Ей дали шанс. А сумеет ли она пойти, это исключительно ее дело, это только она сама сможет решить, ходить ей, или не ходить.
Аи все отдаст, лишь бы через год, два, пять или десять, надеть красивые туфли на огромной шпильке и пройтись модельной походкой по улице. Короткие юбки, шортики, восхищенные взгляды – ее ведь можно понять, почему она хочет быть симпатичной, милой. Ее нельзя назвать красавицей, нет, у нее вечно опухшее из-за лекарств и постоянной усталости, пришедшей с началом тренировок лицо, в парикмахерской она не была, наверное, полгода, - с того самого дня, когда случилось потрясающее чудо, и теперь рыжие кудри, раньше аккуратно прибранные, теперь походят на воронье гнездо, а макияжем она в последний раз пользовалась настолько давно, что косметичку найти теперь не могла. Но почему-то Аиникки кажется, что она обязательно станет очень красивой, как только сможет пойти самостоятельно. И вы можете мне поверить – это великолепное ощущение, понимать, что ты, например, можешь с утра сам пройтись до туалета – гораздо мучительней и дольше, но при этом, САМА! Непередаваемое ощущение! Потрясающе! Великолепно! Чудесно!
Впрочем, не смотря на изматывающие тренировки, девушка не сможет ведь со всем сама справиться? Массаж, сауна, занятия в бассейне, ежедневные тренировки… может быть. результат не так заметен, как хотелось бы, за шесть месяцев-то, но для ребенка, проведшего едва ли не половину жизни в инвалидной коляске, возможность самостоятельно пройтись десяток метров или спуститься по лестнице, это уже настоящее чудо, не говоря уж о том, что с костылями девушка и вовсе весьма резво передвигается в пространстве.
Сейчас девушка в спортивном костюме отдыхает – как ни странно. К ней скоро тренер придет, да – молоденькая девушка, курирующая Аи едва ли не с первого дня, из местного спортивного клуба? Только вот догадайся рыжая проверить телефон, увидела бы СМС – не придет сегодня привычный тренер, нет, какой-то парень на замену… ну и ладно. Зато, дверь приоткрыта приветливо – что бы не бежать открывать, когда придут, это еще старая договоренность.

Раньше ее ноги были такими некрасивым, тощими, словно две макаронины, такими… ужасными, да вдобавок еще и дряблыми – недостаток мышечной массы давал о себе знать. Сейчас же, ноги окрепли, прорисовались мышцы… да что там! Аи была уверенна, что мир не видел более стройных и соблазнительных ножек ни у одной молодой леди! А уж когда она подчеркнет их каблуками и туфельками!..
Что тут сказать – разве найдется в мире хоть одна девушка, время от времени не задумывающаяся о том, как она выглядит? Но сейчас ее не внешность даже волнует – а то, будет ли ее тело послушно… не предаст ли оно опять, сладко поманив мечтой?
В размышлениях, она даже не сообразила бы сразу, что голос, раздавшийся в коридоре, мужской. Разве что внутри у нее что-то защекотало, тревожно так… ничего. Богиня ее защитит. Постаравшись звучать как можно бодрее и громче, она отвечает после нескольких мгновений тревожной, пугающей тишины. С чего бы? Буквально минуту назад девушка напевала себе под нос легкую романтичную песенку, и вообще, жизнь ей казалась прекрасной – наконец-то ее отпустили последние призраки прошлого.
-Прямо по коридору, первая дверь налево. Позвольте узнать, кто вы такой? – она пристально поднимает глаза, рассматривая дверь в комнату и ожидая незнакомца.

Она всегда держалась как можно более… не строго даже, а равнодушно, с разномастными людьми, связанными с ней подолгу службы. Врачи. Медсестры. Психиатры. Психологи. Психотерапевты. Обслуга. Продавцы. Все смотрели на нее с ужасающей, мерзкой, отвратительной жалостью… она так это ненавидит! Но сейчас, девушке было слишком неуютно, слишком… смущенно ей было. Странное чувство, под присмотром Никки она всегда была защищенной, но не сейчас.
-Да, мисс Морган, и нет, меня ни о чем не предупреждал и. Как мне к вам обращаться? – то, что он тут же начал тыкать, ее немного разозлило. Она что, малолетка какая? Ему сколько лет-то, что он сразу тыкает? Что ж, она далеко не лыком шита, у нее зубки имеются. К тому же, своей наглостью безымянный тренер раззадорил ее и рассердил – упрямая, как молодая козочка, девушка легко попадалась на такие фокусы.
-Ну не ради же вас прихорашиваться. И да, это не ваше дело.
Она сидит на полу, вытянув ноги в разные стороны. Итак… итак… подтянуть себя к дивану, сесть, опять облакатиться руками на спинку и поднять свое тело… нет, ноги подламываются, и тогда девушка достает ковыли – поднимает вернее. Перенеся большую часть веса на них, девушка стоит вполне уверенно.

Вообще, правила приличия должны заставить девушку заявить о том, что ей крайне приятно познакомиться. Но ей – неприятно, нет – она все-таки привыкла к тому, что люди относятся к ней… достаточно тактично. Аи вполне хватает жалости, что бы чувствовать еще и отвращение или пренебрежение к своей особе.
-Хорошо, мистер Краун. – она делает ударение на произношение его имени, подчеркивает, что для нее он именно мистер. Девушка хорошо платит за эти занятия, именно поэтому они индивидуальные и проходят у нее на дому, в той обстановке, где даже стены ей помогают, где ей уютно и хорошо, и где она… защищена. Он все равно не сможет ее обидеть! Раньше у него был сильный аргумент – здоровье, теперь же она такая же! Но еще и богатая, и сможет сама всего добиться… а он… а он… а он всего лишь тренер! Небось завидует ей – у Аи есть деньги, и вообще… или вовсе хочет! Последняя мысль приятно грела – она привлекательна, да! И это так здорово!
Аиникки молча слушает его инструкции, не забывая огрызнуться – мол, «больно мне это нужно», она и так всегда сама встанет и всегда сама все сделает. Ей не нужна помощь, вообще! Только вот уже сейчас, когда большая часть ее веса перенесена на костыли, мышцы судорожно сведены, сведены до боли – и это невозможно не почувствовать, особенно профессионалу. Даже со своим птичьим весом, она пока слишком тяжела для своих ног.
-Девять лет назад – не так давно, меньше двух месяцев назад, была годовщина смерти родителей, но она старается не думать об этом. – компрессионный перелом трех позвонков.* Бумаги лежат на столе, там есть рентген и результаты обследований.

*чушь какая-то

Она горделиво приподнимает голову, смотря на него с превосходством. Девушка отлично знает, что полгода после такого короткого срока – очень хороший результат, это лучше, чем можно мечтать, особенно после травм того рода, о которых врачи говорили, что она никогда не сможет ходить. Так что вот он, момент ее триумфа!
-Полгода. И уже могу передвигаться с двумя тростями. И сама шевелю ногами. Сгибаю, поднимаю, без рук. – она может делать березку или велосипед, пока у нее силы есть, и это восхитительно, видеть, как они двигаются!
Впрочем, восхищения в мужчине нет вообще. Она сердито отвечает: - спасибо, кэп. Я гораздо лучше вас знаю, что с моими ногами. – девушка приоткрыла зубы, почти как зверек, угрожающий нападением.
Впрочем, ей не до вражды. Его слова – как удары, сильные, мощные. Он говорит безаппеляционно, он в нее не верит – а он ведь, профессионал, и если он так говорит… это вышибает дух, вышибает те зачатки счастья, что сидят внутри нее.
-Я могу. Я могу! Мне все равно, что вы думаете – обеденный стол, хорошее место. Костыли падают на стол, и Аиникки упирается ладонями в него, а затем начинает сгибать руки в локтях, перенося вес на ноги. В какой-то момент, они не выдерживают, подламывается – и она, судорожно, лихорадочно, повторяет попытку.
-Для вас – нет. Я плачу не за распитие кофе – ноги опять не выдерживают. Какого хрена она такая жирная? Ей меньше жрать надо!

Все, что слышала в его словах девушка – насмешку и презрение к тому факту, что девушка не сможет ходить. Каждое слово, как приговор, как плевок в лицо… что такого сделала ему девушка? Он вообще-то наемные работник, ну, наверное Анна (так звали девушку, что помогала Аи) отдаст ему свою плату за сегодня, так что…
Надежды да мечты – это все, что у нее есть. Их слишком несправедливо отбирать презрением и насмешками. Что тут сказать, Аиникки обладает на редкость заниженной самооценкой и невероятной мнительностью – так что, его слова причиняют боль. Ну и ладно… в четвертую попытку вставание удается лучше, чем можно было бы себе вообразить: девушка на несколько секунд остается стоять, но потом опять падает, приложившись подбородком и едва не прикусив язык. Больно и неприятно, но это успех! Она доказала себе самой, что может! А еще, может вертеться, словно червяк, стараясь избавиться от его рук – а затем судорожно садиться, будет она перед ним лежать!
-Я стояла. И могу стоять. И могу ходить. Меня не волнует, что вы думаете. И меня не волнует, чем Анна будет расплачиваться с вами за услугу – сексом, или чем еще, это все равно проплачено будет за мой счет. – еще бы, Анна статная красавица, высокая блондинка, смотрелась на фоне нашего цыпленка райской птицей, она была совершенна, и никаких сомнений это не вызывало. – И, поверьте, у меня гораздо больше денег, чем вы можете себе вообразить, и чем сможете заработать. – она не была уверенна, сколько у нее денег и акций, но жить девушка сможет не одну жизнь, вообще не думая о деньгах. Тем не менее, всего через пятнадцать секунд, она лежит на животе и без штанов – раньше он штанины закатывал, но вряд ли это достаточно удобно в дальнейшем.

Ее столько людей видели в нижнем белье, что девушка просто разучилась этого стесняться. Врачи, массажисты, да даже продавцы в дорогих бутиках - ей и переодеться достаточно сложно, но в хороших местах всегда найдется тот, кто сможет помочь в столь интимных делах. К тому же, это касалось только штанов, но, согласитесь, менять их часто у девушки просто нет смысла. В общем, она и думать не знает, что некоторых это зрелище может даже возбудить. 
-О, ну с чего бы мне ей завидовать. Какая-то тренерша, ни денег, ничего. - ее голос совершенно пропитан ядом. Высокая статная блондинка с прекрасным нежным личиком, живущая если не богато, то обеспеченно - чему тут можно завидовать? Наличию у нее родителей, хорошей внешности и профессии, кучи поклонников? Нужно это будто бы Аиникки... Он вообще себя слышит? Разумеется, она завидует!
На то время, что он разминал ей ноги, тянул их, иногда до боли, сильной и резкой, - тишина. Лишь время от времени она покусывает губы, что бы не зашипеть, но это не так долго длиться.
-Массаж, пятнадцать минут. Растяжка - около часа. Хождение и разминка - около получаса. Опять массаж. У нас всегда все по расписанию. - девушка не упоминает, что предшествовал этому обед, вроде пиццы или корейской еды, а потом они еще и кофе пили, обо всякой ерунде болтали.

Кажется, он пытался полапать ее за задницу – по крайней мере, его ладони, ни на минуту не прекращая разминать мышцы (раньше, с ее ногами можно было делать что угодно – и она не почувствовала бы, а теперь чувствует! Классно!)  пробрались вверх, к ягодицам – они выглядели чуть более привлекательно, чем ноги, не такие мягкие и почти дряблые, а вполне себе упругие, как у большинства молодых девчонок. Что ж, это весьма льстит самолюбию девушки, и, я думаю, вы понимаете почему. Дурочка, миленькая – как же ей хочется быть… нормальной! Слушать от пьяных комплименты, а не ржание, переписываться с парнями в интернете, не боясь их последующей реакции, учиться в университете и бегать на лекции… ах, мечты-мечты!
Тем не менее, пока мужчина ходит, она не разминается, нет – девушка натягивает штаны обратно. Нечего ему тут высматривать, она обычная девушка, не шлюха какая-нибудь. Хотя, если вспомнить опыт ее предыдущий опыт общения с мужчинами… она все-таки шлюха. Со всеми своими любовниками, девушка была знакома не более пары дней, и не особо жалела о краткосрочных связях: это делало ее такой… такой нормальной. К тому же, говорят, что по статистике идеальным мужем становится седьмой из возлюбленных.
-Внизу, в подвале. – дом только выглядит простым и небогатым. Мебель из Икеа, телевизор будто в потребительский кредит, все убрано… ага. Она специально в зале все разгребала – но на втором этаже, да и большая часть комнат на первом (столовая, кабинет, зал, кухня и ванная внизу – три спальни, три ванных и гардероб наверху) были захламлены. Нижнее белье, одежда, туфли, модные журналы, рисунки и схемы, одежда, да и много чего еще… квартира идеальной холостячки, ага. Девушка сама, с костылями, потихоньку ковыляет к дверям вниз – она каждый день наматывала километры, еще намотать не повредит… она так и знала, полезное это дело!

Человек, способный свободно перемещаться сам – он не понимает, насколько это сложно, поддерживать свою жизнедеятельность, свое существование, на наиболее приемлемом уровне. Если вы забыли смену белья и одежды в спальне, то сможете легко вернуться в ванную – но если Аиникки обнаруживает это, уже забравшись в ванну, для нее это полнейшая трагедия. Поэтому у нее все вещи должны быть под рукой – интересные книги и журналы, ноутбуки и нетбуки (таковых в доме четыре, и расположение как минимум одного она на убой не помнит), тарелки с разными закусками и бутылки минералки… весь этот бесстыжий беспорядок, весь этот мусор – он, не смотря на всю свою хаотичность, имеет определенный ритм, определенную жизнь, и это необходимо Аи, для того, что бы окончательно не потерять возможность нормально существовать. И, все-таки, когда этих вещей слишком много, они… ну… в общем, для подобного бардака извинений уже нет, и девушка, по привычке приоткрыв зубы, бормочет:
-У меня мамочки нет, бардак разбирать вообще-то. Тренажер у дальней стены, и не такой уж и тяжелый. – она, не выдерживая, вздрагивает, и все-таки бормочет, зная, что он не принесет ей никакого вреда, что он просто не сможет сделать ей больно: - Слабак. Даже девчонку-инвалида ударить не можешь, боишься, что я тебе жопу потом надеру.
Она не смотрит на него – ей все равно. Нашелся тут какой-то… небось из тех, что предлагают инвалидов стрелять – типа, они бесполезны, деньги только тратят. Ну и пошел он! Она завтра же уволит эту шлюшку Анну, которая послала к ней такого урода!
Взгромождаясь на нелепую конструкцию – он только выглядел тяжелым, а на самом деле был из легкого и прочного пластика, и при желании даже Аиникки могла его приподнять, - девушка делает удар, который ей кажется беспроигрышным. Если эта Анна ему интересна, она точно не займется с ним сексом, узнав, что ее уволили.
-И передайте Анне, что она может больше не приходить. Я не думаю, что нуждаюсь в ее услугах.