перед домом ушастого (и не спрашивайте у рассказчика, как вышло так, что эти двое сожительствовали - подробности взаимоотношений двух несоответствующих видов история умалчивает). "Ничто не предвещало беды," - сказала бы Агата Кристи, но до ее рождения, увы, еще 26 лет, а потому беда явилась просто - то ли с предвещаниями, то ли без них - в виде юной белокурой леди раннепубертатного возраста, которая почему-то (молчите, господин Фрейд, вам на момент написания нашей сказки всего 8 лет, и трубка вас все еще не волнует) очень привлекает рассказчика.
- Мест нет! Мест нет! - извлек Заяц, внезапно даже для себя вспомнив строчку из сценария модного писателя с забугорным именем Boris Zakhoder.
- Места сколько хочешь! - ровно с той же неожиданностью ответила девочка по тому же сценарию, а затем так беспардонно уселась за стол, что все тут же забыли весь дальнейший текст Бориски, дав волю импровизации.
Пока Шляпник молча сидел и разглядывал гостью, Заяц выражал все свое гостеприимство:
- Выпей водки, - предложил ободряющим тоном этот пушистый каннибал (да-да, именно так. А вы что, думали, что кроличий мех и уши на крыше его дома - бутафория? Нет-нет, это поверженные и съеденные враги!). Хотя на столе и не было никакой водки, мало того, там не было даже признака алкоголя, Заяц мирно улыбался своими двумя зубами девочке. Но когда та заметила, что вокруг был один сплошной чай и никакого разнообразия, голос зверька стал немного грубее:
- Правильно, ее здесь и нет.
Маленькая гостья начинала сердиться, выражая всяческое недовольство. Она говорила что-то о вежливости и правилах поведения, в ответ на что Заяц, забирая последний шанс у мыши Сони заполучить роль в сюжете, стал демонстративно засыпать, а потом наконец обрезал долгую лекцию:
- С твоей стороны было невежливо садиться за наш стол без приглашения, - сказанное не обогатилось какими-либо эмоциями.
- Я не знала, что это ваш стол. Тут может засесть вся Верховная Палата, а я все равно помещусь.
- Ты глупаточная, - с ходу придумал словечко короткохвостый. - У нас в стране абсолютная монархия, где твоей палате взяться?
"Если мы сидим здесь, значит, это наш стол. И я могу сидеть везде! На любом стуле. Я могу и на двух сразу, а Шляпник на всех четырех," - добавил он мысленно, и только хотел было повторить сию без сомнения искрометную шутку вслух, как в разговор наконец-то вступил Шляпник:
- Вам нужно постричься, - оригинально, ничего не скажешь. - А еще и побриться. Вы совсем заросли, - от незнакомки снова понеслись слова о вежливости. Она что, считает их совсем дикарями Черного материка? Так, все, пора ввести в бой тяжелую артиллерию - загадку!
- Почему белая смородина бывает зеленой, если на самом деле она желтая?
У незнакомки было такое лицо, будто все происходящее вокруг предстало для нее с какой-то идиотской стороны. Но Заяц и Шляпник лишь довольно переглянулись: их глупые гости не могли их понять, пока не отпили волшебного чайку. Тем временем в воздухе повисла тишина. Девочка, кажется, размышляла о загадке, а Шляпник и Заяц бесцеремонно уставились на нее, как будто взглядом моля ее свалить. Она была далеко не желанным посетителем на их скромном чаепитии, ведь и без нее проблем достаточно. Перед ее приходом Заяц нечаянно наступил на цветок и теперь пребывал в полной уверенности, что прилетят феи и накажут его. Этими тревогами он поделился со Шляпником, который в свою очередь опасался, что незнакомая девочка - их сообщник. Поэтому он лишь терпеливо ответил гостье:
- Не пытайтесь, милочка, над решением этой загадки трудились величайшие умы, - естественно, он имел в виду себя.
- Ну, я никогда не задумывалась над этой великой тайной, - оправдывалась девочка.
- Еще бы, тебе и в голову не могла прийти вся важность этого вопроса, - свысока заметил Мартовский Заяц. - Впрочем, как и другого - что общего между картами, деньгами и стволами?
Этот вопрос, похоже, смутил белокурую красавицу не меньше, чем вопрос Ефима Сергеевича. И ответа на него, она, естественно, не нашла. Заяц лишь молча смерил ее уничижительным взглядом, а рассказчик про себя посоветовал бедной голубоглазке Алисе (только он здесь, похоже, и знал ее имя) дожить хотя бы до конца XX века, где ответ на второй вопрос она наверняка получит от странного мальчика Квентина.
Тем временем в воздухе над чайной полянкой висела тишина, которую Шляпник и Заяц отчаянно пытались заполнить громким хлюпаньем чая и поцокиванием чашек: за здоровье, за удачу, за любовь, за камень, за дерево и даже за рассказчика. А затем Шляпник, в котором вдруг проснулось гостеприимство, решил перевести разговор в более тихое русло:
- Как вы считаете, кто был прав: Зидан или тот, кому он головой навалял?
- Тш! - шикнул на него Заяц. - Ты на 142 года ошибся, старый маразматик, дотуда еще дожить надо! А с твоим счастьем мировую войну между Красной и Белой королевами тебе не пережить.
Не выдержав такой резкой критики, Безумный Ефим решил решил заткнуться раз и навсегда. Заяц продолжал нервно попивать чаек, пока незнакомка думала о чем-то неприятном - это выдавало выражение ее не обезображенного интеллектом лица.
- А почему вы, собственно, не предложите мне чай? Ведь вы - хозяева чаепития, - выдала девочка, которую, по-видимому, давно тревожила эта мысль. Мартовский Заяц чуть не поперхнулся от такой наглости, и без колебания ответил, перейдя на "вы" в стране, где последние несколько веков различий между "ты" и "вы" категорически не было:
- А почему вы, собственно, сами не нальете? Ведь вы - незваная гостья.
Незнакомка надула губки, но все же налила себе чай - уж больно мучила ее жажда. Сделав глоток, она потеряла остатки трезвых мыслей, последняя из которых была о законности такого пойла.
- Так какие же все-таки ответы на загадку? - поинтересовалась вдруг девочка.
- Не знаю... - загадочно протянул Шляпник, нарушив данный минуту назад обет молчания.
- У Тарантула спросишь, - добавил Мартовский зверь, считавший, видимо, что заданный им вопрос гораздо важнее, чем вопрос его сожителя-гомосапиенса (не путать с гомосексуалистом).
- Кажется, его будут звать Тарантино, - тихо поправил тот самый сожитель.
- Тарантул, - настоял Заяц.
Спор, состоявший из повторения всего двух слов, длился еще несколько минут, и в пылу обмена репликами двое сомнительной наружности мужчин едва смогли заметить, как так и не представившаяся леди раннепубертатного возраста, которой совершенно не уделяли внимание, рассерженно встала из-за стола и, не попрощавшись, ушла в чащу. Но как только ее голубое платье скрылось за стволом дерева, спор мигом прекратился, Шляпник довольно расплылся в улыбке, и его примеру последовал Мартовский Заяц, который был намного милее: кто еще сможет так красиво скалиться двумя зубами?

По книге

Плотные стены из зарослей зеленых кустов образовывали бесконечную путаницу поворотов и тупиков. Где-то там, вдали, виднелась золоченая крыша замка королевы, только вот чтобы добраться туда, нужно еще хорошо постараться. Но унывать не было причин, и Алиса, весело бормоча под нос, плутала живым лабиринтом, пока не услышала бодрое пение.
- О, здесь кто-то есть! Может, они мне подскажут, как пройти к королеве, - прислушавшись, девочка поняла, что звук идет откуда-то из-за боковой изгороди. Слов разобрать она не могла, лишь только басовый припев «Бом-бом-бом».
Тем временем главного садовника Червонной Королевы можно было только пожалеть – сегодня распустились прекрасные розы, которые садовники с таким трудом и любовью выращивали в прекрасном королевском саду. Розы были прекрасны, их запах приятно щекотал нос всех придворных, сад выглядел великолепно, но…было одно но! Розы были белыми! Скажете, в чем тут катастрофа? Все дело в том, что Королева предпочитала красные розы всяким другим. Вдобавок ко всему, Червонной Королеве именно сегодня пришло в голову посетить сад. Ох, и не сносить садовнику головы, ежели она увидит все это «безобразие»!
Однако выход из ситуации нашелся, Двойка Треф, один из помощников садовника-Туза, предложил гениальную по своей простоте вещь – перекрасить розы. Немного поколебавшись, садовник согласился на этот рискованный ход, тем более, что других вариантов у него не было.
Однако Королева имеет обыкновение появляться в самый непредсказуемый момент, потому времени у садовников было в обрез.
Вопреки ожиданиям, дело пошло споро, и вот уже почти все кусты носили на себе ярко алые розы. Тем не менее, садовник все еще нервничал и, докрашивая вместе с Двойкой и Тройкой один из последних кустов, напевал себе под нос какую-то знакомую песенку, слов которой, наверное, от волнения вспомнить не мог и . Остальные подхватили его мотив.
Туз и не подозревал пока, что с противоположной стороны живой изгороди, которая так же была плодом его трудов, главного садовника слышит маленькая девочка Алиса.
– Если песня льется с этой стороны, значит, мне нужно идти в противоположную, - наученная событиями своего долгого путешествия, Алиса решила выбрать не самое логичное действие, а совершенно противоположное. Хотя, конечно, можно было еще попробовать перепрыгнуть через стену, или просто пролезть сквозь кусты, но кто ищет легких путей? Сделав небольшой круг, как ни странно, Алиса вышла к небольшому саду прекраснейших белоснежных роз. Подойдя поближе, она потянулась к одному цветку и вдохнула сладкий аромат. Тут её внимание привлекли три… игральных карты? Именно они и исполняют эту задорную песенку, что привлекла внимание любопытной девочки. Эти солдаты, судя по их обмундированию, занимались весьма занятным делом. Зачем красить и без того красивые розы в красный цвет? Естественно, именно этот вопрос первым посетил светлую головушку невинного дитя.
- Здравствуйте. - Алиса наблюдала за тем, как тройка, двойка и туз треф увлеченно размахивали малярными кистями, разукрашивая белые цветы красной краской так, что соседние листочки и трава вокруг окрашивались в красивую красную крапинку. Может, это какой-то ритуал? Может, коммерческий ход? А, может, им просто нечего делать? – Скажите, а зачем перекрашивать белые розы в красный цвет? – Казалось бы, девочка не страдает дефектом речи и голос у неё совсем не тихий, но её никто не услышал. Повтор вопроса тоже не дал результата. Значит, надо спросить по-другому. Подойдя ближе к поющим малярам, Алиса вновь задала свой вопрос, только теперь подпевая работникам:
- Не подскажите ли вы,
Зачем красите цветы?
Не прекращая своей работы, Туз попытался ответить в рифму, но из этой затеи ничего не получилось, все слова перепутались в голове Туза. Он даже остановился и опустил свою кисть, попробовав еще раз сложить что-нибудь путное:
- Мы цветы…Королевы…Тьфу!
Перестав мучить себя, он перешел на легкий шепот, что заставило Двойку и Тройку тоже бросить кисти и прислушаться:
- Видите ли, мы вырастили БЕЛЫЕ розы, понимаете?! – испуганным тоном, требующим сочувствия, произнес он. Но Алиса явно не прониклась трагичностью ситуации, на ее взгляд розы были прекрасны. Осознав, что его не поняли, Туз решил объяснить ситуацию поподробнее:
- Понимаете, у нас приняты красные розы…и если Королева вдруг увидит вместо них белые, то мы…мы…то нас… - представив себе живописную картину своей головы под топором палача, Туз начал лихорадочно глотать воздух, в конце концов просто свалился в обморок, однако, едва успев приземлиться, тут же вскочил на ноги и схватил свою кисть, работая на предельной скорости.
Наконец Алиса поняла в чем тут дело и без лишних слов кинулась помогать несчастным садовникам. Но не успела она занести кисть над очаровательной белой розочкой, которая оказалась последней не закрашенной во всем саду, как между картами пронесся шепоток:
- Королева! Королева!
Все карты вокруг пали ниц, а Туз, заметив оставшийся белый цветок вскрикнул и сорвал его без малейшей тени сомнения, после чего кинулся к земле по примеру своих помощников.

- Кто посмел опозорить Королеву?

Это было жутко, это было страшно, это было скучно – девочка стоит за трибуной, а совсем рядом обвинение читает Король. Он читает и читает, читает и читает, он не думает остановиться и перейти к громогласному «срубить ей голову», он просто читает и читает, читает и читает. А время тянется, по секунде унося с собой терпение Червонной Королевы, которую опозорили, которую унизили и окончательно вывели из себя.

- Переходи к той части, где я потеряла терпение! – приказала Королева, едва ли не уронив корону от того самого нетерпения, переполнявшего ее, сжиравшего ее, уносившего хорошее расположение духа далеко от нее. – Немедленно! – заорала она, когда Король засуетился, перебирая приговор, цепляясь за строчки, ища нужную строчку.

Бумага шуршала, она шуршала и шуршала, не переставая шуршать и на долю секунды. А девочка не переставала надоедать, она стояла и стояла, она стояла с таким видом, будто ей было скучно – за это следовало отрубить голову немедленно, тотчас же и на месте. А потом девочка, которую звали Алисой, заговорила, попыталась оправдаться и избавиться от своей вины, опять начиная злить Королеву.   

- Но это не я! – попыталась оправдаться Алиса, не видя своей вины, не замечая ее и не одобряя приговор ее. Она-то знала, что это он виноват, он подвел и он подставил, но так мастерски он ее подставил, что вины было не доказать. Ведь Чеширский кот появляется там, где захочет, его улыбка там, где нет туловища, а туловище там, где нет головы. – Это все Чеширский кот!

Только слушал ли кто-нибудь ее, строча мелом обвинение, выцарапывая мелом слова, что превращались в заключение? Никому не было дела до девочки, что стояла на трибуне, подперев голову кулаком и смотря на происходившее, скучая из-за происходившего и совершенно недоумевая. А ведь она всего лишь играла в крокет, пока не появился Чеширский кот, пока он не улыбнулся вот так же, как и сейчас, приветливо махнув своим хвостом, приветливо улыбнувшись. – Да вот же он! – оживилась Алиса, переборов свою скуку, позабыв о печали и понадеявшись на справедливость. – Чеширский кот!

- Где кот?! – зло завопила Червонная Королева, оборачиваясь, ворочаясь, взглядом цепляясь за пустоту, на которую ей указывала девочка. Она просто стояла, иногда стояла на цыпочках, она пальцем на что-то указывала и говорила о коте, о том коте, которого не существовало, о том коте, который появлялся из ниоткуда и исчезал туда же, унося оставшиеся крохи терпения Королевы. И так больше продолжаться не могло… Потому что Королева… вышла… из… себя.

- ОТРУБИТЬ ЕЙ ГОЛОВУ!!! – заорал она, завизжала она и затопала ногами, капризно и громко, будто бы хотела проломить пол, стенающий под ее тяжестью. Червонная Королева никогда не отличалась хрупкостью, стройностью и наличием талии. Она не отличалась и тактом, и выдержкой – Королева закричала, увидев Чеширского кота. Кот сидел на ее голове и улыбался, как не улыбаются люди, но улыбаются коты – зловеще и насмешливо. – ОТРУБИТЬ ЕМУ ГОЛОВУ!!! 

И все засуетились, забегали, заторопились, руки заламывая и копья повскидывая. Все так хотели отрубить нахалу голову, что элементарное, простейшее забыли, паникуя, что не могут выполнить поручение Червонной Королевы. И лишь один смелый валет, решивший попытать счастье, испытать судьбу и почувствовать страх, осмелился сказать, что невозможно отрубить голову тому, у кого нет туловища.

- ЧТО?! – завопила громогласно Королева, валетов раскидывая, валетов запинывая и валетов взглядом испепеляя, ведь ее ослушались, ее унизили своим неповиновением и прятались в колоде, чтобы не попадаться на глаза. – ОТРУБИТЬ ЕМУ ГОЛОВУ! – еще громче приказала Червонная Королева, забыв об Алисе, о той, кто ее опозорила, на крокете унизила и насмехалась за трибуной. А зря, ведь ей все надоело, наскучило, опротивело, отчего и гриб в руки взяла Алиса, быстро съедая обе половинки, чтобы хоть как-то справиться с положением, исправить и уйти отсюда невредимой.

Зал вдруг стал совсем маленьким, крохотным, жалким, словно она была в муравейнике. Червонная Королева замолкла, а валеты кинулись, ринулись в стороны, унося с собой свои пики и панику, потому что оказалось, что в помещении очень тихо, непривычно и приятно.       

Но когда котовасия из кота и стражников, Короля и Королевы, и самой Алисы в придачу закончилась, выросла другая проблема, громадная, страшная и все еще тыкающая пальцем. Червонная Королева была бы рада на нее прикрикнуть, заорать и завизжать, так завизжать, что будто она хозяйка положения, но все это было чушью, вздором и нелепицей. Большая Алиса была нелепицей и упиралась головой в потолок, но обливала обвинениями, забрасывала ими, разбрасывалась, а Король лишь жался к Королеве. 

- Ты просто жадная, вредная и плохая Королева! – продолжала Алиса, не желая останавливаться, не думая успокаиваться и по сторонам оглядываться. Ей хотелось, чтобы перед ней извинились, чтобы ее оправдали и отпустили, а не держали в этом муравейнике, доверху забитом тузами. А, если на него дунуть, он рассыплется, словно карточный домик, распадется, словно спичечный домик, расплющится, словно краски. – Совершенно негодная злая Королева, которая ужасно правит своим королевством! – продолжала бушевать она. Она говорила и говорила, продолжая указывать своим пальцем на Червонную Королеву и не смолкая ни на секунду, потому что она говорила и говорила, говорила и говорила. А пока она говорила, она уменьшалась, сужалась и скукоживалась, постепенно теряя рост и уверенность, от которой ничего не осталось, стоило только Королеве очутиться выше нее.

Тогда Алиса поняла, что пора бежать, пора спасаться, пора торопиться бежать, чтобы ей не отрубили голову и в тюрьму не отправили. А от шока отошли все быстро, и тогда она услышала, распознала, приметила знакомую фразу:

- ОТРУБИТЬ ЕЙ ГОЛОВУ!

А потом началась другая котовасия с криками, гамом и грохотом, потому что надо было «отрубить ей голову». А она бежала и бежала, она так быстро бежала, что валеты падали кучей, пытаясь навалиться грудью, но она все бежала и бежала, даже не думая останавливаться. Ведь впереди, практически рядом, совсем недалеко мерещилась дверь, что зазывала, завлекала и предлагала себя открыть. Она предлагала, но не открывалась, ручка не поддавалась и упрямилась, не хотела помогать. А когда валеты во главе с Червонной Королевой настигли ее…

- Алиса!

Червонная Королева не поймала ее.

- Алиса!

Червонная Королева во главе с валетами не настигла ее, не догнала ее и не отрубила голову ее. Алиса открыла глаза и моргнула, видя перед собой не темный, страшный и ужасающий коридор, мерцавший всеми цветами радуги, а дерево, с которого все и началось.

- Алиса!

Возмущению говорившего не было предела, терпению говорившего больше не было места, потому что Алиса заснула во время урока, потому что Алиса прослушала всю историю и потому что Алиса тут же принялась рассказывать увиденное, пройденное и запомнившееся. Алиса вернулась домой живой.   

По мультфильму