Эмили ударилась лбом о стенку и тихо зарычала, не зная иных способов справиться с растущим волнением и раздражением, которое на пятки наступало господствующей эмоции: она умудрилась потерять малышку. Свою малышку, маленькую Эми, которая не только не побоится сбежать от матери в какой-нибудь привлекший внимание раздел, но и с удовольствием это сделает, потому что мнит себя исследователем. Все в этой семье любили открывать что-то новое и готовы были с воплями сообщать о находке. Но как, черт возьми, Ксавьера услышит именно свою девочку в супермаркете, который не объять и который не прошерстить от и до? И ладно, если бы тут был один единственный магазин игрушек, один детский и один прилавок с мороженым, но их же десятки. Однотипных, никчемных и пестрых – Мэтерс готова была убить себя об эту самую стенку, о которую методично билась головой, пока не чувствовала, что готова к поискам, цель которых не размозжить ребенка о первую попавшуюся кассу, а отвести домой и рассказать все Джимми, который успокоит, а потом и пригреет... после выговора.
- Ладно… ты справишься. Ты и не такое переживала, - рыкнула некогда Джонс и потерла лоб, пока взглядом блуждала по возвышающимся холмикам из игрушек, способных привлечь внимание ребенка. Только вот не ее.

Маленькая Эми Катерина Мэтерс надула губы и вставала в позу, со всей злости пнув не пропускающего ее внутрь дяденьку: огромный шкаф с усиками ну никак не поддавался на уговоры, что мамочка внутри и наверняка ждет свою малышку. Он даже засмеялся, умиляясь настойчивости ребенка, которого даже огроменная ладонь не останавливала: упираясь лбом в нее, девочка размахивала руками, пытаясь устранить преграду. Время от времени она выпутывала руки из сарафанчика, которому передалось настроение Эми и который активно вертелся, поддерживая недовольство малютки Мэтерс.
- Пропусти! – звонко приказала Катерина и насупилась, когда перед носом завертелся палец, так и навевая мысль о том, что неплохо бы укусить, чтобы прорваться – справедливость должна восторжествовать! И вот, когда момент был пойман за хвост и подтащен к ногам, чтобы потискать вдоволь, мелкая Мэтерс вцепилась зубами в раздражитель, который тут же убежал прочь, дав возможность проскочить – охранник замешкался, а ребенок юркнул в отдел дорогой одежды. Взрослой и такой пленительной – мамочка же всегда так красиво одевается. И не в детских же отделах!
Но чтобы ее никто не обнаружил и не сдал скучному и вредному дяде, которому, кстати, хочется показать язык и покорчить рожицы, Эми юркнула к вешалке с вещами, куда и залезла и притаилась, высовывая оттуда свой любопытный нос, чтобы полюбоваться на взрослых дядь и теть. Но пришлось и замереть, и даже дышать перестать – противный шкаф бродил по магазину и недоумевающе смотрел по сторонам, словно ищейка какая-то выискивая неугодного посетителя. Даже глаза у него блестели подозрительно, вынуждая напрячься и пальцами вцепиться в одежду.
Мэтерс даже план коварный придумала, решив напугать шкаф, переодевшись и изобразив модное приведение… Только вот упала не вовремя, хватаясь за ногу незнакомой тети и поджимая губы, - заметил.
- Мама! – капризно и громко воскликнула она, прижимаясь к спасительной ноге. – А я тебя искала! Я так испугалась!
Она стала подниматься, поглядывая на моргающего мужчину, не верящего своим глазам: малышка-то была права, а он…
- Я хочу есть! – маленькие и юркие пальцы вцепились в ладонь незнакомой тети, а Катерина засияла, улыбаясь и показывая зияющие дыры вместо зубов. – Помогите, он меня преследует! – указательный палец ткнул в сторону охранника.

Эми нахмурилась и посмотрела на тетю исподлобья – раскрывать себя она не планировала, но, кажется, ситуация требовала иного подхода и тщательного изучения, на который маленькая Катерина потратила меньше минуты, а потом с важным видом – обязательно, так как способствует быстрому росту в глазах окружающих – сделала шаг вперед и поджала губы, протягивая маленькую руку:
- Эми Катерина Мэтерс,- с официальными нотками заговорил парламентер от четы каких-то Мэтерсов и кивнул, когда большие сосиски сжали вспотевшую от волнения ладонь. Девочка старалась не раскрывать своей причастности к провернутой афере, но и перестать переживать не могла – она должна увидеть тот отдел с красивыми платьицами и туфельками, на которые мама частенько «облизывалась». – Приятно познакомиться. А теперь нам с мамой нужно отлучиться по делам, - ей же обещали мороженое.
Мужчина даже растерялся, впервые встречаясь с таким суровым ребенком, перенявшим почти что все упрямство от своих родителей. Так что растерялся и покинул зал заседаний, позволяя Эми триумфально закончить начатое дело и выйти сухой из воды. Да что уж, она была победителем и горделиво запрокинула голову, сжимая пальцами сарафанчик, а потом и язык высунула. Правда тут же спрятала, прикрыв рот ладошкой, потому что шкаф оказался не только усатым, но и глазастым. Видимо, одной паре глаз не повезло вырасти на затылке, отчего те терялись в волосах – да и наверняка страдали, когда эти противные зубчики расчески скребли голову, - но помогали обозревать все со всех сторон.
Может, в ушах у него тоже глаза?
Ребенок повернулся на пятках и салютовал спасшей его тети, которая была тут же сканирована. «Для общения не опасна» - последовал вердикт.
- Что ж, - важно начала девочка, отряхивая коленки, которые запачкались из-за непродолжительного сотрудничества с полом, - спасибо, что помогли мне с этим шкафом с усиками, - она вытерла ладони об одежду и выпрямилась, не отрывая взгляда от новой знакомой. – А теперь мне нужны платья. Но я не знаю их место-по-ло-же-ния… - трудное слово оказалось у ног и стало ластиться к лакированным туфелькам. – И если вы мне не поможете, то мама найдет меня и поставит в угол. А еще захочет ударить по попе, но папа остановит, а когда папа остановит, то мама начнет повышать голос, и они уйдут. Тогда очень тихо, а я это не люблю.
Она сделала пару шагов вперед и задрала голову, внимательно смотря – а уж если честно, то следя за объектом, от воли которого зависела вся жизнь Катерины, - чтобы уж точно знать ответ: поможет или нет.
- Я не могу обещать ничего, но если поможете, я помогу вам выбраться отсюда. Я знаю лазейку! – ход конем и мат. Ну как от такого предложения можно отказаться? Юная Мэтерс не знала и уже прогнозировала исход всевозможных событий: тайное проникновение на базу взрослых платьев, борьба за право их трогать и бегство от разъяренных охранников, которым одежда наябедничала.

Отредактировано Xaviera Emily Jones (12.04.2011 14:20:01)

Девочка просияла, когда незнакомая «мама» пошла на контакт и решила, что все же есть выгода в этом сотрудничестве: прозорливый ум ребенка и взрослость тети должны были стать козырем в их исследовательской работе «Большущий магазин и жизнь крошечного человека среди разнообразия вещей». Только улыбка тут же спряталась за кулисы, видимо, боясь аплодисментов и вызова на бис, когда речь пошла о настоящей маме, которую Катерина оставила на произвол судьбы и не думала до этого спасать. А если и правда потерялась, и никто не может помочь? Так что Эми нахмурилась и серьезно задумалась над поставленной задачей, отвлекшись лишь в тот важный момент, когда Кассандра, как представилась сообщница, повела ее прочь от одежды, чтобы вручить приз за проявленную смелость и сообразительность.
- Я не думаю, что мамочка потеряется, - уже не столь уверенно заявила она, боясь признать, что в самостоятельность этой самой мамочки не верит: папа ее так часто не ругал бы, будь та такой. Иногда юной Мэтерс вообще казалось, что Эмили куда младше нее, но ведь нельзя обижать маму – папа строго-настрого наказывал заботиться. – Мамочка взрослая – папа сказал так. Но я вот думаю, что мамочка не такая взрослая… Взрослые тети всегда такие строгие и спокойные, а мамочка… ну… папа сказал, что нельзя такое говорить… но вам же можно доверять? – Эми посмотрела по сторонам и прищурилась, встретив второй за день шкаф, который смотрел так странно, что… Катерина невольно показала ему язык и отвернулась, гордо зашагав рядом с Кассандрой, ведь даже если он был сражен наповал, она не должна показывать своего интереса и поощрять. Кажется, именно так говорила мама обо всех дяденьках, когда разговаривала на кухне с папой. – Мамочка очень часто… м… - ребенок поднес указательный палец к губам и прикусил подушечку, вертя головой по сторонам и ища убежавшее слово - которое она, конечно же, найдет – на вывесках или одежде людей – там же всегда так много рисунков и картинок, и ее слово где-то затерялось! Точнее спряталось, потому что вреднющее. – Она часто ругается и ведет себя странно… А когда я ночью прибегаю к ней, она… они вообще что-то непонятное с папой делают, а она эмоциональная очень. Взрослые себя так не ведут, - кивнула малышка, соглашаясь со своими доводами, и крепче сжала ладонь пальцами. – Но если вы считаете, что мама потерялась, то… ну, папочка меня наругает, если я приду домой без нее.
Эми вздохнула и почесала кончик носа и едва ли не врезалась в грузного мужчину, напоминавшего большущий самовар, который мама показывала перед чтением русских сказок. Странных очень. Он стоял в очереди за пирожными, но занимал несколько рядов и требовал немедленного устранения, потому что если из-за него Эмили найдет дочурку раньше, то вся миссия с поиском красивой одежды провалится, но это же нечестно!           
- А еще взрослые не спят без одежды, - вспомнила довод Катерина и грозно посмотрела на дядю, который повернулся в профиль и показал свой крантик. – А почему вы, господин Самовар, занимаете несколько очередей? – она скрестила руки на груди и поджала губы, потому что на ее призыв к действию никто не отреагировал. Но все решилось мигом: «господин Самовар» практически сразу отошел с покупками, ну а маленькая Мэтерс решила, что победила препятствие.
- Джимми? – она приняла подаяние и насупилась, потому что говорить о взрослом и противном братике не любила. – Ну, возможно… Только я не считаю его братом, - призналась Эми нехотя и посмотрела по сторонам, после чего подошла к Кассандре впритык и подергала за руку, чтобы та села, а ухо оказалось в устраивающей близости от губ. – Он вредный и противный, дергает меня за косы и пинается. И папу не слушается. А надо – папочка плохого не скажет. А еще папочка говорит мамочке не говорить, а когда мамочка находит у меня синяки, то папочка все сам объясняет… И про брата тоже. А потом опять все тихо, но тихо я не люблю. Даже ночью не так тихо. Что-то завывает и… ну… вот так «а-а». А мы пойдем одежду смотреть?
Девочка глянула по сторонам, осматривая поле боя за свою свободу, и вопросительно взглянула на подставную «мамочку», начиная смотреть уже требовательно.
- Можно, - вдруг вспомнила она. -  И полное имя Эми, - не менее требовательно.

Отредактировано Xaviera Emily Jones (16.04.2011 16:14:09)

Звиняюсь за пока что топтание на месте, можешь придать ускорение х)

Все же тетенька не совсем понимала, что смысл сбегать от мамы вовсе не в поиске этой самой мамы. Дети же не играют в магазинах в прятки, чтобы заставить родителей развивать логику и все то, чего им не досталось. Не то что детям: Эми даже сейчас в этом убедилась и стащила с тарелки пирожное, тщательно обдумывая свой ответ, чтобы подставную мамочку не обидеть, но и дать понять, что мыслит она совершенно не в том направлении. Странно очень. Весьма и весьма.
- Если мы найдем сначала мамочку, - осторожно начала Катерина, посмотрев на стакан с соком, чья трубочка шевельнулась и приковала к себе внимание, - то я не увижу красивую одежду. Мамочка меня наругает и расскажет все папочке. А я этого не хочу… но если я скажу папочке, что я увидела красивые туфельки и юбочку, то он не будет сердиться и за меня заступится. Я ради… - умное слово вновь ускользнуло из сознания и залезло все в ту же трубочку, к которой маленькая Мэтерс потянулась пальчиками и приволокла к себе, внимательно смотря внутрь и пытаясь там что-то найти. – М… вот противное слово, - забормотала она, пытаясь хоть как-то его достать, но, видимо, негодник спрятался в сгибе и никак не реагировал на попытки оттуда вытянуть – не пискнул даже, когда ребенок пальцами трубочку зажал. – Ради… хорошего делаю, - пришлось опустить все формальности и изъясняться на языке, который уж наверняка понятен тете. Да, так даже лучше – никаких недоразумений и последующих разговоров о мамочке, которая пока что может гулять. Ничего же случиться не может, чтобы она переживала и ходила туда-сюда, спрашивая все шкафы с усиками. Мамочка хоть и глупая, но смелая – не будет бояться. А как иногда с папочкой обращается – ух.
- Если что, мамочка может связаться с папочкой, - Катерина положила трубочку на стол и обхватила ладонями стакан с соком, чтобы сделать глоток. Точнее попытаться, но вовремя остановиться: а вдруг там что-то не так? Вдруг печенечный человечек такой коварный, что не только стащил все печеньки сегодня утром, но и прокрался в сок, чтобы помешать маленькой Мэтерс получить желаемое? И так как такие вот человечки кусаются, отважный искатель приключений, готовый пойти на жертвы ради великого дела, опустил палец в сок. Секунда – и ничего. Вторая – только холодно указательному пальцу. Вот малышка даже удивилась и сунула пострадавшего в рот, посмотрев на тетю, а потом на пирожные. – М… - девочка прищурилась и кивнула, решив, что все же тетенька не сообщник печенечного человечка – уже бы захватила в плен, а тут сладким кормит. Или это коварный план?   
Надо быть начеку, - решила маленькая Мэтерс и с важны видом поставила стакан на стол, пальчиками сжав коленки позже.
- Мамочка очень взрослая и сообразительная… ну… я надеюсь. Папочка ей поможет. А что у вас в… - слова такого она и не знала, но что-то прозрачное в вазочке определенно привлекало ее внимание. Даже попробовать захотелось. Нет, все же это происки коварного человечка.

Тетенька не стала сопротивляться и поделилась сладким, которое тут же оказалось в руках Эми и явно не собиралось в ближайшее время покидать своего убежища – уж больно ему там понравилось. И что стоит сказать: любовь-то взаимная оказалась. Катерина даже заулыбалась от удовольствия и ложку облизала, позабыв на мгновение о коварном человечке, который мог поджидать подходящего момента под столом, чтобы схватить маленькую Мэтерс за ногу и стащить любимую туфельку. А это война, и такая масштабная! Впрочем, коварный похититель любимых вещей не объявился и дал возможность послушать тетеньку, у которой опять был свой собственный план.
Девочка задумалась и приступила к столь сложному мыслительному процессу со всей свойственной ей серьезностью, которая только бывает у детей ее возраста: насупилась, поймала ложку в капкан своих зубов и пожевала для пробы, пока проверяла схему на логичность и отсутствие несостыковок. А что если мамочка практически сразу надет дяденек с усиками и возьмет бумажку с этим номером? Тогда ни о каких туфельках думать не придется.
- Я думаю, - начал эксперт по мировым и не только делам, почесав ногу, которую наверняка трогал коварный человечек – больно-то как, - что можно так сделать… - тут Эми замялась и неуверенно добавила, наклонившись вперед, чтобы никакие лишние уши не были замешаны в их план. – Только в прошлый раз меня дяди никуда не пустили. А сейчас пустят?
Катерина посмотрела по сторонам, еще не зная, стоит ли раскрывать тайну и продолжить беседу, чтобы не сорваться с места вместо поедания вкусного, но только поднесла палец к губам и посмотрела на трубочку. Может, он все же там, этот плохой и гениальный человечек, которого перехитрить очень сложно?
- Я не люблю этих дяденек… Ну, папочка всегда говорил, что нельзя говорить о чужих тетеньках… вообще. А эти дяденьки… они говорили о маме, когда меня нашли. И очень странное что-то говорили… я уже и не помню. Точнее папочка сказал забыть, а мамочка почему-то долго смеялась и называлась их… м… папочка сказал, что это плохие слова. Они больше не будут так о мамочке говорить, а то папочка разозлится?
Невдомек было тогда маленькой Мэтерс, что не самые молодые мамочки, пуски и не выглядящие старыми, как минимум привлекают мужское внимание весьма откровенной одеждой. И тем более не понять юному стратегу, что такие откровенные наряды побуждают людей говорить такие откровения, что мужьям, а особенно таким эмоциональным, им хочется перегрызть глотку.

Ну а чем же в это время могут заниматься непутевые мамаши, ходя по торговому центру и чуть ли не матеря каждого прохожего, не так на них покосившегося? Эмили была уже в бешенстве. Она была готова всех убивать. Черт возьми, она была готова убить эту засранку, эту всю-в-мамочку Эми Катерину Мэтерс, которая из всех имеющихся высасывателей нервов и здоровья вобрала в себя все те качества родителей, запросто сводящих с ума.
- Да, милый, - рыкнула Ксавьера в трубку, когда раздался этот убогий выводящий из себя звонок, и осеклась, потому что выяснений отношений с Джимми сейчас не хотела: либо она сожрет его живьем, либо он опустит ее до уровня плинтуса и устыдит до такой степени, что идти домой, а уж тем более искать дочь расхочется мигом – неудачница. – Нет, тут просто один дебил разозлил. Эми? Она сейчас с девушкой рисует – вся такая веселая, радостная.
«Р» больно уж рычащей все равно выходила, а взгляд так вообще прожег уже миллионы дыр во всех стенах и похожих. А что касается самой работницы детского уголка, то та даже не подозревала – поежилась только, - что на нее столь пристально смотрят. Зато девочка обернулась и испуганно уставилась на свой рисунок – тетя не в себе.       
- Она сейчас не может подойти. Ты спугнешь ее музу, - рычащее-мурлыкающе парировала Мэтерс. – Я тоже тебя люблю. И ее люблю. Передам.
Эмили выдохнула и бросила телефон в сумку.
- Я убью тебя, маленькая тварь.   

Что ж, тетя была настойчива и последовательна, как решила для себя маленькая Эми, уплетая сладкое и посматривая на подставную мамочку. Да, все же некоторые тетеньки умели быть убедительными, а какие же аргументы они использовали! Ну как тут не поддаться соблазну и не поймать двух зайчат сразу: приодеться и мамочку найти, чтобы успокоить и отчитать – во-первых, нужно быть внимательней, а во-вторых, не паниковать и искать собственное дитя. И за столько лет уже стоило бы изучить свою дочь вдоль и поперек, чтобы знать, что ничего плохого и опасного делать она не станет. Подумаешь, пошла смотреть платьица. А кто виноват, что не уследила? Явно не малютка Мэтерс.
- Хорошо. Пойдем к дядям, но я там не останусь!
С этими словами ложка звонко стукнулась о стол, будто бы предупреждая всех коварных человечков, что Эми Катерина Мэтерс настроена серьезно и может дать отпор особо вредным и кованым – не побоится их победить и всякие трубочки помять. 

Ксавьера в очередной раз рыкнула и отправила неугомонную прядку в пеший поход, не забыв дернуть с такой силой, что чуть ли не сморщилась и не чертыхнулась, зато немного пришла в себя. Куда могла пойти ее дочь? К игрушкам она так не тянется, чтобы бежать из-под надзора и самостоятельно грабить прилавки с различными тиграми и прочей ересью. Еще? Конечно, может попытать счастье с мороженым, но вряд ли какая-нибудь сердобольная женщина всучит ей рожок и не захочет в карман денег. Значит, возможно, но вряд ли хоть одна небесная сила вынудит продавца уйти с поста и подарить лакомство девчушке.
- Нарожала, на свою голову. Не зря мама говорила, что предохраняться надо. Так нет, стали контрацепцию использовать только в последнее время. 
Феномен четы Мэтерс был известен и врачам, по которым ходила обеспокоенная некогда Джонс, сдавая различные анализы – вдруг она после аборта не сможет забеременеть, отчего любой акт с Джимми, почти всегда заканчивающийся «дорогая, я в тебя кончил», не возымеет действия? Ога, как же. Две ребеночка уже.
- Извините, вы тут маленькую девочку не видели? Длинные волосы, нарядная яркая одежда? Наверняка носится по центру и пристает почти ко всем, все трогает и жизни радуется? – под конец хотелось рычать. Так ее подставлять, так подставлять!
- Эм… нет. Извините.
- Спасибо.
Ксавьера взглянула на «шкаф с усиками», который и не подозревал, что та странная девчушка обвела его вокруг пальца, использовав другую «мамочку» в качестве прикрытия.

Эми держалась подле тетеньки, чтобы, а вдруг, спрятаться за нее и избежать встречи с мамочкой: что бы ей не говорили, а вот мамочка еще может потерпеть. Поэтому маленькая Катерина оглядывалась по сторонам и строила прохожим рожицы, а детишкам так вообще показывала язык и пряталась, из укрытия наблюдая за попытками оппонентов ее перещеголять.

Дяденьки-охранники оказались очень подозрительными и такими сосредоточенными, что Эми их даже пожалела: сидят тут в одиночестве, делать ничего не могу и скучают! Надо почаще к ним заходить – будут добрей и улыбаться начну. Катерина даже попыталась им рожицы построить, но что-то не получалось, судя по их странной реакции – ее не было. Маленькая Мэтерс даже обиделась бы, имей она возможность, но шкафов с усиками боялась: обычно в них темно, в этих шкафах, а еще паучки ползают и другие всякие маленькие животные. А ведь мамочка говорила, что те кусаются и вообще ведут себя безобразно, так что судьбу девочка искушать не стала – спряталась за тетей, украдкой посматривая на бумажки, но особо не прислушиваясь. Вдруг опять человечек? А если он заставляет тетю дать информацию и забрать ее себе?
Где же ты? – Эми нахмурилась и стала пристально разглядывать все уголки в комнате, пытаясь найти неугомонного соперника, который запросто мог выпрыгнуть из-за угла и напугать. Но Катерина же не боится опасностей! Отчего даже попыталась юркнуть в одно из его убежищ, но вовремя была схвачена за руку и выведена из оплота несправедливости и таких вот коварных человечков, помыкающих людьми.
- Все? – юная Мэтерс даже заулыбалась и вцепилась в руку тети, чтобы та не потерялась, пока они блуждают среди людей и пытаются найти нужную вывеску. Красивую такую, яркую и с цветочками. Какой бы шустрой, наглой и деловитой не была эта требовательная особа, а чувство прекрасного покоя ей не давало – заставляло восхищаться круглыми формами и такими мягкими кружочками. А лепесточки так вообще такими мягкими были, прям как ее мишка. – Пойдемте! – скомандовала Эми и рванулась вперед, продираясь сквозь толпу мешающих добиться цели людей. Вывеска должна быть где-то здесь! Но что же там вдалеке? Неужто мамочка?
Катерина тут же стала усиленно думать, как избежать встречи, как не сказать об этом тете и как получить желаемое одновременно. И чтобы избежать недоразумения, оставить всех с носом, малютка Мэтерс потянула подставную мамочку влево, уводя к одной из красивых, конечно, витрин, но далеко не той, о которой мечтала. Если она вообще была тут, в чем ребенок начинал сомневаться.
- А теперь сюда, - повела Катерина ее обводными путями, шустро лавируя между отдельными прохожими. Только тетя все же тормозила, отчего возникла мысль ее оставить, но нельзя – надо же как-то выразить свою благодарность. – Сюда, - следующая звонкая команда – и о чудо, магазин. – Вот он!
Девочка даже запрыгала от радости и взглянула на тетю, торопясь быстрее приступить к примерке.

Эми непонимающе посмотрела на тетеньку, которая произнесла странное слово, стоило только другой тетеньке, но одетой так строго, что невольно вспоминаешь поле боя, где нужна определенная одежда, поинтересоваться причиной посещения магазина. Катерина так и хотела спросить: «Кто такая племянница?» - смолчала, потому что если злой человечек где-то рядом, то эта информация может сыграть ему на руку и расстроить все планы малютки Мэтерс. Так что пришлось прикусить кончик языка, который уже вот-вот показался снаружи, чтобы не дать маленькому рту закрыться.
- М… - девочка проследила за жестом и важно кивнула, подходя к дивану, который сначала тронула указательным пальцем, словно проверяя на прочность – мало ли! – и готовясь к худшему, потому что никогда не знаешь, из какого угла выпрыгнет неприятель и запугает до икотки. Но никакие злые гении досуг маленького стратега не испортили, отчего Катерина стала проверять диван на прочность уже другими способами – ладошками. Надавила на него, попыталась затем навалиться всем имеющимся весом – устоял. И только после этого отважная Эми довольно улыбнулся, показывая все свои зубы, которые у нее только были, и кивнула подставной мамочке, тем самым сигнализируя, что все хорошо, можно расслабиться и ждать тетеньку, которая не заставила себя ждать, неся в руках разноцветные вещи, тут же приковавшие к себе внимание маленькой Мэтерс. 
- Как их много, - восхитилась девочка, забыв о диване, на проверку которого потратила так много сил, и заторопилась к обновкам, которые хотела тут же примерить. Она хотела их еще и купить все, но тут уже если только тетенька расщедрится и позволит малютке выглядеть лучше, чем она сама. Что-то подобное Катерина от мамочки слышала: тетеньки не любят, когда у кого-то платьице лучше. Так что… а если поэтому не даст все скупить?
Хм… - девочка нахмурилась, взглянув украдкой на подставную мамочку, но тут же сделала вид, что все хорошо, а эта ее гримаса – всего лишь непонятное стечение обстоятельств, не имеющее ничего общего со сложившейся ситуацией.
- Вот это хочу померить! – начала издалека юная покупательница, трогая каждую вещь, которая находилась в поле зрения. – А куда идти? – совсем как взрослая поинтересовалась Мэтерс, после чего последовала за тетенькой, любезно согласившейся показать ей дорогу, да и все вещи прихватившая. Все же магазины – сказка, где любые мечты исполняются!

Ксавьера сдула прядку со лба и постучала в дверь, ведущую в комнату охраны. Открыли достаточно быстро, однако повели себя не самым вежливым образом, одарив отчаявшуюся нерадивую мамашу взглядом из серии «че надо»:
- Я могу вам чем-то помочь?
- Да, можете, - выдавливая из себя членораздельные звуки, согласилась Эмили, делая шаг вперед и хватая открывшего дверь мужчину за именной пейджик. – И для начала я хочу извинений за то, что вы со мной не поздоровались, что вам, уважаемый, делать положено. Но обойдемся без формальностей, - она ослабила хватку и позволила мужчине отлепить ее от себя, чтобы тот отступил назад, крепче сжимая ручку двери. – У меня пропал ребенок. Маленькая девочка. Вы такой случаем не находили? Вот знаете, случайно совсем. Может, на пони поймали… Или же в пасти у крокодила.
- Успокойтесь.
Да, Мэтерс была не то что возбуждена, но разъярена до такой степени, что была готова съесть стоящего перед ней человека, словно огроменный удав мышку. Ей было плевать на приличия, что женщина мастерски продемонстрировала, начав столь любезно общаться с представителем порядка.
- Я слушаю, если вам есть что сказать.
- Катерина Эми Мэтерс?
- Да, - тут Ксавьере пришлось стать кроткой, потому что первая улика в руки все же попала – негодяйка была замечена и, что удивительно, оставила свои данные. На нее даже непохоже.
- И не стоило так злиться. Угрозы, знаете ли, могут сулить штрафами…
- Или отрезанными яйцами вместе с членом, запихнутыми в духовку и поданными на стол с хрустящей корочкой. Жаль, волос жестких много. Где она?
На Мэтерс угрозы и в молодости не действовали, а сейчас и подавно, когда за столько лет она уже так плотно общалась с полицией, что потеряла страх, который присоединился к стыду, никогда не гостившем в бренном теле Эмили.     
- К нам приходила женщина… С ней она и была.
- И вы вот так отпустили ее с ребенком?! – едва ли не заорала женщина, которую это томление и выжидание чуда какого-то, видимо, приводило в такой восторг, что уже и пером не описать.
- Она оставила контакты…
- Дайте их сюда. Мигом.

Женщина присела на скамью и выдохнула, доставая из сумки телефон, - ей не стоило опять срываться и орать уже на спасительницу, чье милосердие Мэтерс вывело в конец. Куда пошли? Что делают? Как эти дебилы просто так отпустили ребенка? Если Катерину найдут мертвой, то в этом мире станет на два трупа больше, да что уж – на три. Два обезображенных трупа в форме и тело женщины, которая не уберегла самое святое для отца.
- Кассандра? – сдержанно начала Ксавьера, надеясь, что все еще обойдется.

Все шло своим чередом и беды не предвещало: девочка вертелась в примерочной и удачно изображала взрослую женщину, вспоминая в такие моменты мамочку – красуется перед зеркалом, смотрит на себя со всех сторон и водит руками по телу. Зачем-то по груди. Но этого Катерина повторять не стала, лишь закружилась, пытаясь испытать юбочку, что недавно надела, но не была уверена в ее пригодности – подозрительная. А потом ей и платьице принесли, которое тут же завладело вниманием – никакая юбка в сравнение с ним не шла. Ярко, модно, мягко – чудеса! Эми даже в ладоши похлопала и выпроводила тетеньку, чтобы быстрее начать все примерять – еще мамочка придет и…
- Что это? – она приложила палец к губам и высунула свой любопытный нос из примерочной, чтобы оценить обстановку и сориентироваться для дальнейших действий. Подставная мамочка вытащила телефон! Подставная мамочка сказала это! – Мама…
Нужно было что-то делать, так как теперь ей уже точно ничего не купят. Убежать, прихватив с собой одежду? А если поймают и не поймут, что она потом бы расплатилась? Немного монеток было спрятано дома, но хватит ли? Так что пришлось вздохнуть и сесть на стульчик, подперев голову кулаками, а локтями упершись в колени, - все, нет больше коварного плана по приобретению нового наряда. Слишком быстро…

- Да, хорошо. Уже иду, - Ксавьера нажала на «отбой» и выдохнула, прижавшись подбородком к коленкам и закрыв глаза. И как она не догадалась, что Кассандра – это ее знакомая из книжного и вообще милейший с виду человек? Да и фамилия та же. – Вот что делает испуг с мозгами – оставляет человека без мозгов.
Эмили выпрямилась и бросила телефон в сумку, которую тут же схватила за ручки и понесла к указанному месту. Жаль, у нее не было ремня, чтобы на месте же выпороть маленькую проказницу, любимицу мужа, который руки и ноги поотрывает супруге, а не сущему ангелочку. И правильно, сама виновата, что не может за детьми уследить, а злость с чего-то срывает на ребенке.

- Вы что-нибудь выбрали? – услужливо поинтересовалась продавщица через дверь примерочной, не решаясь зайти и потревожить покой юной покупательницы, которая с таким важным видом ее спроваживала до этого, уверяя, что справится со всем самостоятельно.
- Уже почти выбрала, - безрадостно ответила Катерина и слезла со стула, чтобы прибрать вещи. Выбрать-то выбрала, но теперь вряд ли хоть когда-нибудь наденет. Мамочка уж точно позаботится, чтобы ее дочка не приобрела столь чудных вещей, что в глазах тут же зажигаются огоньки. Маленькие, яркие. – Вот.
Она открыла дверь кабинки и вышла с выбранным платьем, после чего улыбнулась подставной мамочке и зашагала к ней, но уже без скачков и прыжков – улизнуть шансов нет, ее даже не пустят.
- Я платье выбрала. Можно его взять? Оно такое… красивое! – девочка приложила палец к губам и просияла, словно данная характеристика была самой важной, словно после этого ей купят желаемое и убедят мамочку, что так оно и должно быть. И кстати о мамочках, что столь шустрые и злые…

- Эми Катерина! – зло зарычала Ксавьера, когда увидела собственное дитя, мило общающееся с сердобольной женщиной, решившей ей помочь и – мать вашу – что-то купить. Не только негодница, но и попрошайка, которая не понимает, что нет у семьи денег на дорогие платья, украшения, обувь. Нет, и все тут. – Сколько раз я тебе говорила, что ты не должна от меня убегать?! – продолжила в том же тоне Эмили, стремительно приближаясь к сжавшемуся ребенку, явно не успевшему придумать план отступления. Как и найти защиты у писательницы, перед которой было стыдно. Слишком, что даже уши пылали от всей этой неслыханной наглости – женщина не хотела вырастить маленькую копию себя. – Ты совсем страх потеряла, а? – Катерина была схвачена за руку и подтащена к матери, которая грозно смотрела сверху вниз, не имея сил остановиться и перевести дух. – Ты вообще думаешь своей головой? А если бы тебя маньяк подобрал, а? Ты хоть капельку соображаешь, что тебя могли бы повести не в магазин за одеждой, а в подворотню, где изнасиловали бы и убили?! Ты совсем меня не любишь, совсем.
Мэтерс отпустила руку девочки и покачала головой, повернувшись к Кассандре.
– Извините за это недоразумение. И спасибо, что вы ее подобрали, а не какая-нибудь маньячка, которая скормит ее голодным злым собакам, - повысив голос, продолжила Эмили, скосив взгляд на запуганного ребенка, который готов был разрыдаться. Хотя бы уроком послужит.